Исход, Глава 12, стих 8. Толкования стиха

Когда жертва, принесенная в дар Богу, отдается для снедения людям принесшим ее, это означает, что Господь, умилостивленный ею, вступает с ними в ближайшее общение подобно тому, как гостеприимство служит знаком близких отношений между хозяином и гостем, — и что соединяющиеся за общею трапезою Господнею должны иметь живое общение в Господе между собою. Весьма знаменательны все подробности предписаний касательно снедения жертвенного агнца. Агнца надлежало приготовить для снедения в таком виде, чтобы он оставался цельным, без раздробления на части и с сохранением в нем соков. Нельзя было отделять от туловища ни головы, ни ног, самые внутренности — желудок, печень и прочее должны были оставаться в туловище, по освобождении их от нечистота. Для сохранения агнца в целости, надобно было испечь его над огнем, а не варить в сосуде с водою, ибо в последнем случае труднее было бы сохранить его в цельном виде и в полном соку. Для чего же нужно было оставить агнца в таком виде. Для того, чтобы идущие могли видеть в нем наглядное изображение того единства, той неразрывной духовной связи, в какой они должны находиться с Господом и между собою, подобно тому, как причащающиеся от единого таинственного хлеба. Евхаристии входят в прииспреннее общение с Господом и в отношении друг к другу составляют в общении с Ним единый хлеб, единое тело (1 Кор. 10:16-17). Что же касается до того, что агнец должен быть выпечен совершенно, так чтобы ничего не оставалось «сурового», т.-е. недопеченного, недоспелого, причина этого объясняется тем, что мясо недопеченое с трудом снедается, между тем как из следующего стиха будет видно, что мясо пасхального агнца должно быть съедено все в одну ночь, — из него не велено было ничего оставлять до утра. — Мясо пасхального агнца надлежало есть с опресноками и горьким зельем. Опресноки, как хлебы лишенные мягкости и менее вкусные, чем хлебы вскисшие, должны были напоминать Евреям об их состоянии в Египте, и потому называются хлебами «озлобления» (Втор. 16:3). Кроме того на основании Апостольского наставления о праздновании новозаветной пасхи «не в квасе ветсе, не в квасе злобы и лукавства, но в безквасии чистоты и истины» (1 Кор. 7:8), некоторые думают, что опресноки, как хлебы чистые от изменяющей и повреждающей естественное свойство муки закваски, должны были напоминать вкушающим о той душевной чистоте, какую они должны соблюдать во время вкушения. — Горькое зелье было также символом той горькой участи, какую Евреи терпели в Египте.

И Христос, разрушая греховную тьму, вечером приобщает учеников таинству. Не «вареный», но «испеченный», чтобы у нас в слове не было ничего необдуманного и водянистого, и удобно-распускающегося, но чтобы оно было твердо и плотно, искушено огнем очистительным, свободно от всего грубого и излишнего, чтобы добрыми углями, воспламеняющими и очищающими нашу мысленную способность, помог нам Пришедший «огонь низвести на землю» (Лк. 12:49), которым истребляются худые навыки, и Поспешающий возжечь его. А что в слове плотского и питательного, пусть будет съедено и потреблено с внутренностями и сокровенностями ума, и подвергнуто духовному переварению — все до головы и до ног, то есть до первых умозрений о Божестве и до последних рассуждений о воплощении. Не должно оставить без внимания и образ вкушения, потому что Закон не умолчал и этого, но и об этом сокрыл умозрение в букве. Потребим жертву со «тщанием», съедая «с пресным хлебом с горькими травами», перепоясав чресла и надев «обувь», и подобно старцам опершись на «посохи» (Исх. 12:11). «Со тщанием», чтобы не сделать того, что заповедь запрещает Лоту, не будем «оглядываться и нигде останавливаться в окрестности сей, горе спасаемся, чтобы не погибнуть от содомского и необычайного огня» (Быт. 19:17), и да не отвердеем в соляной столп от возвращения к худшему, что производится задержкой. «С горькими травами», потому что жизнь по Богу горька и трудна, особенно для начинающих, и она презирает удовольствия. Ибо хотя новое «иго благо, и бремя легко», как слышишь (Мф. 11:30), но оно таково по причине надежды и воздаяния, которое несравненно щедрее, нежели чего заслуживало бы здешнее злострадание. А без этого кто не сознается, что Евангелие гораздо труднее и тягостнее законных постановлений? Закон возбраняет совершение грехов, а нам обращаются в вину и причины, почти как действия. Закон говорит: «не прелюбодействуй» (Мф. 5:27). А ты не имей и вожделения, не возжигай страсти любопытным и внимательным воззрением. В Законе сказано: «не убивай» (Мф. 5:21). А ты не только не мсти за удар, но даже отдай себя в волю бьющему. Настолько последнее любомудреннее первого! Закон говорит: «не преступай клятвы» (Мф. 5:33). А ты вовсе не клянись, ни мало, ни много, потому что клятва рождает клятвопреступление. Закон говорит: «не прибавляй дом к дому, и поле к полю» (Ис. 5:8), «притесняя бедного» (Иез. 22:29). А ты отдай с готовностью и приобретенное правдой, обнажи себя для нищих, чтобы с легкостью взять тебе крест и обогатиться невидимым.

О сем Агнце еще присовокупляется: «пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне». Мы снедаем Агнца в нощи потому, что в таинстве принимаем тело Господне, не видя еще взаимно наших совестей. Впрочем, эти мяса должны быть испечены огнем именно потому, что огонь разрешает мяса, сваренные в воде, а те, которые огонь печет без воды, засушивает (крепит). Итак, мяса нашего Агнца испек огонь, потому что Его самая сила страдания соделала крепчайшим для воскресения и усилила к нетлению. Ибо кто укрепился от смерти, Того «мяса» окрепли именно от огня. Поэтому и через Псалмопевца Он говорит: «сила моя иссохла» (Пс. 21:16). Ибо что такое скудель (черепица) перед огнем, если не мягкая грязь? От огня она делается твердой. Итак, крепость человечества Его высохла «яко скудель» (черепица), потому что от огня страдания возросла до крепости нетления. Но для истинного торжества души недостаточно одних принятых таинств нашего Искупителя, если к этому не присовокупляются еще и добрые дела. Ибо что за польза устами принимать Тело и Кровь Его, а развращенными нравами поступать напротив Ему? Поэтому к снедению хорошо еще присовокупляется: с пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его. Потому что опресноки снедает тот, кто упражняется в добрых делах без тщеславия, кто исполняет заповеди о милосердии без примеси греха, дабы неправо не похищать того, что право раздает. И эту закваску греха примешивали к доброму своему деланию те, которым Господь с упреком говорил голосом Пророка: «внидосте в Вефил, и беззаконновасте» (Ам. 4:4). И несколько после: «и приносите жертву хвалы от заквашеннаго» (Ам. 4:5). Ибо от заквашенного приносит жертву хвалы тот, кто приготовляет жертвоприношение Богу из грабительства. Но полевые латуки весьма горьки. Итак, мяса Агнца должны быть снедаемы с полевыми латуками для того, чтобы мы, принимая Тело Искупителя, огорчались плачем о грехах своих, поскольку самая горечь покаяния должна очищать от желудка души влагу развратной жизни.

Под снедью же, предлагаемою нам прямо с огня, разумею ту горячую и пламенеющую веру, которую приемлем без замедления, и которой вкусив, сколько с первого раза принято ядущим, все сокровенное в сих твердых и не разлагаемых понятиях и глаголах оставляем без пытливости и разведывания, предавая таковую пищу огню. В уяснение сих гаданий скажем то, что те божественные заповеди, которых смысл с первого взгляда удобопонятен, надлежит исполнять не лениво и не принужденно, но подобно алчущим, с желанием насытиться предлагаемым, чтобы пища сия послужила для нас напутием к здравию.

И опресноки, которые надлежало снедать с горькими травами, изображают новое таинство Господне, в горести и скорби приемлемое причастниками оного.

Вслед за помазанием наступает ядение, вселяющее в нас божественное тело и приводящее к единению с ним. «Съедят – говорится, – мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне». Ночь – это настоящий век. «Ночь прошла» (Рим. 13:12), говорит Павел. Вкушение святого тела при посредстве огня указывает на горячую и кипящую ревность. «Духом, – говорится, – пламенейте» (Рим. 12:11), и: «огонь пришел Я низвести на землю, – говорит, – и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк. 12:49). Как огонь, когда говорится об употреблении мяса, указывает на горячую поспешность, так опресноки обозначают простоту, а горькие травы последующие мучения. «С пресным хлебом..., – сказано, – с горькими травами пусть съедят его». Простым и незлобивым становится нрав человека, освободившись как бы от закваски, от всего ветхого и лукавого и восприняв новое и нехитростное, чтобы оно квасило. «Пасха наша, – говорится, – Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины» (1 Кор. 5:7-8). А горькое – это скорби: «но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает» (Рим. 5:3-5). «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22). Таким образом мы принимаем скорбь в качестве приправы, в надежде получить через это царство. Запрещено было есть мясо сырым. При буквальном, плотском понимании остается совершенно непонятным, почему это Бог запрещает то, чего никогда не бывает, потому что никто не станет есть сырого; по отношению же к нам – это запрещение имеет величайшее значение: не приступать к принятию божественного тела без подготовки, потому что невоспринятым оно остается у тех, которые нерадиво принимают его, не подготовляясь к такому общению добрыми делами. «Вера, – говорится, – без дел мертва» (Иак. 2:20). И вследствие этого на нерадивых насылаются скорби для их пользы, – чтобы они были, как говорит Павел, участниками святости его. Любовь к плотским удовольствиям рождает бездеятельность относительно духовных дел. Поэтому, обозначая это другим символом, законодатель запрещает есть мясо вареным в воде, потому что варится мясо для того, чтобы оно было приятнее на вкус, при вкушении же божественной пищи нельзя думать об удовольствии: духовная сила не соединяется с плотским расположением. Поэтому, говорит, не вари священного мяса, с разными приправами, но ешь его просто печеным на огне, с напряженным старанием, чуждым удовольствия. Любовь к удовольствию несовместима с любовью к Богу, как говорит Павел: и для тех, «их бог – чрево» (Флп. 3:19), Бог не есть Бог. И тех, которые превращают евхаристию в пышные пиры, обращая освящающее приобщение в повод к обильному питанию и разнообразному питью, апостол не одобряет. К ним Павел говорит: «вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Господню; ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих? Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю» (1 Кор. 11:20-22). Таким небрежным отношением к святой пище апостол и объясняет постигавшие их искушения, потому что в нечистоте приступали они к святыне. «От того многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (1 Кор. 11:30-31). Повинны мы в нечестии против Господа, когда без достаточной готовности тела приступаем к соединению с Его телом, которое Он дал нам для того, чтобы мы, соединившись с ним, могли бы соединиться с Духом Святым. Для того Слово Божие всецело и отдало самого себя телу и сделалось плотью, по евангельскому голосу, чтобы мы, не будучи в состоянии иметь общения с Ним, как Словом, приобщились бы Ему, принявшему плоть, сделав, по возможности, сродной свою плоть с духовной плотью и дух со Св.Духом, чтобы стать подобными Христу, сделавшись храмом Духа, как говорит апостол: «вы храм Божий», и еще: «не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога» (1 Кор. 3:16, 1 Кор. 6:19)? И через соединение с Духом касаемся и тела Христа, и, пребывая в святости, становимся членами Христа. «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? их членами блудницы? Да не будет» (1 Кор. 6:15). Вот какими подробностями обставил закон приготовление священной пищи, вот какими символами, к нашей пользе направляя тогдашние прообразы.
*** Хлеб пресный был у тех, кто ел пасху; у нас же общение со Христом при новом, юном и простейшем духе, как ново и просто тесто опреснока. Горькие травы, с которыми ели тогда пасху, указывали на наши скорби, через которые мы принимаем участие в страданиях Христа, потому что горько мучение, хотя бы плод от него был и сладок.
*** Горькие травы, съедаемые с агнцем, указывали на горечь скорбей; опресноки – на простоту и чистоту, как говорит апостол, т.е., на новую добродетель, чистую от прежней порочности.
*** «Мясо, испеченное на огне»: огненно ведь мысленное тело Христа. «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк. 12:49)?
*** Опресноки ешьте с горькими травами, – потому что горьки они для тебя и знаменуют горькие дела. «Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими» (Ис. 1:7).

Не обманывайся, ты не можешь освободиться от мысленного фараона, ни узреть горней пасхи, если не будешь всегда вкушать горького зелия и опресноков. Горькое зелие есть понуждение и терпение поста. А опресноки — ненадмевающееся мудрование. Да соединится с дыханием твоим сие слово Псалмопевца: «аз же, внегда бесы стужаху ми, облачахся во вретище, и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро души моея возвратится» (Пс. 34:13). Лествица, 14.32

А вкушать мяса повелевает в ту же самую ночь, то есть в век настоящий. Так называл его и Павел, говоря: «Ночь прошла, а день приблизился» (Рим. 13:12), днем в сих словах ясно обозначив век будущий, который освещает Сам Христос. Итак, «съедят мясо», сказано, в век сей. Ибо доколе мы остаемся в сем мире, мы будем причащаться Христа посредством Святой Плоти и Честной Крови Его чувственным образом. Когда же предстанем «в день силы» Его, как написано (Пс. 109:3), и вступим в «светлость святых»(Пс. 109:3),тогда будем освящаться иным неким способом и так, как ведает Распорядитель и Податель будущих благ. С другой стороны, причастие Святаго Тела, равно как и питие спасительной Крови Его заключает в себе и исповедание страдания и по Божию Промышлению ради нас подъятой смерти Христа. Так Он и Сам говорит в одном месте, когда полагал для Своих знаемых законы о сем таинстве: «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Мою возвещаете» (1 Кор. 11:26; сн.: Лк. 22:20). Итак, в настоящем веке чрез причастие сейчас поименованного, мы поистине будем возвещать смерть Его; когда же наконец Он явится во славе Отца, то уже не благовременно было бы, если б мы приносили Ему исповедание страдания Его, но мы познаем Его открыто, как Бога, «лицем к лицу», как говорит Павел (1 Кор. 13:12). Ибо мы прославим Его, как Владыку. Однажды умерши, Он «уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти», по слову Павла (Рим. 6:9). Посему и говорил он: «отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем»(2 Кор. 5:16). Тогда мы яснее познаем уже не чрез то, что Он стал человеком, но из того, что Он есть Бог истинный, так как тогда исполнится уже домостроительство, по которому и стал Он плотию. Упразднятся, вероятно, речи о воплощении, но наступит большее знание и воссияет в нас некое Божественное разумение спасения, совершенного Им в боголепной славе. «Печена же огнем» повелевает вкушать «мяса» агнца потому, что приступающие к общению со Христом должны быть горячи духом. Гореть «духом» повелевает им и Павел (Рим. 12:11). Но и хлебы пресные «с горьким зелием, — говорит, — снедят» , образно указывая сим на то, что соделавшиеся причастниками Христа должны питать душу свою как бы не заквашенными и чистейшими пожеланиями, приучая себя к чуждой коварства и свободной от порочности жизни; и не должны поэтому отказываться от горечи искушений, согласно сказанному кем-то: «Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд» (Сир. 2:1—2).

Меню. Меню пасхальной трапезы состояло из обычных для скотоводческих общин продуктов. Возможно, запрет на использование закваски имеет символический смысл. В позднейшей раввинской литературе и в Новом Завете она ассоциируется с нечистотой, или скверной. Трудно сказать, придавали ли ей такое значение в столь древний период. Горькие травы определяются в поздней раввинской литературе как латук, цикорий, хрен и осот, не требующие сложного приготовления. Однако неясно, входили ли эти понятия в библейскую терминологию. Известно, что латук выращивали в Египте, и древнееврейское слово, переведенное как «горькие травы», соответствует *аккадскому (*вавилонскому) названию этого растения. Повеление испечь мясо на огне можно объяснить двумя причинами. С одной стороны, считается, что это сделано для противопоставления еврейской Пасхи языческим весенним праздникам, включавшим иногда вкушение сырого мяса. С другой стороны, поспешность, с которой евреи покидали свои дома, не позволяла варить мясо, поскольку такой способ приготовления требует много времени на разделку и потрошение туш. Ввиду того, что трапеза была сакральной, оставлять мясо не разрешалось, и его остатки следовало надлежащим образом уничтожить. Датировка исхода Определение даты исхода оказалось трудной задачей. Ввиду того что в тексте не названы имена фараонов, исследователям приходится опираться при решении этой задачи на различные второстепенные подробности. В этой информации различают «внутренние» (находящиеся в самом тексте) и «внешние» (полученные в результате археологических и исторических исследований) данные. «Внутренние» данные, состоящие главным образом из генеалогических и хронологических сведений, приведенных в тексте (напр.: 3 Цар. 6:1), указывают на середину XV в. до н. э. Чтобы признать эту извлеченную из библейского текста дату, ее необходимо обосновать с историко–археологической точки зрения. Однако выводы, к которым приходят археологи, страдают либо от недостатка данных, либо от неправильного истолкования имеющихся данных. Например, если исход имел место около 1450 г. до н. э., то завоевание Ханаана евреями следовало бы датировать периодом поздней бронзы. К сожалению, археологи, ведущие раскопки в местах, связанных с еврейским завоеванием, не обнаружили там остатков укрепленных городов периода поздней бронзы. Более того, многие из этих мест были в период поздней бронзы необитаемы. Тогда была выдвинута гипотеза, что с еврейским завоеванием следует соотнести разрушение укрепленных городов Ханаана периода средней бронзы. Но археологи обычно датируют конец периода средней бронзы 1550 г., и передвинуть всю систему датировки на сто лет довольно сложно. «Внешние» данные обычно истолковывают в пользу датировки исхода XIII в., временем правления Рамсеса II. Для принятия этой точки зрения некоторые цифры, приведенные в библейском тексте, должны быть истолкованы по–новому. Например, 480 лет в 3 Цар. 6:1 следовало бы рассматривать как время жизни двенадцати поколений (12x40), каковое может быть значительно меньше 480 лет. Однако, несмотря на заявления о том, что историко–археологические данные XIII в. до н. э. лучше соотносятся с периодом исхода, некоторые проблемы остаются нерешенными. Среди них — датируемая концом XIII в. надпись фараона Мернептаха, в которой Израиль упоминается как один из народов Ханаана. Обе гипотезы не лишены слабых мест, и, по–видимому, мы продолжаем оставаться во власти предубеждений, которые мешают нам соединить все эти детали в единое целое. Будем надеяться, что в конце концов археологи и историки смогут внести ясность в этот вопрос. А пока нам придется мириться с этой неопределенностью.

Они также совершенно не знали требований самого Моисея, который особо заповедал им съесть эту горечь, когда он установил им таинство Пасхи для празднования и сказал: «Вы будете есть это с горечью, ибо это Пасха Господа». Не так, как те считают, приказал он, чтобы они ели очень горькие на вкус дешевые травы, вместе с печеным мясом агнца ели, нет! Он указал на пользу горьких поучений слов Христа, чтобы они были поглощаемы вместе с таинством страданий Господа. Разве не кажутся горькими поучения Господа, когда Он говорит: «Если хочешь быть совершенным, оставь все твое и иди, следуй за Мной» (Ср. Мф. 19:21), или когда говорит: «Не имей двух одежд, ни сумы, ни обуви» (Ср. Мф. 10:10)? Это - горькое лекарство поучений для душ.

Поэтому горек тебе праздник опресноков, как написано тебе: «Съешьте опресноки с горькими травами». Горьки тебе гвозди, которые ты заострил, горек тебе язык, который ты изощрил, горьки тебе лжесвидетели, которых ты выставил, горьки тебе сети, которые ты приготовил, горьки тебе раны, которые ты нанес, горек тебе Иуда, которому ты дал мзду, горек тебе Ирод, за которым ты последовал, горек тебе Каиафа, которому ты поверил, горька тебе желчь, которую ты приготовил, горек тебе уксус, который ты сделал, горьки тебе тернии, которые ты собрал, горьки тебе руки, которые ты обагрил кровью. Убил ты своего Господа посреди Иерусалима.

испеченное. Мясо необходимо было испечь на огне без добавления воды. Горькие травы напоминали о страданиях, перенесенных израильтянами в Египте (Плач 3,15). с пресным хлебом. Пресный хлеб, с которым ели агнца, должен был напоминать о поспешности исхода.

Все христиане, которые вкушают плоть Агнца, ежедневно приемлют плоть Слова: Ибо наша Пасха - Христос закланный (Ср. 1 Кор. 5:7). И поскольку закон Пасхи таков, что ее вкушают вечером, ибо вечером мира пострадал Господь, ты всегда вкушай от плоти Слова, ведь у тебя всегда вечер, пока не настанет утро. И если этим вечером ты будешь внимателен и в плаче, и посте, и во всяком труде правды проведешь жизнь, сможешь и ты сказать: Вечером водворяется плач, а па утро радость (Пс. 29:6). Ибо утром ты будешь радоваться, то есть в будущем веке, если в этом веке соберешь плод правды в плаче и труде.
*** И мясо, испеченное на огне, надо есть с пресным хлебом, ибо Слово Божие - не только плоть, ибо Он говорит: Я есмь хлеб жизни (Ин. 6:48), и: Хлеб же, сходящий с неба, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес, ядущий хлеб сей будет жить вечно (Ин. 6:50-51). Однако не следует упускать из виду, что в словоупотреблении хлебом называется всякая пища, как и Моисей пишет во Второзаконии: сорок дней хлеба не ел и воды не пил (Исх. 34:28; Втор. 9:9), вместо того чтобы сказать: «Не вкушал ни сухой, ни влажной пищи». То же самое я наблюдал и в том, что сказано у Иоанна: Хлеб же, который Я дам, есть плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Ин. 6:51).
*** Или в покаянии за прегрешения наши, печалясь печалью по Боге, творя покаяние ради непреложного нашего спасения, мы едим мясо агнца и пресный хлеб с горькими травами, или в искушениях, взыскуя и питаясь обретаемым созерцанием истины.
*** Наконец, и пресный хлеб с горькими травами предписывается есть, и невозможно достичь земли обетования иначе как пройдя чрез горечь. Так и врачи примешивают к лекарствам горечь с целью спасения и ради здравия больных, так с целью спасения и Врачеватель наших душ пожелал, чтобы мы терпели в этой жизни горькое в различных искушениях, зная, что конец этой горечи готовит нашей душе сладость спасения. И напротив, конец сладости, которая присутствует в телесных удовольствиях, как показывает пример этого богача (См. Лк. 16:19-31), оборачивается горечью в муках ада.

Пасхальная трапеза символизировала общее единение участников трапезы между собой и с ее учредителем – Богом. На такое значение пасхальной вечери указывают условия вкушения агнца. Приготовляемый без раздробления на части, пасхальный агнец являлся символом единства и целостности, указывал, что вкушавшие его должны вступить в общение с Господом. В связи с выражаемой пасхальной трапезой мыслью об общении евреев с Богом стоит повеление вкушать агнца с опресноками и горькими травами. В Египте Израилю грозила опасность заразиться развращением своих повелителей (Нав. 24:14). Но Господь вывел его из страны порабощения, избрал в народ чистый, святой. Как таковой, он должен изгнать из своей среды прежнюю закваску – нравственную порчу, начать новую безгрешную жизнь. Знаком этого и служило оставление в праздник Пасхи квасного хлеба, символа всего порочного (Мф. 16:6, 1 Кор. 5:7–8), и вкушение опресноков, хлеба чистого (евр. mazzot – чистый, (1 Кор. 5:8). Побуждением проводить такую жизнь служило, в особенности, божественное благодеяние – освобождение от египетского рабства. Напоминанием о горечи этого последнего служило вкушение горьких трав (πικρίδων - LXX, род самой горькой травы, соответствующей дикому латуку), употребление которых, равно как и горькой пищи, служит обычным символом бедствий и страданий (Пс. 68:22, Иер. 2:19).

Постановил также снедать с горькими травами в воспоминание весьма горестной жизни и самого тягостного рабства в Египте. И опресноками указует не только на неотлагаемость путешествия и поспешное заготовление пищи, но и на то, что не должно выносить с собою следов египетского образа жизни. Так и Господь объяснил сие в Евангелии, говоря: блюдитеся от кваса книжников и фарисеев (Мф. 16:6).

(Иисус Христос), искушенный «огнем» (Исх. 12:5-8) правосудия Божия, дает себя в духовную пищу духовному «племени Авраама» На таинственной вечери, всегда без недостатка, и всегда без избытка, он снедается  в «безквасии  чистоты» (1 Кор. 5:8).... Внутренно преходя к Богу от мира, мы еще остаемся в нем по внешнему человеку и, причащаясь благодати верою, не можем вдруг истребить проклятия, проникшего, так сказать, сквозь всю поврежденную природу. Посему-то и к нашей духовной трапезе, так же как и у Евреев к Пасхальной вечери, много должно быть примешано «///горькаго"(Исх. 12:8): прискорбия и напасти в изобилии растут на сей юдоли плачевной.