Евангелие от Матфея, Глава 27, стих 8. Толкования стиха

95.Иудеи не вернули цену крови в сокровищницу, но на деньги, за которые был продан Христос, приобрели поле горшечника для погребения странников. Так исполнились слова пророчества См.: Зах. 11:12. и открылась тайна рождающейся Церкви! Поле, согласно божественному учению, это мир См.: Мф. 13:38. , а горшечник — это Тот, Кто сотворил нас из земной грязи, о чем ты читаешь в Ветхом Завете: И создал Бог человека из праха земного (Быт. 2:7). У Него власть создать нас по природе и воссоздать по благодати по Своему благоусмотрению. Мы падаем по своим собственным грехам, но Его милосердие восстанавливает нас, снова вливая в нас разумный дух, по словам Иеремии См.: Иер. 18:7-8. .

96.Цена крови — это цена страданий Христовых. Ценою крови Христос искупает мир См. у свт. Идария Пиктавийского: in Matth. 32:6. , придя, чтобы мир был спасен через Него (Ин. 3:17). Он и Творец и Законодатель мира, Он пришел, чтобы сохранить для вечной благодати всех, погребенных и умерших вместе со Христом в крещении См.: Рим. 6:4; Кол. 2:12. . Но не везде и не для всех есть место для погребения. Хотя мир вмещает все, но не все сохраняет. Место обитания общее, но погребение законно только для тех людей, которые теперь составляют семью Божью через веру, хотя по закону были странниками и чужаками. О таких говорится: Помните, что вы, некогда язычники, по плоти... были отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования (Еф. 2:11—12). Но теперь они не пришельцы и чужие, но верой приобрели право быть согражданами святых.

Первосвященники, взяв сребренники и вспоминая, вероятно, закон Втор. 23:18, сказали: „не позволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови (Стремясь исполнить указанный закон, они здесь в то же время невольно произносят суд над самими собою, когда определяют цель своей затраты). После совещания они купили землю, принадлежавшую горшечнику, которая, как удобная лишь для выделки кирпича или горшков, была малоценна, л назначили ее для погребения странников—иудейских пилигримов; таким образом на цену смерти они нашли более приличным купить жилище мертвых. С тех пор эта земля стала называться уже не землею горшечника, а землею крови. .

Как бы то ни было, но первосвященники подобрали брошенные сребренники и после, на досуге, обсудили вопрос, что с ними делать.

Покупка земли у горшечника на деньги, брошенные Иудой

При всей своей развращенности они все-таки признали невозможным употребить в пользу храма это орудие гнусного подкупа, потому что это цена крови , и потому купили у одного горшечника участок земли для погребения странников. И долго земля эта называлась землей крови.

До сего дне, т. е. когда св. Матфей писал свое Евангелие. По поводу сего св. Златоуст замечает: „если бы положили серебренники в церковную сокровищницу, тогда дело не обнаружилось бы так гнусно; купив же землю, сделали все гласным и для будущих родов".

Умершие, у которых не было родственников, хоронились на общественный счет. Чужеземцы чаще всего были такими людьми. Если Иуда получил не тридцать, а сто двадцать денариев (см. коммент. на. 26:15), на эти деньги вполне можно было купить земельный участок. Это были нечистые деньги, а кладбище тоже считалось нечистым местом. Кровавое Поле –в данном случае это кровь Иисуса, то есть цена Его жизни. В Деяниях апостолов поле названо так же, но потому, что на нем умер сам Иуда.

На брошенные им деньги было куплено за городом поле горшеч­ника, которое сделалось местом погребения странников и получило название Акелдамы (поля крови), служа таким образом наглядным памятником ужасного события.

Так погиб злополучный предатель. Но суд Божий не замедлил проявиться и над другими виновниками этого страшного злодеяния. Главный вождь всего гнусного преступления богоубийства, римский ставленник Каиафа был низложен в следующем году. Ирод умер в позоре и ссылке. Пилат, очень скоро затем лишенный прокураторства по тому самому обвинению которого он хотел избежать преступной уступкой, гони­мый несчастьями, погиб в ссылке от самоубийства, оставив по себе лишь проклинаемое имя. Дом Анны, поколение спустя, был разрушен рассвирепевшей чернью, которая с побоями и бичеваниями волокла его сына по улицам, до самого места убийства. Некоторые из тех, кто были участниками и свидетелями ужасного зрелища этого дня, и тысячи детей их были свидетелями и жертвами продолжительных ужасов осады Иерусалима, которая беспримерна в истории по своей кровожадной ожесточен­ности. Иудеи кричали: «нет у нас царя, кроме кесаря!» и у них действительно уже не было царя кроме кесаря. На время только оставив за ними призрачную тень местного, презренного правления, кесари один за другим оскорбляли, грабили и угнетали их, пока наконец они яростно не восстали против того самого кесаря, которого только и хотели считать своим царем, и кесарь потопил в крови храбрейших защитников развалины и пепел их оскверненного храма. Они принудили римлян рас­пять своего Христа, считая это наказание самим ужасным, но сами они и дети их тысячами были распинаемы римлянами за станами своего города, так что недоставало уже места и леса, и воины изощряли свою изобретательность в жестокости, при­думывая новые способы смертной казни для них. Они дали трид­цать сребреников за кровь своего Спасителя, и сами были тысячами продаваемы за еще меньшую цену. Они избрали Варавву пред­почтительно пред своим Мессией, и для них не было уже больше Мессии. Они приняли на себя вину крови, и последние страницы их истории залиты реками их крови, и кровь эта с тех пор из века в век непрестанно проливалась с безумной жестокостью. С того времени Иерусалим и его окрестности стали как бы одним обширным кладбищем, Акелдамой, полем крови, полем горшечника для погребения странников.

Поверженные Иудой деньги привели первосвященников в немалое затруднение. Эти тридцать сребренников, которыми они купили измену ученика Учителю, при более внимательном рассмотрении представились им нечистою мздою, а такую мзду законом было воспрещено вносить в дом Господень (Втор. 23:18). Лицемерные ревнители святости храма говорили друг другу: недостойно есть вложити их в корвану, понеже цена крове есть, – и как бы для того, чтобы, по замечанию святителя Иоанна Златоуста, «никто не остался неповинным в сем беззаконии, чтобы все были виновны», сделали совет: решено было употребить цену предательства на приобретение от одного горшечника в ближайшей окрестности города пустого места для погребения странников, – тех богомольцев из Иудеев и прозелитов, которых смерть застигала вдали от родины при исполнении священных обетов в Иерусалиме. Строгие блюстители чистоты народных обычаев и веры считали неудобным и по смерти смешивать прах людей сомнительных убеждений с прахом правоверных Иудеев. Это новое кладбище скоро прослыло у народа землей крови – акелдама (Деян. 1:19).

Таким образом в судьбе предателя исполнилось, по толкованию святого апостола Петра (Деян. 1:20), древнее пророчество книги псалмов: да будет двор его пуст и да не будет живущаго в нем (Пс. 68:26) и епископство его да приимет ин (Пс. 108:8).