Евангелие от Матфея, Глава 23, стих 21. Толкования стиха

После всего этого Господь оставил храм с грозным обличением против фарисеев и священников храма, виновников развращения народа – и с угрозами наступающего суда Божия. Оканчивая Свое земное поприще, Он сказывает, что и впредь Он будет действовать между ними чрез Своих посланников; но фарисеи будут преследовать и их, подобно как прежних свидетелей истины, что этим они дополнят меру беззаконий отцев своих, – и тогда откроется суд Божий над нечестием Иерусалима.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 200++

Клянущийся храмом, если он отдает отчет в том, что он делает, должен знать, что храм — это дом Божий, место, которое Бог избрал на земле для Своего Святого имени. И потому он клянется им и Живущим в нем.

«А Я говорю вам — говорит Господь, — не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5, 34—37). Мы должны жить так, чтобы от нас не требовалось клятвы. Правда наших слов и верность нашим обещаниям с памятью о всегдашнем присутствии Бога Живого должна бы быть, как говорит апостол, известна всем людям. Но то, что клятвы до сих пор порой бывают необходимы (в судах до революции, в военной присяге), — напоминание, что люди искажены грехом и мы живем в искаженном грехом мире.

Четвертое — за извращение закона посредством казуистических перетолковываний его.

Горе вам, вожди слепые, которые взялись вести его к Царству Небесному, но, по нравственной слепоте своей, не различающие истинного пути к нему от путей ложных! В своем ослеплении, вы, например, учите народ, что можно безбоязненно нарушать клятвы, зная лишь, какую клятву для этого надо избрать; по-вашему, можно смело обманывать людей, клянясь храмом и жертвенником его, так как исполнение такой клятвы будто бы необязательно; но вместе с тем вы требуете исполнение; клятвы, если кто поклянется золотыми сосудами и украшениями храма или жертвой, возложенной на жертвенник. Безумные и слепые вожди! Ведь храм священнее находящегося в нем золота, которое и освящается-то лишь тем, что находится в храме; и жертвенник, освящающий жертву, возложенную на него, больше самой жертвы. Безумные! Как не поймете вы, что клянущийся жертвенником клянется тем самым и всем, что находится на нем; и что клянущийся храмом клянется не только всем золотом, находящимся в нем, но и Богом, невидимо пребывающим в нем, подобно тому, как клянущийся небом несомненно клянется и вездесущим Творцом его! Итак, разрешая своим ученикам нарушать клятвы храмом и жертвенником, вы делаете их клятвопреступниками.

Блаженный Феофилакт говорит, что кто клялся золотым сосудом или жертвенным животным, а потом нарушал клятву, тот присуждался представить в храм то, чем клялся; золото и жертвы фарисеи предпочитали храму ради прибыли, получаемой ими от жертв. А так как от поклявшегося храмом и нарушившего клятву нельзя потребовать того, чем он клялся, и от такого нарушения им не могло предстоять никакой прибыли, то они и разрешали нарушать такие клятвы (Толкование на Евангелие от Матфея).

Вопрос о клятве уже обсуждался в Нагорной проповеди. Там ветхозаветной заповеди о честном клятвенном свидетельстве Иисус противопоставил Свою новую заповедь: «А Я говорю вам: не клянись вовсе!» (Мф. 5:34). Теперь же Он приводит новые примеры фарисейской казуистики, позволяющей им обходить обязательность клятвы. Главный принцип уверток был таков: в глазах иудея клятва была обязательной, если это была нерушимая клятва. А нерушимой клятва была тогда, когда в ней прямо или косвенно упоминался Бог. В этом случае Бог считался свидетелем, и нарушить эту клятву значило оскорбить Бога. Любая другая клятва могла быть нарушена.

В Иудее поощрялся благочестивый обычай приносить в дар Богу что-нибудь из своего имущества. Такой дар Богу (евр. корван) сопровождался клятвенным обещанием, что отныне посвященное Богу будет принадлежать только Богу и никому другому (ср. Мк. 7:11; Мф. 15:5). Иисус приводит примеры корвана: приносимое в Храм золото, дар, возлагаемый на жертвенник. Они – корван, обещаны Богу. И нарушать такое обещание ни в коем случае нельзя.

Высмеивая искусство уверток и отговорок в исполнении клятвенных обещаний, Иисус как бы говорит фарисеям: «Вы довели искусство изворачиваться до такого совершенства, что клятву Храмом считаете не обязательной, тогда как клятву золотом Храма считаете обязательной; клятву жертвенником – не обязательной, а клятву даром на жертвеннике, обязательной». Вряд ли Иисус описывает реальные случаи. Скорее, Он приводит эти примеры ради того, чтобы показать весь абсурд фарисейской казуистики, которая ищет возможность уклониться от обязательности честного исполнения клятвы. А честность – то, чего от нас ожидает Бог. И подлинно верующий человек знает, что Бог присутствует везде, – и в Храме, и на жертвеннике, так что уклониться от Его взгляда невозможно.

Господь называет фарисеев слепыми вождями (16 ст.), потому что они считаются руководителями других в вере и законе и посему указателями пути в царство небесное, а между тем сами не понимают ни веры, ни закона и таким образом как бы не видят сего пути. Если кто поклянется храмом и проч. „Фарисеи (у коих была божба в великом употреблении) разделяли клятвы на большия — непреступныя и малыя — удобопреступныя. Клятва церковными сокровищами и жертвами с намерением отнесена была к важнейшим клятвам, — чтобы возвысить в глазах народа важность сих вещей и тем расположить его к большим пожертвованиям в пользу храма" (Иннок). Один из толкователей Евангелия так пишет о фарисейских клятвах: когда им самим нужна клятва для обмана простых людей, то вот они клялись храмом, алтарем, и спокойно нарушали эти клятвы, как неважныя; а когда для них нужно было связать чужую совесть, то заставляли клясться золотом храма и жертвами, научая нарушителя такой клятвы успокоивать свою совесть приношением того, чем клялся, в храм. Это было для них выгодно, они по закону пользовались частию от жертв и распоряжались церковным золотом (Тр. л.). Таким образом фарисеи учили, что поклясться храмом (16 ст.) или жертвенником (алтарем), на котором в храме приносились жертвы (18 ст.), а также и небом (22) — ничего (ничесо же есть), т. е. такая клятва не обязательна, и нарушить ее безгрешно; тогда как поклясться златом церковным (золотом храма), т. е. золотыми его украшениями, сосудами и пр., или золотом, находящимся в сокровищнице храма, а также даром, иже верху жертвенника (на жертвеннике), грешно, клянущийся сим должен есть (повинен), т. е. подлежит наказанию, как виновный в нарушении клятвы. И. Христос обличает в этом слепых, т. е. не понимающих, заблуждающихся, фарисеев, говоря, что, напротив, клятвы храмом и жертвенником священнее и обязательнее, и нарушение их преступнее: потому что храм, как дом Божий, где Господь присутствует особенным образом, освящает находящееся в нем самое золото,, а жертвенник, как посвященный Богу, освящает полагаемый на него самый дар: буии (безумные) и слепии! что бо более есть, злато ли, или церковь, святящая злато? дар ли, или олтарь, святяй дар? А также и клясться небом, учит Господь, все то же, что клясться престолом Божиим на небе или Самим Богом: кленыйся небом, кленется престолом Божиим и Седящим на нем. Небо есть место особеннаго присутствия Божия, где является вся Его слава. Посему и говорится, что там престол Божий, на котором Господь возседит во всем Своем величии и славе. О клятве И. Христос учил в нагорной проповеди (чит. Мф. 5:33-37.).

Оисюда видно, что Господь Сам приписывает святость (близость к Божеству) перечисленным здесь предметам, здесь же Господь обличает клятву во лжи указанными предметами. Против клятвы именем Божиим Господь не возставал: Мф. 26:63-64; и апостолы клялись: 2 Кор. 1:23; Еф. 4:17; 2 Тим. 4 1, потому что клятва издревле существовала: Евр. 6:13-17; Откр. 10:5-6.

Иисус приводит несколько примеров фарисейской казуистики, когда одни клятвы считались обязательными для исполнения, а другими можно было пренебречь. Кто клянется золотом Храма.., даром на жертвеннике –их клятва обязательна, вероятно, потому, что, принося какой‑то дар – золото или жертву – они произносили слово «корба́н», то есть дар Богу. Из Талмуда известны подобные мнения: «Если кто поклянется Торой, его слова необязательны, но кто поклянется тем, что содержится в Торе, тот обязан исполнить». Указывая на обязательный характер клятв Храмом, жертвенником и небом, Иисус не уподобляется фарисеям, а высмеивает их, демонстрируя глупость и поверхностность их рассуждений. Сам же Он выступал за абсолютную честность, которая делала клятвы излишними (Мф. 5:33‑37 и коммент.) «Иисус считал, что принцип нерушимости основан на двух началах: Бог слышит каждое сказанное нами слово и видит каждое намерение в нашем сердце. И потому христианину должно быть чуждо искусство находить отговорки и возможности уклоняться от долга и слова»¹.

Четвертое горе – за духовную слепоту и извращение истинного смысла клятвы. Допустив клятвы сотворенными предметами – небом, землею, солнцем, Иерусалимом, храмом и т. п., книжники и фарисеи разделили клятвы на большие и малые, и по корыстным расчетам к числу самых важных и ненарушимых отнесли клятвы сокровищами храма и жертвенными приношениями. Иисус Христос и прежде указывал на то, что эти ложные толкователи закона ставили жертвенные обеты выше непреложной Заповеди Божией о почитании отца и матери (Мф. 15:4–6).

В настоящий раз он с особенною силою обличил то умышленное неразумие, в которое впадали слепотствующие руководители народной совести: горе вам, вожди слепии, глаголющии: иже аще кленется церковию, ничесоже есть, а иже кленется златом церковным, должен есть. Буи и слепии, что бо более есть: злато ли, или церковь, святящая злато? И иже аще кленется олтарем, ничесоже есть, а иже кленется даром, иже верху его, должен есть. Буи и слепии, что бо более: дар ли, или олтарь, святяй дар? «По учению фарисеев, – толкует блаженный Феофилакт, – тот, кто клялся золотым сосудом, или волом, или овцой, назначенными для жертвы, а потом нарушал клятву, присуждался представить в храм то, чем он клялся: дар они предпочитали алтарю ради прибыли, получаемой от жертв». Главное и существенное в клятве – призывание всеведущего и вездесущего Бога во свидетели правды, а посему, восстановляя значение клятвы в настоящем смысле, Господь заметил: иже убо кленется олтарем, кленется им и Сущим верху его, и иже кленется церковию, кленется ею и Живущим в ней, кленыйся небесем кленется Престолом Божиим и Седящим на нем.

Вторая часть речи содержит восьмикратное возглашение горя книжникам и фарисеям (Мф. 23:13–33). Господь обличает их в лицемерном исполнении заповедей Божиих; в том, что они, увлекшись исполнением обрядов, забыли, что главное в законе – суд, милость и вера, этого Бог ожидает от людей; что, потакая своим страстям, постоянно ищут возможность обойти закон, губят для вечности себя и, являя собой гремучую смесь высокого общественного положения, активности и греховности, губят многих других людей.