Евангелие от Марка, Глава 9, стих 29. Толкования стиха

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 149-150++

Молитва – обращение к Богу, Источнику всего. Пост – обращение к себе, контроль над собой. Двуединое действие Бога и человека. Господь отвечает вере в молитве. Человек изгоняет, прежде всего из себя, духа самости и эгоцентризма, семя неверия и проклятия, перекрывает источник беснования, то есть демонов. Так подымается дух человека над духом зла и над клятвой в обоих ее значениях: и утверждения, и проклятия. И возвышается на крыльях веры в небесное, молитвенное богообщение, спасая любовью ближнего и исцеляя от охватившего его беса – духа немого и глухого, как образно обращается к нечистому Христос.

Боже сил! Помоги и нам укрепиться в вере и постом с молитвою противостоять силам демонским, изгоняя их из себя, из других благодатью Духа Твоего Святого.

Продолжая объяснение Апостолам причин постигшей их неудачи, Иисус сказал, что, кроме сильной веры, необходимы пост и молитва, чтобы свершить то чудо, какое Он только что сотворил: пост — чтобы отрешиться от всего земного, молитва — чтобы призвать особую помощь Бога: сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17:21). А так как Апостолы не обладали надлежащей для чудотворения силой веры и не прибегли к Богу, путем молитвы и поста, за помощью, а отец больного вовсе не имел веры, а лишь хотел верить, то исцеление и не могло совершиться.

Думаю, что Господь назвал злого духа немым и глухим не потому, что он в действительности был нем и глух, а потому, что под его влиянием отрок онемел и оглох. Поэтому и слова — сей род — надо отнести не к злому духу, а к одержимому им, который не мог понять, что хотели Апостолы сделать с ним, когда приступили к нему, а следовательно, не мог иметь и веры в возможность исцеления. Между тем, мы знаем, что Господь требовал от исцеляемых Им веры в божественную силу Его и, следовательно, в возможность исцеления. Хотя Он исцелял и таких, которые не могли проявить своей веры (например, находившихся в бессознательном от болезни состоянии, а также отсутствовавших больных), но во всех других случаях Он всегда требовал от исцеляемых Им веры. Если Господь исцелял и неверующих, так как Ему все возможно, то спрашивается: возможно ли это для Апостолов? Да, возможно (отвечает Христос); но для этого нужны особые с их стороны усилия, особое призывание помощи Божией; нужна молитва, сила которой не ослаблялась бы, порывы которой не задерживались бы никакими житейскими привязанностями; нужна молитва при строгом воздержании, строгом посте.

Отрок ничего не слышал и ничего не говорил; он и не знал Иисуса, и не имел, да и не мог иметь веры в Него; словом, он был представителем того рода больных, исцеление которых требует особых усилий, к каковым Апостолы не прибегли, а потому и потерпели неудачу.

Образы сегодняшнего евангельского чте­ния указывают на важные законы духовной жизни. Первое, что обращает на себя внима­ние, — апостолы не могут исцелить ребенка. Их немощь вызывает недоумение. Ведь все описанное произошло сразу же после Преоб­ражения Христа на горе Фавор. Там, наверху, ученики испытали такой духовный опыт, ко­торого не имели до сих пор. Иисус открылся им не просто как мудрый учитель, но как Сам Бог. Кажется, спуститься вниз апостолы дол­жны умудренными, просвещенными, испол­ненными горячей и глубокой веры. А тут такое фиаско.

Почему же они не могут совершить чудо? Дело в том, что та благодать, которую они ис­пытали наверху, пока им не принадлежит. Их души еще не могут ее удержать. Для того что­бы сердце человека наполнила Божественная сила, нужно придать ему соответствующую форму. Упорным трудом, постом и молитвой, необходимо сделать из него сосуд, в котором будет постоянно обитать Дух Божий. Поэтому Господь действует очень мудро: сначала воз­водит учеников на Фавор и дает им попробо­вать то состояние, которого они могут достичь, а потом отходит в сторону, чтобы от восторга у них не закружилась голова. Чтобы они ощу­тили, кто они есть без этой благодати. Спаси­тель словно говорит им: вот чего вы можете достичь, но для этого нужно изрядно потру­диться. Если хотите снова испытать такой же подъем, как на горе Фавор, вы должны терпе­ливо и упорно подвизаться.

Своеобразной иллюстрацией этих слов Христа становится поступок отца одержимого мальчика. Очевидно, что этот человек в отчая­нии. Он так надеялся на учеников Спасителя, и они так его разочаровали, что даже ко Хри­сту он обращается с недоверием: «Если что можешь, сжалься над нами и помоги нам». Видно, как его мучит сознание собственно­го маловерия. Однако даже в этом состоянии он продолжает упорно требовать чуда. Един­ственно за это упорство Господь возвращает радость в его дом, умножает его веру, исцеляет его ребенка.

Обе эти истории напоминают одну важную истину. Даже если нам кажется, что благодать отступила от нас, если мы опустошены и все валится из руте, если разочаровали люди и ку­да-то пропала вера — это вовсе не означает, что от нас отвернулся Бог. Именно Он попускает нам пережить такие моменты, когда нужно проявить упорство и из последних сил хранить Ему верность, терпением, молитвой и постом усердно готовить себя к Его возвращению. Поверьте, Он не разочарует. И однажды, воз­можно даже в последний момент, видя нашу настойчивость, с новой силой войдет в нашу жизнь.

Отдельного рассмотрения заслуживают слова Иисуса, завершающие историю в Евангелии от Марка: «Сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста». В современных критических изданиях Нового Завета этот стих приводится в сокращенной редакции: «Сей род не может выйти иначе, как от молитвы». Основанием для сокращения служит отсутствие упоминания о посте в ряде древних рукописей, а также то, что это упоминание якобы противоречит учению Иисуса о посте, выраженному в ответе на упрек учеников Иоанновых в адрес учеников Иисуса: «Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься» (Мк. 2:19; Мф. 9:15; Лк. 5:34). Указывают также на то, что Иисус ссылался на пост фарисеев как на отрицательный пример (Лк. 18:12). На основании совокупности данных делается вывод, что ранняя Церковь, продвигавшая идею поста вопреки учению Иисуса, расширила изначальный текст Евангелия от Марка.
Исходя из тех же соображений, слова «сей же род изгоняется только молитвою и постом» полностью опускаются и в критическом издании текста Евангелия от Матфея. Считается, что сначала Церковь решила добавить упоминание о посте к упоминанию о молитве в Евангелие от Марка, а потом весь стих в отредактированном виде перенесла также в Евангелие от Матфея.
Такое мнение, однако, основывается на неполном и тенденциозном понимании как данных рукописной традиции, так и учения Самого Иисуса. Во множестве авторитетных рукописей, включая Синайский кодекс, слова о посте присутствуют — и у Марка, и у Матфея. Что же касается учения Иисуса о посте, то Он его излагал не только в ответ на упрек учеников Иоанновых. В этом же ответе Он говорит о том, что Его ученики будут поститься, когда отнимется от них Жених, то есть после Его смерти (Мк. 2:20; Мф. 9:15; Лк. 5:35). Кроме того, наставление о посте имеется в Нагорной проповеди (Мф. 6:16-18). Из этого наставления вполне очевидно, что, критикуя фарисейское отношение к посту, Иисус вовсе не предлагал отменить пост: напротив, Он противопоставлял истинный пост ложному и показному посту фарисеев.
Если бы переписчик Евангелия от Марка хотел привести текст данного отрывка в большее соответствие с ответом Иисуса ученикам Иоанна, то скорее можно было бы предположить, что он  
в редакционных целях опустил упоминание о посте, имевшееся в оригинальном тексте, чем что он добавил его, тогда как в оригинальном тексте его не было.
Что же касается Евангелия от Матфея, то в него слова о посте и молитве могли попасть по следующим причинам: 1) они могли быть заимствованы из Евангелия от Марка; 2) они могли быть заимствованы из общего источника, которым пользовались оба Евангелиста; 3) они могли быть с самого начала частью оригинального текста; в таком случае в тех рукописях, где они отсутствуют, их опущение следует объяснять ошибкой редактора или переписчика.
По крайней мере в IV веке слова о молитве и посте воспринимались как часть оригинального текста Евангелия от Матфея, о чем свидетельствуют, в частности, толкования Отцов Церкви на это Евангелие. Иоанн Златоуст не сомневался в аутентичности рассматриваемых слов:
«Сей же род изгоняется только молитвою и постом», — присовокупляет Он. Здесь Он разумеет вообще демонов, а не одних только лунатиков. Видишь ли, как и апостолам говорит уже о посте? Не говори мне о редких случаях, что некоторые и без поста изгоняли бесов. Хотя и рассказывают про некоторых, что они и без поста изгоняли бесов, однако быть не может, чтобы человек, живущий среди утех, избавился от такого недуга: нет, страждущий таким недугом имеет особенную нужду в посте. Ты скажешь: если нужна вера, для чего же еще нужен пост? Для того, что, кроме веры, и пост много придает крепости; он научает великому любомудрию, человека делает ангелом, и укрепляет против сил бестелесных. Впрочем, не сам по себе — нужна еще молитва, и она должна предшествовать .
В первом томе настоящего учебника, говоря о Нагорной проповеди, мы отмечали, что во времена Иисуса под постом понимали полное воздержание от пищи, а не только временное отсутствие в рационе тех или иных продуктов. Мы также отметили, что практика Самого Иисуса могла отличаться от практики учеников: Он мог поститься в то время, как они не постились . В одном из эпизодов Иисус отказывается от пищи, когда ученики приносят ее ему (Ин. 4:31-32). В другом эпизоде Иисус и ученики «приходят в дом; и опять сходится народ, так что им невозможно было и хлеба есть» (Мк. 3:20). Эти слова вполне можно понять в том смысле, что ученики хотели есть, тогда как Иисусу было не до того.
Весьма вероятно, что пост как полное воздержание от пищи был одним из элементов аскетической практики Иисуса, имеющей непосредственную связь с Его борьбой против диавола и демонов. Встреча лицом к лицу с диаволом происходит, согласно Матфею и Луке, после того, как Иисус сорок дней провел без пищи (Мф. 4:2; Лк. 4:2). Очевидно, воздержание от пищи было частью приготовления к бою, который Иисус дал диаволу. То же самое может относиться к другим столкновениям Иисуса с демонической силой. Если Иисус постился, в то время как Его ученики не постились, то объяснение, которое Он дает им относительно их неспособности изгнать беса, вполне логично: они не смогли этого сделать, потому что этот род бесов изгоняется «только молитвою и постом».
Выражение «сей род» указывает на то, что бесы имеют свою иерархию и классификацию. Судя по тому, что ученики в других случаях успешно справлялись с задачей и бесы повиновались им о имени Иисуса (Лк. 10:17), в данном случае они имели дело с демоном особого рода, изгнание которого требовало от самого эк- зорциста определенных аскетических усилий. Одного призывания имени Иисуса здесь оказалось недостаточно.
Суммируя сказанное об этом эпизоде, мы можем отметить, что чудо изгнания беса из мальчика произошло благодаря сочетанию трех элементов. Первым и основным была сила, которой обладал Иисус: она проявлялась во всех описанных в Евангелиях случаях исцелений и изгнаний бесов. Вторым, вспомогательным элементом была аскетическая практика Иисуса, точнее — пост, который Он соблюдал, в отличие от Своих учеников. Третьим важным элементом стало желание отца мальчика обрести веру: он ею не обладал, или обладал не в полной мере, но он доверился Иисусу и у Него попросил помощи. Эта помощь пришла одновременно к отцу и к мальчику: отец был исцелен от неверия, мальчик освобожден от беса.

Сей род, т. е. демоны, не может выдти иначе (ничим же может изыти токмо), как от молитвы и поста; потому что пост и молитва, отрешая человека от всего земного, вводят его в общение с Богом и чрез то укрепляют его веру, привлекают благодать Божию и дают ему чудотворную силу. „Кто молится и постится, пишет св. Златоуст, тот имеет два крыла, легчайшие самого ветра; он быстрее огня и выше земли, потому-то таковой особенно является врагом и ратоборцем против демонов». Это мы и видим из житий святых подвижников. «Видите ли потребность и пользу поста, соединённого с молитвой? замечает при этом Филарет, митрополит московский. Апостолам он нужен, нам ли не нужен? Чудотворцам он помогает, можем ли мы пренебрегать его помощью? Победе над мучительным и преобладающим духом зла он способствует, не ближе ли будет способствовать к укрощению плоти, воюющей против духа »? „Каждый, одержимый страстью, грешник, говорит один из духовных писателей, есть в духовном смысле бесноватый и требует исцеления, т. е. очищения души его от страстей; а это исцеление не может совершиться без поста и молитвы».

Отсюда видно, что для изгнания злого духа из человека не достаточно одной праздной веры, а нужны еще молитва и пост, вот поэтому то православные христиане и упражняются в посте и молитве, по примеру первых христиан: Деян. 13:2-3; 27, 9; 1 Кор. 7:5.

Таких бесов можно изгнать только молитвой. Казалось бы, главным смысловым стержнем всего повествования является упор на вере и противопоставление веры Иисуса и недостаточной веры Его учеников. Однако Иисус говорит не о вере, а о молитве. Но неправильно видеть здесь уход от главной темы. Молитва – это концентрированное выражение веры. В молитве человек признает свою зависимость от Божьей силы и от Его воли. Ведь само слово «молитва» означает просьбу, мольбу. В более поздних рукописях добавлено «и постом». Вероятно, это добавление вторично и относится к тому времени, когда Церковь вернулась к практике поста (то же в Деян. 10:30; 1 Кор. 7:5, а в ряде рукописей византийской традиции был добавлен целый стих в версию Матфея). В данном контексте слово «пост» скорее вносит неверную ноту в рассказ, предполагая необходимость человеческого усилия. Параллельный рассказ Матфея также подтверждает вывод о вторичности слова «пост» в этом рассказе. На тот же вопрос учеников Иисус у Матфея отвечает так: «Потому что у вас мало веры. Говорю вам, если бы у вас была вера хотя бы с горчичное зерно и если бы вы сказали этой горе: «Передвинься отсюда сюда», она бы передвинулась. И не было бы для вас ничего невозможного» (Мф. 17:20).

Он прямо сказал им, что это было по причине их неверия. Может быть сознание Его отсутствия ослабило их веру, может быть они сознавали себя менее способными справляться с затруднениями, когда с ними не было Петра и сыновей Зеведеевых, а может быть также на умы слабейших из них произвела печальное влияние и скорбная весть об отвержении и смерти их Учителя. Во всяком случае Он воспользовался этим обстоятельством для того, чтобы преподать им два великих наставления: одно, что есть виды столь сильнаго и застарелаго духовнаго, физическаго и нравственнаго зла, что с ним можно бороться только молитвой, соединенной с тем самоограничением и самоотвержением, самая действенная и сильная форма котораго есть пост; другое — что для совершенной веры возможно все. Вера даже с горчичное зерно способна производить чудеса. Обладающий ею может повелеть даже горе сдвинуться с места и ввергнуться в море, и будет так.

Это — спасительный рецепт величайшего Врача душ человеческих. Это — средство опробованное и удостоверенное. Нет иного лекарства от сумасшествия. Что это за болезнь? Это — присутствие и господство демона в человеке, злого и жестокого духа, пытающегося окончательно погубить у человека и тело, и душу. Отрока, которого Господь освободил от злого духа, тот бросал то в огонь, то в воду — лишь бы его умертвить.

Пока тот или иной человек всего лишь философствует о Боге, то остается немощным, совершенно бессильным перед демоном. Ведь демон только посмеивается над немощным светским мудрованием. Но стоит человеку начать поститься и молиться Богу, как демона наполняет неописуемый страх. Благовония молитвы и поста он вообще не переносит. Благоуханный божественный аромат душит его и расслабляет до крайнего изнеможения.

В том человеке, который только размышлает о вере, для демона место пространное. Но в человеке, начинающем искренно молиться Богу и поститься с терпением и упованием, демону становится тесно, невыразимо тесно, так что должен он бежать из такого человека. От некоторых болезней тела существует только одно лекарство. А от величайшего душевного недуга, от одержимости демонами, есть два лекарства, которые надлежит употреблять одновременно: пост и молитва. Апостолы и вообще все святые постились и молились Богу. Потому и обладали они столь могучей силой, сокрушающей бесов.

О Иисусе благий, Врачу наш и Помощниче во всех невзгодах, укрепи нас силой Духа Твоего Святого к соблюдению Твоей спасительной заповеди о посте и молитве, ради спасения нашего и наших ближних. Тебе слава и похвала вовеки. Аминь.

После сего Иисус Христос и ученики вошли в дом, и здесь наедине они приступили к нему с вопросом: яко мы не возмогохом изгнати его? «апостолы, – замечает блаженный Феофилакт, – убоялись, не утратили ли они дарованной им силы над демонами, и потому наедине с беспокойством так спросили Иисуса». За неверствие ваше, – отвечал им Господь, – аминь глаголю вам: аще имате веру, яко зерно горушно, речете горе сей: прейди отсюду тамо, и прейдет и ничтоже не возможно будет вам. какой выразительный образ силы веры, начинающейся в душе человека, подобно малейшему семени, и достигающей такого могущества, для которого нет ничего невозможного! апостолы, по выражению святителя Иоанна Златоуста, не всегда имели такую веру; случалось, что «они обнаруживали иногда слабость, ибо прежде креста они были не совсем совершенны». они не могли изгнать злого духа, потому что по изъяснению Господа, сей род ничимже может изыти, токмо молитвою и постом. «кто молится с постом, тот имеет два крыла, легчайшие ветра, – он быстрее огня и выше земли, потому-то таковый особенно является врагом и ратоборцем против демонов, т. к. нет сильнее человека, искренне молящегося» (свт. Иоанн Златоуст).

Ученикам, обеспокоенным, почему на этот раз они не смогли совершить исцеление, Господь говорит о важности поста и молитвы. Когда-то в начале служения Он объяснял фарисеям, что сынам чертога брачного нет нужды в усиленном молении и посте, так как с ними Жених, сейчас же после предупреждения о приближении дней, «когда отнимется от них Жених» (Мф. 9:15), обращает внимание на необходимость и поста, и молитвы для победы над бесами (примерно в это же время Господь ответит на просьбу учеников о научении молитве, даст им молитву «Отче наш…» и наставления о молитве – см.: Лк. 11:1–4).

И рече им: сей род ничимже может изыти, токмо молитвою и постом. (Мк. 9:29). 
По установлению Церковному, освященному примерами, правилами, древностию, мы находимся теперь на поприще поста. Дабы проходить оное благодушно и благонадежно, не нужно ли нам возбудить и направить себя размышлением, для чего введены мы на сие поприще, и какое значение, достоинство, сила и цель подвига, нам предложеннаго?
К размышлению о сем именно ныне располагает нас одно из Евангельских чтений настоящаго дня.
И нынешний праздник не будет оскорблен постным словом: пoелику и он оказывает уважение посту, разрешая оный только частию, а частию сохраняя. И если духовные цветы, которыми украшается нынешний праздник, суть добродетели пресвятыя и преблагословенныя Приснодевы: то и добродетель поста принадлежит к украшениям нынешняго праздника. Ибо что значит, что во время пребывания пресвятыя Девы при храме Иерусалимском, как сказует благочестивое предание, Ангел приносил Ей пищу? – «Служебнии дуси, в служение посылаемии за хотящих наследовати спасение» (Евр. 1:14), не посылаются с светлаго неба на сию темную землю без нужды. Не постящийся, без сомнения, сам попечется для себя о пище, не только необходимой, но и обильной и приятной, и потому не требует Ангельскаго попечения. Но кто, пренебрегая и отвергая требования плоти, приближается к жительству безплотных, к тому и безплотные взаимно приближаются, и, дабы подвиг поста не преступил за пределы, полагаемые немощию телесной природы, когда нужно, приходят напомнить подвижнику, что время помочь телу, и предлагают готовую сверх-естественную пищу, вместо не готовой естественной. Таким образом питание пресвятыя Девы Ангелом свидетельствует о Ея упражнении в посте. Предание, известное нам чрез блаженнаго Иеронима и Святителя Димитрия, определяет даже с подробностию, как располагала Она свой день, и когда прекращался ежедневный Ея пост. «От утра даже до третияго часа дне стояше на молитве; от третияго же даже до девятаго в рукоделии или чтении книг упражняшеся. От девятаго же часа паки начинаше свою молитву, от неяже не преставаше, дóндеже являшеся ей Ангел, от егоже рук пищу взимати обыче» (Чет. Мин. Ноемвр. 21).
Итак возвратимся к вопросу: для чего пост? К разрешению сего могут вести обратные вопросы: Для чего постилась пресвятая Дева Мария каждый день до вечера? Для чего постился Моисей на Синае три раза по сороку дней? Для чего постился Илия сорок дней на пути к Хориву? Для чего вся жизнь Иоанна Крестителя была не что иное, как непрерывный великий пост? Для чего постился даже Адам в раю? Для чего и сам Господь наш Иисус Христос постился четыредесять дней в пустыне? Для чего правило Апостольское (69) «к отлучению» от общения церковнаго присуждает того, кто «не постится во святую четыредесятницу пред пасхою, или в среду, или в пяток, кроме препятствия от немощи телесныя»? – Если и не отвечать на сии обратные вопросы: в них уже содержится сильный ответ против вопроса первоначальнаго. Указанные теперь образцы и законодателей подвига В рукописи автора здесь прибавлено слово «постнаго».  только наименовать – значит уже представить достаточное ручательство, что сей подвиг имеет не маловажное значение, не малое достоинство и силу, и употребляется, как бы нечто необходимое, на пути к весьма высоким целям.
Но не откажемся от некотораго разсмотрения предложенных вопросов, каждаго порознь.
Для чего ежедневно постилась пресвятая Дева Мария? – Нельзя сказать, чтобы это было для приготовления к высокому званию Матери Господней, по Ея намерению, пoелику, при Ея вступлении в подвиг поста, сия тайна еще не была Ей открыта; но без сомнения можно сказать, что это было действительное приготовление к званию Матери Господней, по устроению Божию. Сама ли собою вошла Дева Мария в подвиг поста, пренебрегая телесное, потому что стремилась к духовному, или введена была в оный сокровенным или открытым внушением Ангела, Ея хранителя: но конечно не случайно, а по особенному усмотрению и предуготовлению для служения великой тайне воплощения Сына Божия избрана Дева постящаяся.
Сей пример безпримерен и безподражателен. Однако мы можем из него вывести для себя верное заключение, что если совершенный пост пресвятыя Девы Марии был благопотребен и полезен на пути к Ея безпримерно высокому избранию, то наш, хотя несовершенный, пост может быть благопотребен и полезен на пути к обыкновенному для всех истинных христиан благодатному избранию.
Для чего постился Моисей на Синае? – Священныя книги сказуют, что он постился сорок дней, в первый раз, для принятия от Бога Закона, во второй раз, для умилостивления Бога, прогневаннаго идолопоклонством Еврейскаго народа и угрожавшаго наказать оный совершенным истреблением, в третий раз, для высокаго благодатнаго боговидения и для вторичнаго получения от Бога скрижалей Закона и Завета, вместо разбитых.
И сей пример далек от подражания. Однако и он может нам дать поучительные выводы. Если великий четыредесятидневный пост Моисея был ему споспешником в принятии закона Божия для целаго народа Еврейскаго, и можно сказать, для всего последующаго рода человеческаго; то наш, хотя не по достоинству называемый великим, хотя малый пост, может нам быть споспешником в углубленном и живом познании закона Божия, по крайней мере каждому для себя; так как, напротив, насыщенное чрево, по признанию даже внешних учителей, не благоприятствует учению и мирскому, кольми паче духовному и божественному. Если соединенный с молитвою пост одного Моисея был успешным ходатаем для испрошения от Бога прощения целому народу в тягчайшем грехе: то не может ли твой благоговейный пост быть полезным ходатаем для испрошения прощения грехов, по крайней мере одному тебе? Если протяженный пост Моисея был путем к чудесному боговидению, какое только достижимо для живущаго в теле: то наш посильный пост, облегчая сердце от отягощения чувственнаго, утончая от одебеления плотскаго, не может ли приготовить нас хотя к начаткам благодатных ощущений?
Для чего постился Илия сорок дней на пути к Хориву? – Сей пост мог бы показаться ненамеренным делом случайной необходимости: потому что Пророк путешествовал по местам пустынным. Но Ангел дает нам разуметь, что это было дело не случая, а распоряжения, и притом небеснаго распоряжения. Пророк, видно, и сам не много заботился о пище; и, после того, как «иде в пустыню дне путь» (3 Цар. 19:4 и сл.), не ужинав, «ляже, и успе под садом. И се Ангел Господень коснеся ему, и рече ему: востани, яждь и пий». Пророк вкусил ячменнаго опреснока и воды, приготовленных ему Ангелом, так не много, как свойственно любителю поста; и почувствовал нужду дополнить прерванный сон: «Возвратився успе». И что же? «Обратися Ангел Господень вторицею, и коснеся ему, и рече ему: востани, яждь и пий, яко мног от Тебе путь». Что была за надобность будить Пророка, уснувшаго тотчас по принятии пищи, и вновь заставлять его принимать пищу? Если Ангел заботился о его пропитании; то мог бы после, благовременнее, на пути явиться ему с своим ячменным опресноком и корчагом воды, если нужно, и не однажды. Видите, что Ангел не пир дает Пророку, а распоряжает пост. Подкрепи, говорит, себя пищею сильнее, потому что тебе долго надлежит остаться без пищи, тебе предлежит четыредесятидневный путь, и с тем вместе четыредесятидневный пост. Куда же привел Илию четыредесятидневный путь и четыредесятидневный пост? – К чудесному боговидению, подобно как и Моисея.
Таким образом пост в лице Илии представляется не только добровольным подвигом Пророка, но и непосредственным последованием небесному руководству. Братия! на небесах знают, что делают, и для чего повелевают. Видно, есть особенная надобность в посте для особеннаго приближения к Богу. Можно и нам несколько понять сию надобность. Если, как говорит Премудрый, «тело тленное отягощает душу» (Притч. 9:15), то судите, когда она способнее возвышаться к небесному и сообщаться с Божественным, тогда ли, когда «тленное отягощающее» обильно получает приращение тяжести и тления, или тогда, когда оно, по возможности, облегчается и утончается, посредством благоразумно размеренных лишений?
Для чего строго постную жизнь вел Иоанн Креститель? – Не погрешим, если скажем, что это была его свободная склонность: ибо никто не принуждал его к посту. Но надобно также вспомнить, что сия склонность его была предвидена, предопределена и предсказана еще до его рождения, и притом в связи с его величием. «Будет, – говорил Ангел Захарии, – велий пред Господем, и вина и сикера не имать пити» (Лк. 1:15). Ангел удаляет от Иоанна вино и сикеру, как бы предполагая, что оне унизили бы наибольшаго в рожденных женами, и призывает пост, чтоб сей поддержал его величие. И для чего это? – Без сомнения для того, чтобы он достойным образом приготовлен был к высокому служению – быть предтечею Христа, крестителем воплощеннаго Сына Божия.
Думаете ли, братия, что сей чрезвычайный пример не представляет ничего к подражанию для нашей обыкновенной жизни? – Да. Чтобы простерть бренную руку, коснуться главы крещающагося во Иордане Сына Божия, тогда как Дух Святый видимо сходит, и осеняет Его, – как очищен долженствовал быть Иоанн, дабы не опален был неприступным огнем Божества! И может ли с кем другим встретиться что либо, сколько нибудь подобное? Не может? – Осмотримся однако. Не приближаешься ли ты непосредственно ко Христу, или не приближается ли Он к тебе, не прикасается ли к тебе, не входит ли в тебя, не исполняет ли тебя, в причащении тела и крови Его? Подумай же, было ли бы то излишне, или тяжко, если бы тебя, как Иоанна, постом и молитвою целой жизни приготовляли к сему Божественному общению? Итак, не говорю, не справедливо ли, – не весьма ли снисходительно Матерь-Церковь требует от тебя приготовления к сему великому Таинству постом не строгим, в течение не многих дней?
Дохожу до важнейших вопросов: для чего постился Адам в раю? Для чего постился Христос четыредесять дней в пустыне? Соединяю сии вопросы: потому что между ними есть глубокая связь.
Если бы вам сомнительным показалось, подлинно ли Адам в раю постился: то довольно напомнить вам, что вы почитаете постом, и притом не малым, когда вам велят употреблять в пищу только произрастения земли, а мяс и рыб не касаться. Сие самое было постоянным законом райской жизни. Приметьте здесь, что много ли, мало ли, только ближе к райской жизни пост, нежели мясоед.
Но кроме сего, была в раю особая заповедь поста: «от древа, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него» (Быт. 2:17). Не станем пытливо изследовать глубину сей заповеди: то несомненно по слову Божию, что постоянство в ея соблюдении должно было решительно утвердить Адама на пути жизни райской, духовной, небесной; напротив того, прельщение запрещенною ядию, нарушение заповеди дало в нем сильный перевес чувственному над духовным, низвергло его из райской жизни в земную, и низринуло бы во ад со всем потомством, невозвратно, если бы сего низвержения не остановил и не обратил к возвышению Сын Божий, став семенем жены и в Своем лице вновь поставив человечество в невыдержанное Адамом испытание, сделавшееся более трудным на земле, нежели было в раю. Таким образом несоблюдение первым Адамом легкаго поста в раю надлежало второму Адаму исправить выдержанием на земли строгаго поста, и с тем вместе отразить и низложить нашего превозмогшаго искусителя. И вот почему «Ииcyc ведяшеся Духом в пустыню, дний четыредесять искушаем от диавола, и не яст ничесоже во дни тыя» (Лк. 4:1-2).
Христиане! «Христос», как на Голгофе, так и в пустыне искушения, «пострада по нас: нам оставль образ, да последуем стопам Его» (1 Пет. 2:21). После сего можно ли недоумевать, для чего пост? – Он для того, что «Христос нам оставил образ поста, да последуем стопам Его». Если пост Христов был звеном в цепи Его Богочеловеческих деяний, для спасения всего рода человеческаго: то надлежит и у нас посту быть звеном в цепи христианских деяний, к нашему собственному спасению.
После сего не удивительно и то, что Апостольская Церковь приняла пост в число своих постоянных учреждений, и что Апостольския правила употребление поста тесно связуют с церковною христианскою жизнию, и тех, которые не хотят соединиться с Церковию в подвиге поста, кроме случаев препятствующей немощи, признают недостойными общения церковнаго.
«Нe достанет ми повествующу времене» (Евр. 11:32), если бы я стал еще указывать на подвиги поста в житиях Преподобных и Святых, которые, не довольствуясь обыкновенным снисходительным правилом поста, разнообразно усиливали сей подвиг до ближайшаго уподобления посту Илиину или Иоаннову. Их опытная мудрость, их чудесная жизнь, их прославленная святость свидетельствуют, что их подвиг был как правилен в начинании, так и благотворен для последствий.
Важность подвига постнаго в некоторых особенных случаях открывает нам происшествие, предложенное благоговейному вниманию нашему ныне в Евангелии. Апостолы, после того, как Господь «даде им силу и власть на вся беcы, и недуги целити» (Лк. 9:1), после того, как они «прохождаху сквозе веси, благовествующе и исцеляюще всюду» (Лк. 9:6), встретили одержимаго мучительным духом немым, и не могли освободить страждущаго, доколе Господь Иисус не употребил Сам Своей Божественной силы и власти. После чудес, уже обыкновенных для них, внезапная недействительность данной им силы побудила их вопросить Господа, почему не могли они изгнать духа немаго. На сие Господь ответствовал: «сей род ничимже может изыти, токмо молитвою и постом» (Мк. 9:29). Как важно здесь значение, как велика сила поста, соединеннаго с молитвою! Не видно, чтобы Господь, дая власть Апостолам изгонять нечистых духов и исцелять недуги, требовал от них поста. Он не возлагал на них строгаго поста при Себе, а отлагал оный до времени Своего страдания. «Еда можете сыны брачныя, дóндеже Жених с ними есть, сотворити поститися? Приидут же дние, егда отъят будет от них Жених, и тогда постятся в тыя дни» (Лк. 5:34). И видно, Апостолы чудодействовали, не употребляя усиленнаго подвига поста и протяженной молитвы; а просто именем Христовым и данною им властию повелевали, и повеленное исполнялось. Но видно также, в страждущем от духа немаго необыкновенно велика была сила зла; и потому для победы над нею потребен был высший степень силы благодатной и благотворной. Какия же кроме веры, уже действовавшей в Апостолах, могут быть средства и пособия для достижения высшаго степени благодатной и благотворной силы? Господь предлагает молитву и пост. «Сей род ничимже может изыти, токмо молитвою и постом».
Видите ли благопотребность и пользу поста, соединеннаго с молитвою? Апостолам он нужен: нам ли не нужен? Чудотворцам он помогает: можем ли мы пренебрегать его помощию? Победе над мучительным и преобладающим духом зла он способствует: не ближе ли способствовать будет к укрощению плоти, воюющей против духа?
Дабы подвизающиеся в посте не погрешали в сем подвиге, и немощные в сем подвиге, без чрезмерных усилий, приобретали плод онаго, для сего предлагаю вам довольно напитать ваш ум постною, но сладкою и питательною церковною песнию: «постимся постом приятным, благоугодным Господеви. Истинный пост есть» не одно уменьшение пищи и пития, но «злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, отлучение похотей, оглаголания, лжи и клятвопреступления: сих оскудение пост истинный есть и благоприятный» Понедельник первой седмицы Великого поста, вечер, 1-я стихира на стиховне. . Аминь.