Евангелие от Марка, Глава 4, стих 33. Толкования стиха

Заключив это воззванием: имеяй уши слышати, да слышит, Господь продолжал свои наставления также в притчах (в таком виде они даны Апостолам, конечно для того, чтобы глубже могли укорениться и занять их внимание).

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 125++

 Без притчи же не говорил им, а ученикам наедине изъяснял все». Христос говорил с простыми людьми притчами — так, как они могли понимать Его. Он брал сравнения из того, что было знакомо им. Его слово было легко, и впоследствии они поймут глубину того, что Он им говорил. Однако огромное число иудеев не приняло Его проповедь. Притчи, несмотря на то, что они были обращены ко всем, остались загадками для совокупности богоизбранного народа. А Своим ученикам Господь объяснял их наедине. Тайна Иисуса из Назарета, Его Личности и Его благовестия остается недоступной для внешних. Чтобы войти в эту тайну, надо уверовать в Него. И последовать за Ним вместе с учениками по дороге, которая ведет ко Кресту и Воскресению. Только Крест и Воскресение откроют доступ к познанию в вере истинной природы и подлинного служения Мессии.

Причта о закваске, как и предыдущая притча о зерне горчичном, сохранились у трёх евангелистов-синоптиков (т.е. первых трёх евангелистов, повествования которых весьма схожи): Матфея (13: 33–35), Марка (4: 33–34) и Луки (13: 20–21). У евангелиста Матфея эта краткая притча изложена так:

«Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё».

Нужно учесть, что в данной притче, как и в предыдущей (о зерне горчичном), Христос сравнивает Царство Небесное не с самой закваской, а с конечным процессом её воздействия на муку и тесто. Господь избирает для притчи то, что бывает в природе для того, чтобы показать, что Его слово так же неизменно, как неизменны законы природы. Христос напоминает нам, что ничтожное количество закваски (дрожжей), положенное в большой объём муки, сообщает ей свои свойства и возбуждает в ней брожение.

Величественная по своей исторической широте и психологической глубине притча о закваске изображает внутреннее, сокровенное действие евангельской проповеди не только на весь мир, но и на отдельные личности. Господь развивает мысль, высказанную Им в притче о зерне горчичном, о будущности основанного Им Царства Божия на земле, Церкви. «Как закваска, – говорит св. Иоанн Златоуст, – над большим количеством муки производит то, что муке усвояется сила закваски, так и вы (апостолы, как бы говорит им Господь – В.П.) преобразите целый мир», – читаем мы у Златоуста.

При жизни Иисуса Христа Церковь – Царство Божие на земле – состояла из горстки неграмотных учеников. Кто из современников Христа мог думать, что Церковь при таком её жалком составе распространится по всему миру? Но тем не менее это случилось. Новая вера, проповеданная Христом и Его апостолами, произвела нечто подобное тому, что производят в тесте дрожжи. Ап. Павел пишет: «Разве вы не знаете, что малая закваска квасит всё тесто?» (1Кор. 5: 6). Действительно, закваска, как бы ни была мала, сообщает своё свойство – кислоту – всему раствору муки. Так и новая вера, казавшаяся сначала весьма ограниченной в своих действиях, как брожение от дрожжей, произвела переворот в умах и сердцах миллионов людей.

Смысл образного сравнения Царства Божия с тестом, поднимаемым действием дрожжей, состоит в том, что в обоих случаях действует живое творческое начало. Небесная закваска – благодать Божественного Духа, вложенная Спасителем в человеческие души, составляющие Его Церковь – Царства Божия на земле, определяет возрастание их внутренней, духовной жизни. И как заквашенное тесто поднимается до тех пор, пока закваска не смешивается с ним вполне, так и процесс устроения Царства Божия будет продолжаться до тех пор, пока не войдут в него все истинные чада его.

В историческом плане устроения Царства Божия «три меры» притчи означают, по объяснению сербского епископа Николая Охридского, три ветви рода человеческого: семитов, иафитов и хамитов – и указывают на принесение Спасителем на землю небесной закваски – благодати – всему человечеству без всякого ограничения. В плане индивидуальном Христова вера, подобно закваске, способна преобразить всю человеческую природу, вводя в нее новую, Божественную жизнь. По толкованию блаженного Августина, «три меры» муки означают три главные силы человеческой души: разум, сердце и волю, то есть силу мыслительную, силу чувства и силу деятельную, постепенно освящаемые благодатью Святого Духа. Благодать Божия, проникая, освящает еще и дух, душу и тело человека. Вооруженный благодатной силой, человек вступает в жизнь, совершенно отличную от обычной. Ум такого человека становится умом Христовым, то есть разум преображенного человека находится в полном послушании веры; он способен постигнуть тайны спасения. Желаниея и деяния заквашенного благодатью Божией человека возвышаются до полного согласия с волей Господней. В сердцах людей возрожденных, очищенных благодатью, царствует мир Божий. Само тело возрожденного человека становится чистым сосудом чистой веры. Таким образом, животворящая закваска проникает во всё существо человека, пока не вскиснет всё, т.е. пока не достигнет он совершенства во Христе и не станет новой тварью.

Отцы Церкви подчеркивают чрезвычайно важную подробность, необходимую для правильного понимания притчи: небесная закваска, Благодать Божия, действует на тесто, сделанное из неиспорченной муки. Залежавшаяся, испорченная мука не вскиснет, не поднимется, не поддастся воздействию дрожжей. Благодать Божия не действует в нерадивой душе. Для того чтобы Божия закваска сделала своё дело, мы должны в терпении покаянием и духовной борьбой со всеми пороками приготовить тесто своей души и тела. Успех в борьбе со своим греховным «я», со своим «ветхим человеком» не достигается легко и быстро. И дрожжи не вдруг заквашивают тесто, а постепенно. Нельзя сразу утвердиться в подвигах благочестия и добродетели. Нужно ежеминутно, ежедневно, постоянно в них упражняться, постоянно бороться с искушениями и слабостями, чтобы утвердиться в истинно духовной жизни – попробовать жить так, как Господь этого хочет.

Всякая проба начинается всегда с малого. В этом вся наука христианской жизни: пробовать жить согласно воле Христовой, начиная всегда с малого. Малая закваска квасит всё тесто. Малое горчичное зерно становится со временем большим деревом.

Для того чтобы начать это малое дело, нам нужны силы, которые помогут нам исполнить заповеди Христовы. Эти силы мы получаем в Церкви Христовой. Чем ближе и искреннее мы будем соединяться со Христом в этом таинстве, тем больше духовных сил получим, чтобы исполнять Его заповеди.

_

По свидетельству Евангелиста Марка, Иисус Христос таковыми многими притчами проповедывал им (то есть народу) слово; но не все притчи, сказанные им тогда, записаны Евангелистами. Евангелист Матфей, обращавший при написании своего Евангелия особенное внимание на исполнение Иисусом всех пророчеств о Мессии, говорит, что, поучая притчами, Иисус исполнил сказанное Богом через пророка Давида. Семьдесят седьмой псалом начинается так: Внимай, народ мой, закону моему, приклоните ухо ваше к словам уст моих. Открою уста мои в притче (Пс. 77:1)

Исследование притч Иисуса Христа удобно начать с «поучения в притчах» — третьей из пяти пространных речей Спасителя, вошедших в Евангелие от Матфея (Мф. 13:3-52). Эта речь у Матфея включает четыре притчи, произнесенные Иисусом из лодки: о сеятеле, о плевелах, о горчичном зерне и о закваске в тесте. За ними следуют три притчи, произнесенные в доме в тот же день: о сокровище, скрытом на поле, о купце, нашедшем жемчужину, и о неводе.
Притчи о сеятеле и о горчичном зерне содержатся также у Марка и Луки (Мк. 4:1-9 и 30-34; Лк. 8:4-8 и 13:18-19}}}), а притча о закваске — у Луки (Лк. 13:20-21). Из семи притч, вошедших в «поучение в притчах» у Матфея, три — о сеятеле, о плевелах и о неводе — снабжены толкованием, полученным учениками от Иисуса.
Все семь притч 13-й главы Матфея выстраиваются в единую цепь: каждая из них, имея самостоятельную ценность, одновременно является звеном этой смысловой цепи. К этой цепи следует прибавить притчу о семени в земле, которую Марк включил в поучение из лодки (Мк. 4:26-29). В итоге мы имеем собрание из восьми притч, произнесенных в один день.
Почему у Матфея и Марка поучение из лодки отличается по составу вошедших в него притч? Ответом на этот вопрос могут послужить слова, которыми в Евангелии от Марка завершается это поучение: «И таковыми многими притчами проповедовал им слово, сколько они могли слышать. Без притчи же не говорил им, а ученикам наедине изъяснял все» (Мк. 4:33-34). Эти слова указывают на то, что притч, произнесенных Спасителем в описываемом случае, было больше, чем тех, которые Марк поместил в свое Евангелие. У него их три, у Матфея четыре, при этом только две совпадают; в совокупности мы имеем пять притч, произнесенных из лодки. В реальности их могло быть намного больше, коль скоро Марк говорит о «многих» притчах. Выражение «сколько они могли слышать» указывает на продолжительное поучение, из которого в оба Евангелия вошли, очевидно, только выборки.
В Евангелии Марка поучение из лодки предваряется красочным зачином, позволяющим увидеть происходившее, как на картине:
И опять начал учить при море; и собралось к Нему множество народа, так что Он вошел в лодку и сидел на море, а весь народ был на земле, у моря. И учил их притчами много, и в учении Своем говорил им: слушайте... (Мк. 4:1-3).
В Евангелии от Матфея мы видим аналогичную картину: выйдя из дома, Иисус сел у моря; к Нему собралось множество народа, так что Он должен был войти в лодку (Мф. 13:1-2). О том, что Иисус учил людей из лодки, упоминают только Матфей и Марк; Лука ничего не говорит ни о лодке, ни о море (Лк. 8:4). При этом у Матфея слушателями Иисуса являются όχλοι πολλοί («большие толпы»), у Луки όχλος πολύς («большая толпа»), у Марка же όχλος πλεΐστος («еще большая толпа», чем та, о которой упоминалось прежде). У Матфея Христос «поучал людей много притчами», у Марка «учил их притчами много», а у Луки «начал говорить притчею». Употребление множественного числа в первом и втором случае указывает на то, что читателю будет предложена серия притч, в третьем же случае приводится только одна притча, и другие не следуют за ней без перерыва.
Указание Марка на «еще большую толпу» связывает поучение из лодки с двумя предшествующими эпизодами. В одном из них множество народа следует за Христом из Галилеи, Иудеи, Иерусалима, Идумеи и изза Иордана, а также из окрестностей Тира и Си- дона. Христос же говорит ученикам, «чтобы готова была для Него лодка по причине многолюдства, дабы не теснили Его». Марк далее поясняет, что «имевшие язвы бросались к Нему, чтобы коснуться его», а бесноватые падали перед Ним и кричали: «Ты Сын Божий» (Мк. 3:7-11). В другом эпизоде Спаситель представлен учащим внутри дома, где было так тесно, что ученикам «невозможно было и хлеба есть» (Мк. 3:20). Картина огромной толпы, окружавшей Христа повсюду, неотступно следовавшей за Ним по пятам, образы бросавшихся к Нему людей, вопли бесноватых — все это резко контрастирует с той обстановкой, в которой начинается поучение из лодки.

Им, т. е. народу, слово, это – учение о царствии Божием, якоже можаху слышати (сколько могли слышать), т. е. понимать проповедуемое учение.

Ст. 33–34, еще раз подчеркивающие грань, проходящую между учениками и народом, заключают отрывок. Тема отрывка – разделение. Разделение – на спасающихся и погибающих. Но ударение – на спасающихся. Цель разделения – выявление света. Свет есть Царство Божие, начинающееся с малого. Это малое имеет свой внутренний закон развития, предполагающий соответствующие условия со стороны человека. В процессе развития раскрывается всеобъемлющее значение Царства. Развитие кончается в эсхатологическом пределе.

К учению о Царстве Божием как естественной теме отрывка мы пришли путем заключения от содержания предыдущих глав. И ударение на разделении отвечает тому контрасту между Иисусом и Его учениками, с одной стороны, и миром, с другой стороны, который мы наблюдали с первых же стихов Евангелия. Выше было указано, что даже частности данного в Евангелии толкования притчи о сеятеле допускают сопоставление с отдельными эпизодами, о которых была речь в предыдущих главах. Таким образом, мы имеем достаточное основание понимать, в контексте Мк., весь отрывок Мк. 4:1–34 как осмысление того исторического содержания, которое было заключено в гл. 1–3. Притчи и их толкование облекают в форму учения и подводят естественный итог тому, что было сказано раньше.

Эти стихи суммируют все то, о чем было сказано в. 4:1-32: Иисус всегда излагал Свое учение в притчах, которые подобны предыдущим. Следовательно, евангелист не ставит своей целью изложить все притчи, но приводит лишь некоторые из них. Хотя ученики Иисуса не способны понять их полностью, тот вызов, который содержится в притчах и обращен к людям, все же не отвергнут ими, и в их умах и сердцах идет работа. Вот почему Иисус объясняет им притчи.

Чтобы еще больше раскрыть для учеников тайны царствия небеснаго, Спаситель предложил им еще несколько притчей, представляющих собою развитие главной мысли. В притче о сеятеле было объяснено самое насаждение семени, судьба этого семени в разнообразных сердцах. Затем Спаситель объяснил силу произрастания семени в восприимчивой душе. Царство Божие подобно в этом случае зерну горчичному (Мф. 13:31-32, Мк. 4:30-34), которое, будучи одним из самых мелких семян, когда выростет, бывает больше всех злаков, и становится деревом, так что прилетают птицы небесныя и укрываются в ветвях его. Или еще — оно подобно закваске, которую женщина положила в три меры муки, доколе не вскисло все. Подобно тому, как горчичное семя по самой своей внутренней природе вырастает в великое дерево или закваска непременно квасит все тесто, так и новозаветное царство, не смотря на его скромное начинание, должно было распространить свои ветви по всему миру и проникнуть его своим внутренним духом. Для утверждения его ее потребуется никаких внешних, насильственных переворотов или ожесточенных войн, как могли воображать многие из слушателей. Нет, Спаситель поучал, что царство небесное восторжествует силою истины, заключающеюся в самом его существе, и этою силою — силою веры и любви — оно возродить мир.