Евангелие от Марка, Глава 12, стих 15. Толкования стиха

 Но Господь прежде ответа потребовал Себе динарий: чей образ и чье имя написаны на этой монете? Они не могли скрыть, что это образ и имя Кесаря. Если эта монета римская, то значит вы зависите от Римлян; когда так, то должны им повиноваться, – давать им дань; ежели теперь такая монета имела у них ход, то это было деятельным признанием политической зависимости от римской империи; отсюда сама собой открывалась необходимость исполнять все обязанности, основанные на этой зависимости.

Фарисеи и иродиане искушают Господа относительно законности уплаты подати кесарю. Иудеи болезненно переносили уплату тяжкой подати оккупантам. У всех на памяти было восстание против уплаты подати, поднятое Иудой Галилеянином, как читаем мы об этом в книге Деяний. Господь знает, что Своим ответом Он автоматически поставит Себя либо среди коллаборационистов оккупационной власти, либо среди тех, кто оказывает ей сопротивление.

Фарисеи были великими ревнителями свободы иудеев, и если бы Господь сказал: «Позволительно давать подать кесарю», они возбудили бы народ против Него. «Трус и предатель», — сказали бы все о Нем. Иродиане были великими ревнителями римской власти, и если бы Господь сказал что-нибудь против уплаты подати кесарю, они возбудили бы римского правителя против Него, и арестовали бы Его как революционера. Не ново, что те, кто расходятся друг с другом во всем, объединяются друг с другом против Христа.

Они приходят к Нему под предлогом, что хотят решить вопрос, касающийся их совести. Они чрезвычайно превозносят Господа, называют Его Учителем —Учителем пути Божия, Учителем истины, Которого ни лесть, ни злоба кого бы то ни было не заставляет ни на шаг отступить от законов справедливости. «Мы знаем, что Ты справедлив и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице, но истинно пути Божию учишь», указуя всем, где добро и зло, правда и ложь. Они знали, что Он истинно пути Божию учит, и, тем не менее, отвергли совет Божий о себе.

Вопрос, который они задают: «Позволительно ли давать подать кесарю или нет?» Можно было подумать, что они желают достойно исполнить свой гражданский и религиозный долг. На самом деле единственное, чего они желали, — узнать, что Он скажет, — в надежде воспользоваться любым Его ответом для обвинения Его. Они делают вид, что передают решение этого вопроса Христу, изображая готовность поступить по Его слову: «Давать нам или не давать?» Многие как будто желают узнать, как им следует поступить в трудных обстоятельствах, а сами при этом нисколько не расположены поступать по совести.

Господь избегает их сетей. Он знает их лицемерие. Как бы ни было чье-то притворство искусно, оно не может быть сокрыто от Господа. Он знает, что они хотят уловить Его, и направляет дело так, чтобы уловить их. Он заставляет их признать, что официально принятая валюта этого народа — римская. Она имеет на одной стороне изображение императора, а на другой — его подпись. И это значит, что кесарь может распоряжаться их деньгами для общего блага: «Отдавайте кесарю кесарево». Обращение денег начинается от него и должно возвращаться к нему. Но кесарь не может распоряжаться их совестью. Он и не претендует на это. Потому платите свою подать без ропота и спора, но не забывайте, что Божие должно отдавать Богу. Многие из тех, кто как будто заботится о том, чтобы отдавать должное людям, совершенно не думают о том, что Богу следует воздавать славу, подобающую Его имени. Все слышавшие Христа были изумлены Его ответом, но кто из них после этого решился посвятить свою жизнь Богу? Естественно заключить: что стоит религиозная власть, не воздающая Богу то, что Богу принадлежит!

Несмотря на эти предельно ясные слова Господа, одним из главных обвинений Его на суде перед Пилатом будет то, что Он возмущает народ, запрещая платить подать кесарю (Лк. 23, 2). В течение истории Церкви нередко возникали искушения отделить одну часть изречения Христова от другой. Господь хочет, чтобы мы различали часто смешиваемые области временного и вечного. Мы должны быть послушны государству во всем, что не противоречит закону христианской совести. Ибо верность Богу должна быть всегда впереди всего. Потому во все времена христиане — лучшие граждане своего отечества.

Первосвященники и фарисеи, посрамленные пред народом речами Господа, хотели бы схватить И. Христа и предать суду; но они боялись того же народа, который стоял за И. Христа, чая видеть в Нем Мессию. Поэтому враги Христовы стараются уловить Его в слове пред народом, чтобы ослабить в последнем уважение к И. Христу и иметь повод осудить и взять Его, как преступника (Лк. 20:26). И вот они приступают к Нему с искусительным вопросом: „позволительно ли нам (избранному народу Божию) давать подать Кесарю или нет?" Искусительность этого вопроса заключалась в том, что если И. Христос ответит на него отрицательно, то окажется возмутителем против римской власти; если утвердительно, то оскорбит народ, который, наставляемый фарисеями, думал, что он обязан служить одному царю—Богу и с этим его служением несовместимо подчинение и служение иноземной языческой власти. Ответ Иисуса Христа и заключает в себе именно мысль, что оба эти служения соединимы, что должно возвращать земной власти часть того, что под ея покровительством нажито, но что это не препятствует одновременно строго исполнять заповеди Божии.

Иисус сразу дал им понять, что лукавство и коварство их не могли скрыться от Него. Что искушаете Меня, лицемеры? — сказал Он, — покажите Мне монету, которою платится подать.

У законников еврейских издревле принято было за правило: чья монета, того и царство.

Притча о злых виноградарях как заключение символических актов вызывает решительное наступление на Иисуса со стороны представителей различных религиозных групп. Все силы иудейской религиозной жизни объединяются в общем натиске против Иисуса. Сначала выступают фарисеи и иродиане (Мк. 12:13 и сл.), уже давно заключившие союз против Иисуса (ср. 3:6), в свою очередь предостерегавшего учеников против закваски фарисейской и Иродовой (Мк. 8:15), затем саддукеи (Мк. 12:18 и сл.), наконец, с вопросом о первой заповеди приступает к Иисусу книжник (Мк. 12:28 и сл.). Ответив книжнику, Иисус Сам переходит в наступление и обращается сначала к народу (Мк. 12:35 и сл.), потом к ученикам (Мк. 12:41 и сл.), которых поучает на примере вдовицы, положившей кодрант на храм. Такова обстановка. Конфликт нарастает. Приговор, который Иисус в символических актах и в притче о злых виноградарях изрекает современному Ему иудейству, вызывает общее наступление врагов Иисуса. Иисус отражает наступление и опять переходит к обличению. Обострение борьбы являет неизбежность страстей. Но слова Иисуса в ответ на искусительные вопросы имеют значение не только отрицательное. В них раскрывается учение о Царстве Божием. Царство Божие есть цель, которая стоит перед Иисусом. Она предполагается и обличением символических актов, и философией истории в притче о злых виноградарях.

Первый вопрос – о подати кесарю (ст. 13–17). Его задают подосланные начальниками (ср. 13 и 12, и 11:27) фарисеи и иродиане. Вопрос имеет целью уловить Иисуса в слове. В самом деле, Иисус вступил в Иерусалим как Мессия. В глазах иудеев того времени Мессия был национальный царь. Мессианское царство было несовместимо с подчинением чужеземной власти. Если бы Иисус на вопрос о позволительности подати кесарю ответил утвердительно, Он тем самым в глазах народа отказался бы от Своих мессианских притязаний. Отрицательный ответ представлял бы другую опасность. Он давал бы повод для доноса на Иисуса римлянам, что в Лк. и высказано со всей ясностью (Лк. 20:20). Расчет противников был тонкий. Ответ Иисуса должен был бы или скомпрометировать Его в глазах народа, или дать повод к обвинению Его в политической неблагонадежности. Третьего выхода, казалось, не было. Но Иисус в Своем ответе идет именно третьим путем, не предусмотренным Его противниками. Он проводит различие между кесаревым и Божиим; Кесарево – кесарю; Богу – Божие (ст. 17). Конкретный вопрос о подати кесарю приобретает общее значение. Он раскрывает отношение Царства Божия к миру вообще. Он учит, что Царство Божие не допускает смешения с миром. Судить о Царстве Божием по-мирски – значит не понимать его сущности. А в чем его сущность? Мы должны перейти ко второму искушению.

Иисус, понимая их злой умысел и неискренность, просит их принести и показать Ему денарий. Это была серебряная римская монета, которой платилась подать. Евреям это было особенно неприятно, так как на ней был портрет императора, а Библия запрещала всякое человеческое изображение во избежание идолопоклонства.

Но напрасны были все эти лукавые подходы и извивы змеиной лести. Острое жало и ядовитые зубы обнаружились сразу. «И так скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет»? Он должен, думалось им, ответить да или нет. Если Он ответит да, то одного этого достаточно будет, чтобы народ отвернулся от Него как человека, признающего ненавистное иго язычников и, следовательно, не имеющего права на достоинство Мессии. Если же Он, с другой стороны, чтобы поддержать свое влияние на народ, ответит: «нет, непозволительно», то они сейчас же поймают его с поличным и предадут прокуратору как открытого мятежника, и Пилат немедленно и сурово расправится с ним, как недавно расправился с другими галилеянами, кровь которых он смешал с кровью принесенных ими жертв. С затаенным дыханием ожидали они ответа, но из уст Христа раздалось слово, которое сразу разбило все их злобные ковы. «Что искушаете Меня, лицемеры, отвечал им Спаситель. Покажите Мне монету, которою платится подать».

Раздраженные обличением, первосвященники стали совещаться, как заставить замолчать Христа и отвратить народ от Него. Устраивается провокация: Христу задают три искусительных вопроса, которые должны были поставить Его в безвыходное положение. С этой целью они сперва послали ко Христу фарисеев с иродианами. Между фарисеями и иродианами была вражда, но в данном случае они объединяют усилия, чтобы вместе погубить Христа: «Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет?»(Мф. 22:16–17). Если бы Христос сказал, что можно давать подать кесарю, фарисеи обвинили бы Его в неуважении Закона и, соответственно, ложном Мессианстве, так как евреи платили дань кесарю по принуждению. Закон не запрещал уплату дани языческим царям, но запрещал поставление (добровольное признание) над народом царя-язычника: «Поставь над собою царя, которого изберет Господь, Бог твой; из среды братьев твоих поставь над собою царя; не можешь поставить над собою царем иноземца, который не брат тебе» (Втор. 17:15), из чего книжники выводили противозаконность уплаты подати. Если бы Господь сказал, что платить подать языческому кесарю не следует, тут активизировались бы иродиане и обвинили бы Христа в том, что Он возмущает народ против римской власти. Но Господь дал другое решение этой тупиковой задаче: «Что искушаете Меня, лицемеры? покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22:20–21). Ответ Христа означает, что необходимо повиноваться даже языческой власти и подчиняться всем ее требованиям, если это не противоречит служению Богу (и до тех пор, пока не противоречит). Христиане в Римской языческой империи были лояльными гражданами, но, когда кесарь начал требовать себе от подданных религиозного поклонения, начался период мучеников за веру. «Можно и людям воздавать то, что следует, и Богу, что должно; им – дань и т. п., а Ему – почитание и соблюдение заповедей. Кесарем можно назвать дьявола, который есть князь мира сего и которому нужно воздать должное, то есть страсти и вообще все злое» Евфимий Зигабен. Толкование Евангелия от Матфея, 22: 21. [Электр. ресурс:(20.01.2012).].