Евангелие от Марка, Глава 11, стих 15. Толкования стиха

Об изгнании торговцев из храма рассказывают все евангелисты, однако Иоанн делает это совсем в другом порядке... Иоанн говорит, что Он вошел в Иерусалим, когда была иудейская Пасха, и что, сделав бич из веревок, изгнал из Храма торгующих. Из этого становится ясно, что Господь сделал это дважды: первый случай упомянут был Иоанном, а второй — тремя другими евангелистами (Ср. Мф. 21:12-13; Мк. 11:15-17; Лк. 19:45-46; Ин. 2:13-17.).

Столы менял. В казну Храма принимались только монеты особой (тирской) чеканки, никоим образом не римские и не греческие; размен монет по довольно специфической таксе составлял важнейший источник доходов околохрамовой «мафии». И Ориген, и бл. Иероним интерпретировали эпизод изгнания торгующих и {стр. 271} менял как увещание против будущих корыстных злоупотреблений внутри Церкви. С другой стороны, изгнание менял входит, согласно Ветхому Завету, в число знамений мессианского времени. Заключительные слова Книги Захарии (Зах. 14:21), читаемые в Синодальном переводе: «…И не будет более ни одного Хананея (кенаани) в доме Господа Саваофа в тот день», — могут иметь также значение: «И не будет более ни одного торгующего в доме Господа…». В целом ряде ветхозаветных текстов лексема кенаани заведомо означает торговца (этимологически торговца пурпуром, затем торговца вообще, см. L. Koehler et W. Baumgartner, Lexicon in Veteris Testamenti libros, Leiden, 1985, p. 444–445). Именно из такого понимания исходят наиболее авторитетные современные переводы; а если иметь в виду особую важность именно Книги Захарии для непосредственно предшествующего эпизода въезда в Иерусалим (см. выше к. Зах. 11:9–10), понимание это представляется оправданным и в экзегетическом отношении. Ср. также: J. J. Petuchowski, Feiertage des Herrn. Die Welt der judischen Feste und Вrauсhе, Freiburg-Basel-Wien, 1984, S. 63.

Вступая в Иерусалим при восклицаниях всего народа, Тот, Кто хотел в сей день явить Себя Царем, давно желаемым, вшел во храм. Вступлением во храм, Он открыл Свое общественное служение: сюда пришел Он теперь как бы требовать отчета у прежних управителей дома Отца Своего, посмотреть, что они сделали вследствие первого Его требования, как исполнили они свое служение до сего времени, и потом определить окончательно, чего им надлежит ожидать за это. Храм был тогда не столько местом учения, сколько судилищем для приставников Его.

В храме нашел Господь опять тех же продавцов, то же множество животных, тот же шум и обман и снова изгнал нарушителей благоговения и оскорбителей святыни (в тот ли же, как у Матфея, или в следующий день, – как у Марка, – от этого действие не изменится в своем значении).

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 193++

Нечестивых торговцев Он выгнал вон вместе со всем, чем они торговали. Братья мои, что, думаете вы, сделал бы Господь, когда бы теперь нашел нас спорящими, празднословящими, смеющимися без удержи или уловленными в сети какого-либо иного греха — подобно тому, как, будучи в храме, Он увидел торгующих жертвенными животными, Ему же предназначенными, и поспешил изгнать их?.. (Ср.Мф. 21:12; Лк. 19:45; Ин. 2:15.) Вот потому-то, возлюбленные, всего этого надо сильно страшиться и с вниманием и усердием остерегаться, чтобы, придя внезапно, Он не обнаружил в нас зла, которое сделало бы нас достойными бичевания и изгнания вон из Церкви.

Очищение храма от торговцев

Пришли в Иерусалим. Иисус, войдя в храм, начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул (Мк. 11:15). Все безмолвно повиновались. При первом изгнании торговцев из храма иудеи, то есть фарисеи и торговавшие голубями первосвященники, спросили Его: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать? (Ин. 2:18). Теперь же, когда власть Его так поступать была очевидна даже для врагов Его, никто не осмелился сделать Ему ни малейшего замечания. Вероятно, присутствовавший тут же народ, одушевляемый призывом Иисуса, стал выгонять стада животных, выносить столы меновщиков, палатки, товары и пр.; народ, еще кричавший Иисусу осанна Сыну Давидову! не мог, конечно, оставаться безучастным зрителем очищения храма Божиего от осквернителей его; да и сами торгующие прекрасно понимали незаконность своих действий и потому, в свою очередь, поспешали удалиться.

 Вступив в город, Господь пошел прямо во храм. Еще чувство святого негодования, возбужденное мыслью о лицемерах, изображаемых смоковницей, не совершенно успокоилось, как представился новый предмет, способный возбудить праведный гнев во всяком, кто хоть немного ревновал по славе Бога Израилева. Внешние притворы, ведущие в храм, вместо молящихся наполнены были торжниками, из которых одни продавали вещи, относящиеся к Богослужению, другие занимались обменом иностранной монеты на еврейскую. Великое число продающих, еще большее — продаваемых вещей, столы с деньгами, лавки для продавцов, всякого рода жертвенные животные, торги, споры, обман, раздоры — производили то, что во всем Иерусалиме не было места настолько беспорядочного и шумного, как притвор Соломонов. И этот-то самый притвор был издавна предназначен для входа и молитвы язычников, которым не позволялось проникать далее!!. Следствием вышеозначенного беспорядка было то, что рассудительный грек или римлянин, пришедший по влечению сердца в Иерусалим и в храм Соломонов, должен был, вместо назидания, терпеть здесь шум и все неудобства, каким подвергаются на торжищах! Удивительно ли, если у него в таком случае, вместо благоговения к Богу Израилеву, невольно возникали худые мысли о Его служении и служителях? Таким-то образом пресвятое имя Божье хулимо было ради самого Израиля во языцех!

  Не недостаток места был причиной того, что часть храма превратили в торжище. Внизу, у подножия горы, на которой стоял храм, и за его оградой довольно оставалось пустого пространства, где можно было расположиться торжникам. Но там было менее выгодно, ибо не так высока была плата за право торговли старейшинам храма; а в этом последнем и состояло все дело. Корысть была душой беспорядка, который, находясь под покровительством самих начальников, усилился до высочайшей степени, хотя все лучшие люди давно им были недовольны.

  Иисус Христос, в самом начале служения Своего, в первую Пасху, уже выступал против торга в храме и изгнал из него торжников (Ин. 2:14-16). Теперь это было еще необходимее. Позволив именовать Себя всенародно Сыном Давидовым, то есть Мессией, Он тем самым как бы взял на Себя обязанность перед народом выступить против беспорядков, вкравшихся в Богослужение, потому что все верили и ожидали, что одним из главнейших действий будущего Мессии должно быть исправление Богослужения и восстановление древнего благочестия и благочиния. При том беспорядок был так велик и по следствиям своим так важен, что вопиял сам против себя.

  Святая ревность объяла сердце Иисусово! С видом Посланника Божьего и тем гласом, перед которым всегда трепетали грешники и лицемеры, Он требует, чтобы притвор был немедленно очищен. Ученики, зрители, жители Иерусалима, иностранцы — одобряют требование; самые торжники невольно чувствуют, что зашли не в свое место, — и безмолвно повинуются. Некоторые медлят, хотят упорствовать, но этим только раздражают народ, который повеление Сына Давидова принимает за веление Самого Бога. В несколько минут животные выгнаны, столы и седалища опрокинуты, мешки с деньгами выброшены; все приняло другой вид, и вместо прежнего мятежа наступили тишина и порядок. Благочиние простерлось до того, что никому не позволялось теперь пронести через притвор какую-либо постороннюю вещь (Мк. 11:16).

 Иерусалимские торжники и менялы превратили храм в дом торговли и сделали ого вертепом разбойников: Мк. 15:17; в православном храме продажа свечей представляет из себя не столько торговлю, сколько прием денежных жертв для вожжения светильников: Деян. 20:8; Исх. 25:31; Лев. 24. 4.

Войдя в храмовый двор, Иисус выгнал вон тех, кто продавал и покупал в Храме. Храм состоял из четырех дворов и святилища (собственно Храма), в которое разрешалось входить одним только священникам. События, о которых рассказывается здесь, происходят во внешнем, самом большом дворе, который назывался «Двором язычников». В этом дворе продавалось все необходимое для жертвоприношений: вино, масло, соль, а также животные (быки, овцы и голуби). Животные продавались в Храме для удобства жертвователей, которым не надо было гнать скот через всю страну, рискуя тем, что животное заболеет, или захромает, или ритуально осквернится, ведь жертва, приносимая в Храме, должна была быть «непорочной», то есть без каких‑либо недостатков.

Выгнав торговцев, Иисус прервал – пусть и на короткое время – непрерывно совершаемые в Храме жертвоприношения. Многие считали, что причиной такого решительного действия были высокие цены, установленные торговцами-монополистами на животных. Считалось, что именно торговцы названы разбойниками (ст. 17). Но, во-первых, по некоторым сведениям, священники строго следили за ценами, а во-вторых, негодование Иисуса обращено не только на продавцов, но и на покупателей.

Кроме того, Иисус опрокинул столы менял. В этом же дворе менялись римские и греческие деньги на специальную тирийскую монету, которой платился храмовый налог в размере половины шекеля. Налог был «добровольно-обязательным» для всех евреев, достигших двадцатилетнего возраста (см. Мф. 17:24), и должен был быть уплачен к первому числу месяца нисана. На римских и греческих монетах того времени, имевших хождение в Палестине, были человеческие изображения, и такими монетами платить храмовый налог запрещалось. Деньги можно было поменять и раньше в других городах страны, за несколько же дней до 1-го нисана, то есть недели за три до Пасхи, скамьи менял устанавливались во дворе Храма. Кстати, это может помочь установить более или менее точное время описываемого события – оно состоялось за две или три недели до Пасхи. Хотя, согласно традиционному церковному календарю, Иисус пробыл в Иерусалиме всего лишь неделю, Он, вероятно, провел там больше времени (ср. 14:49, а также хронологию Евангелия от Иоанна).

Прибыв в храм и осмотревшись кругом, Спаситель с горестью увидел, что обычная иудейская алчность опять забыла некогда преподанный Им урок и по случаю стечения народа опять превратила храм Божий в торжище. Все храмовые дво¬ры опять переполнены были волами и овцами, продавцами голубей и ростовщиками; великолепный портик занавожен был прогоняемым скотом и оглушался гулом торгующихся голосов и звоном монет. Христос не хотел проповедовать в таком оскверненном месте. Еще раз, с смешанным чувством скорби и гнева, Он выгнал отсюда всех, и никто не осмелился воспротивиться Его сокрушающей ревности. Он не потерпел даже, чтобы народ нарушал тишину святилища, проходя чрез него с сосудами и делая его местом обыкновенного прохода. Огромная масса иудеев, доходившая иногда до двух и даже трех миллионов и наводнявшая священный город во время недели праздника, несомненно делала двор язычников еще более безобразным и шумным зрелищем, чем во всякое другое время, тем более, что в тот день по зако-ну всеми поклонниками выбирался и покупался пасхальный агнец. Но ничто не могло оправдать того, чтобы дом Отца не¬бесного, бывший домом молитвы для всех народов, обращен был в место – более всего похожее на те грязные и мрачные вертепы, где разбойники делят злоприобретенную добычу.

Свою обычную проповедь Он начал не раньше, как по приведении храма в состояние приличия и тишины.

в храм. Т.е. во двор язычников, единственное место в храме, куда разрешалось заходить язычникам и где велась торговля.

начал выгонять. В Евангелии от Иоанна (Ин. 2:12-22) очищение храма описано в начале служения Иисуса, а синоптики помещают его в конце (как в данном случае Марк). Возможно, Иисус очищал храм дважды, поскольку: 1) рассказ Иоанна тщательно датирован (Ин. 2:20; ком. к Мк. 1:9); 2) рассказы совершенно несходны между собой, и их авторы цитируют из ВЗ различные тексты (Иоанн — Пс. 68:10, синоптики — Ис. 56:7 и Иер. 7:11); 3) в Евангелии от Иоанна Иисус приходит в храм один, а в синоптических Евангелиях — в сопровождении народа; 4) Иисус, Который во время Своего последнего очищения храма цитировал пророка Иеремию, несомненно, знал, что Иеремия дважды произносил пророчества о храме (Иер. 7:1-14; Иер. 26:2), причем во второй раз использовал в качестве символа смоквы (Иер. 24:1-10).

меновщиков. Услуги менял были необходимы, поскольку хромовый сбор и пожертвования следовало вносить в местной валюте, но не вызывает сомнения, что менялы были мошенниками, потому что Иисус называет место, где они совершали свои операции, "вертепом разбойников" (ст. Мк. 11:17). Иисус также осуждает первосвященников, которые обогащались за счет этих злоупотреблений и забывали о предназначении храма (ср. 12:18-27).

По вступлении в город Иисус Христос пришел в храм, из которого вчера изгнал торжни-ков с тою целью, чтобы возвратить дому молитвы подобающую ему святыню. Но чувство лицемерных и корыстолюбивых людей мирилось с крайним пренебрежением святыни. Во дворе и притворах святилища Господь нашел те же беспорядки, против которых восставал вчера и с такою силою еще в самом начале своего служения в первую пасху (Ин. 2:14–16). С того времени прошло три года, и со стороны священников и старейшин храма ничего не было сделано к восстановлению благочиния там, куда стекались израильтяне не из одной Палестины, но с разных концов света: то же корыстолюбие, та же алчность со всеми свойственными им проявлениями гнездились в преддверии святилища. Первое, что представлялось взорам вступавшего в священную ограду, не располагало к молитвенной сосредоточенности: здесь было шумное торжище, нимало не соответствовавшее святости места; между богослужебными принадлежностями были выставлены на продажу жертвенные животные и скамьи с клетками голубей: для размена денег и обмена иностранных монет на еврейские для уплаты подати на храм (Исх. 30:11–16) стояли столы меновщиков; вокруг толпилось множество народа, и вместо благоговейной тишины, подобающей храму, повсюду слышался говор многолюдной толпы, раздавались крики животных, совершались торговые сделки, сопровождаемые спорами и обманом. Все это делало преддверие святилища похожим на вертеп разбойников. При виде такого забвения святыни храма Владыка его – Господь Иисус Христос – опять приступил к очищению его. Он вновь начал выгонять из храма продающих и покупающих и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей; 

По свидетельству апостолов Матфея (Мф. 21:10–12) и Луки (Лк. 19:29–46), сразу в день Входа, а по указанию ап. Марка на другой день после этого (Мк. 11:12–19), Господь, придя в храм, изгнал из храма торгующих: «Пришли в Иерусалим. Иисус, войдя в храм, начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул; и не позволял, чтобы кто пронес через храм какую-либо вещь» (Мк. 11:15–16). Как мы уже отмечали, неизвестно точно, сколько было изгнаний из храма – одно или два, но изгнание торгующих на Страстной неделе в изложении синоптических Евангелий несколько отличается от описанного ап. Иоанном: оно выглядит уже не как наказание за провинность, но как приговор отступничеству иудеев от Бога и совершившейся подмене: Христос называет храм «вертепом разбойников» (Мк. 11:17).

И первое, и второе изгнание из храма напоминают пророчество Малахии: «...и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он – как огонь расплавляющий и как щелок очищающий, и сядет переплавлять и очищать серебро, и очистит сынов Левия и переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде. …И приду к вам для суда и буду скорым обличителем чародеев и прелюбодеев и тех, которые клянутся ложно и удерживают плату у наемника, притесняют вдову и сироту, и отталкивают пришельца, и Меня не боятся, говорит Господь Саваоф» (Мал. 3:1–3, 5). Акт очищения храма закреплял в сознании народа, и прежде всего учеников, мессианское достоинство и власть Иисуса, помогая воспринять добровольность близкого предания в руки иудеев и римлян и Распятие. Христос показывает, что все в Его руках и в Его воле.

На исполнение обетований и на Себя как Мессию Господь указывает также, напоминая слова пророка Исаии: «Не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников» (Мк. 11:17, ср.: Ис. 56:7, а также: Иер. 7:11). Пророк в этой части своей книги говорит о времени, когда все ограничения и препятствия для вхождения в народ Божий падут, и тогда даже евнух и любой иноплеменник смогут стать сынами Божьими. Но в то же время пророк обличает пастырей и стражей Израиля, которые нерадят и небрегут о том, что имеют, поэтому их достояние (завет с Богом) станет «добычей» чужих народов.

Изгнание торгующих из храма – это предупреждение и ученикам, так как оно являет образ Второго Пришествия Христова с окончательным наказанием грешников: «Нечестивых торговцев Он выгнал вон вместе со всем, чем они торговали. Братья мои, что, думаете вы, сделал бы Господь, когда бы теперь нашел нас спорящими, празднословящими, смеющимися без удержи или уловленными в сети какого-либо иного греха – подобно тому как, будучи в храме, Он увидел торгующих жертвенными животными, Ему же предназначенными, и поспешил изгнать их?.. Вот потому-то, возлюбленные, всего этого надо сильно страшиться и со вниманием и усердием остерегаться, чтобы, придя внезапно, он не обнаружил в нас зла, которое сделало бы нас достойными бичевания и изгнания вон из Церкви» Беда Достопочтенный, св. Гомилии на Евангелия // Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII вв. Новый Завет. Т. 2: Евангелие от Марка / Пер. с англ., греч., лат., сир. Тверь: Герменевтика, 2001. С. 189..