Толкование Евангелие от Луки, Глава 19: Иоанн Златоуст святитель

Между тем за этим чудом последовало другое: вслед за прозрением слепца прозрел другой — слепой душою. Кто именно? Начальник сборщиков податей, слепой ко всему кроме денег, с душою, ослепленною жадностью. Ничто так не ослепляет душу, как деньги; это засвидетельствовал Моисей: «дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых» (Исх. 23:8; Втор. 16:19). Начальник мытарей находился среди народа, когда мимо проходил Иисус, разрешающий всякий грех, уничтожающий всякое зло, прелагающий тьму в свет и лукавое в правое.

Те, которые любят прекрасное, ничем не отличаются от жаждущих, возлюбленные. Поскольку они не обретают искомого, постольку возгораются жаждой к желаемому; и ночью, как жаждущие, они представляют себе желанные источники; днем, переходя с места на место, часто оглядываясь кругом себя, они ищут желанного для своего сердца. И как путники проходят безводную землю в час зноя, кругом себя смотрят, (нет ли) источников, угнетаясь жаждой, часто поднимаются на возвышенности, (ища), где источник, и как только увидят его издали, радуются и поспешно усиливают свой путь к нему, потом же, придя к источнику, утоляют жажду, так (бывает) и с христолюбивыми мужами. Днем они отыскивают желанного им Христа добрыми делами, ночью беседуют с Ним в молитвах и во сне представляют себе, что шествуют с Ним; если в видениях они усмотрят Его издали, то радуются и веселятся, как жаждущие, когда найдут желанные источники; пробудившись, снова желают заснуть, чтобы во сне обрести тоже самое зрелище. Таковым был и Закхей, о котором сейчас только прочитали вам из евангелиста. Смотри: он и спешит, и пылает божественным желанием, и на дерево восходит, и Иисуса смотрит, чтобы увидеть живоносный источник. Увидев Господа, Закхей утолил свое зрение, но еще больше возжег в своем сердце желание.

Смотри желание человека, возлюбленный! Закхей, малый по телесному росту, но великий разумением духа, старался увидеть Иисуса, желал увидеть Бога, дарующего людям небесное; старался увидеть создателя ангелов и устроителя небесного и надземного света ходящим по-человечески; старался увидеть, как Солнце правды, будучи в телесном облаке, просвещает очи сердца верующих; старался увидеть Бога Иисуса, прекрасный образ, желанный предмет, сладкое имя Иисуса, обозначающего Своим именем всякий предмет; старался увидеть багрянорунного овна, кровь Которого искупила вселенную и руно покрыло нагих от Адама до кончины; он, плененный воин, желал увидеть своего царя, овца — пастыря, заблудившийся — свой путь, омраченный — свет; он, не имеющий сладчайшего средства к богознанию, желал увидеть проповедника благочестия; он, бессильный, старался увидеть здоровье, голодный — небесный хлеб, жаждущий — живоносный источник; он желал увидать жизнедателя иереев и воскресителя Лазарева. О, божественная любовь! О, благое желание! О, любовь златокрылая, или, лучше, (любовь) Христа, Который возводит на небо душу, имеющую в себе Его! Божественная любовь, подъяв его от земли, заставила его взойти на дерево; она уже не позволяет ему ни глядеть на земное, ни сноситься с людьми; но, поглядев на любовь, он ожидал небесного; к Тому он спешил, к Кому побуждался, и, взойдя на дерево, смотрел на Христа и мысленно всходил на облако. Увидев Христа, Закхей приблизительно говорил: «К Тебе возвожу очи мои, Живущий на небесах!» («к тебе возведох очи мои, живущему на небеси») (Пс. 122:1). Закхей увидел Господа, и воспламенялся любовью еще больше; она коснулась его сердца, и он сделался другим: вместо мытаря — ревнителем, вместо неверного — верным, и вместо волка — овцой запечатленной. Чтобы можно было испытать это дело, (спросим): кто так любит отца или матерь, кто так полюбил когда-нибудь жену или детей, как Закхей Господа? Для Христа все свое имущество он отдал бедным, и кого оклеветал, возвратил вчетверо. О, благой образ ученика! О, кротость учителя и сила божественная, одним созерцанием Иисуса приводящая к делу! Не говорил еще Господь Закхею огласительного слова, но ему желающему дал только увидеть Себя, и сила веры извлеклась из желающего сердца. Нечто похожее было и у кровоточивой: подойдя к Господу и прося Его, чтобы исцелил Он ее, она не ожидала прикосновения руки, но сама, подойдя, тихонько коснулась края Его одежды, и сила исцеления извлеклась прикоснувшейся, как губкой. И Закхей неведением совершал, под влиянием божественной ревности, и, пламенея духовной любовью, поспешно всходил на смоковницу...
*** Закхей был мал ростом, но велик желанием, мал телом, но велик духом: он искал увидеть Иисуса, но это ему не удавалось из-за его незначительного роста. Тогда, забежав вперед, он хитростью восполняет недостаток роста: влез на смоковницу и оттуда стал смотреть на проходившего мимо Иисуса.

...но Господь, усмотрев нечто таинственней, говорил: «Сойди!» («слези») Я знаю твою душу, знаю твою благочестивую любовь. Сойди! Вспомни, что укрылся под смоковницей обнаженный Адам, и ты, желая спасения своего, не спеши на смоковницу. Мне нужно эту смоковницу иссушить и насадить иную — крест. Он полезное дерево; на него спеши душой; отсюда с готовностью стремись на небо. (А) на этом дереве змей в листьях вьется, на этом он скрывается, на этом он гнездится. Поспеши сойти прежде, чем он станет шептать душе твоей, как было с Евой, которую убедил вкусить сладкого удовольствия. Поспеши сойти; пока Я стою, сойди; когда Я смотрю на него, он обуздывается. Поспеши сойти; не желаю оставить тебя на смоковнице, не желаю твоей погибели; ты Моя овца, ко Мне ты прибег. Поспеши сойти, и предупреди Меня в доме своем; Мне нужен там отдых. Где вера, там почиваю; где любовь, туда прихожу. Знаю, что ты думаешь делать; знаю, что все свое имущество думаешь отдать бедным, и прежде всего возвратить вчетверо тем, кого ты оклеветал. У таких Я с охотой пребываю».
*** Господь же наш Иисус Христос, могущий, как говорит ап.Павел, «сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем» (Еф. 3:20), не только доставил ему то, чего он хотел, но сделал даже больше, чем сколько он мог ожидать. Закхей желал только увидеть Иисуса, а Господь удостоил его даже Своего посещения. И говорит Закхею видевший его сердце (конечно, прежде чем он влез на смоковницу, Господь уже знал его мысли): «Закхей! сойди скорее»! Прекрасный охотник Спаситель, на дереве уловляющий душу! «Закхей! сойди скорее». Простер к нему свирель, окружил его приманкой любви, взял его за крылья мысли, и привел его в Свою церковь.

И смотри, что делает. Не нужно думать, что слово Христово было принудительно для Закхея, слово Христовов подействовало на Закхея без всякого принуждения; но что вообще слово Божие есть как бы охотник, об этом говорит блаженный Захария: «видение открыл мне Господь Бог: вот корзина со спелыми плодами. И сказал Он»: не пройду мимо народа Моего, пока не уловлю Его (не Захария, а Ам. 8:1—2). Таким образом, засвидетельствована истина, что слово Божие есть сеть: любовью как сетью оплетает оно души. И как эта сеть не может уже отпустить добычу из рук охотника, так и души, вошедшие в общение со Спасителем, уже не могут отстать от Него. Уловленный таким способом прекрасный птенец Давид говорит: «к Тебе прилепилась душа моя» (Пс. 62:9), а Павел со своей стороны свидетельствует: «соединяющийся с Господом есть один дух с Господом» (1 Кор. 6:17). Уловляет Господь Закхея, сводит его с дерева и входит с ним в его дом, который до сих пор омрачен был грехами своего обитателя, а сегодня озарен Светилом благочестия. Мытарь с радостью принял вошедшего в его дом Спасителя. О великая благость Владыки! Безгрешный приходит к грешникам, источник правды входит в самую твердыню неправды; твердыня неправды, конечно, корыстолюбие. Входит в дом мытаря, не подчиняясь мраку царившего там корыстолюбия, но уничтожая корыстолюбие силою света правды.

См. комм. к Сир. 3:30, 1 Фес. 5:18 * * * Так и ты, чем прогневал Бога, тем и умилостивляй Его. Ты прогневал Его хищением денег? Ими и умилостиви Его, возвратив обиженным похищенное, и еще прибавив к тому, и скажи подобно Закхею: "воздам в четверо" за все, что я похитил.
* * * И Закхей поспешно сошел, и пришел в свой дом, и принял Иисуса. От полноты радости, став, он сказал; не ходя, не сидя, но став, чтобы показать неизменность решения своей души; став, сказал, когда подвизался нераскаянной мыслью, горя духом; он уже знал, где сеет, и где будет пожинать, — сказал: «половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо» («се пол имения моего... дам нищим: и аще кого чим обидех, отдам четверицею»). О, чистое исповедание, исходящее от чистого сердца; исповедание непостыдное, предстоящее непостыдной славе Божией, дышащее верой и цветущее правдой! Этой правды да удостоит нас Бог всех, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
*** И удивительная вещь: тотчас Закхей, став перед дверьми дома, говорит: «половину имения моего я отдам нищим»! Ты еще не научен, и повинуешься? Еще не наставлен, и исполняешь? Ничего не сказал Спаситель, ничему не учил тогда, ни о милостыне не беседовал, ни нищелюбия не внушал, но молчал и спокойно светил. Как солнце, когда лучи его проникают в дом, просвещает не словом, но самым действием лучей, так и Спаситель, войдя в дом грешника, лучами правды Своей пресек течение неправды. «Свет во тьме светит», как говорит евангелист (Ин. 1:5). «Половину имения моего я отдам нищим». Хорошо он делит корыстолюбие, рассекает неправду. «Половину имения моего». Все в целом сильно, а разделенное обессиливается. «Половину имения моего». Прекрасные слова, побеждающие природу, вернее — привычку, потому что привычка — вторая природа. От отбросил жадность, признав истину. «Половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел», или кому повредил ложным доносом, «воздам вчетверо». Здесь нужно заметить, что богатство Закхея не исключительно неправде было обязано своим существованием, но часть его была наследственного происхождения; ведь если бы все оно было приобретено неправдою, то как бы мог он возвратить вчетверо против того, что взял? Почему говорит он: «если кого чем обидел, воздам вчетверо». «Если кто, — гласит закон, — «украдет... овцу» и будет уличен, «то... заплатит... четыре овцы за овцу» (Исх. 22:1). Учетверяет Бог возмездие, или — лучше — наказание, чтобы, если кого не устрашит закон, того по крайней мере удержало бы наказание, потому что многие закона нередко не уважают, а наказания страшатся. Итак, Закхей осуждает сам себя, не ожидая приговора по закону, но сам для себя являясь законом, — потому что «закон положен не для праведника» (1 Тим. 1:9). В ответ на заявление мытаря Христос сказал: «ныне пришло спасение дому сему». Сам себя оправдал Закхей, не тем, конечно, что просто увидел Христа, но тем, что исполнил закон Христов. О милостыне вчера проповедовалось, что выше всего должно ставить милостыню, что всему должно предпочитать душу. Всегда удивлялся я и другому роду неблагодарности. Бездетные люди берут себе для усыновления чужих детей: один в этом случае делается отцом, другой братом. Но как ты усыновляешь чужого и избегаешь Владыки? Усынови Того, Кто воздает тебе награду: пусть Христос будет твоим сыном. Страшно, скажете, это слово? Но вдумайся в то, что ты говоришь: под предлогом слова не отвергаешь ли ты и самой мысли, с ним соединяемой, и не впадаешь ли через то в неразумие? Ведь ты называешь Христа сыном человека? А я называю Его не только сыном, но и братом, и не по своему измышлению, но руководясь Его собственными словами. Однажды Ему сказали: «вот, Матерь Твоя и братья Твои и сестры Твои, вне дома, спрашивают Тебя». Спаситель отвечает на это: «кто Матерь Моя? и кто братья Мои?.. вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мк. 3:32—35). Если же это — мать Его, то разве не сын матери Он, почтивший правду этим наименованием? Значит, всякая душа может быть матерью Христа по своему нравственному настроению. Что это значит — матерью Христа? Всякая душа рождает в себе Христа; и пока она не преобразится благочестием, не может называться матерью Христа. Когда ты воспринимаешь слово Христово, переживаешь его в сердце своем и как бы в утробе преобразуешь его своею мыслью, тогда ты по справедливости являешься матерью его. А чтобы ты убедился, что в каждом из нас воображается Христос и что матерью Христа — я разумею, конечно, слово Христово — делается душа каждого из нас, вот слова ап. Павла: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос» (Гал. 4:19). Ты сохранил справедливость? Значит, вообразил в душе своей Христа. Подал милостыню? Значит, начертал образ истины. По мысли апостола, не в каждом из нас в отдельности воображается Христос: под Христом он разумеет слово благочестия, через которое в нас отпечатлевается истина. Итак, подал ты милостыню? Вообразил в себе Христа. Исполнил справедливость? Запечатлел в себе истину. Таким-то способом мы и можем сделать Христа своим братом. Пусть Он будет участником в твоих делах. Не хочешь разделить с Ним всего? Дай Ему хотя половину, как Закхей. Но Закхей, скажешь ты, дал Ему самому, а не бедным? А послушай, что сказано: «благотворящий бедному дает взаймы Господу» (Притч. 19:17). Давая бедным, ты и даешь Христу. Не знаешь разве, что поданное нищему Он принимает как поданное Ему самому? Не знаешь разве, как изобразил Он страшный для тебя суд, какими словами? «В пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей» (Мф. 19:28) «и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть» (Мф. 25:33—35).

Пока он не сделал дел Авраамовых, не называется и сыном Авраамовым, но просто по имени — Закхеем; когда же он заявил себя делами патриарха, обнаружив любовь к бедным и отчуждение от неправды, тогда Господь говорит: «и он сын Авраама». И мы, братья, если мы христиане и именуемся христианами, то должны помнить, что ничто так не показывает нас христианами, как дела истины. Итак, не будем унижать делами своего имени, но украсим ими свою веру. Мы называемся сынами Авраама по вере, постараемся же заслужить это название и своими делами. Я уже сказал раньше, что для этого не благородство тела требуется, но последование нраву. Потому-то Авраам, Исаак, Иаков и все патриархи и отреклись от синагоги, что принадлежавшие к ней не унаследовали веры отцов: отказался Авраам от своих чад, потому что они не последовали его вере; отказался от них Исаак и Иаков и все патриархи, потому что кто от Бога отрекся, от того и вся природа отрекается. Но чем подтвердить, что Авраам отрекся от иудеев, — чтобы не показалось, что мы только по вражде к ним говорим такую дерзость, а не с тем, чтобы действительно обличить согрешивших? Блаженный Иеремия говорит от лица народа: Господи, помилуй нас; гора и город, который благословили отцы наши, огнем пожжен; Ты же, Господи, помилуй нас, «Авраам не узнаёт нас, и Израиль не признаёт нас своими; Ты, Господи, Отец наш» (не Иеремия, а Ис. 63:16). Так как, — говорят Иудеи, — те, которыми мы величались, отчуждились от нас и отвергли род наш, то помилуй нас Ты, всех побеждающий Своим человеколюбием. Помилуй нас, «ибо Авраам не узнает нас». Отказывается Авраам от чуждых ему по нраву, а усвояет себе, как я сказал, тех, которые чужды ему по племени, но родственны по благочестию. Соответственно этому и Писание, желая показать иудеям, что чьих кто держится нравов, того и имя принимает, говорит: «отец твой Аморрей, и мать твоя Хеттеянка, ...сестра твоя ...есть Содома» (Иез. 16:3, 46). Смотри, как родство определяется нравами. Так как ты держалась содомских мыслей, то услышала названия: сестра содомлян, дочь хананеев; этим Бог сказал, что не род оправдывает, но вся честь воздается нраву. Но я думаю, что и хананей и аморрей отказались бы от такого родства; при виде богоборцев, чуждых благочестия, и они отреклись бы от них, и хананей не счел бы честью для себя называться отцом нечестивых. Почему так? Если в присутствии хананея ты сказал бы иудею: отец твой — хананей, он мог бы ответить тебе: я не неверный, хотя и хананей; свидетельницей моей веры является хананеянка, взывавшая: «помилуй меня, Господи, сын Давидов» (Мф. 15:22). Пусть же не называются сынами хананеян те, которые не сохранили веру хананеянки! Остается назвать сынами камня и дерева тех, которые говорят камню: «ты родил меня», и дереву: «ты мой отец» (Иер. 2:27). Но я думаю, что и камень отказался бы и дерево отреклось бы от свойства с неверными. Может ведь и камень отказаться и сказать: не мое дитя — сын нечестия, не мое рождение — сын неправды; я хоть и камень, но знаю, что в Писании сказано: «Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3:9). И то сказать, не олицетворяются ли сами камни и не говорят ли они? Послушай, что говорит пророк: «Камни из стен возопиют и перекладины из дерева будут отвечать» (Авв. 2:11). Если вы замолчите, камни возопиют (Лк. 19:40). Как же назвать род неверных, если они не сыны Авраама, ни хананеи, — потому что хананеянка посрамляет их неверие блеском своей веры, — ни сыны камней? Ведь и камни отрицаются от родства с ними. Какое же имя остается неверным? Иеремия дал им такое имя. «Отверженным серебром, — говорит он, — назовут их, ибо Господь отверг их» (Иер. 6:30). Убоимся же и мы, братья! Ты украшаешься родством со Христом? Пусть же внушает тебе страх правый суд Христов.

Должнику десяти тысяч талантов Он простил все решительно, тогда как от праведников, говорит Он, будет требовать еще лихвы: почто не дали сребра моего купцем, и аз пришед с ли́хвою истязал бых. Я говорю это не потому, что Бог будто бы враждебно относится к праведникам, — для Бога нет ничего вожделеннее праведника, — а потому, что, как я сказал раньше, грешника Он утешает, чтобы восставить, а праведника устрашает, чтобы утвердить (в правде); и первым прощает многочисленные грехи как врагам и надменным, в последних же строго примечает и маловажное, желая, чтобы не было никакого недостатка в их совершенстве.

Как животныя, когда пользуются обильным кормом, разжирев, делаются буйными и неукротимыми, не допускают к себе ни ярма, ни узды, ни руки возничаго; так и иудейский народ, от опьянения и пресыщения низвергшись в крайнее нечестие, заскакал, не взял на себя ига Христова, и не повлек плуга (евангельскаго) учения. На это указывая, и другой пророк говорил: «якоже юница стрекалом стречема, разсвирепе Израиль» (Ос. 4:16); а другой называет народ иудейский «телцем ненаученным» (Иер. 31:18). А такия животныя, будучи негодны для работы, годны бывают для заклания. Это случилось и с иудеями: сделав себя негодными для работы, они стали годными только для заклания. Поэтому и Христос сказал: «враги Моя оны, иже не восхотеша Мя, да царь был бых над ними, приведите семо, и изсецыте предо Мною».

Если о погибающих должно скорбеть, сетовать и плакать, то какое прощение, какое оправдание могут иметь те, которые не только не сострадают, но еще радуются? Не видишь ли, как и Сам Христос, приступая к казни, плачет о погибели Иерусалима? Не видишь ли, как и Павел скорбит, сетует и плачет о погибели других (Рим. 9:2)? Но есть люди столь развратные, что чужие несчастья считают для себя утешением в своих бедствиях.

Если бы они слушали слова патриарха: «не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт. 49:10), и если бы внимательно исследовали времена Его пришествия, то не отпали бы от Христа и не предались бы антихристу, как и сам Христос, внушая им это, сказал: «Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете» (Ин. 5:43). Видишь ли, какое произошло падете от незнания времен? Не пренебрегай же такою пользою. Как на полях межи и столбы не позволяют смешивать пашни, так времена и годы не позволяют смешивать одни события с другими, но, отделяя их друг от друга и располагая в надлежащем порядке, избавляют нас от великой запутанности.