Евангелие от Луки, Глава 18, стих 24. Толкования стиха

Когда юноша удалился, Господь заметил ученикам, как неудобно богатому войти в царство небесное, разумея здесь под именем богатства не только деньги и имущество, но все вообще, чем человек дорожит, как достоянием своим, кроме Бога. – Ученики принимая слова Его в таком строгом смысле, невольно спросили: кто же может спастись, если всякая земная привязанность лишает царствия Божия? Господь отвечал; невозможное для человека возможно для Бога. Человек, неспособный отрешиться от всего сам по себе, может достигнуть сего посредством благодати Божией. Каждый из учеников невольно обратился после этого к самому себе. С одной стороны представлялось, что он многим, всем уже пожертвовал для Господа: оставил сродников, дом, стяжания. Но с другой в тоже время каждый в себе ощущал, что такой чистоты и отрешенности, какой требует Господь, в них еще нет. Чего же им ожидать? Не будет ли с ними того же, что и с юношей?

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 166++

Язычники и мытари

Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие {Лк 18:24). Сколь значительны и весомы эти слова! Какие ещё слова могли бы выразить с большей силой, что богатому не следует хвастаться своими богатствами, поскольку противно естеству богатого быть милосердным?

Прочь лживые приманки слов, которые имеют обыкновение выхолащивать смысл! Необходимо было не обольщать, а укрощать того, кто с презрением отвергает милосердие. Если же иные находят больше очарования в украшении слов, чем в естественном облике и формах, так сказать, мужественного смысла, то пусть они поступают так же, как мудрые женихи, когда речь идет о выборе жены: они спрашивают о характере, а не о красоте, и не отказываются от своего намерения из-за неприглядной внешности, если их привлекает добродетель души; так же необходимо и в словах искать тайну, которая подобна разуму и душе слов, а не исследовать в тайне слова. Итак, верблюд — хороший образ языческого народа, потому что народ язычников, выродившийся и обезображенный суевериями, имел, прежде чем поверить, гнусный животный вид, нелепую походку, отвратительную пасть. Таким образом, этот грешник вступил на узкий путь, то есть путь Христа, Который, преодолевая путь смерти страданием Своего тела, как иглой чинил разорванную одежду нашей природы. И вступил легче, чем народ иудейский, богатый законом, бедный верой, охваченный яростью, опозоренный преступлением.

Ты можешь, в нравственном смысле, так рассуждать о всяком грешнике и высокомерном богаче. Не кажется ли тебе, что мытарь, обременённый сознанием своих грехов, не смевший поднять глаза на Бога, вошёл, как верблюд в игольное ушко, в Царствие Божие и сделал это легче благодаря своему исповеданию, чем фарисей, надменный в молитве, хвастающийся безгрешностью, заранее предвкушающий славу, попрекающий милосердие, восхваляющий себя и осуждающий других, который скорее заключал сделку с Господом, чем молил Его? Если же верблюд внушает ужас, то пусть внушает ужас и тот, кого поведение делает более отталкивающим, чем верблюда.

Когда отошел юноша, Иисус, „посмотрев вокруг» (Мк.), чтобы тем возбудить особенное внимание к Своим словам, сказал: „как трудно имеющим богатство войти в царствие Божие!“ Ученики ужаснулись от слов Его (Мк.). Но Иисус снова повторил то же изречение (по Мк.), изменив его, впрочем, так, что в то же время показал и причину трудности для богатых войти в царствие Божие: „как трудно надеющимся на богатство войти в царствие Божие!" К этому Он прибавил такое присловие: „удобнее верблюду пройти сквозь игольныя уши, нежели богатому войти в царствие Божие". Ученики продолжали изумляться словам Господа и сказали Ему: „так кто же может спастись?" У всякаго человека есть такая или другая недобрая наклонность, такой или другой порок; другия мирския пристрастия еще более сильны и порочны, нежели пристрастие к богатству. Если, поэтому, богатому так трудно войти в царствие Божие, то кто же может спастись? На это И. Христос отвечал: „человекам это невозможно, Богу же все возможно". Человеку, приверженному к богатству или же еще к чему-либо земному, трудно спастись, трудно освободиться от рабства греху; только при помощи благодати Божией возможно это освобождение.

Но так как накопление богатства чаще всего превращается в страсть любостяжания, заглушающую голос совести и порабощающую волю, то, указывая Апостолам на пример удаляющегося юноши, Христос сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! (Мк. 10:23).

Не только в Царство Небесное, но и в Царствие Божие богатому трудно войти, так как в душе его чаще всего царит не Бог, а идол любостяжания; а где царит не Бог, где не исполняется воля Божия, как царский закон, там нет и Царства Божия.

Апостолы ужаснулись, услышав эти слова Иисуса; ужаснулись они, конечно, не за себя, так как и прежде были бедны, а когда пошли за Иисусом, то оставили все, что имели; ужаснулись они за тех, кому им надлежало проповедовать Христово учение; ужаснулись за успех своей будущей проповеди. Чтобы несколько успокоить их, Иисус сказал, что трудно войти в Царство Божие не богатым вообще, а лишь надеющимся (Мк. 10:24) на богатство свое, то есть тем из богачей, которые надеются не на Бога, а на силу, заключающуюся, по их мнению, в богатстве; которые считают себя полновластными распорядителями и хозяевами своих богатств и потому употребляют их лишь для удовлетворения своих прихотей, а не на помощь ближним; которые любят только себя, а Бога и ближних своих забыли.

Иисус выносит суровое суждение об «имеющих богатство». «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие». Метко сказано! Такие гиперболы характерны для Востока. Но почему Он так выразился? Дело в том, что богатство, само по себе не несущее в себе греха, часто, очень часто угрожает закрепостить человека, оно привязывает его к этому миру. Смущенно, разочарованно и сознавая свое бессилие и непонимание, слушатели спрашивают: «Кто же может спастись?» - Смущение их понятно. Ведь Иисус Христос своими словами полностью переворачивал установившиеся иудейские представления. Считалось, что чем богаче человек, тем вероятнее его спасение Богом. Ведь богатство человека - награда за его праведность. А бедность и нищета - наказание за его греховность. И тогда, если слова Иисуса истинны, у человека вообще нет шансов на спасение!

Здесь Господь высказал Свое учение о богатстве, – именно то, что трудно человеку, привязанному всею своею душею к богатству, принять христианскую веру, требующую не иметь такой привязанности, трудно для такого человека исполнять правила христианской веры, и таким образом войти в царство небесное.

Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царство Божие. Это – народное присловие, употребляемое для того, чтобы показать, что известное дело невозможно или чрезвычайно трудно. Под верблюдом, по-славянски вельбудом, одни из толкователей разумеют животное, для которого невозможно пройти в узкую дверь на подобие иглиных ушей, в которую едва проходит человек, другие – толстый канат, употребляемый на кораблях, который невозможно пропустить сквозь иглиные уши. По Евангелию Марка, трудно надеющимся на богатство войти в царствие Божие (24 ст.). Словами: надеющимся на богатство разъясняются слова: имеющим богатство (ст. 23). Это значит, что не само по себе богатство опасно в отношении наследия царства небесного; нет, оно опасно лишь в том случае, когда человек надеется на него, т. е. очень привязан к нему, – всею своею душою привязан, любит его больше всего, все счастие свое поставляет в нем. Опасно потому, что для человека, привязанного всею душою к богатству, трудно принять христианскую веру, которая требует не иметь такой привязанности, трудно для такого человека и исполнять правила христианской веры, и таким образом направлять себя в царство небесное. Богатство обыкновенно отвлекает от добродетелей христианских, которые ведут в царство небесное, каковы: истинная любовь к Богу и ближнему, смирение, воздержание и др.; а, напротив, располагает к порокам, которые, влекут к вечной погибели, каковы: гордость, скупость, жизнь роскошная, рассеянная и т. п.

Итак, поскольку оказался бессилен этот начальствующий и не мог даже на слух перенести продажу имущества, хотя доброй была весть и полной мзда, то Господь наш выставляет на вид немощь, которая таится в богатых, говоря: Как трудно имеющим богатство войти в Царство Божие! Говорю же вам, что легче верблюду (κάμηλος) войти в игольное ухо, нежели богатому в Царство Божие (Лк 18:24-25; Мф 19:24; Мк 10:25). Иисус скорее использует не слово κάμηλος (верблюд), которое стоит в Евангелии и обозначает это животное, но κάμιλος (толстый канат), ведь такой обычай, чтобы более толстые канаты называть κάμιλοι, есть у тех, кто преуспевает в море.

Кирилл Александрийский, Комментарии на Евангелие от Луки 123.

+++Кузнецова В. Н. Евангелие от Луки. Комментарий. М.: 2004. С. 403-404++

Христос же извлек из этого случая предмет новаго поучения для Своих слушателей, сказав им, как трудно богатому человеку войти в царствие Божие. «Удобнее верблюду пройти сквозь игольныя уши ״Игольными ушами“ назывались вследствие своей малости боковыя при городских воротах калитки, в которыя могли проходить лишь отдельные люди, так что верблюд с его обычной ношей никак не мог пройти сквовь эти «игольныя уши». , нежели богатому (всецело преданному своему богатству как источнику благ мира сего) войти в царство Божие».

Удаление юноши показало, что пристрастие к богатству для многих служит непреодолимым препятствием к достижению небесного Царства. Господь, посмотрев вокруг, заметил ученикам: како неудобь имущии богатство в Царствие Божие внидут! Аминь глаголю вам, яко неудобь богатый внидет в Царствие Небесное. «Богатство, – по выражению святителя Иоанна Златоуста, – само по себе не есть ни добро, ни зло, и смотря по людям пользующимся бывает иногда тем, а иногда другим»: «душе богочестивой, – по мысли святого Василия великого, – богатство служит средством делать добро через любообщительность, а душе сластолюбивой и плотолюбивой оно обращается в пособие роскоши». Слова Господа поразили учеников; они ужаснулись строгости этого учения. Тогда он с новой силою подтвердил сказанное: чада, како неудобь уповающим на богатство в Царствие Божие внити! Удобее бо есть вельбуду сквозе иглине уши проити, неже бо-гату в Царствие Божие внити. «так тесен путь, ведущий в Царствие небесное, так богатство широко, обременительно и непоместительно!» (свт. Иоанн Златоуст). При этом Спаситель воспользовался ходившим в то время в народе присловием для выражения чрезвычайной трудности или даже несбыточности какого-либо дела. Слыша это, ученики пришли в крайнее изумление и говорили друг другу: кто убо может спасен быти? Они сами были бедны и выражали недоумение не о себе, но о других людях, между которыми трудно было бы найти нестяжательных. Учитель небесной истины «кротким и тихим взором успокоил волнующиеся их мысли и разрешил недоумение» (свт. Иоанн Златоуст), «научая измерять дело спасения не человеческою немощью, но силою Божиею» (блж. Феофилакт). У человек, – он сказал, – сие невозможно есть, но не у Бога – у Бога же вся возможна – и невозможная у человек, возможна суть Ему.