Теперь же Господь Христос вверяет рабу овец, искупленных Его кровью, требуя от него способности пострадать вплоть до пролития крови. Он словно бы говорит: «Паси овец Моих. Я вверяю тебе овец Моих. Каких овец? Тех, которых Я искупил Своей кровью. Я умер за них. Любишь ли ты Меня? Так будь готов принять смерть за них!». <...> И Петр заплатил цену своей крови за сохраненных им овец.

Источник

Августин Иппонский, Проповеди 296.4. Cl. 0284, 296.MiAg1.403.27.

***

Позже Петр благодатью Божией совершил то, что прежде не мог сделать, полагаясь на себя. Ибо после того, как Господь препоручил ему Своих, не Петровых, овец, чтобы не для себя, но для Господа он пас их, Он объявил ему о предстоящем мученичестве, которое упустил в первый раз, потому что слишком спешил. Когда состаришься, — сказал Он, — то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь. Сказал же это, давая разуметь, какою смертью Петр прославит Бога. И сталось так, что Петр принял мученичество, слезами смыв свое отречение. Что ему обетовано Спасителем, не мог отменить искуситель.

Источник

Августин Иппонский, Проповеди 285.3. Cl. 0284, 285.PL38.1295.6.

***

Прострешь руки твои — значит «распят будешь». Но, чтобы ты пришел к этому, другой препояшет тебя, и поведет не куда ты хочешь, но куда не хочешь. Сначала Он сказал ему, что случится, а потом — как это случится. Ибо не распятого, но должного быть распятым его вели, куда он не хотел, ибо, будучи распят, он отправился не туда, куда не хотел, но скорее туда, куда хотел. Еще бы! Разрешившись от тела, он хотел быть со Христом, но, если бы это было возможным, он предпочел бы обрести вечную жизнь без мучительной смерти; он не хотел, чтобы он был веден на эту мучительную смерть, желая быть уведенным от нее; он пришел к ней без желания, но превозмог ее, исполненный желания, и оставил это чувство слабости, из-за которого никто не хочет уми-рать, настолько естественное, что даже старость не могла избавить от него блаженного Петра, которому было сказано: «когда состаришься, поведут тебя, куда не хочешь».

Ради того, чтобы утешить нас, Спаситель Сам выразил это чувство в Себе, сказав: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф. 26:39). А Он, как бы то ни было, пришел умереть, и смерть для Него не была неизбежностью, но принадлежала Его воле; во власти Его было положить душу Свою и во власти Его было вновь принять ее (ср. Ин. 10:18). Но как бы ни велика была тяжесть смерти, должна была одолеть ее сила любви, которою любит Тот, Кто, будучи Жизнью нашей, возжелал претерпеть смерть ради нас. Ведь если бы не было никакой, даже самой малой, тяготы от смерти, не было бы столь великой славы мучеников. Но если Добрый Пастырь, положивший душу Свою за овец Своих (ср. Ин. 10:11), сделал из этих овец столь многих мучеников для Себя, то насколько решительнее должны сражаться за истину вплоть до смерти и против греха до самой крови те, которым Он вверил пасти самих овец, учить их и управлять ими? И поэтому из предпосланного Им примера страдания Его кто не увидит того, что пастыри еще более должны следовать за Пастырем, подражая Ему, тем более что также многие овцы подражают Ему? Тем более что есть только один Пастырь в одном стаде, и в нем пастыри сами являются овцами. Конечно же, Он всех сделал овцами Своими, ради которых Он пострадал, ибо и Сам, чтобы пострадать за всех, стал овцой.

Источник

Толкование на Евангелие от Иоанна. Перев. проф. Тюленева В.М. Рассуждение 123. М. Сибирская благозвонница, 2020. - Т.2. С.759-761

Евангелие от Иоанна, Глава 21, стих 18