Евангелие от Иоанна, Глава 18, стих 34. Толкования стиха

В ходе этой проповеди следует рассмотреть и разъяснить, что Пилат сказал Христу и что Он ответил Пилату. Ибо после того, как сказано было иудеям: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его, а те ответили: нам не позволено никого убивать, — В ходе этой проповеди следует рассмотреть и разъяснить, что Пилат сказал Христу и что Он ответил Пилату. Ибо после того, как сказано было иудеям: |||возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его|||, а те ответили: |||нам не позволено никого||| убивать, — Пилат опять вошел в преторий, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский? Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне? (Ин. 18:33—34). Конечно же, знал Господь и то, что Он спрашивал, и что тот Пилат должен был ответить Ему, и все же пожелал, чтобы это было произнесено, — не ради того, чтобы узнать самому ответ Пилата, но чтобы оказалось записанным то, что Он пожелал сделать известным для нас. Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал ? Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда (Ин. 18:35—36). Это то, что по желанию Благого Учителя должны были узнать мы; но и нам следовало продемонстрировать, как ошибались люди, язычники ли, иудеи ли, от которых услышал Пилат о Царстве Его. Дескать, Он должен был получить наказание смертью на том основании, что домогался незаконного царствования; или, поскольку обладающие властью обычно ненавидят тех, кто намеревается обрести власть, то, разумеется, следовало озаботиться, как бы власть Его не принесла вреда ни римлянам, ни иудеям. Но Господь уже на первый вопрос наместника, когда тот спросил Его: Ты Царь Иудейский? — мог бы ответить: Царство Мое не от мира сего и так далее. Но спросив его в свою очередь, от себя ли тот говорит это или от других услышал, Он хотел ответом этим показать, что Он был обвинен перед ним иудеями, Col 1939 открыть нам помыслы людей, которые Он знал, знал, что они суетны (ср. Пс. 93:11).

И вот, уже после ответа Пилата, Он более ясно и определенно ответил и иудеям, и язычникам: Царство Мое не от мира сего. Ибо если бы Он сразу ответил так на вопрос Пилата, показалось бы, что Он ответил только язычникам, думающим подобное То есть то, о чем спросил Пилат: Ты Царь Иудейский? — Пер. о нем, а не иудеям вместе с ними. Теперь же, поскольку Пилат ответил: разве я Иудей?

2. Настойчивое требование смерти Христа вынуждает Пилата провести собственное расследование. «Тогда Пилат вошел в преторию и призвал Иисуса и сказал Ему: Ты – Царь Иудейский?». Вероятно, Пилат ранее уже имел какие–то сведения об Иисусе Христе и знал, что при входе в Иерусалим Иудеи торжественно встречали Его как своего Царя (см. 19:2-3). Поэтому Иисус спрашивает его: назвав Его Царём, он высказал своё суждение или кто–то рассказал ему о Нём?

Вниде (вошел) Пилат в претор и пригласи (призвал) Иисуса. Это значит, что Пилат вошел с Иисусом в самую свою судебную палату, чтобы допросить Его наедине. Ты ли еси царь иудейский? Когда члены Синедриона увидели, что Пилат сам желает произвести суд над Господом и не хочет прямо привести их приговор в исполнение; то, по сказанию еванг. Луки, начали обвинять И. Христа именно с того, что Он развращает народ, называя Себя Христом, Царем иудейским (Лк. 23:2). Прочие евангелисты, повествуя об этом допросе Пилата кратко, приводят и ответ Господа в кратких положительных словах (Мф. 27:11. Мк. 15:2. Лк. 23:3). Но еванг. Иоанн излагает допрос подробно, и в ответе Господа, по его сказанию, выражается ясно, полно понятие об Его царстве, для устроения котораго Он пришел с неба. Услышав от обвинителей, что Господь будто бы называет Себя царем иудейским, Пилат спросил: так ли это на самом деле: Ты царь иудейский? —царь в политическом смысле, но, конечно, не в том, как Господь принял это название, когда на суде в Синедрионе спрашивали Его, Он-ли Христос, Сын Божий (истинный Мессия); и Пилат, несомненно, ожидал прямого отрицательнаго ответа. Но Господу угодно было в это время выяснить, в каком именно смысле Он действительно есть Царь, и это Он начал вопросом самому Пилату: от себя (о себе) ли ты, говоришь это (сие глаголеши), или другие сказали (инии рекоша) тебе о Мне? Т. е. «сам ли ты, вследствие каких либо известий, полагаешь, что Я ищу царства, или иудеи насказали тебе о Моих мнимых замыслах, которых, как тебе самому лучше всякаго известно, вовсе у Меня не бывало». Пилат действительно не мог не знать этого, так как уже 7 лет управлял Палестиною, и потому все знал, что касалось отношений иудеев к римлянам. Но он на вопрос Господа отвечал: разве я иудей (еда аз жидовин семь),—т. е. что буду верить их мечтам о появлении царя-завоевателя из среды их? Но вот Твой народ (род) и первосвященники (архиерее), в составе целаго Синедриона, предали Тебя (предаша Тя) мне. И на это, конечно, есть причина. Если же Ты действительно не домогался царства, то скажи: что же такое Ты сделал (еси сотворил), что Синедрион присудил Тебя к смерти? Тогда И. Христос объясняет Пилату, а в лице его и всем, что Он действительно Царь,—но не в политическом, а духовном смысле, объясняет при этом и характер самого Своего царства: Царство Мое, говорит Он, не (несть) от мира сего, т. е. не мирское — политическое, каково, напр., царство римское; оно не имеет ничего общаго с царствами мира сего: оно будет в мире, в царствах мирских, но характер его не таков, как характер обыкновенных политических царств. И вот доказательство на это: Если бы царство Мое было от мира сего, т. е. обыкновенное, политическое, то служители (слуги) — сторонники— Мои подвизались бы (подвизалися быша) за Меня — ратовали бы за Меня, защищали бы Меня, чтобы Я не впал в руки Синедриона,—не был предан иудеям. Но этого ничего не было,—как бы продолжает Господь,—никто не подвизался за Меня. Теми многочисленными толпами народа, которыя несколько дней назад встречали Меня, как царя, и называли царем, Я не хотел воспользоваться не только для того, чтобы провозгласить Себя царем Израилевым, но и для того, чтобы защитить Себя от мероприятий Синедриона против Меня. Из этого всем ясно можно видеть, что царство Мое не политическое, мирское» (Мих.). Пилат, как язычник, конечно, не мог понять, что такое за царство не от мира сего, когда этого не могли хорошо понять и самые избранные ученики Господа (Деян. 1:6); но он все-таки должен был понять, что это царство действительно не политическое, и что И. Христос не бунтовщик против римскаго Кесаря. Только в данном случае самыя слова: царь, царство казались Пилату странными в устах обвиняемаго: поэтому Пилат в недоумении снова спросил Его: итак, Ты царь (царь ли еси Ты)? Тут Господь снова повторяет, что Он действительно Царь: ты говоришь (глаголеши), что Я Царь (Царь есмь Аз) —ты говоришь, это значит то же, что да (ст. 28. Мф. 26:25, 64)—и объясняет, в каком смысле Он есть царь,—что Он Царь духовнаго царства истины, и Его подданные те, которые от истины и следуют проповедуемой Им истине: Я на то родился (Аз на сие родихся) и пр. Я, воплотившись, родился в мире, как человек; пришел (приидох) в мир, как Я говорил, будучи послан от Бога (Ин. 3:17; Ин. 10:36 и др.), — родился и пришел на то, чтобы свидетельствовать об истине (да свидетельствую истину), об истине, которую, как Я тоже говорил, видел и слышал от Бога (Ин. 3:11, 32 и др.). Под истиною здесь разумеется Господом проповедуемая Им истинная вера, религия. И всякий, кто (иже есть) от истины, продолжает Господь, т. о. кто ищет истины, сочувствует ей и готов и может внимать ей, (это — то же, что Господь говорил прежде, привлеченный Отцем (Ин. 6:44), или данный Сыну Отцом (Ин. 8:47))—такой человек слушает (послушает) гласа Моего (Ин. 10:27), т. е. принимает Мое учение и поступает по оному,—становится Моим учеником, последователем.

Следующий большой отрывок (XVIII. 29-XIX. 16а) посвящен суду Пилата. Он изобилует богатством подробностей, отличается психологической тонкостью и, показывая, как дело дошло до Распятия (ср. Ин. 18:32), оставляет читателей под впечатлением той же неотвратимости течения событий, какую они должны были почувствовать в суде у Первосвященника.

Иисус отвечал: «От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне»? , и этот ответ выражает собой не желание узнать, что было сказано иудеями в Его отсутствие, а имеет более глубокое значение. Слова его равносильны такой речи: «в каком смысле употребляешь ты это выражение? Если ты говоришь это от себя, — в том смысле, в каком римлянин естественно употребил бы это слово, то я — не царь иудейский. Но если другие говорили тебе это о Мне, если ты имеешь в виду слова еврейских пророков о царе в смысле чаяния всего мира (Быт. 49:10), то они требуют дальнейшего разъяснения»

Но, к его великому изумлению, Узник не дал этого отрицательнаго ответа, а в свою очередь спросил его, в каком смысле он понимает слово Царь—в исключительно ли политическом, или религиозном? Такой смысл, по-видимому, имеет вопрос Христа Пилату: “От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?” —Ин. 18:34. См. Иннокентий, Последние дни, стр. 237.

Преторы в Риме и пропреторы в провинциях обыкновенно имели у себя квесторов, на обязанности которых лежало предварительное расследование дела. Пред римским трибуналом являлись обвинитель, заносивший жалобу, обвиняемый и свидетели, показания которых должны были решить виновность или невинность подсудимого. Сам претор или пропретор принимал жалобу и, по окончании процесса, так или иначе решив дело, сам объявлял судебное постановление. Допросы же обвинителя, свидетелей и обвиняемого были делом квестора Friedlieb. Archäolog. d. Leidensgesch., s. 105.. – У Пилата не было своего квестора, и потому он весь судебный процесс ведет сам. Он не требует от обвинителей доказательств выставляемой ими виновности Подсудимого, не интересуется, найдутся ли свидетельские показания против Него, а начинает с допроса самого Обвиняемого, желая в Нем найти разъяснение дела Такой порядок ведения судебного процесса иногда оказывался самым целесообразным, потому что по древнему римскому праву достаточно было сознания подсудимого для признания его виновности. Magistratus de confesso sumat supplicium – было основным началом римского судопроизводства. См. Quint. decl. 314. Senec. sontrov. exc. 8, 1. Sallust. Cat. 52: de confessis sicuti de manifestis rerum capitalium more majorum supplicium sumundum.. И та глубоко знаменательная беседа в претории наедине с Царем неземного Царства, которую передает святый евангелист Иоанн См. Ин. 28:33–38. Сравн. Мф. 27:11; Мк. 15:2; Лк. 23:3., привела прокуратора к убеждению в невинности Подсудимого. Пилат выходит из претории и публично, пред лицом членов синедриона и народной толпы, объявляет: «я не нахожу никакой вины в этом человеке» Лк. 23:4; Ин. 18:38..