Толкование Евангелие от Иоанна, Глава 16: Августин Иппонийский блаженный

В тех словах, которые предшествовали этой главе Евангелия, Господь, чтобы ученики Его смогли снести ненависть со стороны врагов, ободрил их собственным примером и тем самым под-готовил к тому, чтобы они, подражая Ему, были более стойкими. Кроме того, Он пообещал им, что придет Святой Дух, Который будет свидетельствовать о Нем, а также то, что и сами они будут свидетельствовать о Нем (потому, конечно, что в них будет действовать Святой Дух). В самом деле, Он так сказал им: Он будет свидетельствовать обо Мне, и вы будете свидетельствовать (Ин. 15:26—27), то есть: «Поскольку Он будет свидетельствовать, то и вы будете свидетельствовать: Он — в сердцах ваших, вы — голосами вашими, Он — вдохновлял, вы — произнося», — чтобы исполнилось сказанное в псалме: По всей земле прошел звук их (Пс. 18:5).

В самом деле, было бы недостаточно ободрить их примером Его, если бы при этом Он не исполнил их Духом Своим. Наконец, апостол Петр, уже услышав слова Его, в которых Он изрек: раб не больше господина своего; Col. 1865 если Меня гнали, будут гнать и вас (Ин. 15:20), и уже увидев, что исполнилось в Нем то, чему он, если бы примера было достаточно То есть если не требовалось, кроме примера, сошествия Святого Духа. — Пер. , должен был подражать — терпению Господа своего, тем не менее не устоял и отрекся, оказавшись, конечно же, не в состоянии снести то, что, как он увидел, снес Господь. Когда же он был одарен Crife- тым Духом, он стал проповедовать Того, от Кого отрекся, и не испугался открыто заявлять о Том, Кого он прежде побоялся признать. Ибо хотя благодаря примеру он был уже наставлен в том, чтобы совершить то, что узнал, однако еще не был наделен силой, чтобы совершить то, о чем узнал. Он был наставлен в том, чтобы быть стойким, но не был укреплен, чтобы не пасть. Но после того, как сие последнее было сделано посредством Святого Духа, он вплоть до самой смерти проповедовал Господа, от Которого сначала, испугавшись смерти, отрекся.

И потому в следующей главе, о которой нам предстоит говорить с вами, Господь сказал: Сие сказал Я вам, чтобы вы не соблазнились. Ведь поется в псалме: велик мир у любящих закон Твой, и нет для них соблазна (ср. Пс. 118:165). Так вот, вполне справедливо, что, пообещав Святого Духа, благодаря действию Которого в них они свидетельствовали о Нем, Он добавил: Сие сказал Я вам, чтобы вы не соблазнились. Ибо когда любовь Божия изливается в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим. 5:5), великий мир возникает у любящих закон Божий, чтобы не было у них соблазна.

Что плохого было для апостолов в изгнании из иудейских синагог, словно бы они не собирались выйти из них, хотя бы никто и не гнал? Без сомнения, Он хотел возвестить, что иудеи не примут Христа, тогда как ученики от Него не отступят. Потому предстояло быть тому, чтобы изгнаны были не желавшими пребывать в Нем те, кто без Него не мог существовать. Разумеется, не было иного народа Божьего, кроме семени Авраамова. И если бы они признали и приняли Христа, они остались бы естественными ветвями маслины (Рим. 11:17). И церкви Христовы ничем не отличались бы от синагог иудеев: все было бы едино, если бы они возжелали пребывать в Нем. А поскольку они отказались, то, не впуская внутрь Христа, им ничего не оставалось, как изгнать и тех, кто Христа не оставил.

В целом мне не кажется, что Иисус имел ввиду нечто помимо того, что они должны были понять и возрадоваться тому, что таким образом смогут многих призвать для Христа — когда их будут гнать из собраний иудеев, когда станет ясно, что изгонять их недостаточно, и иудеи не позволят им жить из страха, что все обратятся по их проповеди во имя Христа и перестанут поклоняться иудаизму, словно бы сами они проповедовали саму истину Бога. Так нам следует понимать сказанное об иудеях: Изгонят вас из синагог. Ведь свидетели, то есть мученики Христовы, также предавались смерти язычниками, однако язычники не считали, что при этом они служат Богу, но своим лжебогам. А всякий иудей, убивая проповедников Христа, считал, что служит Богу, и верил, что обращающийся во Христа отходит от Бога Израилева.

***

Далее Он прямо говорит, что они пострадают: изгонят вас из синагог (Ин. 16:2). Но что плохого было для апостолов в изгнании их из иудейских синагог, будто бы они сами не намереваясь отделить себя от них, даже если бы никто их оттуда не изгонял? Конечно же, Он хотел заранее известить, что, поскольку иудеи не примут Христа, от Которого ученики Его не отделятся, то произойдет так, что теми, которые не пожелали быть с Ним, вместе с Ним будут изгнаны те, кто не может существовать без Него. Ведь поскольку на самом деле не было иного народа Божия, кроме происходящего от семени Авраама, то, если бы они узнали и приняли Христа, оставались бы живыми ветвями на маслине (ср. Рим. 11:17) и не случилось бы так, что церкви Христовы — это одно, а синагоги иудеев — другое, потому что они, разумеется, были бы одним целым, если бы иудеи пожелали быть в Нем. Но поскольку они не пожелали этого, то что еще оставалось, кроме того, чтобы остающиеся вне Христа изгнали из синагог тех, которые не оставили Христа? Конечно, приняв Святого Духа, они сделались свидетелями Его, однако же не такими, про которых сказано: и из начальников многие уверовали в Него, но из-за страха перед иудеями, чтобы не быть отлученными от синагоги, не решились исповедовать Его; ибо «возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию» (ср. Ин. 12:42—43)'. Ибо они уверовали в Него, но не так, как Он хотел, чтобы они уверовали, изрекши: как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищете? (Ин. 5:44).

И вот когда ученики так уверовали в Него, они, исполнившись Святого Духа, то есть дара благодати Божией, перестали принадлежать к числу тех, которые, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, не покорились праведности Божией (ср. Рим. 10:3). А также к числу тех, о которых сказано: возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию (Ин. 12:42), что согласуется с пророчеством, которое, по-видимому, исполнилось в них: «Господи! Они будут ходить во свете лица Твоего, и в имени Твоем будут находить радость весь день, в Твоей праведности будут возноситься, ибо Ты — слава силы их» (ср. Пс. 88:16—18). Col. 1866 Заслуженно сказано им: изгонят вас из синагог. Разумеется, Блж. Августин в данном случае несколько меняет евангельскую фразу, которую уже приводил по Вульгате в этом сочинении. Ср.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 53, 13. — Пер. те, которые имеют ревность по Боге, но не по рассуждению, потому что, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную (Рим. 10:2—3), изгоняют тех, которые возвышены не в своей, но в Божией праведности и не стыдятся того, что их изгоняют люди, поскольку слава силы их — Он Сам.

Наконец, сказав им это, Он добавил: «Но близится время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу. Так будут поступать, потому что не познали ни Отца, ни Меня» (ср. Ин. 16:2—3). То есть не познали ни Бога, ни Сына Того, Кому, как они будут думать, служат, убивая вас. Эти слова Господь присоединил таким образом к предыдущим, будто бы утешал ими Своих учеников, которых будут изгонять из иудейских синагог. Ибо, предвещая, какое зло им предстоит снести за свидетельство о Нем, Он сказал: изгонят вас из синагог.

При этом Он не сказал: «И близится время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу». А что Он сказал? «Но близится время». Он сказал это, будто бы предвещая нечто хорошее после такого зла. Что Он имел в виду, сказав: изгонят вас из синагог, но близится время? Он как бы намеревался сказать им: «Они, конечно, отделят вас, но Я соберу вас». Или: «Они, конечно, отделят вас, но близится время радости вашей». Какую же роль играет здесь фраза, которую Он произнес: «Но близится время», как бы обещая им утешение после испытаний, в то время как, казалось бы, Он должен был скорее сказать, продолжая речь: «И близится время»? То есть как бы продолжая, используя при этом соединительный союз «и» (et), а не противопоставляя, используя противительный союз «но» (sed). — Пер. Но Он не сказал «и близится», хотя предвещал, что за испытанием придет испытание, а не утешение после испытания. Или, может быть, отделение их от синагоги настолько должно было возмутить их, что они предпочли бы умереть, нежели оставаться в этой жизни вне собраний иудеев? Не может быть, чтобы из-за этого возмутились те, которые искали Божию, а не людскую славу.

Что же означает: изгонят вас из синагог, но близится время, — когда Он, по-видимому, должен был скорее сказать: «И близится время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу»? Во всяком случае, не было сказано: «Но близится время, когда убьют вас», — как бы с намеком на то, что утешением для них в этом отделении станет смерть. Но Он сказал: «Но близится время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу». Мне вовсе не кажется, что Он хотел указывать на что-то еще, кроме того, что они должны уразуметь и возрадоваться тому, сколь многих учеников они приобретут для Христа, после того как их изгонят из собраний иудеев, чтобы они не довольствовались тем, что изгонят их, но чтобы не позволяли себе также жить без того, чтоб проповедью своей обращать всех к имени Христову, и чтобы отвращались они от почитания иудаизма и не искали в нем Божественной истины. Ибо мы должны понимать, что это было сказано об иудеях, в отношении которых Он говорил: они изгонят вас из синагог. Ведь если бы свидетели, то есть мученики Христовы, были убиваемы язычниками, все же нельзя было бы счесть, что, совершая это, те служат Богу, но — своим ложным богам. Всякий же из иудеев, убивающий проповедника Христова, полагал, что он служит тем самым Богу, Col. 1867 веря, что все обратившиеся к Христу оставили Бога Израилева. Ведь они были движимы тем же соображением, когда думали убить Христа. В самом деле, их собственные слова на этот счет записаны: «Видите ли, что весь мир идет за Ним? Если оставим Его жить, придут римляне и овладеют и местом нашим и народом» (ср. Ин. 12:19; 11:48). А также записано то, что сказал Каиафа: лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб (Ин. 11:50). Так вот, в тех Своих словах Он укреплял учеников Своих собственным примером, говоря им: если меня гнали, будут гнать и вас (Ин. 15:20). Так что, подобно тому как, убивая Его, те иудеи думали, что служат тем самым Богу, так они будут думать, убивая также их.

Стало быть, такой смысл заключен в тех словах Господа: «Они изгонят вас из синагог, но не бойтесь одиночества, поскольку, отделившись от собрания их, вы столь многих соберете во имя Мое, что те иудеи, страшась, что храм, который им принадлежал, и все таинства старого Закона будут оставлены, убьют вас и, проливая вашу кровь, будут считать, что служат тем самым Богу».

Смотрите, это то, что сказал о них апостол: имеют ревность по Боге, но не по рассуждению (Рим. 10:2), когда думают, что, убивая служителей Бога, они служат Богу. О, приводящее в ужас заблуждение! Неужели, чтобы угодить Богу, ты должен убивать угодника Божия? И неужели ты должен разрушить через убиение живой храм Божий, чтобы сохранился каменный храм Божий? О, достойная проклятия слепота! Но это произошло в Израиле отчасти, чтобы вошло полное число язычников (ср. Рим. 11:25). Отчасти, говорю я, это произошло, а не в целом. Ибо не все, но только некоторые из ветвей отломились, чтобы привилась дикая маслина (ср. Рим. 11:17). В самом деле, когда ученики Христа, исполнившись Святого Духа, стали говорить языками всех народов, когда через них совершилось множество Божественных чудес и разошлись Божественные изречения, Христос, даже будучи убитым, так оказался возлюблен, что ученики Его, изгнанные из собраний иудеев, собрали из самих же иудеев великое множество и не боялись никакого одиночества.

У трех других евангелистов эти предсказания происходят до вечери¹, у Иоанна же вечеря уже состоялась. Если же учесть, что и другие евангелисты относят это событие ко времени, когда страсти уже совсем близки, то сообщение Иоанна совершенно истинно и согласуется с другими, когда говорится: Не говорил же сего вам сначала. А Матфей сообщает, что эти пророчества сделаны были Господом не только при вкушении Пасхи, когда Он возлежал с учениками, но и в самом начале, когда были избраны двенадцать апостолов и отправлены совершать дела Божьи². Как связать это со словами Господа? Эти слова относятся к обетованию Святого Духа, Который сойдет на них, и к свидетельству, которое Он даст, когда они примут страдания. Иисус не говорил об Утешителе сначала, потому что Сам был с ними. Его присутствие было предостаточным утешением. Теперь же, накануне Своего ухода, надо было возвестить им сошествие Духа, Которым любовь Бога изольется в их сердца, чтобы они в полноте веры проповедовали слово Божье.

***

И вот остальные, оставаясь превратными и слепыми, будучи раздражены этим умножением учеников Его, имея ревность по Боге, но не по разумению, убивали их, веря, что они тем самым служат Богу. Но Он, убитый за них, собрал их, — Он, Который до того, как был убит, наставлял их относительно их будущего, чтобы их несведущие и неподготовленные души не возмутились из-за неожиданного и непредвиденного проявления зла, как если бы оно случилось вдруг, но чтобы, узнав об этом заранее, с терпением перенося это, устремились к вечному благу. То, что именно это было причиной того, что Он заранее открыл им это, Он Сам показал, добавив: Но Я сказал вам сие для того, чтобы вы, когда придет то время, вспомнили, что Я сказывал вам. Время их то есть иудеев — время темноты, время ночи. Но «днем явил Господь милость Свою, в ночи же — разъяснил» (ср. Пс. 41:9), когда ночь иудеев никаким образом не смогла омрачить отделенный от нее день христиан и когда, имея силу убить плоть, она не могла окутать тьмой веру. Col. 1868

***

Когда Господь Иисус предсказал ученикам Своим, что после Его ухода они должны будут претерпеть преследования, Он добавил и сказал: не говорил же сего вам сначала, потому что был с вами, а теперь иду к Пославшему Меня (Ин. 16:4—5). Здесь прежде всего нужно задуматься о том, действительно ли Он прежде не предвещал им страданий. Дело в том, что другие три евангелиста достаточно ясно показывают, что Он предсказывал их им еще до Вечери (см. Мф. 24:9; Мк. 13:9—13; Лк. 21:12—17), по завершении которой Он, согласно Иоанну, сказал: не говорил же сего вам сначала, потому что был с вами. Может быть, этот вопрос решается таким образом: те евангелисты также говорили, что Он уже был близок к Страстям, когда предвещал им это? Так вот, Он сказал это не сначала, как начал быть с ними, а когда уже намеревался уйти и отправиться к Отцу. И потому не противоречит сказанному теми евангелистами то, что было произнесено здесь: не говорил же сего вам сначала.

Однако как нам решить этот вопрос, доверяя при этом Евангелию от Матфея, который вспоминает, что Господь говорил им об этом не только тогда, когда при приближении Страстей готовился разделить с учениками стол на Пасху, но и сообщал с самого начала, когда впервые они были названы именем двенадцати апостолов и отправлены вершить дела божественные (см. Мф. 10:17)? Что же тогда Он хотел сказать здесь, произнеся: не говорил же сего вам сначала, потому что был с вами! Разве только Он говорит здесь о том, что Святой Дух снизойдет на них и станет свидетельствовать через них, когда они будут претерпевать те беды То есть Господь с самого начала говорил ученикам Своим о грядущих преследованиях, но не говорил прежде Вечери о том, что во время гонений через них будет свидетельствовать о Нем Святой Дух. — Пер., чего Он не сказал им сначала, потому что Сам был с ними?

Так вот, Утешитель или Ходатай (ибо и то и другое является переводом того имени, которое по-гречески звучит как Paracletus) стал необходим после ухода Христа, и потому Он не говорил о Нем сначала, когда Он был с ними, потому что утешались Его присутствием. Но, готовясь уйти, Он должен был сказать о приходе Утешителя, благодаря Которому произойдет так, что они, когда будет излита любовь в сердца их (ср. Рим. 5:5), будут смело проповедовать слово Божие, и, в то время как Сам Он будет свидетельствовать внутри их о Христе, сами они будут свидетельствовать о Нем и не соблазнятся, когда враги-иудеи изгонят их из синагог и будут убивать их, полагая, что тем служат Богу. Ибо всё стерпит любовь (ср. 1 Кор. 13:4), которая должна излиться в сердца их Духом Святым, данным им (ср. Рим. 5:5). Вот в том-то и состоит весь смысл сказанного, что Он сделает их Своими мучениками, τό есть свидетелями Своими через Дух Святой, так что благодаря Его действию в них они перенесут тяготы любых преследований и, воспламененные Божественным огнем, не охладеют в любви к проповеди.

И вот Он произнес: «Я сказал вам сие для того, чтобы вы, когда придет то время, вспомнили, что Я сказывал вам. Сие, разумеется, Я сказал вам не только потому, что вы претерпите это, но и потому, что, когда придет Утешитель, Он будет свидетельствовать обо Мне, чтобы вы не молчали из-за страха перед теми испытаниями, благодаря чему случится так, что и вы станете свидетельствовать. Не говорил же сего вам сначала, потому что был с вами и Сам утешал вас Своим телесным присутствием, которое доступно вашим человеческим чувствам и которое вы, Col. 1869 подобно детям, способны воспринять».

Если раньше, когда они спрашивали, куда Он идет, Он отвечал, что идет туда, куда они прийти не могут (Ин. 13:33), то теперь Он обещает уйти так, что никто не станет спрашивать, куда Он идет. Ибо облако взяло Его, когда уходил от них, и идущего на небеса не спрашивали словами, а провожали своими глазами (Деян. 1:9-11). Господь наш понимал, что вызовут в сердцах их Его слова. Еще не имея внутри утешения, которое предстояло дать им Духу Святому, они страшились потерять внешнее присутствие Христа. Теперь, когда из Его Собственных слов они больше не могли сомневаться в том, что останутся без Него, их человеческие чувства омрачились утратой видимого объекта. Он же знал, что им это будет во благо, потому что внутреннее видение, которым утешит их Святой Дух, — это лучшее видение.

***

Он указывает, что уйдет Он так, что никто не будет спрашивать Его о том, что они сами увидят, поскольку это произойдет у них на глазах. В самом деле, выше они задавали Ему вопрос о том, куда Он идет, и Он отвечал им, что туда они не могут теперь идти (см. Ин. 13:36). Теперь же Он обещает, что уйдет Он таким образом, что никто из них не спросит, куда Он идет. В самом деле, взяло Его облако, когда Он возносился от них, и они не искали Его, уходящего на небо, задаваясь вопросом, куда Он уходит, но видели все собственными глазами (см. Деян. 1:9, 11).

Конечно же, Он увидел, что произвели слова Его в их сердцах. Разумеется, они еще не имели внутри себя духовного утешения, которое получат посредством Духа Святого. И вот они боялись потерять то, что они видели внешне во Христе, и поскольку они не могли сомневаться, что скоро потеряют Того, Кто нес им истину, то человеческое чувство их было полно печали, потому что лишатся они плотского видения Его. Но Он знал, что для них будет более полезным, ибо, конечно же, выше стоит внутреннее созерцание, когда будет утешать их Святой Дух, Который не тело человеческое предложит для телесного созерцания, но изольет Себя в сердца верующих.

Поскольку блаженства не видеть, но верить (Ин. 20:29) нам не достичь иначе, как не получив его от Святого Духа, то очень уместно сказано: Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам (Ин. 16:7). Своей Божественностью Он, конечно, всегда с нами. Но пока бы Он не ушел от нас во плоти, мы всегда могли бы лицезреть Его плоть и никогда не смогли бы поверить духовно. А это — единственная вера, которой мы можем оправдаться, сделаться блаженными и наследовать право созерцать то самое Слово, Которое есть Бог у Бога, Которым все начало быть и Которое стало плотью, дабы обитать с нами (Ин. 1:1-3, 14).

***

А затем Он добавил: Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам. Это как если бы Он сказал: «Лучше вам, чтобы этот образ раба (Флп. 2:7) покинул вас, хотя Я живу среди вас как Воплотившееся

Слово, но Я не хочу, чтобы вы любили Меня по-прежнему плотски и, довольствуясь этим молоком, жаждали всегда оставаться детьми. Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам. Если не отниму Я мягкой пищи, которой Я питал вас, вы не захотите вкусить твердой пищи, если вы будете плотски держаться плоти, вы не сможете воспринять Дух». Ведь что значит: если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам? Неужели Он не мог послать Его, находясь здесь? Кто решится такое сказать? Ибо не уходил Он оттуда, где Он был, и так Он пришел от Отца, что не покинул Отца. Наконец, каким образом Он не мог, даже пребывая здесь, послать Того, Кто, как мы знаем, сошел и оставался на Нем во время Крещения (см. Ин. 1:32), более того, от Кого, как мы знаем, никогда Он не был отделен? Что же означает: если Я не пойду, Утешитель не придет к вам? Разве только следующее: «Вы не можете принять Духа, пока вы продолжаете знать Христа по плоти»?

Отчего тот апостол, который уже принял Духа, сказал: если и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем (2 Кор. 5:16)? Ведь и саму плоть Христову не знал по плоти тот, кто духовно знал Слово, ставшее плотью (ср. Ин. 1:14). Без сомнения, на это хотел указать Добрый Учитель, сказав: если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам.

Когда Христос удалился от апостолов телесно, духовно присутствовали с ними не только Святой Дух, но и Отец и Сын Его. Ведь если бы так удалился от них Христос, что Святой Дух был бы вместо Него, а не вместе с Ним, Col. 1870 то откуда бы взялось обетование Его: и се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:20)? И откуда следующее: «И Мы придем к нему, Я и Отец, и обитель у него сотворим» (ср. Ин. 14:23), — где Он обещал, что так пошлет Святого Духа, что с ними останется навсегда? И поэтому, когда они из плотских либо душевных (carnalibus vel animalibus) станут духовными (spiritales), они, разумеется, окажутся более способны воспринять и Отца, и Сына, и Святого Духа.

Но не следует думать, что в ком-то пребывает Отец без Сына и Святого Духа, или Отец и Сын без Святого Духа, или Сын без Отца и Снятого Духа, или Святой Дух без Отца и Сына, или Отец и Святой Дух без Сына. Напротив, где бы ни был Один из Них, там — Троица, единый Бог. Но Троицу надлежит понимать так, что, хотя в Ней нет никакого разделения сущностей, все же Каждое Лицо воспринимается отдельно, при этом те, кто разумеют правильно, никогда не могут видеть в этом разделение природ.

Но дальше следует: «Придя же, Он обличит мир о грехе и о праведности и о суде. О грехе — ибо не веруют в Меня; о праведности — ибо Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня; о суде же — ибо князь мира сего осужден» (ср. Ин. 16:8—11). Сказано так, будто бы единственный грех — это не верить во Христа, будто бы собственно праведность — не видеть Христа и будто бы весь суд состоит в том, что осужден князь мира сего, то есть диавол.

Все это слишком неясно, и не следует об этом говорить в ходе настоящей беседы, чтобы краткость не привела к еще большей неясности, но лучше растолковать это, насколько позволит Господь, в другой раз.

Господь, сказав о Святом Духе: Обличит мир о грехе, имел в виду неверие. Ведь именно грех стал причиной неверия в Него. То же самое Он имеет в виду, говоря: Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха (Ин. 15:22). Он не говорил о тех временах, когда они еще не имели греха, а желал указать на отсутствие веры, в силу которого они не поверили в Него даже тогда, когда Он был с ними и когда говорил им. Это были люди, принадлежавшие воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления (Еф. 2:2). Потому те, в ком нет веры, суть сыны диавола, ибо внутри них нет ничего, что могло бы вызвать прощение за совершенное и по человеческой немощи, и по неведению, и по зломышлению. Сыны же Бога — это не те, без сомнения, кто говорит, будто они не имеют греха, тем самым обманывая себя и не имея в себе истины¹, но те, кто тут же исповедует грехи свои² (чего не делают сыны диавола или же делают не по вере, которая свойственна сынам Божиим), — и Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1 Ин. 1:9).

***

Господь, обещая ниспослать Свитого Духа, произнес: «Придя же, Он обличит мир о грехе и о праведности, и о суде». Что это значит? Неужели Господь Христос не обличил уже мир о грехе, когда сказал: если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем (Ин. 15:22)? Но чтобы кто-нибудь не сказал вдруг, что это относится исключительно к иудеям, а не к миру, то спрошу: разве не сказал Он в другом месте: если бы вы были не от мира, то мир любил бы свое (Ин. 15:19)? Неужели Он не обличил о праведности, когда сказал: Отче Праведный! И мир Тебя не познал (Ин. 17:25)? Неужели Он не обличил мир о суде там, где Он огласил, что будет сказано стоящим слева: идите в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25:41)? И многие другие места можно найти в Святом Евангелии, где Христос обличал мир по поводу этого То есть в отношении греха, праведности и суда. — Пер.. Но почему Он приписывает это собственно Святому Духу? Нужно ли думать, что поскольку Христос говорил лишь среди иудейского народа, то Он не уличил мир, ибо предполагается, что обличается тот, кто слышит обличающего.

А вот Святой Дух, излитый в учениках Его по всему миру, надобно разуметь, обличил не один народ, а весь мир? Ведь Он, готовый вот-вот подняться на небо, сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти; Col. 1871 но вы примите силу, когда сойдет на вас Дух Святой, и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли (Деян. 1:7—8). Это и есть обличить мир.

Но кто осмелится сказать, что Святой Дух обличил мир через учеников Христовых, а Сам Христос не обличает, в то время как восклицает апостол: вы ищите доказательства на то, Христос ли говорит во мне? (2 Кор. 13:3). Стало быть, кого обличил Святой Дух, тех обличил, конечно же, и Христос. Но, как мне кажется, поскольку через Дух Святой в сердца их излилась любовь (ср. Рим. 5:5), изгоняющая страх (ср. 1 Ин. 4:18), который мог бы воспрепятствовать тому, чтобы они отважились обличать мир, грозящий преследованиями, то Он и произнес: Он обличит мир, — словно бы говоря: «Он изольет в сердца ваши любовь, и, избавившись от страха, вы обретете свободу обличать». Ибо мы часто говорили, что неразделимы дела Троицы Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 20. — Пер., но Лица Ее должны были вверяться по отдельности, чтобы единство Их и Сама Троица понимались не только без разделения, но без смешения Ср.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 20, 77, 2; 94, 5. — Ред.

Есть большая разница между верой в Христа и верой в то, что Иисус есть Христос. Ведь даже бесы верили, что Он — Христос¹. А верующий во Христа и любит Христа, и уповает на Христа.

***

Далее Он раскрывает то, что сказал: «...о грехе и о праведности, и о суде». «О грехе — ибо не веруют в Меня». Конечно, этот грех Он, как если бы он был единственным, поставил прежде прочих, ибо прочие проявляют себя, когда сохраняется этот, и прочие удаляются, когда изгоняется этот.

«О праведности, — сказал Он, — ибо Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня» Далее в этом отрывке блж. Августин поясняет эти слова, указывая в том числе на то, что праведность состоит и в том, чтобы верить во Христа, не видя Его уже телесными очами, когда Он восшел к Отцу. — Пер.. Здесь прежде всего должно видеть следующее: если кто-то по праву получил упрек во грехе, то таким же образом по праву должен получить упрек и в отношении праведности. Неужели, если грешника должно упрекать за то, что он грешник, станет кто-то полагать, что праведника следует упрекать за то, что он праведник? Нет, конечно. Ибо если когда-нибудь праведный получает упрек, то по праву упрекают его, потому что сказано в Писании: нет человека праведного на земле, который бы делал добро и не грешил бы (Еккл. 7:20). Поэтому даже когда упрекают праведного, упрекают за грех, а не по по-воду праведности. Ведь и в том, что мы прочли, божественным образом сказано: «не будь слишком праведен» (ср. Еккл. 7:16). Это сказано не о праведности разумного, но о гордыне самонадеянного. Так что тот, кто становится слишком праведным, безусловно, становится неправедным. В самом деле, делает себя слишком праведным тот, кто говорит о себе, что не имеет греха, или тот, кто считает, что стал праведным не по благодати Божией, но по собственной воле, которой для этого было достаточно Речь, вероятно, идет о пелагианах. — Ред.. Такой человек, живя праведно, является не праведным, а, скорее, напыщенным, думая о себе не то, чем он является. Итак, как же иначе мир должен быть обличен о праведности, если не праведностью верующих? Так вот, он обличается о грехе, ибо не верует во Христа, и обличается праведностью тех, которые веруют. Конечно, само сопоставление с верующими является упреком неверующим.

Каким же способом будет обличен мир, если не праведностью верующих? Он, соответственно, обличается в грехе, потому что не верит в Христа, и он же обличается правдой тех, которые веруют. Ведь и само сравнение с верующими является укором неверующим. А поскольку голос неверующих обычно таков: «Как поверить нам в то, чего не видим?», то правда верующих заключается в самом определении веры: Я иду к Отцу Моему. Ведь блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20:29). Да и те, кто видели Христа, — не за то достойна хвалы вера их, что поверили в Того, Кого видели, — Сына Человеческого; но за то, что поверили в Того, Кого не видели, — Сына Божьего. Когда же образ раба исчез из их взора, тогда во всех смыслах исполнилось слово: Праведный верою жив будет (Рим. 1:17; Авв. 2:4). Вот такой, говорит Он, будет правда ваша, которой мир будет обличен, потому что поверите в Меня, Кого видеть не будете. Но вы увидите Меня — не униженного, но вознесенного, не смертного, но вечного, не судимого, но судящего. Этой верой вашей, иначе - правдой, Дух Святой обличит мир неверия.

***

И это хорошо показывает само изложение. Ибо, желая открыть сказанное, Он сказал: «о праведности — ибо Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня». Он не сказал: «они уже не увидят Меня» о тех, о ком было сказано: «ибо не веруют в Меня». Раскрывая, что Он называет грехом, Он сказал о тех: «ибо не веруют в Меня». Раскрывая же, что Он называет праведностью, которою обличается мир, Он обращался к тем, с кем говорил, и произнес: «ибо Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня». Поэтому мир обличается за собственный грех, что же касается праведности, то мир обличается чужой праведностью, Col. 1872 как тьма изобличается светом. Как говорит апостол: все же обнаруживаемое делается явным от света (Еф. 5:13).

Ибо сколь велико зло тех, которые не веруют, может быть открыто не только через них самих, но и посредством добра тех, кто верует. И поскольку неверующие обычно кричат: «Как мы можем поверить в то, что не видим?» — то праведность верующих надобно так определить: «Ибо Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня; поскольку блаженны не видевшие и уверовавшие» (ср. Ин. 20:29). Ведь вера тех, которые видели Христа, похвальна не потому, что они уверовали в то, что увидели, то есть в Сына Человеческого, но потому что уверовали в то, что не видели, то есть в Сына Божия. Когда же и образ раба (Флп. 2:7) удалился от взора их, тогда всецело исполнилось: праведный верою жив (ср. Рим. 1:17; Гал. 3:11; Евр. 10:38). Ибо вера, как определено в Послании к Евреям, есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр. 11:1).

Но что означает: «уже не увидите Меня»? Он ведь не говорит: «Я иду к Отцу, и не увидите Меня», чтобы уразумели э го так, что Он указывает на промежуток времени, когда Его нельзя будет видеть; короткий ли это будет промежуток, долгий ли — во всяком случае конечный. Но, сказав «уже не увидите Меня», Истина как бы предвестила, что они никогда не увидят Христа. Неужели же праведность в том, чтобы никогда не видеть Христа и все же верить в Него, в то время как вера, которою жив праведный, похвальна, потому что человек верит, что он когда-то увидит Христа, Которого теперь не видит? Наконец, сообразно этой праведности, неужели мы должны утверждать, что апостол Павел не праведен, признавшись, что видел Христа после Его вознесения на небо (см. 1 Кор. 15:8), то есть в то, конечно же, время, о котором Он сказал «уже не увидите Меня»? Неужели, сообразно этой праведности, не был праведен славнейший Стефан, который во время побивания его камнями воскликнул: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога (Деян. 7:56)? Что же значит: «Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня», если не следующее: «не увидите Меня именно так, как Я есть, пока Я с вами»? Ибо тогда Он еще был смертен в подобии плоти греховной (Рим. 8:3) и мог испытывать голод и жажду, мог уставать и спать, и вот этого Христа, то есть такого Христа, когда Он перейдет из мира сего к Отцу, они уже не увидят.

Это и есть собственно праведность веры, о которой сказал апостол: если же и знали Его по плоти, то ныне уже не знаем (2 Кор. 5:16). И вот будет, говорит Он, праведность у вас, которою обличен будет мир, «ибо Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня, потому что будете верить в Меня как в человека, которого уже не увидите, а когда увидите Меня, как Я стану, то не увидите меня тем, что Я есмь, пока Я с вами; вы не увидите Меня смиренным, но — возвышенным, не увидите смертным, но — вечным; не увидите Меня готовым к осуждению, но — готовым судить. И в отношении этой веры вашей, то есть праведности вашей, Дух Святой обличит неверный мир».

Он обличит также «о суде — ибо князь мира сего осужден». Кто он, если не тот, о ком Он сказал в другом месте: идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего (Ин. 14:30), то есть ничего, что в праве его, ничего, что Col. 1873 относится к нему, никакого, естественно, греха? Ибо поэтому диавол — князь мира. Но, конечно же, диавол не князь ни неба, ни земли, ни всего того, что в них есть, в том смысле, в каком понимается мир в следующей фразе: «и мир был создан Им» (ср. Ин. 1:10). Но диавол — князь того мира, о котором сказано в продолжении той фразы: и мир Его не познал (Ин. 1:10), то есть неверующие люди, которыми наполнен мир по всему кругу земель. Среди них стенает верующий мир, которого избрал из мира Тот, Кем создан мир, и о котором сказано: «не послал Бог Сына Человеческого, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через Него» (ср. Ин. 3:17).

Как Судия, Он осуждает мир; как Помощник, Он спасает мир, поскольку, как дерево полно листвы и плодов, как гумно полно мякины и пшеницы, так и мир полон неверующих и верующих. Так вот, князь мира сего — это князь тьмы сей, то есть неверующих, от которых избавляется мир и которым было сказано: вы были некогда тьма, а теперь — свет в Господе (Еф. 5:8). Князь мира сего, о котором Он говорит в другом месте: ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12:31), конечно же, осужден, ибо он, несомненно, обречен на суд вечного огня. И вот в смысле этого суда, которым осужден князь мира сего, будет обличен Святым Духом мир, ибо будет осужден вместе с князем своим, которому подражает в гордыне и нечестии. Ибо если Бог, как говорит апостол Петр, ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания (2 Пет. 2:4), то каким образом, если не Духом Святым, обличается о суде этот мир, когда апостол говорит это в Духе Святом?

Поэтому пусть люди веруют во Христа, чтобы не быть обличенными за грех неверия своего, из-за которого сохраняются все грехи; пусть войдут в число верующих, чтобы не быть обличенными праведностью тех, кому они не подражают в праведности; пусть они остерегаются грядущего Суда, чтобы не быть осужденными вместе с князем мира, которому, осужденному, они подражают. Ибо, чтобы дерзкая гордыня смертных не думала, что она может спастись, она должна страшиться, помня о наказании возгордившихся ангелов.

Возможно, вы захотите узнать, что же не способны были вместить тогда апостолы. Только кто из нас отважится сказать, что способен вместить то, что не смогли они? А потому не следует ждать и от меня, чтобы я сказал то, чего, вероятно, и сам не мог бы понять, если бы мне это сказал кто-то другой; да и вы не смогли бы вместить это, даже если бы я был способен донести до слуха вашего то, что выше вашего понимания. Может и так быть, что среди вас есть способные понимать то, что пока остается не доступным для других. А что такое Он Сам предпочел не говорить — безрассудно было бы даже желать догадываться.

Итак, некто может сказать, что христианам не нужно говорить, что хотел сказать здесь Господь, даже в том случае, если они хотят это услышать. Нам же, если бы мы читали нечто такое в книгах, подтвержденных каноническим авторитетом и написанных после Вознесения Господа, было бы недостаточно такого суждения, если бы не было здесь же указано, что это — одна из вещей, которые Господь тогда не желал говорить Своим ученикам, поскольку они неспособны были это вместить.

***

В этой главе Святого Евангелия, где Господь сказал ученикам Своим: Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести, — перед нами возникает прежде всего вопрос о том, каким образом Он сказал выше: Я сказал вам все, что слышал от Отца Моего (Ин. 15:15), а здесь говорит: Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести. Впрочем, каким образом Он говорит, словно бы о совершённом, о том, чего еще не сделал, точно так же, как и пророк свидетельствует о том, что случится, будто Бог уже совер-шил это, говоря: «Он совершил то, что произойдет» (ср. Ис. 45:11 LXX), — мы уже, насколько было в наших силах, раскрыли, когда рассуждали о тех словах См.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 86, 1. — Пер. . Col. 1874

Теперь же вы, возможно, хотите узнать, что же апостолы не могли тогда снести. Однако кто из нас осмелится сказать о себе, что он воспринял то, чего не могли воспринять они? И поэтому не следует ожидать от меня, что я скажу то, что я, возможно, не понял бы, если бы мне это было сказано другим, и чего вы не сможете понять, даже если бы я был настолько талантлив, что вы услышали бы от меня то, что выше вас.

И хотя может статься так, что некоторые из вас уже способны воспринять то, что другие воспринять еще не в силах, пусть даже не всё из того, о чем сказал Учитель Бог, произнеся: еще многое имею сказать вам, — но хотя бы кое-что из этого, однако безрассудным было бы желание предугадывать и говорить о том, что Он не сказал тем апостолам. В самом деле, апостолы тогда не были еще способны даже умереть за Христа, и им было сказано: «Вы не можете теперь за Мною идти» (ср. Ин. 13:36), отчего пер-вый из них, Петр, который самонадеянно сказал, что он уже способен на это, проявил себя иначе, нежели сам ожидал. И все же потом бесчисленное множество мужчин и женщин, мальчиков и девочек, юношей и девушек, стариков и молодых было увенчано мученичеством; и овцы оказались способны на то, что еще не могли снести пастыри, когда Господь произносил эти слова. Неужели же правильнее было бы сказать тем овцам в час испытания, когда надлежало им сражаться за истину вплоть до самой смерти и пролить кровь за имя Христово и учение, неужели, я говорю, правильнее было бы сказать им: «Кто из вас осмелится счесть себя готовым принять мученичество, на которое еще не был готов Петр, хотя его наставлял лицом к лицу Сам Господь»? Поэтому христианам, жаждущим услышать, что же было тем, по поводу чего Господь сказал тогда: «Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести», — никто не должен говорить: «Если апостолы еще не могли, то вы тем более не сможете». Ведь многие, возможно, могут услышать то, чего тогда не мог услышать Петр, как и многие могут быть увенчаны мученичеством, чего тогда не мог Петр, тем более после того, как уже был послан Святой Дух, Который тогда еще не был послан и по поводу Которого Он тотчас же добавил и сказал: Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину (Ин. 16:13), показывая тем самым, конечно, что они не могут снести то, что Он имел сказать, потому что еще не пришел к ним Святой Дух.

***

Святой Дух, Которого Господь обещал послать ученикам Своим, чтобы Он наставил их на всякую истину, которую тогда, когда Он говорил с ними, они не могли снести (от этого Святого Духа, как сказал апостол, мы теперь получили залог (ср. 2 Кор. 1:22), понимая под этим словом то, что полнота Его предназначена нам в иной жизни), так вот, этот Святой Дух и теперь наставляет верующих, насколько каждый способен воспринять духовное, и воспламеняет души их всевозрастающей жаждой, если каждый усердствует в той любви, в которой он любит то, что ему известно, и жаждет того, что еще надобно узнать так, чтобы даже в отношении того, что он так или иначе знает теперь, он узнал, что еще не знает этого так, как должно стать известным в той жизни, которую ни глаз не видел, ни ухо не слышало и которая на сердце человека не приходила (ср. 1 Кор. 2:9). Но если бы внутренний Учитель возжелал теперь сказать об этом так, как это надлежит знать, то есть если бы возжелал открыть и явить уму нашему, то человеческая немощь не могла бы этого снести. Вы помните, возлюбленные, что я уже гово-рил об этом, когда мы истолковывали слова Святого Евангелия, где сказал Господь: Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести . Давайте не будем предполагать, что в этих словах Господа скрывается нечто неведомое, что, хотя могло быть высказано обучающим, не может быть снесено обучающимся.

Однако если бы то, что мы в связи с религиозным учением читаем и пишем, слышим и узнаем из представлений каких-либо людей, Христос захотел сказать нам таким образом, как Он говорит это святым Ангелам в Самом Себе, в Единородном Слове Отца, совечном Отцу, то какие бы люди могли снести это, даже если бы уже были духовными людьми, какими еще не были апостолы, когда это говорил им Господь, и какими они сами стали позже, после сошествия Святого Духа? Ибо все, конечно же, что может быть известно о творении, меньше Самого Творца, Который есть Высший, Истинный и Неизменный Бог. И все же кто молчит о Нем? Разве не упоминают Его читающие, спорящие, вопрошающие и отвечающие, прославляющие, воспевающие, беседующие, да и сами, в конце концов, богохульники? И хотя никто не молчит о Нем, все же кто знает Его так, как должно Его разуметь, хотя Он постоянно на устах и на слуху у людей? Кто тот, чей острый ум мог бы приблизиться к Нему? Col. 1878 Кто мог бы узнать, что

Он — Троица, если бы Он Сам не возжелал, чтобы Его так знали? В то же время кто из людей умолчит теперь о Троице и все же кто из людей разумеет Троицу так, как разумеют Ее Ангелы?

Итак, то, что открыто и беспрестанно говорится о вечности, истине и святости Бога, разумеется кем-то хорошо, кем-то плохо; вернее, одними разумеется, а другими не разумеется. В самом деле, кто разумеет плохо, тот не разумеет вовсе. Но те, которые правильно понимают, одни воспринимают умом менее живо, другие более живо, но ни один человек не воспринимает так, как Ангелы. Стало быть, в самом уме, то есть во внутреннем человеке (Еф. 3:16), происходит своего рода взросление, чтобы он не только переходил от молока к твердой пище (ср. 1 Кор. 3:2), но и чтобы самостоятельно принимал все больше и больше пищи. Но возрастает он не в объеме и величине, но в ясности понимания, ибо сама его пища — это несущий знание свет. Поэтому, чтобы вы возрастали и сознавали Его и чтобы чем более возрастали, тем больше и больше сознавали, вы должны обращаться и возлагать надежды не на того учителя, чье слово звучит в ушах ваших, то есть не на того, который извне насаждает и поливает, но на Того, Который взращивает (ср. 1 Кор. 3:6).

Поэтому, как я предостерегал вас в ходе предыдущей беседы, остерегайтесь (особенно те из вас, кто еще мал и все еще нуждается в молочной пище) людей, которые обманываются и обманывают сами по поводу того, что сказал Господь: Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести . Не устремляйте пытливый слух свой к постижению неведомого, поскольку умы ваши еще слабы для распознания верного и ложного, в особенности остерегайтесь этого из-за постыдных безобразий, которым научил нестойкие и плотские души сатана, что попускает Бог с той целью, чтобы повсюду сохранялся страх перед Судом Его, чтобы в сравнении с грязным развратом чувствовалась сладость чистого образа жизни, а также чтобы проявлял уважение к Нему и в то же время страх и даже стыдливость всякий, кто устоял перед тем злом и не впал во власть сатаны или кто был поднят оттуда с Его помощью.

Остерегайтесь, храня страх и молясь о том, чтобы не имела к вам отношения та притча Соломона, в которой безрассудная и бесстыдная женщина, будучи лишена хлеба, обращается к проходящим мимо со словами: «С удовольствием вкушайте утаенный хлеб и сладость краденых вод» (ср. Притч. 9:13-17). Ибо эта женщина означает тщеславие нечестивых, которые, будучи совершенно безрассудны, воображают, что они что-то знают. Не случайно о той женщине сказано: «будучи лишена хлеба». Не имея хлеба, она тем не менее обещает хлеб, то есть, не ведая истины, она сулит знание истины. Она при этом обещает утаенный хлеб, который, по ее словам, вкушается с удовольствием, так же, как сладки краденые воды. То есть она призывает к тому, чтобы с большим удовольствием и большей сладостью слушали и совершали то, что запрещено открыто произносить и чему следовать в Церкви. Посредством этой таинственности нечестивые учителя готовят отраву для любопытствующих, чтобы те думали, будто узнают что-то великое на том основании, что это удостоилось держаться в тайне, и чтобы с большим удовольствием проглатывали безумие, которое они почитают знанием, которое они похищают, как нечто запретное.

По этой причине учение магических искусств вверяет свои нечестивые обряды людям, обманутым этим святотатственным любопытством, или тем, кого еще только предстоит обмануть. По этой причине непозволительные предсказания по внутренностям убитых животных, или по крику и полету птиц, или по разнообразным знакам бесов Col. 1879 нашептываются погибшими людьми в уши людей, идущих к погибели. Вот из-за этих нечестивых и достойных наказания тайн та женщина названа не только безрассудной, но и дерзкой.

Конечно, это чуждо не только сути, но и самому имени нашей религии. Что можно сказать об этой безрассудной и дерзкой женщине, которая под именем христианства создала столько ненавистных ересей, создала столько нечестивых басен? О, если бы это были такие басни, какие исполняются в театрах, либо высмеиваются в форме мимического шутовства, а не такими, которые (что нас печалит) смогла сочинить против Бога глупость так, что мы поражаемся дерзости! Но все эти безрассудные еретики, которые хотят именоваться христианами, дерзость своих измышлений, которые заставляют трепетать человеческое чувство, пытаются сделать более привлекательными посредством ссылки на евангельское изречение: «Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести» , как если бы их измышления — это то, что ученики не могли тогда снести, и как если бы Святой Дух научил этих еретиков тому, что, несмотря на свою дерзость, нечистый дух не осмеливается открыто проповедовать и учить.

Апостол Духом Святым предвидя таких заблудших, сказал: ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху, и от истины отвратят слух и обратятся к басням (2 Тим. 4:3-4). Ведь упоминание о тайне и воровстве в словах: «с удовольствием вкушайте утаенный хлеб и сладость краденых вод» (ср. Притч. 9:13—17), — рождает у духовно развращенных слушателей зуд в ушах, подобный тому зуду сладострастия внутри плоти, который разрушает чистоту целомудрия.

Так вот, послушайте апостола, предвидевшего подобное и благотворным образом увещевавшего уклоняться от этого: «Нечестивой новизны слов удаляйся; ибо они еще более будут утверждать в нечестии, и слово их, как рак, будет распространяться» (ср. 2 Тим. 2:16—17). При этом он не сказал просто «новизны слов», но добавил: «нечестивой». Ибо есть новизна слов, которая находится в гармонии с религиозным учением, как само имя христиан, когда оно стало употребляться. В самом деле, известно, что в Антиохии после вознесения Господа ученики Его впервые были названы христианами, о чем можно прочесть в Деяниях апостолов (см. Деян. 11:26), также странноприимные дома (.xenodochia) и монастыри были названы этими новыми именами, хотя сами эти заведения существовали прежде имен их и были утверждены истиной религии, посредством которой защищаются от нечестивцев. Также против нечестия еретиков-ариан отцы стали использовать новое понятие «Единосущный Отцу» (Patris Homousion) От όμοούσιος — «единосущный» на I Вселенском Соборе в Никее (325 г.), однако дискуссии не теряли своей остроты на протяжении почти всего IV столетия. — Пер. , но посредством этого имени не называлось нечто новое, ибо этим словом «омоусиос» обозначается единство сущности, ибо: Я и Отец — одно (Ин. 10:30). Ведь если бы всякая новизна была нечестивой, не было бы сказано Господом: Заповедь новую даю вам (Ин. 13:34), и Завет не был бы назван Новым, и не пелась бы песнь новая по всей земле. Но нечестива новизна слов там, где безрассудная и дерзкая женщина говорит: «С удовольствием вкушайте утаенный хлеб и сладость краденых вод» (ср. Притч. 9:13—17).

От этого-то обещания ложного знания и удерживает апостол в том месте, где он говорит: Col. 1880 «О, Тимофей!Храни преданное тебе, отвращаясь нечестивой новизны слов и прекословии лжеименного знания, которому предавшись, некоторые уклонились от веры» (ср. 1 Тим. 6:20—21). Ибо ничего они так не любят, как обещать знание и высмеивать, словно невежество, веру в истинные вещи, в которые предписано верить младенцам.

Кто-нибудь скажет: «Неужели духовные мужи ничего не имеют в учении такого, что не следует говорить плотским, а следует только духовным?» Если я отвечу, что ничего, то мне тут же будут приведены слова апостола Павла из Послания к Коринфянам: «Я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими. Как младенцам во Христе я дал вам молоко, а не твердую пищу, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не силах, потому что вы еще плотские» (1 Кор. 3:1—2). И следующее: мудрость же мы проповедуем между совершенными (1 Кор. 2:6). И это: «соотнося духовное с духовным, душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому он почитает это безумием» (ср. 1 Кор. 2:13—14).

Все это, а именно тот факт, что эти слова апо-стола не должны заставлять нас искать тайны в нечестивой новизне слов и что не следует утверждать, будто плотские люди не могут снести то, что должен избегать дух и плоть целомудренных, следует рассмотреть, если это дарует Господь, в другой беседе, чтобы мы уже завершили когда-нибудь этот вопрос.

***

Из слов Господа нашего, где Он сказал: Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести (ср. Ин. 16:12), возник трудный вопрос, который (о чем я напоминаю) был отложен мною1, чтобы разобрать его, отдохнув, потому что предыдущая беседа достигла своего предела, и ее нужно было завершить. И вот теперь, поскольку есть время исполнить обещанное, давайте разбе-рем этот вопрос, насколько дарует это Сам Господь, Который вложил в сердце наше то, что следует огласить.

Вопрос состоит в следующем: имеют ли духовные люди что-то в учении, что не следует говорить плотским, а следует только| духовным. Ибо если мы скажем, что не имеют, то нам ответят: как же быть с тем, что сказал апостол, обращаясь в Послании к Коринфянам: «Я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими. Как младенцам во Христе я дал вам молоко, а не [твердую пищу, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не силах, потому что вы еще плотские» (1 Кор. 3:1—2)? А если мы скажем, что имеют, то нам следует опасаться и остерегаться того, как бы по этому случаю под видом тайных и под именем духовных вещей, словно бы тех, которые не могут быть поняты плотскими людьми, не стали преподаваться вещи нечестивые, и как бы не показалось, что они не только могут быть обелены через оправдание, но и благодаря проповедованию — удостоены прославления.

Так вот, прежде всего вы, возлюбленные, должны знать, что Сам распятый Христос, о Котором говорит апостол, как бы насыщая младенцев молоком, что сама плоть Его, в которой произошла истинная смерть Его, что Он, пронзенный, имел настоящие раны и, пригвожденный, пролил истинную кровь, — все это понимается плотскими людьми не так, как духовными; для одних есть молоко, для других твердая пища, потому что, даже если они не слышат больше прочих, то больше разумеют. Col. 1881 Ибо не одинаковым умом воспринимается даже то, что одинаково утверждено в вере тех и других. И вышло так, что распятый Христос, проповедуемый апостолами, оказался камнем преткновения для иудеев, а для язычников — безумием, для призванных же иудеев и эллинов — Силой Божией и Премудростью Божией (ср. 1 Кор. 1:23-24). Так вот, поскольку плотские, словно младенцы, хранят это только в вере, в то время как духовные, как более способные, усваивают это посредством разумения, то для одних это — как бы молоко, для других — словно бы твердая пища. Не потому что они узнали об этом разными способами: одни — средь народа, а другие — в тайных комнатах. Все дело в том, что хотя и те и другие услышали это одинаково, когда говорилось об этом открыто, однако же каждый усвоил по своей мере.

Ведь поскольку Христос был распят того ради, чтобы пролить кровь в отпущение грехов и чтобы через страдания Единородного была вверена Божественная благодать, чтобы никто не хвалился человеком, то каким образом понимали распятого Христа те, кто все еще говорили: я Павлов (1 Кор. 1:12)? Неужели они понимали Его также, как Павел, который сказал: я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа (Еал. 6:14)? Конечно же, распятого Христа сам апостол воспринял в качестве твердой пищи сообразно своим способностям, а их питал молоком сообразно их немощи. Наконец, зная, что то, что он писал коринфянам, могло быть понято по-разному теми, кто все еще являются младенцами, и теми, которые более способны, он сказал: если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я пишу вам, что это заповеди Господни, а кто не разумеет, пусть не разумеет (1 Кор. 14:37—38).

Он, конечно, хотел, чтобы знание духовных было твердым, где бы не только прилагалась вера, но и пребывало точное разумение; таким образом, те плотские верили в то же самое, что и духовные, не воспринимая только это разумом. Пусть же не разумеет, сказал он, тот, кто не разумеет, ибо ему еще не дано, чтобы он знал то, во что верит. Когда это происходит в уме человека, о нем говорят, что он познан Богом, поскольку Бог сделал так, чтобы тот познал Его Бог познал, то есть избрал, чтобы дать благодать, посредством которой дается знание о Боге. — Пер. , как говорит апостол в другом месте: «ныне же они — познавшие Бога или, лучше, познанные Богом» (ср. Гал. 4:9). Ибо не случилось так, что Бог именно тогда познал их, ибо они были известны Ему заранее и избраны Им прежде создания мира (ср. Еф. 1:4), но случилось так, что тогда Он сделал так, чтобы они познали Его.

Поэтому коль скоро стало очевидно, что вещи, о которых одинаково слышат духовные и плотские, те и другие получают по мере своей (одни — как младенцы, другие — как более взрослые, одни — как молоко, другие — как пищу твердую), то, по-видимому, нет никакой необходимости в том, чтобы существовали какие-то тайные вещи в учении, про которые следовало бы молчать, и чтобы они скрывались от младенцев-верующих как то, о чем следует отдельно говорить более зрелым, то есть более разумеющим. Давайте не будем думать, что так должно быть потому, что сказал апостол: Я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими (1 Кор. 3:1). Ибо даже то, что он рассудил быть у них не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого (ср. 1 Кор. 2:2), подтверждает, что он не мог говорить с ними как с духовными, но — как с плотскими, ибо они не в состоянии были понять это как духовные. Но все, которые были среди них духовными, с духовным разумением восприняли то, что другие услышали только как плотские.

Так что эти слова: Я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими (1 Кор. 3:1), следует понимать так, как если бы он сказал: «То, о чем я говорил, вы не могли воспринять как духовные, но только как плотские». Ибо душевный человек, то есть тот, который разумеет сообразно человеку (душевным он называется от слова «душа» В данном случае блж. Августин вслед за апостолом говорит именно о душевном (animalis) человеке и о душе (anima), противопоставляя, таким образом, природные способности человека, заключенные в душе, и дарования Духа, полученные посредством благодати. — Пер. , плотским — Col. 1882 от слова «плоть», ибо человек в целом состоит из души и плоти), не принимает того, что от Духа Божия (1 Кор. 2:14). То есть он не знает, сколько благодати дарует верующим крест Христов, и думает, что все, что сделано этим крестом, заключается лишь в том, чтобы дать нам пример для подражания, чтобы мы сражались за истину вплоть до самой смерти. Ибо если бы такие люди, которые хотят быть не более, чем людьми, узнали, что распятый Христос сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением, чтоб было, как написано: «хвалящийся хвались Господом» (1 Кор. 1:30—31), то, без сомнения, не хвалились бы человеком и не говорили бы плотским образом: я Павлов, я Аполлосов, я Кифин, но только духовным образом: я Христов (ср. 1 Кор. 1:12).

Но вопрос вызывает также то, что мы читаем в Послании к Евреям: ибо, судя по времени, вам надлежало быть учителями; но вас снова нужно учить первым началам слова Божия, и для вас нужно молоко, а не твердая пища. Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла (Евр. 5:12—14). Ибо мы видим здесь как бы определение того, что он называет твердой пищей совершенных; это то, что написано коринфянам: мудрость мы проповедуем между совершенными (1 Кор. 2:6). Но чтобы ясно стало, кого, по его мнению, следует понимать в том отрывке под со-вершенными, он добавил и сказал: у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла.

Так вот, те люди, которые не способны на это различение из-за слабого и не имеющего навыка ума, если только не поддерживаются они молоком веры, благодаря которому они верят и незримым вещам, которых они не видят, и недоступным разумению, которых они еще не понимают, — через обещание лжеименного знания без труда склоняются к пустым и святотатственным басням, так что они размышляют о добре и зле только посредством телесных образов, считают, что Бог есть лишь некое тело, и способны представить зло только в виде субстанции, в то время как оно скорее отступление от Неизменной Субстанции изменчивых субстанций1, которые создала из ничего Неизменная и Высшая Субстанция, которой является Бог. Конечно же, всякий, кто не только так верит, но и посредством имеющих навык внутренних чувств так разумеет, так воспринимает и заключает в знании своем, уже не должен бояться, как бы его не соблазнили те, кто, полагая зло субстанцией, не созданной Богом, делают Самого Бога изменчивой субстанцией, как манихеи или другие нечестивцы (если есть такие), которые заявляют столь же безумные вещи.

Однако для тех, которые все еще являются младенцами умом, кого апостол называет плотскими и кого следует напитывать молоком, каждая беседа на эту тему, цель которой состоит в том, чтобы не только верили, но и разумели и понимали то, о чем в ней говорится, является тяжким бременем, непосильным для них, и она больше отягчает их, нежели насыщает. В результате оказывается так, что духовные никоим образом не утаивают этого от плотских, ибо этого требует кафолическая вера, которая должна быть проповедана всем, но тем не менее они рассуждают не должным образом, так что, стремясь вещи эти сделать понятными для того, кто неспособен вместить в себя их, они скорее делают так, что беседа об истине вызывает отвращение, нежели так, чтобы истина стала понятной в ходе беседы. Поэтому он говорит в Послании к Колоссянам: ибо, хотя я и отсутствую телом, Col. 1883 но духом нахожусь с вами, радуясь и видя ваше благоустройство и твердость веры вашей во Христа (Кол. 2:5). И в Послании к Фес- салоникийцам он говорит: ночь и день всеусердно молясь о том, чтобы видеть лице ваше и дополнить, чего недоставало вере вашей (1 Фес. 3:10).

Это, конечно же, следует понимать так, что катехизируемых прежде напитывают молоком, а не твердой пищей. О том, что этого молока уже достаточно тем, кого он хотел насыщать твердой пищей, упоминается им в Послании к Евреям. Так, он говорит: посему, оставивши начатки учения Христова, поспешим к совершенству; и не станем снова полагать основание обращению от мертвых дел и вере в Бога, учению о крещениях, о возложении рук, о воскресении мертвых и о суде вечном (Евр. 6:1— 2). Это и есть обилие молока, без которого не могут жить те, у кого достаточно разума, чтобы они смогли поверить; но различать добро и зло не только посредством веры, но и через разумение (что принадлежит к твердой пище) они еще не могут. Что же касается учения, которое он включил в упомянутое молоко, то это то самое, что передается в Символе веры и в молитве Господней Вероятно, здесь отсылка к последним стадиям приготовления оглашенных в принятию Таинства Святого Крещения. «Наученные» или «избранные» были наставлены в понимании Символа веры, Господней молитвы и четырех Евангелий. Учение, которое излагалось в Символе веры, называлось «традиция Символа» (traditio symboli), а церемония, на которой «наученный» зачитывал выученный на память Символ ве-ры, — «приведение символа» {redditio symboli). — Ред. .

Впрочем, не следует думать, будто есть противоречие между этим молоком и той твердой пищей духовных вещей (для усвоения которой необходимо твердое понимание), которой недоставало колоссянам и фессалоникийцам и получить которую им еще только следовало. В самом деле, когда обретается то, чего недоставало, вовсе не перестает быть ненужным то, что уже было. Ведь в самой пище, которую мы принимаем, на-столько молоко не противоречит твердой пище, что она сама превращается в молоко, чтобы стать пригодной для младенцев, к которым оно приходит через плоть матери или кормилицы. Так поступила и Мать-Премудрость, которая, являясь твердой пищей для Ангелов в небесах, соблагово-лила некоторым образом стать молоком для младенцев, когда Слово стало плотию и обитало с нами (Ин. 1:14). Но Сам Человек Иисус Христос, Который предстает в подлинной плоти, на подлинном кресте, в подлинной смерти, в подлинном воскресении, что служит чистым молоком для младенцев, является, когда Он правильно разумеется духовными, Господом Ангелов.

Поэтому не следует младенцев постоянно питать молоком, чтобы они навсегда остались вне ведения Христа как Бога; и в то же время не следует их лишать молока, чтобы не оказался отвергнут Христос как человек. То же самое можно сказать другим образом: их не следует постоянно кормить молоком, иначе они никогда не уразумеют Христа как Творца, и не следует их лишать молока настолько, чтобы отвергли они когда-нибудь Христа как Посредника. Здесь, разумеется, подходит сравнение материнского молока не с твердой пищей, но скорее с фундаментом, поскольку когда ребенок отлучен от груди, чтобы перестал он есть младенческую пищу, то, потребляя твердую пищу, он не возвращается к груди, которую он сосал, распятый же Христос — это и молоко для младенцев, и твердая пища для более взрослых. Сравнение же с фундаментом здесь более подходяще потому, что для того, чтобы строительство продвигалось далее, фундамент не убирают.

И поскольку это так, то (кто бы вы ни были, очевидно, что многие из вас, без сомнения, еще младенцы во Христе) тянитесь к твердой пище, необходимой для ума, а не для чрева. Преуспевайте в распознавании добра и зла и все больше и больше льните к Посреднику, благодаря Которому вы избавляетесь от зла, от которого Col. 1884 вы должны не на время лишь отделиться, но скорее исцелиться внутри себя. Но кто- то может сказать вам, не верьте, мол, что Христос поистине человек, или, дескать, тело любого человека или любого животного не сотворено истинным Богом, или Ветхий Завет не дан истинным Богом, или что-то еще в этом роде, о чем не говорили вам прежде, когда вы насыщались молоком, потому что сердце ваше еще не было подготовлено к восприятию истины. Такой человек готовит вам не пищу, но отраву. Поэтому-то блаженный апостол, обращаясь к тем, которые видели себя уже совершенными, в то время как сам он себя называя несовершенным, говорит: итак, кто из нас совершенен, так должен мыслить; если же вы о чем иначе мыслите, то и это Бог вам откроет (Флп. 3:15). И чтобы они вдруг не бросились в объятия соблазнителей, которые хотели бы оторвать их от веры посредством обещания истинного знания, и чтобы не думали, что об этом истинном знании сказал апостол: это Бог вам откроет, — он тотчас доба-вил: «Впрочем, чего мы достигли, в том и должны жить» (см. Флп. 3:16).

Так вот, если вы уразумели что-то, что не противоречит правилу кафолической веры, на которое ты встал, словно на дорогу, ведущую вас в отчизну, и настолько уразумел это, что совершенно не сомневаешься в этом, строй дальше здание, но не убирай фундамента. Так вот, духовно старшие так должны наставлять младенцев, чтобы не говорить им, будто Христос, Господь всех, а также пророки и апостолы, которые духовно гораздо старше их самих, в чем-то солгали.

Однако вы должны остерегаться не только пустословов, соблазнителей ума, рассказывающих басни и несущих вздор и сулящих в тех тщетных измышлениях некое высшее знание вопреки правилу веры, которое вы приняли как кафолическое, но и тех берегитесь, которые правдиво рассуждают о неизменности Божественной природы, или об акте бестелесного творения, или о Творце, при этом подтверждая то, что они говорят, весьма убедительными доводами и словами, и все же пытаются отвратить вас от единого Посредника между Богом и людьми (ср. 1 Тим. 2:5). Бегите от них, словно от более страшной, чем все прочие, угрозы. Ибо таковыми являются те, о ком говорит апостол: «ибо они, познавши Бога, не прославили Его, как Бога» (ср. Рим. 1:21). Ведь какая польза в том, чтобы иметь верное понимание о неизменном Благе тому, кто не хранит Его как то, благодаря чему он может избавиться от зла?

Пусть никоим образом увещевание блажен-нейшего апостола не покидает сердец ваших: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема (Гал. 1:9). Он не сказал: «больше, чем вы приняли». Но: не то, что вы приняли. Ибо если бы он то сказал, он вступил бы в противоречие с самим собой, поскольку он хотел прийти к фессало- никийцам, чтобы дать им дополнительно то, чего недоставало их вере. Но кто дает дополнительно, тот добавляет, чего было мало, и не отнимает того, что уже было. Кто же идет в стороне Блж. Августин в данном случае использует глагол praetergredi («проходить мимо») и тем самым продолжает мысль, заложенную в Послании апостола, где (согласно Вульгате) сказано: praeter quod accepistis (не то, что вы приняли). К сожалению, в русском переводе не удается передать предложенную блж. Августином игру слов, прежде всего потому, что буквальный перевод апостольской фразы («помимо того, что вы приняли») порождал бы иной, нежели было важно для блж. Августина («сверх того, что вы приняли»), смысл. Блж. Августин как раз и говорит, что давать верующим больше (сверх того), что они уже имеют, необходимо, но нельзя давать того, что стоит в стороне от правила веры (или идет мимо). — Пер. от правила веры, не продвигается по пути, но сходит с него.

Так вот, когда Господь говорил: еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести, Он имел в виду то, что должно им еще получить знание о том, чего они еще не знали, а не то, что должно быть ниспровергнуто то, что они уже узнали. И хотя Он, как я уже раскрыл в предыдущей беседе, мог сказать им, что (если бы захотел) раскрыл бы то, в чем наставлял их, имен-но таким образом, как это усвоено Ангелами, однако человеческая немощь, в которой они еще пребывали, не смогла снести этого. Но любой духовный человек может научить другого человека тому, что сам узнал, если только Святой Дух сделает его способным к наставлению, в ходе которого и Col. 1885 сам учитель может получить что-то большее, так что оба будут научены Богом (ср. Ин. 6:45). Впрочем, и среди самих духовных есть, конечно, те, которые более способны и лучше других, так что один из них достиг даже того, что нельзя говорить человеку (см. 2 Кор. 12:4).

По этой причине некоторые пустые люди в плену безумнейшего самомнения сочинили «Откровение Павла» Речь идет об апокрифическом сочинении «Апокалипсис Павла», написанном предположительно в IV в. в гностическом духе. Текст содержит небольшой рассказ, в котором передается видение, якобы принадлежащее Павлу, о восхож-дении его души до высших сфер Плеромы. В этом восхожде-нии душу Павла сопровождает Святой Дух в образе ребенка и дает ему наставления. Павел достигает девятого неба, где встречает двенадцать апостолов, и вместе с ними восходит к десятому, последнему небу. Текст «Откровения» был известен в греческой, сирийской, коптской, латинской и других версиях. Полный текст его не сохранился; фрагмент же, да-ющий относительно завершенное представление об этом литературном памятнике, дошел в числе находок из библи-отеки Наг-Хаммади. — Пер. , которое, полное невероятных басен, отвергнуто Церковью; они говорили, что это его рассказ о том, что он восхищен был до третьего неба и услышал там неизреченные слова, которых нельзя говорить человеку (см. 2 Кор. 12:2, 4). Тем не менее можно было бы стерпеть дерзость таких людей, если бы он сказал в их сочинении, что услышал то, что еще нельзя говорить человеку. Когда же он говорит: «их нельзя говорить челове-ку», — то что же это за люди, которые необдуманно и несчастным образом дерзнули говорить эти слова, несмотря на запрет апостола?

Однако я на этом завершу нашу беседу, и я хо-тел бы, чтобы вы были мудры во благе и не затронуты злом.

Вот, возлюбленные, вы не должны ждать от нас ответа, почему Господь не захотел это сказать ученикам, ибо они еще не были способны вместить это. Вы же пытайтесь возрастать в любви, излитой в сердца ваши данным вам Святым Духом¹, дабы, горя духом и любя духовное, стать способными воспринять тот духовный свет, то духовное слово, которые не способны вместить люди плотские — и не каким-либо знамением, очевидным вашему плотскому зрению, не каким-либо звуком, достигающим вашего плотского слуха, но внутренним видением, внутренним слухом. Ибо нельзя любить то, что не изведано. Но если что-то известное, пусть и в малой мере, еще и является любимым, то самой любовью оно познается больше и лучше. И если вы возрастаете в той любви, которую Святой Дух изливает в сердца ваши, Он научит вас всякой истине, или, как говорится в других списках, Наставит вас на всякую истину, ибо сказано: Наставь меня, Господи, на путь Твой, и буду ходить в истине Твоей (Пс. 85:11). Будет так, что не от сторонних учителей вы узнаете то, что Господь не пожелал сказать, но научены будете Богом², дабы вы смогли умом вместить все то, что узнавали из наставлений и проповедей со стороны и во что верили.

Соответственно, когда Он говорит: Наставит вас на всякую истину, или: «Приведет вас к истине», то, как я думаю, в этой жизни это ни в каком смысле исполниться не может. Ибо кто из живущих в этом тленном теле, отягощающем душу⁴, способен познать всю истину, когда даже апостол говорит: Теперь знаю я отчасти (1 Кор. 13:12)? Действием же (Святого Духа, залог Которого дан в сердца наши⁵, мы придем к полноте знания, о которой говорит тот же апостол: Тогда же лицем к лицу, и: Теперь я знаю отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан (1 Кор. 13:12).

Ведь он не говорит о чем-то, что знает полностью в этой жизни, но о том, что еще только будет, когда он достигнет такого совершенства. Именно это и обещает нам Господь через любовь Духа, когда говорит:

Наставит вас на всякую истину, или: «Приведет вас к истине».

***

Когда о Святом Духе говорится, что Он не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, мы должны это понимать так, что Он не от Себя. Один лишь Отец ни от кого. Ведь Сын рожден от Отца, а Святой Дух от Отца исходит. Отец же и не рожден от кого-то, и не исходит от кого-то. Однако все это не должно приводить человека к мысли, будто есть некое неравенство внутри Всевышней Троицы. Ибо Сын равен Тому, от Кого Он рожден, как и Дух Святой равен Тому, от Кого Он исходит. Различие же между исходить и быть рожденным и слишком долго нужно исследовать, и слишком сложно определить — ведь определение такое будет лживым в силу поспешности, даже после обсуждения. Такое слишком сложно и для ума, чтобы надлежащим образом воспринять. <...> Поскольку, тем самым, Дух не от Себя, а от Того, от Кого Он исходит и от Кого имеет Свою сущность, то именно от Негото есть Отца Он имеет знание. Следовательно, Дух слышит от Отца, и это слышание есть не что иное, как знание.

***

Так вот, давайте признаем, что так оно и есть, что многие теперь, когда уже послан Святой Дух, могут снести то, что не могли снести ученики тогда, когда Он еще не был послан. Но неужели мы поэтому знаем, что же было тем, о чем Он не хотел говорить? Мы это узнали бы тогда, если бы прочитали или услышали как сказанное Им. Ибо одно дело знать, можем ли мы или можете ли вы это снести, другое дело знать, что это, независимо от того, можно или нельзя это снести. Но когда Он Сам молчал об этом, кто из нас ска-жет: «Это то-то и то-то»? Или тот, кто осмелится сказать это, как он это докажет То есть если кто-то скажет, о чем именно тогда умолчал в беседе с учениками Христос, то каким образом он подтвердит, что его предположение верно? — Пер. ? Ибо кто настолько тщеславен и безрассуден, что, говоря (пусть даже верно) кому бы то ни было и что бы то ни было, не подкрепит каким-нибудь Божественным свидетельством, что это именно то, что не захотел сказать тогда Господь? Кто из нас совершил бы подобное и при этом не был бы обвинен в страшным безрассудстве, к которому не имеет никакого отношения ни пророческое, ни апостольское суждение?

Ведь если бы мы прочли что-то об этом в книгах, обладающих каноническим авторитетом, которые Col. 1875 были написаны после вознесения Господа, то тем не менее было бы недостаточно прочесть это, если бы в то же время мы не прочли там также, что это принадлежит тому, что не захотел тогда сказать Господь ученикам, потому что они не могли это снести. Так, например, если бы я сказал, что прочитанное нами в главе этого Евангелия: Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1:1) и прочее, следующее далее, что это прочитанное принадлежит тому, что не захотел сказать тогда Господь, потому что ученики не могли это снести, но поскольку это написано позже и не передает того, что сказал Господь Иисус, когда Он был здесь во плоти, но записал это один из апостолов Его, когда открыл ему Дух, — кто послушает меня, говорящего столь необдуманно? Но если бы мы прочитали это там, где мы прочли и это1, кто бы не поверил такому апостолу?

Однако мне кажется, что также абсурдно говорить, что ученики не могли тогда снести то, что сказано относительно незримых и высочайших вещей в апостольских Посланиях, которые были написаны впоследствии, и при этом в них не рассказывается, что это сказал Господь в то время, когда зримо присутствовал с ними. Ведь почему они не могли тогда снести то, что теперь каждый прочтет в их Посланиях, каждый снесет это, даже если не поймет?

Хотя в Священных Писаниях есть некоторые вещи, которые не понимают неверующие люди, когда читают или слышат их, и не могут снести прочитанного или услышанного, как язычники — то, что мир создан Тем, Кто был распят; как иудеи — то, что был Сыном Божиим Тот, Кто упразднил субботу в том смысле, как они ее соблюдают То есть если бы слова апостола Иоанна из начальных строк Евангелия оказались после слов Господа о том, что Он многое еще хотел сказать ученикам Своим, то мы, прочитав их, поняли бы, что это именно то, о чем умолчал Господь, а потом оказалось открыто через Святой Дух апостолу. — Пер. Ср.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 4, 19; 30, 4. — Ред. ; как савеллиане — то, что Отец, Сын и Святой Дух — Троица; как ариане — то, что Сын равен Отцу, а Святой Дух — Отцу и Сыну; как фотиниане — то, что Христос не только человек, подобный нам, но и Бог, равный Богу Отцу; как манихеи — то, что Иисус Христос, Которым мы должны быть спасены, соблаговолил родиться во плоти и от плоти Пресвятой Богородицы. — Ред. ; да и все прочие люди из различных превратных сект, как бы то ни было, не могут снести то, что их заблуждениям противостоит все то, что обнаруживается в Священных Писаниях и в кафолической вере, как и мы не можем вынести их святотатственного пустословия и безумной лжи.

Ибо что значит «не иметь возможности вынести», если не «утратить душевное спокойствие»? Однако все, что написано после вознесения Господа сообразно канонической истине и авторитету, какой верующий или даже оглашенный, прежде чем он примет Святого Духа в Крещении, прочтет и услышит это в душевном спо-койствии, даже если пока не уразумеет этого как должно? Каким же образом ученики, когда еще не был им послан Святой Дух, не могли снести нечто из того, что было написано после вознесения Господа, в то время как теперь сносят оглашенные, не приняв еще Святого Духа? Хотя перед ними не раскрываются сокровенные для верующих вещи, это происходит не из-за того, что они не могут снести этого, но ради того, чтобы они стремились к этим вещам с тем большим горением, чем большее благоговение вызывает скрытое в них.

Поэтому, возлюбленные, не надейтесь услышать от нас то, что Господь не захотел сказать тогда ученикам Своим, потому что они не могли еще снести этого, но, скорее, усердствуйте в любви, которая Col. 1876 излилась в сердца ваши Духом Святым, данным вам (ср. Рим. 5:5), чтобы, горя духом и предпочитая духовное, вы тот духовный свет и духовный голос (который не могут сне-сти плотские люди, поскольку не видят телесными очами никакого знамения и не слышат телесными ушами никакого звука) смогли постичь внутренним взором и внутренним слухом. Ведь нельзя любить то, что совершенно неизвестно. Но когда любят то, что известно хоть в какой-то мере, то сама любовь приводит к тому, чтобы это открылось лучше и более полно.

Так вот, если вы будете преуспевать в любви, которую изливает в сердца Святой Дух, то Он наставит вас на всякую истину . Или, как содержится в других кодексах, «приведет вас ко всякой истине» В первом случае блж. Августин приводит цитату из Еван-гелия по Вульгате (docebit vos отпет veritatem). В данном же случае цитируемая фраза звучит следующим образом: deducet vos in omni veritate. — Пер. , откуда и написано: «Приведи меня, Господи, на путь Твой и буду ходить в истине Твоей» (ср. Пс. 85:11). В итоге окажется так, что вы не от учителей извне узнаете то, что Господь не хотел сказать тогда, но вы все будете научены Богом (ср. Ин. 6:45), чтобы то, что вы узнали и во что уверовали через чтение и проповеди, исходящие извне, относительно природы Божией (которая не является телесной, не является ограниченной каким-то местом или разлитой в бесконечном пространстве, как безмерная масса, но всюду цельной, совершенной, бесконечной, лишенной цветовой гаммы, линейных очертаний, не выражаемой начертанием букв и последовательностью слогов), смогли узреть самим умом. Смотрите, я сказал нечто, что, возможно, принадлежит этому, и вы тем не менее восприняли это; и вы не только смогли это снести, но и с удовольствием об этом слушали.

Но если бы тот внутренний Учитель, Который, говоря с учениками все еще внешним образом То есть посредством обычных слов, а не в сердце верующего. — Пер. , произнес: Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести, пожелал бы то, что я сказал о бестелесной природе Божией, сказать нам внутри так, как Он говорит Ангелам, которые всегда видят лицо Отца (ср. Мф. 18:10), то мы еще не могли бы снести этого. Поэтому то, что Он сказал: наставит вас на всякую истину или «приведет вас ко всякой истине», — не думаю, что может исполниться хоть в чьем-то уме в этой жизни. В самом деле, кто, живя в этом тленном теле, которое отягчает душу (ср. Прем. 9:15), может постичь всякую истину, если сказал апостол, что мы отчасти знаем (1 Кор. 13:9)? Но это произойдет посредством Святого Духа, от Которого теперь мы получили залог (ср. 2 Кор. 1:22), что достигнем той самой полноты, о которой сказал тот же апостол: увидим тогда лицом к лицу и: теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан (1 Кор. 13:12), — потому-то он не знает в этой жизни всего, что в будущем вплоть до совершенства обещал нам Господь через любовь Духа, говоря: наставит вас на всякую истину или «приведет вас ко всякой истине».

Поскольку это так, возлюбленные, я в любви Христовой увещеваю вас, чтобы вы остерегались нечестивых совратителей и сект постыдной непристойности, о которых сказал апостол: о том, что они делают тайно, стыдно и говорить (Еф. 5:12). Ведь когда начинают они наставлять в ужасных мерзостях, рассказов о которых никакие уши человеческие не способны снести, они утверждают, что это и есть то самое, что сказал Господь: Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести (ср. Ин. 16:12), и уверяют, что благодаря Духу Святому случилось так, что теперь могут сноситься такие мерзости и непристойности. Col. 1877 Одно дело — злодеяния, которые не может снести человеческая совесть, а другое — блага, которых не может снести слабое человеческое чувство. Те возникают в не-чистых телах, эти — далеки от всякого тела, одно совершается в нечистоте плоти, другое с трудом сознается чистым умом.

Так вот, обновитесь духом ума вашего (Еф. 4:23) и уразумейте, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная (Рим. 12:2), чтобы вы, укорененные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею (Еф. 3:18—19). Ибо таким вот образом будет наставлять вас Святой Дух на всякую истину, все больше и больше изливая любовь в сердца ваши.

***

Так вот, слышать для нее и видеть — одно и то же. Можно говорить и об обонянии в Боге, о чем говорит апостол: как и Христос возлюбил нас и предал Себя в приношение и жертву Богу, в благоухании приятное (Еф. 5:2). Можно разуметь и о вкусе , присущем Богу, в соответствии с которым Бог ненавидит вызывающих горечь и извергает из уст Своих не холодных, не горячих, но теплых (ср. Откр. 3:16). И Христос Бог говорит: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня (Ин. 4:34). Также существует Божественное осязание, отчего и говорит Невеста о Женихе: левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня (Песн. 2:6). Но это не распределено в Боге по разным частям тела. Ибо когда говорят, что Он ведает, то в этом заключено все: и видит, и слышит, и обоняет, и чувствует на вкус, и осязает — без какого-либо изменения Его сущности, без какого-либо материального тела, в одной части которого бы чувство было больше, а в другой — меньше. Когда Бога пред-ставляют таким вот образом, даже если представляют старики, они представляют Его, словно дети.

Однако не удивляйтесь тому, что невыразимое знание Бога, посредством которого Ему все ведомо, благодаря разнообразию человеческой речи выражается именами всех тех человеческих чувств. Ведь даже когда наш ум, то есть внутренний человек, одновременно обретающий знание посредством тех пяти чувств (как бы вестников тела), постигает, избирает и любит неизменную истину, то используются разные наименования для обозначения этого. Он и видит свет, в отношении чего сказано: был Свет истинный (Ин. 1:9); и слышит слово, в отношении чего сказано: в начале было Слово (Ин. 1:1); и чувствует запах, в отношении чего сказано: «мы побежим вслед благоуханию масел твоих» (ср. Песн. 1:3); и пьет из источника, в отношении чего сказано: у Тебя источник жизни (Пс. 35:10), и наслаждается благодаря осязанию, в отношении чего сказано: «А мне благо льнуть к Богу» (ср. Пс. 72:28). При этом именами чувств называются не что-то отдельное, но единое и всецелое понимание Бога.

Поэтому, когда говорится о Святом Духе: ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит , то надобно разуметь и верить, что природа Его проста, поскольку проста в прямом смысле, и по сравнению с природой нашего ума она гораздо выше ее и далека от нее. Конечно же, ум наш непостоянен, он узнает, изучая, то, что он не знал, и утрачивает, забывая, то, что знал; он обманывается подобием истины, так что вместо истины утверждает ложь, и его собственная неясность, словно некие потемки, мешает тому, чтобы достичь истины. И потому-то он не является поистине простой субстанцией, ибо существовать для него — не то же самое, что знать, ибо он может иметь бытие и при этом не иметь знания. Но этого не может быть с Божественной сущностью, ибо она — это то, чем она обладает. И поэтому она обладает знанием не так, что знание, посредством которого она имеет ведение, для нее — одно, а бытие, посредством которого она существует, — другое. Но то и другое для нее — одно. Не следует говорить о том и другом порознь, ибо это является единым. Как Отец имеет жизнь в Самом Себе и Сам Он — не что иное, как жизнь, которая в Нем, так и Сыну дал иметь Col. 1888 жизнь в Самом Себе (ср. Ин. 5:26), то есть родил Сына, чтобы Он также был жизнью.

Поэтому мы должны так воспринимать сказанное о Духе Святом: ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, чтобы мы уразумели, что Он имеет бытие не от Самого Себя. Разумеется, только Отец имеет бытие не от другого. Ведь и Сын рожден от Отца, и Святой Дух исходит от Отца, но Отец не рожден никем и ни от кого не исходит. И все же пусть не возникнет из-за этого в помыслах человеческих никакого сомнения в Высшей Троице, ибо и Сын равен Тому, от Кого рожден, и Дух Святой — Тому, от Кого исходит. Какова же при этом разница между «исходить» и «родиться» — искать ответ на этот вопрос слишком долго, а четко сформулировать его — слишком опрометчиво, поскольку это сложно уразуметь и, даже если вдруг уразуметь удастся, трудно выразить речью, независимо от того, кто является учителем и кто является слушателем. Так вот, не от Себя говорить будет, потому что Он — не от Себя Самого. Но будет говорить, что услышит — от Того услышит, от Кого исходит. Слышать для Него — значит знать, а знать — значит иметь бытие, как было обсуждено выше. Так вот, поскольку Он имеет бытие не от Себя, но от Того, от Кого исходит, то от Кого Он имеет бытие, от Того — ведение, от Того, значит, и слушание, которое является не чем иным, как ведением.

При этом пусть не беспокоит вас то, что глагол стоит в будущем времени. Ведь не сказано: «что услышал» или «что слышит». Но: будет говорить, что услышит . Конечно же, это слушание является вечным, поскольку вечным является ведение.

Для определения того, что является вечным, без начала и без конца, глагол может ставиться в любом времени — и в прошедшем, и в настоящем, и в будущем, и это не окажется ошибкой. Ибо хотя неизменная и невыразимая природа не допускает в отношения себя глагола «была» или «будет», но только «есть», — ибо она поистине есть, потому что не может изменяться, а поэтому ей подходят такие выражения: «Я Тот, Кто есть» и: «скажи сынам Израиля: послал Меня к вам Тот, Кто есть» В ц.-сл. и Синодальном переводе — «Сущий». — Ред. (ср. Исх. 3:14), — все же поскольку времена, в которых пребывает наша смертность и наше непостоянство, меняются, то не будет ошибкой, если мы скажем «была», «будет», «есть». Была — в прежние времена, есть — в настоящие, будет — в грядущие. Была, потому что никогда не отсутствовала; будет, потому что никогда не прейдет; есть, потому что вечная. Ибо с ней дело обстоит не так, чтобы она не стала больше существовать, как тот, кто умер вместе с прежними временами, или чтобы вместе с настоящими временами ослабевала, как тот, кто не пребудет вечно, или чтобы вместе с будущими временами рождалась, как тот, кого не существовало прежде. Поэтому коль скоро человеческая речь сообразуется с обращением времен, то правильно будет в отношении Бога, Который не мог, не может и не сможет хоть в какие-то времена не иметь бытия, использовать глаголы любого времени.

Поэтому Святой Дух слышит всегда, потому что всегда имеет ведение, стало быть, Он ведал, ведает и будет ведать и поэтому слышал , слушает и будет слушать, ибо, как мы уже сказали, для Него слышать — то же самое, что ведать, а ведать для Него — то же самое, что иметь бытие. Так вот, Он услышал, слышит и будет слушать Того, от Кого имеет бытие, а бытие Он имеет от Того, от Кого исходит.

Здесь, возможно, кто-нибудь спросит, исходит ли Святой Дух также и от Сына. Ибо в Троице 1 Сын есть Сын только Отца, и Отец есть Отец только Сына, а Святой Дух не есть Дух одного из Них, но обоих. У тебя есть слова Самого Господа: ибо не вы [Col. 1889 будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас (Мф. 10:20). Также у тебя есть слова апостола: Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего (Тал. 4:6). Неужели есть два Духа: один — Отца, другой — Сына? Нет, конечно! Ибо одно тело, сказал он, говоря о Церкви, и тут же добавил: и один дух (см. Еф. 4:4). Смотри, каким образом он здесь утверждает Троицу. Он говорит: как вы призваны к одной надежде вашего звания; один Господь... Он, конечно, хотел, чтобы здесь разумелся Христос; остается, чтобы он упомянул также Отца, поэтому далее следует: одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас (см. Еф. 4:4—6). И коль скоро как есть один Отец и один Господь, то есть Сын, так есть и один Дух; разумеется, Дух обоих. Тем более что Сам Иисус Христос говорит: Дух Отца вашего будет говорить в вас. А апостол говорит: Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего.

У тебя есть слова того же апостола, сказанные в другом месте: если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас... (Рим. 8:11). Он, конечно хотел, чтобы здесь разумелся Дух Отца. Но о Нем он говорит тем не менее в другом месте следующее: если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его (Рим. 8:9). Есть множество других свидетельств, благодаря которым становится очевидным то, что Дух, Который в Троице именуется Святым Духом, является Духом и Отца, и Сына.

При этом, как я полагаю, не просто так Он назван именно Духом. Ведь если нас будут спрашивать об отдельных Лицах, то мы не сможем назвать Отца и Сына иначе, как духом, поскольку Бог есть дух (Ин. 4:24), то есть Бог является не телом, но духом. Так вот, это общее для каждого из них имя должно было стать собственным именем Того, Кто не является одним из них, но в Ком обнаруживается единство обоих. Почему же мы не должны верить, что Святой Дух исходит также и от Сына В этих слонах блж. Августин выражает свое частное богословское мнение об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына, что впоследствии в IX в. было оформлено в Римской церкви в Символе веры как прибавка «и от Сына» («филиокве») и является с точки зрения Православного вероучения ошибкой и ересью, одним из моментов, из-за которых Римская церковь отделилась от Восточных Православных церквей. Критику «филиокве» см. у свт. Фо- тия Константинопольского («Окружное послание Восточ-ным патриархам»), а также в трудах свт. Григория Паламы, свт. Марка Ефесского, Николая Мефонского и др. — Ред. , если Он является также Духом Сына (Гал. 4:6)? Ибо если бы Он не исходил от Него, то Он, явившись после воскресения ученикам Своим, не вдохнул бы Его им со словами: примите Святого Духа (Ин. 20:22). Ведь что еще Он выразил посредством этого дуновения, кроме того, что Святой Дух исходит от Него?

На это же указывают и слова о женщине, которая страдала от кровотечения: прикоснулся ко Мне некто, ибо Я чувствовал силу, исшедшую из Меня (Лк. 8:46). Ведь то, что именем «сила» (virtus) обозначается также и Дух, становится очевидным из другого отрывка, где Ангел на вопрос Марии: κάκ будет это, когда Я мужа не знаю ? — ответил: Дух Святой сойдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя (см. Лк. 1:34—35). Да и Сам Господь, обещая Его ученикам Своим, произнес: вы же оставайтесь в городе, доколе не облечетесь силою свыше (Лк. 24:49). И еще: но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святой; и будете Мне свидетелями (Деян. 1:8). Нам не следует сомневаться в том, что об этой силе говорил евангелист: от Него исходила сила и исцеляла всех (Лк. 6:19).

Если же Святой Дух исходит и от Отца, и от Сына, то почему Сын говорит: от Отца исходит (Ин. 15:26)? Col. 1890 Почему, думаешь ты, если не потому, что Он имеет обыкновение приписывать принадлежащее Себе Тому, от Кого имеет бытие. Отчего также сказано Им: Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня (Ин. 7:16). Поэтому если здесь разумеется Его учение, которое Он тем не менее называет не Своим, но принадлежащим Отцу, то тем более следует понимать, что Святой Дух исходит от Него, в отрывке, где Он сказал: от Отца исходит, — так чтобы не говорить: «а не от Меня» То есть чтобы не говорить всю фразу, по аналогии с предыдущим высказыванием: «а не от Меня исходит, но от Отца, пославшего Меня». — Пер. . Но от Кого Сын имеет то, чтобы быть Богом (ибо Он — Бог от Бога), от Того же Он имеет, конечно, и то, чтобы от Него исходил Святой Дух. И поэтому Святой Дух от Отца имеет то, чтобы исходить также от Сына, как Он исходит от Отца. Здесь также мы приходим к пониманию того (насколько это может быть понято такими, как мы), почему не говорится, что Святой Дух был рожден, а, скорее, исходит. Ибо, если бы Он назывался Сыном, то именовался бы Сыном обоих, что было бы абсурдным. Ведь ни один не бывает сыном двоих, разве что двоих — отца и матери. Но недопустимо, чтобы мы нечто подобное представляли в отношении Бога Отца и Бога Сына. Ибо даже у людей сын не исходит одновременно от отца и матери, но когда он выходит в виде семени из отца в мать, он не выходит тогда же из матери; а когда из матери он выходит на этот свет, он не выходит тогда из отца. Дух же Святой не исходит от Отца в Сына, а от Сына — для освящения творения; но Он одновременно исходит от обоих, пусть даже Отец дал Сыну то, чтобы Дух исходил также и от Него, как Он исходит от Отца. Ибо мы не можем сказать, что Святой Дух не является жизнью, в то время как Отец есть жизнь и Сын есть жизнь. И поэтому как Отец, имея жизнь в Самом Себе, дал Сыну иметь жизнь в Самом Себе, так Он дал Ему, чтобы жизнь исходила от Него, как она исходит и от Самого Отца Ср.: Блж. Августин Гиппонский. О Троице. XV, 27. — Пер. .

Далее же следуют слова Господа, изрекшего: и будущее возвестит вам. Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам (Ин. 16:13—15). Однако же, поскольку эта беседа тянется уже долго, слова эти следует оставить для следующей.

***

Когда Господь обещал, что придет Святой Дух, Он сказал: наставит вас на всякую истину, или, как можно прочесть в некоторых кодексах: «приведет вас ко всякой истине». Ибо не от Себя будет говорить, но будет говорить, что услышит. Об этих евангельских словах мы, насколько Господь позволил нам, уже рассуждали Ср.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 96, 4; 99. — Ред. . Теперь же послушайте следующее.

Он сказал далее: и будущее возвестит вам. На этом, поскольку здесь все ясно, нет необходимости задерживаться. Ибо в этом нет той сложности, которая требовала бы от нас разрешения. Но вот то, что Он добавляет: Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам (Ин. 16:14), ни в коем случае нельзя обойти молчанием. Ибо то, что Он сказал: Он прославит Меня, можно понять так, что, излив Col. 1891 в сердца верующих любовь и сделав их духовными, Он показал им, каким образом равен Отцу Сын, Которого они прежде знали лишь по плоти и, как люди, воспринимали Его в качестве человека. Или, во всяком случае, можно понять так, что, обретя посредством этой любви уверенность и избавившись от страха, они возвестили людям о Христе, и таким образом молва о Нем разошлась по всему кругу земному. Так что Он сказал: Он прославит Меня, словно бы говоря: «Он изгонит из вас страх и даст любовь, благодаря которой, с большим горе-нием проповедуя Меня, вы по всему миру разнесете благоухание славы Моей и воздадите честь ей». В самом деле, что они совершат в Святом Духе, это, как Он сказал, сделает Сам Дух, как подразумевается здесь: ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас (Мф. 10:20).

Действительно, греческое слово δοξάσει латинские переводчики каждый в своем переводе заменяют либо словом clarificabit (сделает известным), либо glorificabit (прославит). Ибо слово, которое по-гречески звучит как δόξα, от которого образован глагол δοξάσει, переводится и как claritas (известность), и как gloria (слава). Ибо всякий становится известным благодаря славе, а прославленным — благодаря известности. А поэтому значение обоих слов одинаково. Но как определяли это самые известные в древности латинские писатели Ср.: Цицерон. Об изобретении. 2, 55, 166. — Ред. , слава — это широкая молва о ком бы то ни было, содержащая хвалу. Но когда слава о Христе излилась в этот мир, мы не должны думать, будто она сослужила службу Христу, а не миру. Ибо хвалить то, что является благом, несет пользу не для хва-лимого, но для хвалящих.

Но существует также ложная слава, когда хвалу воздают по ошибке — либо в отношении вещей, либо в отношении людей, либо в отношении и того и другого. В самом деле, ошибаются в отношении вещей, когда полагают добрым то, что является злом. В отношении людей — когда полагают добрым человеком того, который является злым. В отношении же того и другого — когда то, что является пороком, представляется добродетелью и когда тот человек (хороший или плохой), кого хвалят за добродетель, на самом деле не обладает ею.

Например, давать деньги лицедеям является великим пороком, а не добродетелью. И вы знаете, сколь широкая хвалебная молва идет о тех кто не скупится в отношении лицедеев, ибо, как сказано в Писании: «хвалится грешник в желаниях души своей, и благословен кто совершает безза-коние» (ср. Пс. 9:3 LXX). Здесь хвалящие ошибаются не в отношении людей, но в отношении вещей, ибо злом является то, что они полагают добрым. Те же, кто предан этой пагубной щедрости, разумеется, таковыми и являются, какими их даже не предполагают, но считают хвалящие То есть те, кто хвалит их, не ошибаются в их человеческих качествах, но ошибаются не относительно людей,а ошибаются только в «вещах», то есть в отношении поступ-ков. — Пер.

' То есть он не мастер магического искусства, посредством которого он якобы спас отечество. — Пер. . В свою очередь, если кто-то изображает из себя праведного, а сам таким не является, и все, что он совершает, как кажется, достойного на глазах у людей, он делает не ради Бога, то есть не ради истинной справедливости, но только лишь ради стяжания людской похвалы и из-за любви к ней, и если те, кого достигла широкая хвалебная молва о нем, будут думать, что он живет похвальным образом только ради Бога, то они ошибутся не в отношении дела, но допустят ошибку в отношении человека. Ибо они считают добром то, что добром и является; однако тот, кого они при этом сочтут добрым, добрым не является. Если, например, владение магическим искусством признать благом и если представится, что кто-то благодаря этим вот искусствам, хотя он вовсе их не знает, спас отечество, и в результате среди нечестивых людей идет широкая молва, содержащая похвалу (такое определение дают славе), то хвалящие Col. 1892 ошибаются в отношении того и другого: и в отношении вещи, ибо то, что является злом, полагают добром, и в отношении человека, ибо тот спаситель отечества не таков, каким они его считают1. Поэтому здесь эта лжеслава сразу трех родов.

Но когда о каком-то человеке, праведном благодаря Богу и ради Бога, то есть об истинно праведном человеке, вследствие этой праведности идет широкая хвалебная молва, тогда слава действительно истинна. И все же не следует думать, что эта слава делает блаженным праведного, но должно порадоваться за тех, кто хвалит его, ибо они верно судят и любят праведного. Поэтому насколько же более Господь Христос славой Своей принес пользу не Себе, но тем, кому Он принес пользу смертью Своей!

Однако не истинна слава Ею у еретиков, у которых Он, казалось бы, широко известен и которые воздают Ему хвалу. Но эта слава не истинна, потому что они обманываются и в том и в другом. Ведь они считают благом то, что является злом, и понимают под Христом не то, чем является Христос.

В самом деле, утверждение, что Единородный Сын не равен родившему Его Отцу, не является благом; утверждение, что Единородный Сын Божий — только лишь человек, а не Бог, не является благом; утверждение, что плоть Истины — не истинная плоть, не является благом. Из этих трех утверждений, которые я назвал, первое принадлежит арианам, второе — фотиниа- нам, третье — манихеям. Но поскольку нет ничего хорошего в этих утверждениях и ничто в этом не является Христом, они обманываются и в том и в другом. И они не воздают истинной славы Христу, хотя и кажется, что молва о Христе у них, сопровождаемая хвалой, широка. Вообще все неверно судящие о Христе еретики, которых очень долго перечислять, потому ошибаются, что неверно судят о вещах добрых и злых.

Язычники же, поскольку многие из них хвалят Христа, также ошибаются относительно и того и другого, ибо они говорят не сообразно истине Божией, но скорее по собственным догадкам, что Он был человеком и магом. При этом они клеймят христиан как невежественных, но славят Христа как мага и таким образом показывают, что они любят. Они не любят Христа, потому что то, что они любят, не было Христом. Так вот, они ошибаются в отношении того и другого, потому что быть магом — зло, и Христос не был магом, поскольку был благ.

Посему коль скоро нам нет нужды говорить сейчас о тех, кто клеймит и поносит Христа, ибо мы говорим о славе Его, посредством которой Он прославился в этом мире, скажу, что Святой Дух прославил Его истинной славой только в Святой Кафолической Церкви. Ибо в другом месте, то есть либо у еретиков, либо у некоторых язычников, не может быть истинной славы Его, даже если кажется, что гам о Нем идет широкая хвалебная молва. И вот истинная слава Его в кафолической Церкви так воспевается пророком: Будь вознесен выше небес, Боже; над всею землею да будет слава Твоя (Пс. 107:6). И вот поскольку после Его вознесения должен прийти Святой Дух и прославить Его, то священный псалом, то есть Сам Единородный, обещал то будущее, которое мы видим свершившимся.

Он прославит Меня, излив любовь в сердца верующих и делая их духовными, давая возможность видеть Сына, Которого они прежде знали во плоти, равным Отцу. Или же сами они, исполнившись веры через саму эту любовь и избавившись от страха, возвестят людям Христа, так что слава Его наполнит весь мир. Ведь что им предстояло делать Духом Святым, то, как сказал Он, сделано будет Самим Духом.

***

Когда же Он сказал: от Моего возьмет и возвестит вам, — услышьте это кафолическими ушами и воспримите кафолическим разумением. Ибо это не свидетельствует, как думают некоторые еретики, о том, что Святой Дух уступает Сыну; дескать, как Сын получает всё от Отца, а Дух Святой получает от Сына из- за определенных различий природ. Пусть далеко от сердец христианских будет вера в такое, разговоры о таком, помышления такие. Col. 1893

Святой Дух не меньше Сына, как сочли некоторые еретики, будто бы если Сын принимает от Отца, а Святой Дух от Сына, то это и есть указание на некую градацию Их природы. Сам Он тут же разрешает это затруднение и разъясняет Собственные слова: Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам.

***

Наконец, Он Сам тут же разрешил этот вопрос и объяснил, почему так сказал: Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам. Чего большего вы хотите? Итак, Святой Дух получает от Отца, откуда получает и Сын, ибо в этой Троице от Отца рожден Сын, от Отца исходит Святой Дух. Один только Отец является Тем, Кто ни от кого не рожден и ни от кого не исходит.

Каким же образом сказал Единородный Сын: Все, что имеет Отец, есть Мое, — ибо это, разумеется, было сказано не так, как сказано тому из евангельской притчи не единородному сыну, но старшему из двоих: ты всегда со мною, и все мое твое (Лк. 15:31), — будет весьма внимательно рассмотрено (если того захочет Господь) в связи с тем отрывком, где Единородный сказал Отцу: и все Мое Твое, и Твое Мое||| (Ин. 17:10), — так чтобы эта наша беседа завершилась, потому что те слова, что идут далее, требуют другого зачина, чтобы обсудить их.

Несколько раньше Он не сказал: «Вскоре», но: Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня (Ин. 16:10). Он, похоже, ясно говорил, чтобы они об этом не вопрошали друг друга. Теперь же то, что было непонятно для них, а вскоре стало очевидным, совершенно ясно и нам. Ведь через некоторое время Он принял страдания, и они уже не видели Его. А вскоре Он воскрес, и они снова видели Его.

***

Эти слова Господа, где Он сказал: вскоре вы уже не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня; ибо Я иду к Отцу, — до такой степени были неясны ученикам Его вплоть до тех пор, пока не исполнилось сказанное Им, что спрашивали друг друга, что значит сказанное Им, и таким образом признавали, что они ничего не знают. Ибо евангелист продолжает: Тут некоторые из учеников Его сказали один другому: что это говорит нам: «вскоре вы уже не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня», и «Я иду к Отцу» ? Итак, они говорили: что это говорит Он: «вскоре» ? не знаем, что говорит (Ин. 16:17—18).

Это то, что их смутило, ибо Он сказал: вскоре вы не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня. Ведь прежде, когда Он говорил «вскоре», но при этом говорил: Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня (Ин. 16:10), — казалось, будто Он говорил вполне ясно, и они совершенно не спрашивали друг друга по этому поводу. Так вот, то, что тогда было для них непонятным и вскоре открылось им, для нас теперь, разумеется, уже вполне очевидно. Ибо чуть позже Он пострадал, и они уже не видели Его, и, опять же, вскоре Он воскрес, и они увидели Его. Что же касается того, что Он сказал: вы уже не увидите Меня (ибо Он хотел, чтобы через это слово «уже» понималось, что они не увидят Его больше), — то мы показали, каким образом это следует воспринимать, в толковании того места, где Он сказал: «В отношении праведности Святой Дух обличит мир, ибо Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня» (ср. Ин. 16:8-10) См.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 95. — Пер.. Что, разумеется, означает, что они больше не увидят Христа в смертном состоянии.

Иисус, уразумев, как продолжает далее евангелист, что хотят спросить Его, сказал им: о том ли спрашиваете вы один другого, что Я сказал: «вскоре вы уже не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня»? Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет. Это можно понять таким образом, что ученики были опечалены по поводу смерти Господа и тотчас возрадовались Его воскресению; мир же, чьим именем Col. 1894 обозначены недруги, которыми Христос был предан смерти, тогда, конечно же, был рад убийству Христа, когда ученики Его пребывали в печали. Безусловно, под именем мира может пониматься нечестие этого мира, то есть нечестие друзей этого мира. Отчего апостол Иаков так говорит в своем Послании: кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4:4). И эта вражда к Богу привела к тому, что не пощадили даже Его Единородного Сына.

***

Я полагаю также, что именно в связи с этой конечной целью правильнее было бы понимать сказанное выше: вскоре вы уже не увидите

Меня, и опять вскоре увидите Меня. Ибо «вскоре» — это весь период, в течение которого длится нынешний век, отчего тот же евангелист говорит в своем Послании: это последнее время (1 Ин. 2:18). Поэтому Он также добавил: ибо Я иду к Отцу, что должно быть отнесено к первой части фразы, где Он сказал: вскоре вы уже не увидите Меня, а не ко второй, где сказал: и опять вскоре увидите Меня. Ибо ввиду Его удаления к Отцу должно было случиться так, что Его не смогут видеть. И ввиду этого фраза была произнесена не потому, что Он умрет и, пока не воскреснет, будет недоступен их взору, но потому, что Он намеревался уйти к Отцу, что Он сделал после Своего воскресения, когда после общения с ними в продолжение сорока дней поднялся на небо (см. Деян. 1:3—9).

Поэтому Он сказал: вскоре вы уже не увидите Меня (Ин. 16:19), — тем, которые видели Его тогда телесным образом, поскольку Он собирался отправиться к Отцу, после чего они уже не увидят Его как смертного, каким они Его видели, когда Он говорил им это. То, что Он добавил: и опять вскоре увидите Меня, — было Его обещанием для всей Церкви, как Он обещал всей Церкви: и се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:20). Не медлит Господь исполнить обетование, и вскоре мы увидим Его, когда уже ничего не будем просить, ничего не будем спрашивать, потому что не остается ничего, что можно было бы желать, и не останется ничего сокрытым, о чем можно было бы спрашивать.

Это «вскоре» кажется нам долгим, потому что все еще длится этот краткий срок; когда же он завершится, тогда мы почувствуем, сколь кратким он был. Поэтому пусть радость наша не будет той, которой наполнен мир, о котором сказано: а мир возрадуется (Ин. 16:20). Col. 1896 И все же пусть печаль наша в период рождения того, к чему устремлено наше желание, не будет лишена радости, но, как сказал апостол: утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы (Рим. 12:12). Ибо даже сама роженица, с которой мы сравниваемся, больше радуется о скором появлении младенца, нежели скорбит по поводу претерпеваемой боли.

Впрочем, пусть это станет финалом настоящей беседы, поскольку те слова, что следуют далее, ставят весьма сложный вопрос, и не должно их укладывать в узкие пределы времени, чтобы можно было, если пожелает Господь, рассмотреть их с большей пользой.

Ныне Церковь в муках рождения стремится принести плод своих трудов — тогда же она родит его в созерцании. Ныне она рождает в стенаниях — тогда же родит в радости. Ныне рождает молитвою — тогда же родит хвалою. И младенец сей мужеского пола, потому что ради этого плода созерцания совершаются все дела Церкви. Ибо Он один свободен от любых уз, Он Сам по Себе, Он не связан ничем. Ему — любое служение: Ему предназначено все, что добро, потому что ради Него совершается. Сам же не ради чего-нибудь есть, но Сам по Себе. Там тот конец, которого нам довольно. Он будет вечным, потому что никакого конца нам не будет довольно, кроме Того, Кто не имеет конца. Такая мысль вдохновляла Филиппа, когда он говорил: Покажи нам Отца, и довольно для нас (Ин. 14:8). И Сын показывает Себя, говоря, что Он в Отце и Отец в Сыне. Вот такую радость никто не отнимет от вас.

***

Далее Он добавляет и говорит: Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир. Так и вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин. 16:21—22). Представляется, что это уподобление не является сложным для понимания, потому что сравнение очевидно, ибо из самого контекста ясно, зачем оно приведено. В самом деле, муки родов сравниваются с печалью, а рождение — с радостью, которая бывает тем большей, когда родится не девочка, а мальчик. Что же касается слов и радости вашей никто не отнимет у вас, то, поскольку радость их — Сам Христос, в них подразумевается то, что сказал апостол: Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти (Рим. 6:9). До сих пор в этой главе Евангелия, по поводу которой мы сегодня рассуждаем, все было достаточно легким для понимания. Более серьезного внимания требует то, что следует далее. В самом деле, что означает сказанное Им: и в тот день вы не спросите Меня ни о нем (Ин. 16:23)? Этот глагол, то есть «спрашивать» (rogare), означает и «просить» (petere), и «спрашивать» (inrerrogare). И греческое Евангелие, с которого сделан этот перевод, содержит такое слово, которое может быть понято и так и эдак, так что и здесь нельзя избавиться от двусмысленности. Впрочем, даже если бы удалось избавиться от нее, вопрос остался бы неразрешенным. Ибо мы читаем, что Господь Христос, после того как воскрес, был и спрошен, и испрошен. Ведь ученики спросили Его, прежде чем Он взошел на небо, когда Он явит Себя и когда наступит царство Израиля (см. Деян. 1:6)? Когда же Он уже был на небе, святой Стефан просил Его принять его дух (ср. Деян. 7:59). И кто осмелится подумать или сказать, что Христа, пребывающего на небесах, не следует испрашивать и что не спрашивали Его во время земного пребывания? Или что не следует испрашивать у бессмертного, а нужно было спрашивать со смертного То есть пока Он пребывал в смертном состоянии. — Пер.? Нет, конечно, возлюбленные, давайте спрашивать Его, чтобы Он Сам развязал узел этого вопроса, даровав сердцам нашим свет, чтобы мы смогли распознать сказанное Им.

Я думаю, что слова Его: но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас, — должны быть отнесены не к тому времени, когда Он воскрес и когда явил им плоть Свою для рассмотрения и осязания (см. Лк. 24:39), но скорее к тому, о чем Он сказал: кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (Ин. 14:21). Он, конечно же, уже воскрес, уже явил Себя во плоти им, уже сидел одесную от Отца, когда тот же самый евангелист Иоанн, которому принадлежит это Евангелие, сказал в своем Послании: Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Col. 1895 Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть (1 Ин. 3:2). Это видение принадлежит не этой жизни, но будущей, не преходящей, но вечной.

Сия же есть жизнь вечная, как сказал Тот, Кто Сам является жизнью, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин. 17:3). Об этом видении и знании говорит апостол: Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан (1 Кор. 13:12). Церковь теперь рожает, ожидая плод всего своего труда, тогда же она родит его, узрев его воочию; теперь она рожает в стонах, тогда родит в радости; теперь она рожает, вознося молитвы, тогда родит, воздавая хвалу. Этот плод мужского пола <Блж. Августин, по-видимому, вновь намекает на то, что рождение мальчика приносит большую радость, нежели рождение девочки. — Пер.>, потому что к этому плоду созерцания Блж. Августин различает в видении Бога человеком созерцание (молитвенное размышление и т. п.), доступное в нынешней жизни, и блаженное видение «лицом к лицу», относящееся, за редким исключением особого дара Божия, к жизни будущего века. См.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 3,17—18; 53,12; Исповедь. VII, 17, 23; IX, 10, 23—25; О Книге Бытия буквально. 12 и др. (см.: SATGJ. Vol. 4. Р. 238). - Ред. устремлены все наши действия. Ибо он единственный свободен (liber) В данном случае блж. Августин, называя «плод трудов Церкви» свободным, имеет в виду, что он самодостаточен, ничем не связан. Блж. Августин не раз говорит об исключительной «свободе» Христа в том смысле, что Он единственный свободно выбирает Свою участь: когда родиться, когда принять смерть и т. д. — Пер., потому что его жаждут ради него самого, а не ради чего-то другого. Мы действуем ради него; к нему относится всякий праведный поступок, ибо ради него он и совершается. Не ради чего-то иного, но ради него самого жаждут его и обладают им. Именно здесь конец, который удовлетворит нас. Потому что он вечен, ибо нас не удовлетворит никакой конец, кроме того, у которого не будет конца. Он воодушевлял Филиппа, когда тот сказал: покажи нам Отца, и довольно для нас (Ин. 14:8). И Сын пообещал показать Себя, произнеся: Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? {Ин. 14:10).Так вот, именно о том, что довольно для нас, мы и услышали вернейшим образом: радости вашей никто не отнимет у вас (Ин. 16:22).

+++Толкование на Евангелие от Иоанна. Перев. проф. Тюленева В.М. Рассуждение 101. М. Сибирская благозвонница, 2020. - Т.2. С.565-568+

Употребленный здесь глагол «просить» означает не только обращаться с мольбой, но и вопрошать. В греческом Евангелии, с которого сделан перевод, стоит слово, которое также может пониматься в обоих смыслах, так что двусмысленность не устраняется¹. И даже если бы она устранилась, сложность толкования осталась бы. Ибо мы читаем, что Господу Иисусу после Воскресения и вопросы задавались, и просьбы направлялись. Ученики перед самым Его Восхождением на небеса спрашивали, когда Он явит Себя и когда наступит царство Израиля². И когда Он уже был на небесах, Стефан просил Его дать ему Духа Его³. Кто осмелится думать или сказать, что восседающего на небесах Христа не должно просить, а находившегося на земле просить надо было? Что Его бессмертного просить не следует, а бывшего подверженным смерти просить надо было?

Отправляясь к Отцу, Он становился невидимым для них. И потому сказанное Им не означало, что Он собирался умереть и стать недоступным их взору вплоть до Воскресения, но означало, что Он отправляется к Отцу, что и сделал после Воскресения... когда через сорок дней Он взошел на небо⁴. Тем самым, Его слова Вскоре вы не увидите Меня (Ин. 16:16) адресованы тем, кто видел Его тогда во плоти, потому что Он отправлялся к Отцу и в том смертном состоянии, в котором они лицезрели Его теперь, Его уже нельзя было увидеть. Слова же, которые Он добавил: И опять вскоре увидите Меня (Ин. 16:16), — обетование Вселенской Церкви, подобно как и другое: И се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:20). Господь не медлит исполнять обетованное. И вот, вскоре мы увидим Его, но нам не придется ни просить, ни вопрошать Его, ибо нечего будет желать, ничто не будет сокрыто, о чем пришлось бы вопрошать. Нам это вскоре кажется долгим, ибо оно все еще продолжается. А когда закончится, тогда мы поймем, как скоро это произошло. Так пусть не будет радость наша радостью мира!

***

Теперь нам следует рассмотреть такие слова Господа: Истинно, истинно говорю вам: если что попросите Отца во имя Мое, даст вам. Уже было сказано в предыдущих частях по поводу этих Господних слов (когда речь шла о тех людях, которые просят о чем-то Отца во имя Христа и не получают), что не испрашивается во имя Спасителя то, что испрашивается вопреки замыслу спасения См.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 73. — Пер.. Ибо не звучание букв или слогов, но то, что заключает в себе этот звук, и то, что верно и истинно понимается в том звучании, следует разу меть в сказанной Им фразе: во имя Мое. Отсюда: кто не так, как должно, представляет Христа, будто Он не является Единородным Сыном Божиим, тот не просит во имя Его, даже если посредством звуков и слогов произносит «Христос», потому что во имя того он просит, кого воображает сам себе, когда просит. Кто же должным образом представляет Христа, тот просит во имя Его и получает то, что просит, если не просит вопреки своему вечному спасению. Получит же он тогда, когда должен получить. Ибо в отношении некоторых вещей Он не отказывает, но откладывает на время, чтобы они были даны в подходящий момент.

Так вот, следует, конечно же, так понимать сказанное Им: даст вам, чтобы в этих словах виделось указание на те благодеяния, которые достигают тех, кто просит. Разумеется, выслушиваются просьбы всех святых Как и прежде, блж. Августин в этом сочинении, вслед за апостолом Павлом, понимает под святыми скорее добродетельных христиан, а не их небесных покровителей. — Пер., которые они высказывают ради самих себя, но не выслушиваются произнесенные ради всех — друзей ли их, недругов ли, или кого бы то ни было еще, ибо не сказано вообще даст, но даст вам.

Вот совершенная радость для нас — и нет ничего более нее — наслаждаться Богом Троицей, по образу Которого мы сотворены.

***

Просите, и получите, чтобы радость ваша была совершенна. Но что же? — Не ничего. Что же? Чтобы радость ваша была совершенна, то есть то просите, чего вам будет довольно. Ведь иногда вы просите ни о чем: Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять (Ин. 4:13). Ибо он опускает в колодезь ведро алчности, поднимает и пьет, чтобы снова возжаждать. Просите, чтобы радость ваша была совершенна, то есть чтобы вы постоянно не испытывали жажды, а не утоляли ее на время. Просите то, чего вам будет довольно; говорите голосом Филиппа: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас (Ин. 14:8). Вам Господь говорит: Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца (Ин. 14:9). Итак, воздавайте хвалу Христу, за вас, немощных, ставшему человеком, готовьте горло ваше, чтобы утолить жажду Божественностью Христа.

***

Доныне вы ничего, — сказал Он, — не просили во имя Мое; просите и получите, чтобы радость ваша была полна. Та радость, которую Он называет полной, разумеется, является не плотской, но духовной радостью. И когда она станет таковой, что уже ничего к ней не может быть добавлено, тогда именно она и станет полной. Все, что мы испрашиваем, относящегося к достижению этой радости, нам следует испрашивать во имя Христа, если мы имеем представление о Божественной благодати и если мы действительно жаждем блаженной жизни. Испрашивать что- то иное — значит ничего не испрашивать. Не потому, что этого вовсе не существует, но потому что все, что мы жаждем иного, — ничто в сравнении с тем что относится к достижению совершенной радости. Ибо человек, конечно же, — ничто, о чем говорит апостол: кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничем... (Гал. 6:3). В сравнении, разумеется, с духовным человеком, который знает, что он по благодати Божией является тем, чем является, всякий, кто самонадеян в тщете своей, есть ничто.

Поэтому слова: истинно, истинно говорю вам: если что попросите Отца во имя Мое, даст вам (Ин. 16:23) — могут быть верно поняты следующим образом: фраза «если что» не должна восприниматься как «все что угодно», но как «нечто такое, что не является ничем в сравнении с блаженной жизнью». Col. 1897 А то, что следует далее: Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите и получите, чтобы радость ваша была полна, — может быть понято двумя способами. Или: «Вы не просили во имя Мое, потому что не знали это имя, как должно его знать». Или: «Вы ничего не просили, потому что в сравнении с тем, что вы должны были просить, то, что вы просили, следует считать ничем». Поэтому, чтобы мы испрашивали во имя Его не «ничто», но полную радость (ибо если мы просим что-то другое, то это что-то — ничто), Он побуждает нас словами: просите и получите, чтобы радость ваша была полна. То есть: «просите во имя Мое то, чтобы радость ваша была полной, и тогда получите». Ибо божественное милосердие никогда не обманет в стяжании этого блага святых Своих.

Время, о котором Он говорит, может быть понято как та будущая жизнь, когда мы будем прямо видеть Его, лицем к лицу (1 Кор. 13:12) - словами апостола. Так что слова Доселе Я говорил вам притчами согласуются со словами апостола Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. 13:12). Однако прямо возвещу вам о том, что Отца можно видеть через действия Сына, что соответствует сказанному Иисусом в другом месте: Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (Мф. 11:27).

***

«Это, — сказал Он, — говорил вам притчами, но наступает время, когда уже не буду говорить притчами, но прямо возвещу вам об Отце» . Я мог бы сказать, что время, о котором Он говорил, надлежит понимать как будущий век (futurum saeculum), когда мы увидим открыто то, что, по словам блаженного Павла, будем видеть лицом к лицу (1 Кор. 13:12); так чтобы сказанное «это говорил вам притчами» относилось к тому, о чем было сказано тем же самым апостолом: Теперь мы видим это как бы сквозь тусклое стекло (ср. 1 Кор. 13:12). Слова же возвещу вам, смысл которых в том, что через Сына откроется Отец, близки к тому, что Он говорит в другом месте: Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын захочет открыть (Мф. 11:27).

Просьба предполагает отсутствие чего-либо, что будет вряд ли возможно там, где будет такой преизбыток. Тогда нам остается понять, что Иисус дал обетование изменить учеников так, что они из плотских и природных существ превратятся в духовных. Человек природный не воспринимает того, что идет от Духа Божьего, и когда слышит что-либо о природе Бога, не может представить себе ничего, кроме некой телесной формы — сколь угодно объемной или громадной, сколь угодно яркой и великолепной, но всеже формы. Потому притчами остается для такого человека все то, что Премудрость выразила о бестелесной, неизменной сущности: не то, чтобы он считал все это притчами, но понимает это так, будто бы это были притчи. Когда же человек духовный начинает все различать... пусть даже в этой жизни он видит как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. 13:12), он понимает (не телесными чувствами, не воображением, а яснейшим разумением), что Бог не материален, а духовен. Сын прямо возвещает нам об Отце тем, что Он Сам, возвещающий, предстает в той же самой природе, как и Тот, о Ком возвещает.

Итак, просящие просят во имя Его, потому что в самом звучании этого имени они понимают не что иное, как реальность, которую это имя выражает. Они способны в определенной степени понимать, что Господь наш Иисус Христос, поскольку Он — Человек, ходатайствует за нас перед Отцом. Но поскольку Он также Бог, они понимают, что Он и выслушивает нас вместе с Отцом. Вот это, думаю я, Он имеет в виду, говоря: Не говорю вам, что Я буду просить Отца о вас. Понять же это, то есть как Сын не просит Отца, но вместе Отец и Сын слышат просящих, возможно не иначе, как только духовным видением.

***

Но это суждение, кажется, противоречит тому, что следует далее: в тот день будете просить во имя Мое. Ведь в будущем веке, когда мы достигнем Царства, где будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть (1 Ин. 3:2), — что мы станем просить, когда желание наше уже насытится благами (ср. Пс. 102:5)? Отчего и в другом псалме сказано: «Буду насыщен, когда явится слава Твоя» (ср. Пс. 16:15). Ведь всякое прошение связано с нуждой, которой совершенно не будет, когда наступит насыщение.

Поэтому, насколько я могу это понять, нам остается уразуметь, что Иисус обещал, что ученики Его из плотских и душевных станут духовными, пусть и не такими, какими мы будем, когда обретем также духовное тело, но такими, каким был апостол, сказавший: Мудрость мы проповедуем между совершенными (1 Кор. 2:6), и: я не мог говорить с вами, как с духовными, но как с плотскими (1 Кор. 3:1), и: мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого, соображая духовное с духовным. Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия (ср. 1 Кор. 2:12—14). Таким образом, душевный человек, не приняв того, что от Духа Святого, так слышит, что бы ни услышал он о природе Бога, что не может воспринимать Его иначе, как в виде тела, пусть и необъятного и безмерного, пусть яркого и изумительного, но все же — тела. И потому все, что говорится о бестелесной и неизменной сущности, он воспринимает как некое иносказание; не в том смысле, что он считает это иносказанием, но он воспринимает это так, как люди, имеющие обыкновение слушать иносказания и не понимать их. Col. 1898

Когда же духовный человек начинает обо всем судить, а о нем самом судить никто не может (ср. 1 Кор. 2:15), то даже если в этой жизни он все еще видит, словно через тусклое стекло и отчасти (ср. 1 Кор. 13:12), он тем не менее сознает без какого-либо телесного чувства и воображения, рождающегося и исходящего из подобия с какими-либо телесными вещами, но на основе яснейшего понимания, что Бог является не телом, но Духом, в Котором Сын открыто возвещает Отца, чтобы сознавали, что Сам Он, возвещающий, обладает той же сущностью. Поэтому те, которые просят Бога, просят во имя Его, ибо в звучании Его имени они не разумеют ничего иного, кроме того, что называется этим именем, и не представляют в тщете или немощи ума своего, будто бы в одном месте находится Отец, а в другом — Сын, стоящий перед Отцом и просящий за нас, и оба Они занимают в виде неких громад каждый Свое пространство, и будто бы Слово направляет ради нас слова к Тому, Чьим Словом Оно является, а между устами Говорящего и ушами Слушающего будто бы есть пространство; и не воображают себе ничего такого, что производят в сердцах своих душевные и те же плотские люди. Ибо, когда духовные люди задумываются о Боге, они все то, что порождено привычкой иметь дело с телами, отвергают и отклоняют и, словно назойливых мух, гонят от своих внутренних очей, наслаждаясь чистотой Его света, Чье свидетельство и суждение убеждает их в том, что эти телесные образы, завладевающие их внутренним взором, являются абсолютно ложными. Они могут некоторым образом представлять, что Господь наш Иисус Христос, насколько Он человек, ходатайствует за нас, а насколько Он Бог, вместе с Отцом слушает нас. Я считаю, что на это Он указывал, произнося: и не говорю вам, что Я буду просить Отца о вас.

Разумеется, до понимания того, каким образом Сын не просит Отца, но Отец и Сын вместе выслушивают просящих, может возвыситься умственный взор только духовного человека.

Сам Отец, — говорит Он, — любит вас, потому что вы возлюбили Меня. Итак, Он любит, потому что любим мы, или, скорее, мы любим, потому что любит Он? Пусть на это ответит из послания своего тот же самый евангелист: Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас (1 Ин. 4:19). Вот, следовательно, та действенная причина нашей любви: мы возлюблены прежде. И конечно, любить Бога есть дар Божий. Это Он дал, чтобы быть возлюбленным, Он, Кто возлюбил, не будучи возлюбленным. Будучи неугодными, мы были возлюблены, дабы в нас открылось то, что способно угождать. Ведь не могли бы мы возлюбить Сына, если бы не возлюбили и Отца. Отец же любит нас, потому что мы любим Сына, но от Отца и Сына мы восприняли способность любить и Отца, и Сына: любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым (Рим. 5:5) Того и Другого, и этим Духом мы любим и Отца, и Сына, и Духа, Которого любим с Отцом и Сыном. Итак, ту благочестивую любовь нашу, которой чтим Бога, сотворил нам Бог, и Он увидел, что это хорошо, а потому возлюбил то, что сотворил. Но Он не сотворил бы в нас то, что возлюбил бы, если бы прежде не возлюбил нас.

***

Так что же. Он ли любит потому, что мы любим, или, скорее, мы потому любим, что Он любит нас? Пусть этот же евангелист сам ответит нам в Послании своем: «Мы любим, потому что Он прежде возлюбил нас» (1 Ин. 4:19). Так вот, выходит так, что мы любим благодаря тому, что Он возлюбил нас. Одним словом, любить Бога — дар Божий. Он Сам даровал то, чтобы Его любили, Он, Который любил нас, еще не будучи любимым. Даже когда мы вызываем недовольство Его, Он любит нас, чтобы возникло в нас то, благодаря чему мы стали бы милы Ему. Ведь мы не полюбили бы Сына, если бы не любили Отца. Отец любит нас, потому что мы любим Сына; поскольку мы от Отца и Сына получили дар любить Отца и Сына, — ибо любовь излил в сердца наши Дух Того и Другого (ср. Рим. 5:5), — посредством этого Духа мы любим и Отца, и Сына, и вместе с Отцом и Сыном любим также и Дух. Итак, нашу благочестивую любовь, с которой мы чтим Бога, создал Бог, и Он увидел, что это хорошо, а потому Сам, конечно же, полюбил то, что создал. Но Он не создал бы в нас того, что Он любит, если бы прежде, чем создать это, не полюбил нас.

И вы уверовали, — говорит Он, — что Я исшел от Бога. Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу. Конечно же, мы уверовали. И потому не должно казаться не заслуживающим веры то, что, придя в мир, Col. 1899

Придя в Мир, Он исшел от Отца, но не оставил Его; и покидая мир, Он так отправляется к Отцу, что не оставляет мир. Ведь Он исшел от Отца, потому что Он — от Отца; Он пришел в мир, явив миру плоть, воспринятую от Девы. Он покинул мир плотью, Он взошел к Отцу Человеком, но Он не оставил мир, присутствуя в нем Своим правлением.

***

Он так исшел от Отца, что не покинул Отца, и так ушел к Отцу, покинув мир, что не оставил мир. Ибо Он исшел от Отца, по-тому Он существует от Отца; Он пришел в мир, потому что явил миру тело Свое, которое Он принял от Девы. Он покинул мир, удалившись телесно, отправился к Отцу, вознесшись как человек, но Он не оставил мир без Своего зримого управления.

Как возможно им сказать: Вот, теперь Ты прямо говоришь, и притчи не говоришь никакой? Действительно ли настал час — тот час, в который, как обещал, Он уже не будет говорить притчами? Нет, конечно, этот час еще не настал, как видно из продолжения. Они же говорят так потому, что, хотя Господь продолжает общаться с ними притчами, они столь далеки от понимания их, что даже не понимают самого факта непонимания Его слов. Они все еще были младенцами, не умевшими духовно различать то, что слышали.

***

На ст. 29-30

В каком состоянии были ученики Христа, когда Он перед Страстями говорил с ними о великих вещах, словно с детьми (впрочем, говорил именно так, как надлежало говорить о великом с детьми, потому что, еще не приняв Святого Духа, — как они приняли Его после воскресения Христа либо от Его дуновения (Ин. 20:22), либо свыше (Деян. 2:3), — они разумели больше о человеческом, нежели о божественном), посредством многочисленных свидетельств открывается на протяжении всего Евангелия. К этому принадлежит и то, что они сказали в данном отрывке.

Чуть ранее Сам Господь говорил: «Это говорил вам притчами, но наступает время, когда уже не буду говорить притчами» (Ин. 16:25). Каким же образом они говорят: вот, теперь Ты прямо говоришь, и притчи не говоришь никакой? Неужели уже наступило время, в которое Он обещал не говорить уже притчами? Разумеется, то, что еще не настало это время, показывает последовательность Его слов, которая такова: «Это говорил вам притчами, но наступает время, когда уже не буду говорить притчами, но прямо возвещу вам об Отце. В тот день будете просить во имя Мое, и не говорю вам, что Я буду просить Отца о вас: ибо Сам Отец любит вас, потому что вы возлюбили Меня и уверовали, что Я исшел от Бога. Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу» (Ин. 16:25—28). Поскольку посредством всех этих слов Он еще только обещает то время, в которое Он уже не будет говорить притчами, но прямо возвестит об Отце и в которое, по Его словам, они будут просить во имя Его и Сам Он не будет просить о них Отца, ибо Сам Отец проявит любовь к ним, потому что они полюбили Христа и уверовали, что Он исшел от Отца и пришел в мир и опять оставит мир и уйдет к Отцу, — так вот, поскольку Он еще только обещает то время, в которое Он не будет говорить притчами, отчего же те сказали: вот, теперь Ты прямо говоришь, и притчи не говоришь никакой? Разве что потому, что о некоторых вещах Он говорит несведущим притчами, зная, что они настолько еще не готовы понять такие вещи, что не понимают даже того факта, что не понимают. Ибо они были еще детьми и еще не судили духовно о том, что услышали относительно вещей, имеющих отношение не к телу, но к духу.

Зачем говорят это Тому, Кто знает все? Вместо того чтобы уместным образом сказать: «Тебе нет нужды в том, чтобы кого-либо спрашивать», они говорят: Не имеешь нужды, чтобы кто спрашивал Тебя. Однако читаем, что было и то, и другое: Господь наш задавал вопросы, и Ему задавали вопросы. Объясняется это легко. То и другое делалось не Себе на пользу, но тех, кого Он вопрошал или кто вопрошал Его. И Он спрашивал людей не для того, чтобы нечто узнать от них, но чтобы их научить. А те, кто спрашивал Его, желая нечто от Него узнать, имели в этом нужду — узнать нечто от Того, Кто знает все. Однако им не нужно было говорить Ему нечто, ибо Он ведает, чего желает вопрошающий еще прежде самого вопроса. Итак, предведать мысли людей — не великое дело для Господа, а для младенцев — великое: Посему веруем, что Ты от Бога исшел.

***

Правда, можно задаться вопросом, почему они сказали это. Ведь, кажется, что, скорее, должно было быть сказано: «Тебе нет нужды, чтобы Ты кого-то спрашивал». А не так: чтобы кто спрашивал Тебя. В самом деле, они сказали: видим, что Ты знаешь все. И, разумеется, обычно так и бывает, что незнающие спрашивают того, кто все знает, чтобы, спросив, получить возможность услышать у знающего все то, что они хотят, а не так, чтобы спрашивал, словно бы желая что-то узнать, тот, кто и так все знает.

Что же означает это? Ведь, увидев, что Он знает все, они, казалось бы, должны были сказать Ему: «Тебе нет нужды, чтобы Ты кого-то спрашивал». Но они сочли необходимым скорее произнести: и не имеешь нужды, чтобы кто спрашивал Тебя. А как быть с тем, что мы читаем и о том, и о другом, а именно и о том, что Господь спрашивал, и о том, что Его спрашивали? Но это легко объяснить, ибо не Он вовсе нуждался в том, чтобы спрашивать и быть спрошенным, а они сами нуждались в этом Далее блж. Августин рассуждает о том, что Христос задавал вопросы, как и Ему задавали вопросы, для того, чтобы это позволило ученикам Его постичь истину, понять, Кто Он есть. — Пер.. Ведь Он спрашивал кого-то не того ради, чтобы узнать у них что-нибудь, но, скорее, чтобы дать им некоторое знание. И конечно же, тем, которые спрашивали Его, желая что-то узнать у Него, было необходимо, чтобы они получили некоторое знание от Него, ибо Он знал все. Разумеется, по этой же причине То есть потому, что Он все знал. — Пер. не было необходимости в том, чтобы кто-то спрашивал Его. Ведь когда нас спрашивают те, которые хотят получить от нас какое-то знание, мы от них самих, которые задают вопрос, узнаем, что именно они хотят узнать. Следовательно, нам необходимо, чтобы нас спросили те, кого мы хотим наста-вить в чем-то, дабы мы поняли, что именно ищут те, кому мы должны дать ответ. Для Того же, Кто знает все, в этом нет нужды.

И не имел Он нужды в том, чтобы из слов вопрошающих узнавать о том, что кто-то хотел бы узнать, ибо еще до того, как быть спрошенным, Он уже знал желание того, кто намеревался задать вопрос. Но Он допускал, чтобы Его спрашивали, чтобы и тем, которые тогда были рядом с Ним, и тем, которые это услышат или прочтут, стало ясно, каковы То есть насколько одни были полны неприязни к Нему и задавали вопросы, чтобы уличить в чем-либо, а другие стремились узнать истину. — Пер. были те люди, которые спрашивали Его, и чтобы благодаря этому мы узнали, каких ловушек Он сумел избежать и каким путем приходили к Нему. Предвидеть же помыслы людей и не иметь по этой причине нужды в том, чтобы Его кто-то спрашивал, не являлось чем-то великим для Бога, но великим это было для младенцев, которые сказали Ему: веруем, что Ты от Бога исшел.

Наконец, Он напоминает им о том времени, когда в отношении своего внутреннего человека они были незрелы и немощны. Когда Его схватили, они не только в телесном смысле оставили Его, но и разумом оставили веру. Об этом Он и говорит здесь: Теперь веруете? Словно бы Он сказал: «Потом вы так рассеетесь, что оставите и то, во что верите». И было, что они пришли к такому отчаянию, что наступила, так сказать, смерть их прежней веры. Вот, Клеопа после Воскресения Христова, не зная, что разговаривает с Иисусом, рассказывал Ему о том, что случилось: А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля (Лк. 24:21). Они, тем самым, оставили Его тем, что оставили саму веру, которой прежде в Него верили.

***

Наконец, указывая им на возраст их, который был, сообразно внутреннему человеку, еще невелик и незрел, Иисус отвечал им: теперь веруете ? Вот, наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного; но Я не один, Col. 1900 потому что Отец со Мною (Ин. 16:31-32). Чуть ранее Он сказал: оставляю мир и иду к Отцу. Теперь же говорит: Отец со Мною. Кто же идет к тому, кто остается с ним? Но это — слова, сказанные для разумеющего, и иносказание для не разумеющего Блж. Августин использует ту же лексику, что и выше, и говорит в данном случае о притче. Но ему удается добиться игры слов, противопоставляя verbum (слово) и proverbum (притча): Sed hoc intellegenti est verbum, non intellegenti proverbium. — Пер. . Однако то, что еще непонятно детям, некоторым образом впитывается ими; так что, даже если Он не дает им твердой пищи, потому что они еще не могут усвоить ее, Он не отказывает им в пище молочной (ср. 1 Кор. 3:2).

Эта пища привела к тому, что они увидели, что Он знает все и не имеет нужды, чтобы кто спрашивал Его (см. Ин. 16:30).

Он говорит: Отец со Мною, чтобы они не думали, будто Сын так исшел от Отца, что покинул Его.

***

Гораздо более великим, однако, являлось то, что, желая, чтобы они возвысились и поднялись к постижению Его, Он после их слов, причем слов верных: от Бога исшел, сказал им: потому что Отец со Мной, — чтобы они не думали, будто бы Сын таким образом исшел от Отца, что перестал быть вместе с Ним.

См. также под ст. 33

Когда Он говорит: Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир, Он подразумевает не только сказанное сейчас, но и сказанное прежде — либо со времени, когда избрал учеников, либо с вечери, когда начал этот продолжительный и восторгающий разговор¹. <...> И темой всего этого разговора Он обозначает слова: Чтобы вы имели во Мне мир. Сей мир во времени не будет иметь конца, ибо он и есть конец любого нашего благочестивого намерения и осуществления.

***

Он желал, чтобы они имели мир, пребывая в Нем. <...> Во время гонений, случившихся после Его прославления, они, приняв Святого Духа, уже не оставляли Его. Даже если они и бежали из города в город, то от Него не бежали. Напротив, будучи действительно гонимы миром, они сделали Его своим прибежищем, чтобы в Нем иметь мир, а не бежать от Него. Когда же дан им был Святой Дух, они возмужали и победили. Ведь и Он не победил бы мир, случись миру одолеть Его члены.

***

Наконец, завершая это великое и пространное обращение, Он сказал: сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир. Эта скорбь, которую они должны были обрести, началом своим должна была иметь то, Col. 1901 о чем Он сказал выше, чтобы показать им, что они все еще дети, для которых, еще не разумеющих и не воспринимающих одно в виде другого, те божественные и великие вещи, о которых Он говорил им, были не более чем притчами. Он произнес тогда: теперь веруете? Вот, наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону (Ин. 16:31—32). Вот где начало их скорби, но она не должна длиться и далее таким вот образом. Ибо, добавив: и Меня оставите одного (Ин. 16:32), — Он не имел в виду, что они в той скорби, которую будут иметь в мире (in mundo) после Его вознесения, оставят Его; но имел в виду, что они будут иметь мир (pacem) в Нем, пребывая в Нем. Да, конечно, когда Он был схвачен, они не только плотью своей удалились от Его плоти, но и душой своей от веры в Него. К этому же относится сказанное Им: Теперь веруете?Вот, наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону. Он как бы говорил: «Тогда вы будете так смущены, что оставите даже то, во что вы теперь верите». В самом деле, они достигли отчаяния и, если можно так сказать, смерти своей прежней веры, что проявилось в случае с Клеопой, который после Его воскресения, не зная, что говорит с Ним, и рассказывая Ему, что случилось с Ним, произнес: «А мы-то надеялись, что Он и есть тот, кто освободит Израиль» (см. Лк. 24:21).

Вот каким образом они Его оставили, утратив даже самую веру, с которой прежде верили в Него. Однако же в той скорби, которую они претерпели, они, приняв Духа Святого после Его прославления, не оставляли Его, и, хотя они бежали из города в город, все же они не бежали от Него, но, имея скорбь в мире, они сохраняли мир {pacem) в Нем и не были беглецами (refugae) от Него, но, скорее, обрели убежище (refugium) в Нем. Ибо когда им был дан Святой Дух, с ними случилось то, что теперь было сказано им: мужайтесь: Я победил мир. Они набрались мужества и победили. В ком победили, если не в Нем? Ибо Он не победил бы мир, если бы мир одолел члены Его. Отчего сказал апостол: Благодарение Богу, даровавшему нам победу (и тут же добавил) Господом нашим Иисусом Христом (1 Кор. 15:57), Который сказал Своим ученикам: мужайтесь: Я победил мир.

***

Прежде тех слов, которые мы с Господней помощью будет толковать, Иисус сказал: Сие сказал вам, чтобы вы имели во Мне мир. В этом мы должны видеть не подведение итога сказанному Им чуть раньше, но всему, что Он сказал им либо, возможно, с тех пор, как обрел их в качестве учеников, либо с того момента после вечери, как Он начал эту удивительную и обстоятельную речь. При этом Он назвал причину, ради чего Он говорил им, и потому к этой концовке с полным правом может быть отнесено и все то, что Он говорил им прежде, и особенно то, что Он сказал им, уже готовясь принять смерть за них, словно бы самые последние слова, после того как покинул святую трапезу тот, кто собирался предать Его. И вот Он указал такую причину Своих слов — мы должны иметь мир в Нем, что всецело относится к тому, что мы являемся христианами.

В самом деле, этот мир не будет имеет предела (finem) Col. 1902 во времени, но сам по себе будет выступать целью (finis)* всякого нашего благочестивого намерения и поступка. Ради него мы напитаны Его Таинствами, ради него мы наставлены Его чудесами и словами, ради него мы приняли залог Духа Его, ради него мы веруем в Него, уповаем на Него и разгораемся любовью Его, насколько Он дарует нам. Благодаря этому миру мы утешаемся во всех скорбях, благодаря ему мы избавляемся от всех скорбей, ради него мы стойко переносим всякое искушение, чтобы счастливо царствовать в нем без всякого страдания.

Заслуженно Он подвел к нему в итоге те Свои слова, которые для учеников, которые мало разумели, были только притчами, но они еще уразумеют их, когда Он даст им обещанного Святого Духа, о Котором сказал выше: Сие сказал Я вам, находясь с вами. Утешитель же Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам (Ин. 14:25—26). Это, без сомнения, случится в тот час, в который Он пообещал, что уже Блж. Августин, говоря о мире между верующими, использует существительное finis, имеющее несколько смысловых оттенков: от «конец», «предел» до «исход», «цель». Русский перевод, к сожалению, не в состоянии передать в данном случае той игры слов, которая достигается в латинском языке. — Пер. не будет говорить притчами, но прямо возвестит им об Отце (Ин. 16:25), и эти самые слова Его, когда их откроет Святой Дух, будут для уразумевших уже не притчами. Ведь когда будет говорить в их сердцах Святой Дух, не будет молчать Единородный Сын, пообещавший, что в час тот Он открыто возвестит об Отце, что, конечно же, уже не будет иносказанием для уразумевших. Впрочем, даже сами слова о том, каким образом в сердцах духовных говорят вместе Сын Божий и Святой Дух и даже Сама Троица, Которая действует нераздельно, являются словом для разумеющих, а для не разумеющих — притчей.