Евангелие от Иоанна, Глава 15, стих 12. Толкования стиха

И когда Он здесь сказал: Сия есть заповедь Моя, словно бы не было никакой другой, то что нам полагать? Единственная ли это заповедь Его — о любви, которой мы должны возлюбить друг друга? Не больше разве та заповедь, по которой мы должны возлюбить Бога?¹ Или в самом деле Бог дал нам такую заповедь любви, чтобы мы больше не искали других заповедей? Апостол по меньшей мере вменяет нам три, когда говорит: А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор. 13:13). И хотя в любви содержатся две другие заповеди, она объявляется большей, но не единственной. А как много заповедей нам дано о вере, как много о надежде, и кто соберет их вместе, кто исчислит их?

Однако вдумаемся в то, что говорит тот же апостол: Любовь есть исполнение закона (Рим. 13:10). Итак, где есть любовь, чего может недоставать? И где ее нет, что может быть на пользу? И бес верит², но любви не имеет: никто не имеет любви, если не верит. Верно, может надеяться на прощение тот, кто любви не имеет, но надеется он напрасно. Однако не может терять надежду тот, кто имеет любовь.

Итак, где есть любовь, там необходимо присутствуют вера и надежда. Где есть любовь к ближнему, там обязательно есть и любовь к Богу. Ибо кто не любит Бога, сможет ли возлюбить ближнего, как самого себя, когда и самого себя не любит? Такой, конечно, нечестив и несправедлив; а кто любит нечестие, тот верно не любит душу свою, но ненавидит ee³. Станем же держаться той заповеди Господа: возлюбимдруг друга! Тогда исполним и все остальное, что заповедано, потому что все остальное вбирает в себя любовь.

***

Сказал ли Он «заповедь» (praeceptum) или «распоряжение» (mandatum) — и то и другое является переводом одного греческого слова, а именно εντολή. Он уже высказывал это суждение прежде, и вы должны помнить, что я, насколько смог, дал вам разъяснения о нем См.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 65. — Пер.. В самом деле, Он так сказал в том месте: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга (Ин. 13:34). И вот та заповедь повторяется. Только там Он сказал: Заповедь новую даю вам. Здесь же: Сия есть заповедь Моя. Там Он сказал так, как будто прежде не было такой заповеди. Здесь — как будто не должно быть другой заповеди Его. Но там было сказано «новая» для того, чтобы мы не оставались в нашем прежнем состоянии, а здесь было сказано «Моя», чтобы мы не сочли, будто ею можно пренебречь.

Но что мы должны думать, братья, относительно того, что Он сказал здесь: Сия есть заповедь Моя, — так, будто бы не должно быть другой? Неужели заповедь о той любви, которой мы любим друг друга, единственная у Него? Нет ли большей заповеди, а именно, чтобы мы любили Бога? Или же Бог дал нам заповедь только о любви, чтобы мы не искали другого? Но апостол указывает на три заповеди, говоря: а теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор. 13:13). И если в любви, то есть в привязанности, заключены те две заповеди, тем не менее, она названа большей, Col. 1846 но не единственной. Смотрите же, какое множество заповедей дано нам относительно веры, какое множество относительно надежды! Кто может их собрать воедино, кто может их исчислить?

Но давайте вдумаемся в сказанное апостолом: Любовь есть исполнение закона (Рим. 13:10). Стало быть, там, где присутствует любовь, есть ли в чем еще нужда? А где нет любви, что еще может помочь? Бес верует (ср. Иак. 2:19), но не любит. Никто не любит из тех, кто не верит. Напрасно конечно, но тем не менее может надеяться на милость тот, кто не любит, но не может остаться без надежды тот, кто любит. Таким образом, где присутствует любовь, там неизбежно присутствует и вера, и надежда. И где присутствует любовь к ближнему, там неизбежно присутствует любовь к Богу. Ибо тот, кто не любит Бога, как он может любить ближнего, как самого себя, ибо он не любит и самого себя? Такой человек, конечно же, нечестив и неправеден, ибо он любит нечестие; не явно любит, но — ненавидя душу свою (ср. Пс. 10:5).

Так давайте же держаться этой заповеди Господней, чтобы нам любить друг друга. И давайте исполнять также все остальное, что Он заповедует, потому что все, что есть другого, мы имеем в ней. Разумеется, эта любовь к ближнему отличается от той любви, которой люди любят друг друга как люди. И вот чтобы это различие было очевидным, Он добавил: как Я возлюбил вас. Ведь ради чего Христос возлюбил нас, если не ради того, чтобы мы могли царствовать вместе со Христом? Так вот, давайте же будем любить друг друга ради этого, чтобы отличать эту любовь от любви других людей, которые любят друг друга не для этого, потому что они вообще не любят. Те же, кто любит друг друга ради обретения Бога, истинно любят друг друга; и вот, чтобы любить друг друга, они любят Бога. Такая любовь присутствует не во всех людях, поэтому лишь немногие любят с той целью, чтобы Бог был все во всем (1 Кор. 15:28).

Заповедь же, исполнение которой прежде всего требуется от верующих во Христа, есть простирающаяся до самопожертвования любовь к ближним, по образу И. Христа. Чтобы побудить апостолов к такой любви, И. Христос напоминает им о той духовной близости, в которой они находятся с Ним. Они — друзья Его. Однакоже они останутся таковыми только в том случае, если будут исполнять то, что Он заповедует им. При том это дружество их с Господом не обыкновенное, не есть обыкновенная человеческая дружба, где каждый член равен другому и деятельно относится к избранию его себе в друзья, но таковая, где Христос один есть избирающий Себе друзей; не по их достоинству, но решительно но Своей благодати, Он избрал их из среды грешных людей, изъял их из грешнаго мира (ср. 19), сообщил им силу приносить непреходящие плоды апостольской, просветительной деятельности и поставил их в такое внутреннее отношение к Богу, что все, чего они ни попросят у Отца во имя Сына, будет для них исполнено.

Если мы не будем любить по заповеди Господней, то не имеем положенной на себе печати; и если, возгордившись, преисполнились суетного высокомерия и превозношения, то подпадем неизбежному приговору диавола.

Господь говорит о любви Бога к созданию и о любви сего создания, т. е. человека, к Богу: после сего Он переходит к любви человека к ближнему. В совокупности сих заповедей о любви заключается весь закон, данный человеку Богом Мф. 22:40. Ср. Мф. 5:43–45; Мк. 12:29–31.. Господь указывал (Мф. Марк. loco sit.) и прежде на закон сей, всегда составлявший сущность всего закона, данного Богом человеку, но осветился этот закон новым светом Откровения лишь с пришествием Господа, глаголавшего: «не прейдет ни одна черта из закона» Мф. 5:18; Лк. 16:17., и «Я не пришел нарушить закон, но исполнить» Мф. 5:17..

Закон любви Господа к человеку и человека к Господу был преподаваем Господом Богом человечеству с самого создания его и в продолжение всего его существования через патриархов, посланников видящих, царей и пророков, как через самую совесть человека среди всех рас и племен, в которой удерживались отблески первобытных откровений и законов, так называемых Ноевых, оставшихся в воспоминаниях и тех народов, кои не получали прямых откровений как Израиль. Но совершение закона, то есть высшее понимание его, дано человечеству чрез воплощение Бога Слова. Любовь была не только краеугольным камнем благовестия Господа, но Сам Он был Любовь, ибо отдал на попрание и поругание и муку и смерть человеческое естество Свое, воспринятое Им для принесения его в жертву за братьев Своих по плоти. «Сия есть заповедь Моя, глаголет Господь, да любите друг друга, якоже возлюбих вы. Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя».

Перед человечеством открывается новая эра, человечеству указывается новый путь жизни, с устранением всякой эгоистической мысли, с самопожертвованием и любовью к Богу и ближнему, как единственным законом, заключающим в себе все остальное. Бог Отец с Богом Сыном и Богочеловеком соединяется в одной общей любви Бога к человеку и человека к брату своему. Чтобы не была нарушена эта всеобъемлющая любовь и радость, необходимо однако, чтобы злая воля человека была подавлена. Нужно, чтобы человек любил Бога и любил брата своего, ради того милосердного Бога, Который за него страдал, и Который прощает нам великие долги наши, требуя только, чтобы и мы прощали должникам нашим Мф. 6:9–13, 14–15 и пар. и притчи о должниках, напр. Мф. 18, Лк. 7..

Любовь Господа есть конечно недосягаемый образ, но к нему человек должен стремиться, ибо только это стремление есть его счастье и совершенствование. Любовь Господа есть полное принесение в жертву Своего человеческого Я для человечества: и этот высший освещающий мир идеал любви вечно отныне предстоит человеку, который никогда не может забыть его. Нет теорий, которые могли бы затмить в сердце человека воспоминание о Распятом за грехи наши и стереть в нем ту Любовь, Которую насадил Господь. Отныне она – закон души человеческой, её собственность, её неотъемлемая способность даже в душе тех, кто отрицаются Распятого.

Главнейшая же заповедь Моя: любите друг друга так, как Я возлюбил вас. Я подаю вам пример, жертвуя жизнью за вас из любви к вам, и вы понимаете, что нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.

От увещания апостолов иметь любовь к Нему, Господу, Он переходит к увещанию иметь им взаимную любовь друг к другу, и указывает образец такой любви в Своей любви к ним: да любите друг друга... Господь возлюбил всех не только апостолов, но и весь мир, и возлюбил высшею любовию, — Он принес Самого Себя в жертву за весь мир; в самоотвержении, даже до смерти, должна выражаться и любовь друг к другу учеников Христовых: нет больше сей любви и пр. Этим они и покажут, что любят друг друга так же, как и Христос возлюбил их.-Здесь говорится, что И. Христос умер за друзей, т. е. как бы за одних апостолов (14), а ап. Павел пишет, что Он умер за нечестивых и грешников (Рим. 5:5-8); как же понимать это? Во-первых, в том выражается высшая степень любви Господа, что и тех, которые ныне, будучи объяты Его любовию, сделались Его друзьями, Он возлюбил, когда они были еще грешниками и его врагами (1 Ин. 4:10). С другой стороны, Господь умер за всех, но здесь Он говорит в частности только о близких Своих, — о том малом обществе друзей, с которыми Он теперь беседовал.

Исполнение заповедей Христовых потому есть условие пребывания в Его любви, что содержание заповеди Его есть любовь. «Это – заповедь Моя: да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 15:12). И сразу: «Больше той любви никто не имеет, как кто душу свою положит за друзей своих» (Ин. 15:13). Что это значит? Мера любви, к которой призываются ученики в их взаимных отношениях? Да, и это по образу любви Христовой к тем же ученикам: «Вы – друзья мои, если делаете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, потому что раб не знает, что делает его господин, но вас Я назвал друзьями, потому что все, что услышал от Отца Моего, Я поведал вам» (Ин. 15:14–15).