Библия - Евангелие от Иоанна Глава 13 Стих 28

Итак, и Господь имел сокровищницу, в которой хранились пожертвования верующих и которые Он мог расходовать на нужды последователей или бедных. С этого момента и введен обычай иметь денежные средства в Церкви. Господь показывает, что Его заповедь не думать о завтрашнем дне (Мф. 6:34) не означает, что святые не могут собирать деньги, но что служение Богу не должно преследовать такую цель, а боязнь впасть в нужду не должна отклонять нас от праведности.

***

Таким образом, у Господа был денежный ящик, где хранились пожертвования верующих, которые Он раздавал на нужды Своих учеников и других людей. Тогда впервые был установлен обычай иметь церковные деньги, откуда мы можем понять, что заповедь Его не заботиться о завтрашнем дне (см. Мф. 6:34) была дана не для того, чтобы святые не имели никаких денег, но служили бы Богу не ради них и не отступали бы от праведности из- за страха перед нуждой. Ведь и апостол, предвидя будущее, сказал: Если какой верный имеет вдов, то должен их довольствовать и не обременять Церковь, чтобы она могла довольствовать истинных вдовиц (1 Тим. 5:16).

Св. Иоанн утверждает, что никто не понял этих слов Господа, в том числе и сам Иоанн, не подозревавший, что предательство совершится в эту же ночь, а все подумали, что Господь делает Иуде распоряжение о покупке всего требуемого к празднику. Вот это еще новое доказательство, что праздник еще не наступил и что, следовательно, Тайная Вечеря была совершена накануне наступления иудейской Пасхи 13 Нисана. В самый вечер праздника нельзя было бы ничего купить, нельзя было и нищих найти, чтобы им помочь, ибо тогда все — и богатые, и бедные — не выходили из своих домов, празднуя по закону Пасху.

После этого им надлежало ожидать, что совесть Иуды пробудится и удержит его от исполнения его адского намерения; или он должен был скорее оставить сие общество и сделать последний шаг к преступлению. Он поднялся с своего места и Господь только сказал ему в напутствие: что делаешь, делай скорее. Эти слова не были повелением, напротив они могли произвести в душе, способной к принятию лучших впечатлений, благодетельный переворот. Но так как Иуда однажды решился на дело, так как это дело постоянно занимало его и в намерении его уже было почти совершено, то Господь этим обнаружил только то, что Сам Он уже готов с своей стороны на все, чему надлежит быть.

+++Горский А. В. прот. История Евангельская и Церкви Апостольской. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 210++

Но ни один из возлежащих не понял значения слов Учителя (Ин. 13:28). И когда Иуда, вышел, никто из них не заподозрил ничего плохого. Апостолы подумали, что Иисус послал Иуду кое–что купить к ужину или чтобы он дал что–нибудь нищим. Обычай требовал, чтобы те, у кого было всего в достатке, делились с теми, кто не имел ничего. И во время праздника люди больше, чем в любое другое время, помогали бедным. Поэтому ученики предположили, что Иисус послал Иуду дать что–нибудь из своего ящика нищим, чтобы они могли по праздновать Пасху, как и все другие.

В повествовании об открытии в Иуде предателя между евв. находится следующее различие: ев. Лука, который передает эту историю очень кратко, говорит, что после предсказания И. Христа о предателе ученики „начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает»; на это обстоятельство указывает и ев. Иоанн, говоря, что „тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит (22); евв. же. Матфей и Марк, не указывая сего обстоятельства, утверждают, что ученики весьма опечалились и начали говорить Ему, каждый из них: „не я ли Господи?" на что получили ответ: „опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст меня"; ев. Матфей один прибавляет, что после того и Иуда спросил Господа: „не я ли Равви?" на что и получил утвердительный ответ; наконец, ев. Иоанн, не передавая ничего о вопросах каждаго из учеников Господу, разсказывает, как Иоанн, возлежавший в это время на груди у Иисуса, по знаку Петра, спросил Господа и получил ответ: „тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам». Конец этой истории принадлежит одному Иоанну. Очевидно, что евв. передают различныя обстоятельства этого события: ев. Лука, сокращая разсказ, передает лишь предсказание о предателе и предостережение ему со стороны И. Христа, а об учениках — их первоначальное смущение и взаимные переговоры; евв. Матфей и Марк—последовавшие затем вопросы каждаго из них Господу и первое, пока общее я неясное указание на предателя, вместе с предостережением последнему. (Исполнение этого указания, можно думать, последовало одновременно с исполнением указания Иоанну). Иуда, стараясь быть или показать себя развязным я смелым, обращается к Господу с вопросом: „не я ли, Равви? и получает тихий ответ: да, ты. Последняго ответа ученики, вероятно, не разслышали, я слова Господа: „опустивший со мною руку в блюдо", поняли в самом общем смысле, как: „один из двенадцати", или: „рука предающаго Меня со Мною за столом» (Луки 21). Тогда Петр обращается к Иоанну и дает ему знак, чтобы тот спросил Иисуса, кто это? Если это случилось во время той части вечери, когда домохозяин, раздробив хлеб, разделял его присутствующим, то открытие в Иуде предателя, можно предполагать, последовало таким образом: Иисус Христос ответил Иоанну: „тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам; это был момент, когда Он, передавая по порядку части хлеба, должен был подать часть Иуде. Возбужденное состояние Иуды, старание замаскировать это свое душевное состояние заставляют его сделать движение рукою к блюду слишком рано, когда Господь еще только опускал свою руку в блюдо с предназначенным ему куском хлеба.

Мы замечаем опять слова очевидца, участника в событиях, ибо только таковой мог с такою точностью указать на мысли сотоварищей своих, – мысли, которые, по-видимому, и он сам разделял, говоря: «никто же разуме». Мы и выше говорили, что св. Иоанн даже предупрежденный словами Господа, сказанными тихо, не уразумел знака, коим Господь указал на предателя; только после всех великих событий, виденных им, очи его открылись и он понял все происходившее перед ним. По-видимому, в ночь тайной вечери ученики даже думали, что Иуда пользуется особым доверием Господа, ибо носит ковчежец с деньгами и получает приказание об образе употребления сих денег.

Св. Иоанн Златоуст в беседе 72 на Иоанна возбуждает вопрос: какие деньги носил Иуда в ящике? По-видимому, это были, во-первых, деньги тех учеников, которые имели некоторое состояние, как например сыны Зеведеевы См. вступление.«/// и, во-вторых, – деньги тех святых жен, которые служили Господу имениями своими, как то указано у Лк. 8:3. Мы видим, что пример Господа освятил общежитие, которое с начала основания Церкви Христовой после излияния благодати Духа Святого связывало первых христиан в одну семью посреди развращенного рода Ср. Деян. 2:45.. Нигде общежитие не ставится в обязанность Господом, Который утверждал благодатным словом Своим семью с её отдельным существованием И апостолы никогда не требовали общежития и продажи или отдачи имения обязательно, как напр. Пифагорейцы. Апостол Петр прямо говорит лгущему Анании: „владеемое не твоим ли оставалось...“ для чего ты солгал? Деян. 5:4.. Но примером Своим Он благословлял общежитие тех людей, кои, отказавшись совершенно от мира, имеют целью служить братьям своим, посредством служения Богу. Господь с апостолами Своими в трудовой жизни Своей не отменял законов, Богом же преподанны, об устройстве семьи и семейной жизни, но указывал и на высший строй жизни, в котором земная забота совершенно исчезает из души человеческой.

В сей первой общине Христовой казалось бы не было места для преступления, в особенности сребролюбия, но Иуда доказал, что и среди святыни душа человеческая может при злой воле сохранить темное место, которое может разрастись в страшную язву, губящую окончательно несчастного. Среди общины Христовой, страшно сказать, Иуда был вор (Ин. 12:6).

Никто, кроме Иоанна, не понял, к чему Иисус сказал Иуде, чтобы он скорее исполнил задуманное, а так как Иуда был казначеем и всегда исполнял все поручения, сопряженные с денежными расходами, то некоторые из Апостолов подумали, что ему и теперь Иисус приказал купить, что нужно к празднику, или дать что-либо нищим.

Евангелист обозначил и время, чтобы показать, что и ночь не удержала Иуды. Объяснение всех этих стихов смотри в той же двадцать шестой главе Евангелия от Матфея (Мф. 26).

Милосердый Господь до последней возможности призывал Своего предателя к покаянию. Па последней, Тайной вечери Он сделал это призвание в последний раз—дружески подал ему кусок хлеба (ст. 26). Но Иуда отверг и этот последний и решительный зов к покаянию, и с этого времени злой дух—сатана вселился (вошел, вниде) в него. Св. Иоанн показывает, как хитрый диавол не вдруг, но постепенно вселялся в Иуду предателя. Он повествует, что сначала чрез страсть сребролюбия он проник в душу его (Ин. 12:6), потом овладел его сердцем (Ин. 13:2) и наконец решительно вселился в него. Так постепенно и не особенно заметно сатана овладевает и всяким из нас. Поэтому-то св. апостол внушает: трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит как рыкающий лев, ища кого поглотить (1 Пет. 5:8). Тогда Иисус сказал (глагола) Иуде: что делаешь (еже твориши), делай скорее и пр. Господь видел, что Иуда неисправим, поэтому Он дал ему повеление удалиться с вечери, и сделал это так, что никто из возлежащих на вечери, т. е. из апостолов, не понял причины этого повеления. И. Христос не хотел прямо объявить ученикам, что именно теперь Иуда пойдет совершить задуманное и уже наполовину сделанное им, его предательство, не хотел потому, чтобы апостолы не приняли каких либо, насильственных мер против предателя и не вздумали бы как нибудь воспрепятствовать Божественному предопределению. Апостолы объяснили по своему повеление Господа удалиться Иуде с вечери: как у Иуды ящик (понеже ковчежец имяше Иуда), т. е. денежный, в котором носил, что туда опускали, о чем было сказано раньше (Ин. 12:6)... Купи, что нам нужно (еже требуем) к празднику, так как на другой день с вечера начинался уже самый Праздник Пасхи и затем Опресноков (о сих праздника чит. в объясн. Ин. 2:23.). Это обстоятельство служит доказательством того, что И. Христос с Своими учениками совершил пасху днем ранее назначеннаго срока, так как в самый этот день вечером, когда уже вкушали пасху, по закону нельзя было ничего ни купить, ни продать. (Мих). Дал что нибудь (нечто даст) нищим, т. е. таким же из евреев, которым, но их бедности, не на что приготовить себе все нужное к празднику по закону. Иуда тотчас вышел (абие изыде). Так Иуда, как замечает блажен. Феофилакт, ушел от Спасителя и чувственно, и мысленно, т. е. отпал от общества верующих в Него и погубил свою душу.

Но и тогда еще Он не сделал предателя известным. Могло статься, что он был бы растерзан и убит. Поэтому-то «никто из возлежавших не понял». Ужели и Иоанн? Да, и Иоанн, — потому что он не предполагал, чтобы ученик мог дойти до столь великого беззакония. Будучи сами далеки от такого злодейства, (апостолы) не могли подозревать и в других ничего подобного. Итак, как прежде сказал им: «Не о всех вас говорю», и нигде не открыл (предателя), так и теперь они подумали, что Он говорит о постороннем.

XIII. 21–30

В ст. 21 Иисус снова говорит о присутствии предателя среди учеников. Союзу любви противополагается предатель. Ученики недоумевают. Петр спрашивает ученика, которого любил Иисус. Ученик, припав к груди Иисуса, задает ему вопрос и получает ответ: «Тот, кому Я обмакну и дам этот кусок». Иисус дает его Иуде. "И тогда после этого куска, вошел в него сатана. Говорит ему Иисус: – Что делаешь, делай скорее». Этих слов ученики не понимают, Иуда, взяв кусок, «вышел тотчас». "Была ночь" (Ин. 13:29–30).

Проблема Иуды

Иуда противополагается союзу учеников. Этот контраст заостряется, как противоположение Иуды и ученика, которого любил Иисус. Он один может вопрошать Иисуса, о ком идет речь. Та особая любовь, которую имеет к нему Господь, предполагает и с его стороны великую любовь к Иисусу. Его дерзновение есть дерзновение любви. Особое выделение Возлюбленного на фоне союза учеников с новою силою подчеркивает значение их союза как союза любви. Противоположение Иуды союзу любви, а в союзе любви – тому, кого любил Иисус, есть противоположение по признаку любви.

Проблема Иуды в этом контексте достигает предельной остроты. Мы видим, с какой постепенностью подготовлял евангелист своих читателей к уразумению этой страшной тайны. Для Матфея (ср. Мф. 26:14–16) и Марка (ср. Мк. 14:10–11) предательство Иуды сполна объяснялось его корыстолюбием. Корыстолюбие его было известно и Луке, но он видел и прямое воздействие сатаны (ср. Лк. 22:3–6). Иоанновский текст был в свое время указан. Но даже в пределах гл. XIII, в ст. 2 говорится, что диавол заронил в его сердце намерение предать Иисуса, а в ст. 27 – «вошел в него сатана», вошел тогда, когда Иисус ему дал кусок. Много было высказано догадок относительно этого куска. Некоторые думали, что это был кусок, который возглавитель трапезы давал почетному гостю. В таком случае это было бы со стороны Иисуса последняя попытка удержать Иуду от предательства. В Евангелии нет на это никакого указания. Еще меньше оснований считать этот кусок куском евхаристическим – в Ин. , который не повествует об установлении Евхаристии! Поражает другое. Дав кусок, Иисус говорит Иуде: «...что делаешь, делай скорее» (ст. 27), и, «взяв кусок, он вышел тотчас» (ст. 30а). Мы не можем отделаться от впечатления, что Иуду на дело предательства посылает Сам Господь. Проблема Иуды достигает предельной остроты в этой точке.

Путей к ее решению надо искать в контексте. В гл. XIII союз учеников вокруг Учителя нам представляется как союз любви. И противопоставление Иуды союзу любви и в союзе любви – ученику, которого любил Иисус, есть противопоставление по признаку любви. Можно сказать, что в абсолютном христианском монотеизме всякая человеческая активность имеет начало в Боге. Но она должна идти путем любви. Если она отклоняется от этого пути, происходит излом и добро оборачивается злом. Таким изломом во зло оказывается и путь Иуды. Он понятен только в сопоставлении с союзом учеников как союзом любви и в союзе с тем, кого любил Иисус.

В контексте гл. XIII судьба Иуды открывает по контрасту сущность Церкви как союза любви.

XIII. 30b

Когда Иуда вышел, была ночь: ήν δε νύξ (ст. 30b). Для евангелиста Иоанна это была не только ночь в физическом смысле, но и ночь мировой эпохи – сменявшая день прежнего эона ночь восхождения Сына к Отцу, за которой должен был наступить день нового эона.

Ученики же не понимают значения этих слов, и Христос, как кажется, предусмотрительно не открыл им. Так и в других случаях Он является предвозвещающим, что будет предан в руки грешников и что подвергнется распятию и умерщвлению и воскреснет в третий день (Мф. 17:22-23, Мф. 20:18-19; Лк. 9:21), но в то же время Он никому вообще не дозволяет говорить этого, так как у Него была цель скрыть от начальника века сего, Кто Он по истинной природе своей, дабы, пришедши, подвергнуться распятию и, потерпев распятие, уничтожить смерть и верующим в Него устроить спасение. Итак, предусмотрительно скрывает многое из сказанного Им, ибо, как Бог, знал все полезное.

έγνω aor. ind. act. от γινώσκω знать, άνακειμένων praes. med. (dep.) part, от άνάκειμαι возлегать. Subst. part, praes. указывает на одновременное действие.

Перед Пасхой некоторые благочестивые евреи занимались благотворительностью, чтобы заручиться расположением Бога. Обычно выходить на улицу в пасхальную ночь не полагалось (Исх. 12:22), но в повествовании Иоанна (в отличие от Матфея и Луки) Пасха, по всей видимости, начиналась на следующий день (см.: 18:28 и соответствующий коммент.).

Так как присутствие Иуды на вечери после всего этого сделалось невозможным, то Христос, делая последнее обращение к его совести, сказал ему: «что делаешь, делай скорее». И Иуда как обожженный этим замечанием поспешно вышел из-за стола и, скрывшись в темноте ночи, отправился делать свое гнусное дело, а многие из простодушных учеников и тогда все еще не догадывались, в чем состояло это дело; некоторые даже думали, что Учитель послал его за покупками к празднику или для раздачи милостыни нищим.

Никто не понял, следовательно, и сам Иоанн, который повествует о сем, понял сие только после; а в то время ученики давали другое объяснение этим словам Учителя (ср. Злат.).

Когда Иуда вышел, никто из учеников не заподозрил ничего плохого. Апостолы предположили, что Иисус послал Иуду кое-что купить к ужину, или чтобы он дал что-нибудь нищим, как и положено было по обычаю, ради чести праздника, делиться с бедными См.: Прокопчук А., свящ. Лекции по Евангелию от Иоанна. С. 72–73..

Но никто из учеников, конечно, кроме Иоанна, не понял слов Христа.

И "никто из возлежавших не понял". Достойно исследования, отчего никто не узнал этого, когда Господь на вопрос о предателе сказал, что он - тот, кому Я подам кусок. Видно, Господь сказал это тихо одному только Иоанну, так что из прочих никто не слыхал. Притом Иоанн, припав к груди, спрашивает почти под ухо, так что предатель не был объявлен. Ибо иначе Петр, может быть, простер бы меч и умертвил бы его. Неужели и Иоанн не узнал сего? Да, даже и он, ибо он не ожидал, что ученик будет способен на такое беззаконие. Святою душою своею, будучи далек от такой злобы, он не предполагал этого легким и для другого.

Никто из учеников не понял сказаннаго Иуде, за исключением, конечно, Иоанна. Ему указан предатель, а потому и следовавшия за указанием слова предателю не могли не быть понятными. Прочие ученики, которые не слышали сказаннаго возлежавшему на персях Спасителя, подумали, что Господь велел Иуде, хранившему у себя денежныя приношения или купить что нибудь к празднику, или дать что нибудь нищим. Купить что-нибудь утром следующаго дня уже нельзя было: в праздник, особенно какова Пасха, ничего не продавали.