Деяния апостолов, Глава 7, стих 50. Толкования стиха

Наконец, Стефан защищает себя и от обвинения в оскорблении храма. В этом случае он старается показать, что из самой истории водительства Божия израильским народом видно, что храм не должен иметь вечное значение единственного места истинного богопочтения. Бог принимал поклонение от отцов израильского народа и в Месопотамии, и в Египте, и в пустыне Аравийской; и здесь, в земле обетованной, сначала не было не только храма, но и скинии. Потом Бог повелел Моисею устроить скинию. Этим же святой Стефан высказывает свое святое уважение к богоучрежденному месту ветхозаветного богослужения: скиния устроена Моисеем не только по повелению Божию, но и по образу, указанному Богом (ст. 44). Такое же уважение Стефан высказывает и ко храму: последний создан был по особенному благоволению Божию к Давиду, хоть совершение самого дела принадлежит Соломону (ст. 46–47). Однако же, указывая, что и в земле обетованной у израильтян до Давида была только скиния (ст. 45), Стефан хочет показать этим несущественное значение храма в деле богослужения. Но он и прямо высказывает эту мысль далее и подтверждает ее словом пророка Исаии (ст. 48–50).

Здесь св. архидиакон Стефан обличает горделивое мнение современных ему Иудеев, по мнению которых, Иерусалимский храм был единственным местом, достойным для поклонения Богу истинному: Ин. 4:20. Архидиакон знал, что скиния и храм построены по воле Божией: Деян. 7:44. 40. Бог вездесущ, и в рукотворенном храме есть: Еф. 4:10; Иер. 23:24. Храм не единственное место жилища Божия, но место особаго присутствия Бога: Исх. 25, 8; Мф. 23:21; храмы отличаются от обыкн. жилищ: 1 Кор. 11:22.

δ ΰψιστος (Высочайший) — в Септуагинте эпитет ϋψιστος (θεός ΰψιστος) употреблен ПО раз, обычно как пере вод אל עליון или עליון. Он встречается у еврейских авторов и, вполне возможно, им пользовались римские власти как официальным именем иудейского Бога (Филон Александрийский дважды употребляет это имя, когда ссылается на официальные документы Юлия Цезаря и Августа (Посольство к Гаю, 157, 317), его использует Иосиф Флавий при цитировании декретов Августа (Иуд. древн. 16.163), а Иоанн Лидиец (О месяцах 4.53), когда цитирует Юлиана. Этот эпитет встречается также в несомненно еврейских надписях (см., например, CIJ I2 725 a, b; CIJ II 726, 727, 728, 729, 730, 769 и др.). Бытует мнение, что он широко использовался язычниками и употреблялся с именами многих языческих божеств. Однако дело обстоит иначе: эпиклеза ϋψιστος редка в чисто языческом контексте, и большая часть языческих Богов Высочайших, упоминаемых в литературе, появилась в результате ученых реконструкций. В первых веках по Р. X. достаточно широкое распространение среди язычников по всему Средиземноморью (включая Северное Причерноморье) получает культ Бога Высочайшего, явившийся результатом религиозного влияния иудаизма (см. подробнее с лит. Levinskaya, The Воок of Acis, 84—116; И. А.Левинская, “Чтущие Бога Высочайшего из Танаиса”, Этюды по античной истории и культуре Северного Причерноморья (СПб, 1992), 129145 ).

Греческое ϋψιστος представляет собой превосходную степень прилагательного и соответственно обозначает наивысшую степень свойства — “высочайший по сравнению с другими” (gradus superlativus в собственном смысле), но может также означать и очень высокую степень свойства (“высочайший” как “очень высокий”, gradus elativus); см. М. Simon, “Theos Hypsistos”, Ex orbe religionum (Leiden, 1972), 375 = id., Le Christianisme antique et son contexte religioux. Scripta Varia, 2 (Tubingen, 1981), 498. Творцы Септуагинты, без сомнения, имели в виду второе значение, для язычников первое было, пожалуй, более естественным. Филон Александрийский хорошо понимал эту проблему и поэтому счел нужным в своем комментрии на Быт. 14:18 (“он Мельхиседек священник Бога Высочайшего”, в цитате из Септуагинты, Филон опустил существительное “Бог”) сделать специальную оговорку: οΰχ δτι έστί τις άλλος ούχ ϋψιστος — ό γάρ θεός εις ών, έν τω ούρανώ άνω έστί καί έπί της γης κάτω, καί ούχ έστιν έτι πλήν αΰτοΰ Deut. 4:39 — “Это не означает, что существует какой-либо другой бог не Высочайший — ибо Бог только один — наверху на небе и внизу на земле, и нет никого кроме него.” (Правила аллегории — Legum allegoriae, III.82).

έν χειροποίητοις (в рукотворных) — это слово засвидетельствовано в греческой литературе начиная с Геродота. Оно акцентирует различие между творением человека и тем, что 

имеет природное происхождение. В Септуагинте оно почти всегда передает др.-евр. אליל (слово, которым издевательски обозначались идолы и которое использовалось, чтобы подчеркнуть контраст между величием Яхве и ничтожностью идолов) и имеет пейоративное значение, так как связано с идолопоклонством (ср., напр., Ис. 2:8; 46:6; Пс 115:4(113:12); Лев. 26:1). Именно поэтому отнести такое слово к Храму было оскорбительным для евреев. Ср. Мк. 14:58, где лжесвидетели обвиняют Иисуса в том, что он обещал разрушить рукотворный Храм, ср. также Евр. 8:2, 9:11, 24, где истинная скиния, созданная Богом, противопоставляется скинии рукотворной. М. Симон полагает, что отрицание Храма в этой фразе выражено Стефаном еще жестче, чем это принято считать, и предлагает переводить άλλ’ ούχ 6 ΰψιστος έν χειροποίητοις κατοικεί следующим образом: “Но это не Высочайший (а ложные боги язычников), кто живет в рукотворных храмах” (М. Simon, St Stephen and the Hellenists).

καθώς ό προφήτης λέγει (как говорит пророк) — цитата из Ис. 66:1 сл., очень близко к тексту Септуагинты. Ис. 66:1 цитируется в Послании Варнавы 16.2 в связи с разрушением Храма в 70 г. и с теми же отклонениями от текста Септуагинты, что и в Деяниях (ή τίς τόπος вместо ποιος τόπος). Юстин же {Диалог с Трифоном, 22.3, 11) не только цитирует Ис. 66:1, но и соединяет его с Ам. 5:25—27, как это сделано в речи Стефана. Возможно, в обоих случаях была использована подборка цитат из ВЗ, в которой они уже были соединены.

Изречение пророка приведено почти буквально по переводу LXX. Мысль изречения пророческого такова: небо и земля, вся вселенная исполнена Моим присутствием, составляет жилище Мое и покой Мой; потому никакой созданный человеком храм, как бы ни был он великолепен, не может быть исключительным местом присутствия и откровения Моего. Если Я сам Творец всего сущего, то Я не нуждаюсь в человеческой помощи, чтобы устроить место покоя Моего; весь мир есть место покоя Моего. Этим пророческим изречением Стефан разбивает заблуждение отживающего и умирающего иудейства, будто храм иерусалимский есть необходимое и единственное место истинного богопочтения, и, таким образом, обосновывает истинность того великого переворота, какой должно произвести христианство относительно места богопочтения. Это – тоже, что Христос некогда сказал самарянке: поверь Мне, что наступит время, когда и не на горе сей и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу, – когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине (Ин. 4:21; Ин. 4:23). Лжесвидетели обвиняли Стефана, будто он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие (храм) и переменит обычаи, заповеданные Моисеем относительно храмового богослужения (Деян. 6:14). Стефан словом пророческим указывает, в каком смысле и на каком основании он говорил о сем, и тем защищает себя от сего обвинения, указывая хотя не прямо, что этому храмовому культовому иудейскому богослужению может и должен быть положен конец; на пророческом слове опирает он божественное право на такое изменение положения дел с основанием царства Мессии.

Ср. Ис. 66:1-2

Об отношении Бога к храму как жилищу Его святой Стефан говорит словами величайшего пророка Исаии, который сколь был красноречив, столь же и возвышен в своих пророчественных взглядах, так что его называют ветхозаветным евангелистом. Но эта его евангелистичность касается по преимуществу пророческого ясновидения, по которому он предсказывал так, что как будто бы описывал как виденное то, о чем он предсказывал. По духу же он был истинным пророком своего времени, т.е. обличителем нечестия и всяких заблуждений. И вот, обличая неправильное (узкое) представление об обитании Бога среди Израиля в святых его, он сказал эти многознаменательные слова, в которых существенная мысль в том, что Бог не обнимается Его видимыми вместилищами во всей Его полноте, ибо Он неизмеримо больше всего сотворенного

Им, так что если, например, представить, что небо — престол Его, а земля — подножие ног Его, то какой должен быть храм, чтобы он был больше неба и земли? И где найти место для такого величайшего храма? Очевидно, это дело невозможное. И не требуется оно, ибо Бог, как Дух истинный, не нуждается Сам по Себе в обычных для телесных существ жилищах. Ему не нужно оно и для покоя, ибо Он вечно живет и действует и, как всемогущий, никогда не изнемогает, чтобы иметь нужду в отдыхе. Храмы необходимы для нас, чтобы нам иметь Его при нашем духовном покое и при нашем возможном приближении к Нему как вездесущему и потому могущему быть и во храме, только не в одном Иерусалимском, а во всех, как и повсюду, где Бог откроет Себя или повелит так или иначе чтить Его в том или другом месте преимущественнее. Наступит время, говорил Сам Иисус Христос, когда истинные поклонники будут поклоняться Богу в духе и истине не на горе Гаризим, ни в Иерусалиме только, но и повсюду (см. Ин. 4:21-23). Может быть, это учение Господа и раскрывал святой Стефан прежде. Но его не поняли и оклеветали, что он говорит хульное о храме как месте обитания Божия. Приведенными словами пророка Исаии он оправдывает свои наиважнейшие взгляды на место обитания Божия. И так как все пророческие речи были в глазах членов синедриона священными, то хотя в них и находится обличение их неверных взглядов, они должны были молчать, внимая гласу праведника как гласу нового Ангела Божия. «Для правильного уразумения слов святого Стефана вспомним, — говорит преосв. Филарет, — что речь его клонилась к обличению иудеев. Они, видя чудесный облак, который осенил храм во время освящения его, слыттта обетование, по которому Бог сердце Свое положил в храме, подумали, что и город Иерусалим, и народ иудейский, имея у себя святой храм, по этому самому также святы, неприкосновенны, не подвержены оставлению от Бога. Они неосновательные и грубые, но набожностью прикрытые мысли сделались у иудеев пищей нечестия и беззакония. Бог живет у нас в храме, говорили они и не заботились о том, что нет Бога перед очами их. Надеясь на место святое и исполненные грехов (см. Ис. 1:4-5), они бесстрашно прилагали беззаконие к беззаконию. И когда угрожали им, они прельщали себя надеждой, что святое место спасет их. Святые мужи обличали их, как, например, Исаия. В таком духе обличения сказал и святой Стефан, что Вышний не в рукотворенных живет, поэтому не заключается вездесущие существа Божия в храмах, хотя в них присутствует благодать... Храм иудейский был один во вселенной, а храмы христианские разродились повсюду. Скрывавшееся в храме иудейском под покровом сеней обрядовых и гаданий пророческих в христианских храмах является во свете откровенного слова Божия, в силе и могущественном действии Святого Духа. Поэтому благодать храма Иерусалимского по преимуществу принадлежит храму христианскому. Сам Основатель духовной Церкви, Христос, и Его апостолы не посещали ли храма? Не рукотворенные ли виды хлеба и вина предал Он для совершения Таинства Тела и Крови Его? Не будьте же грубы, чтобы останавливаться на одном рукотворенном, но и не будьте так горды, чтобы пренебрегать рукотворенным, через которое Бог творит чудеса благодати».

Вместе с тем, он хочет доказать, что ни богослужение, ни храм иудейский, хотя они и устроены были по образу, показанному Моисею на горе, не имеют, однако же, вечного и обязательного для всех значения. Отцы постоянно переселялись и не могли иметь даже определенного места для жительства и тем более храма для богослужения. Во время Моисея весь народ должен был выйти из Египта в пустыню.

При Синае был дан закон и установлено определенное общественное богослужение, но там же, при Синае, случилось и известное всем нарушение закона и открытое идолослужение (поклонение тельцу) и, кроме того, во время сорокалетнего путешествия евреи постоянно носили звезду бога Ремфана и скинию Молохову, т. е. несмотря на то, что получили определенное богослужение, не сохранили его. Иисус Навин ввел их в землю обетованную, где они должны были поселиться навсегда. Здесь, по мысли Давида, человека вполне богоугодного, сыном его, Соломоном, устраивается Богу постоянный храм; но Бог, Творец и Вседержитель всего, не живет в рукотворных храмах и, по словам пророков, не нуждается в них. Отсюда естественный вывод, что предсказание Иисуса Христа о невечности Иерусалима и храма вполне согласно с предсказаниями пророков и не может быть поставлено Ему в вину.