Деяния апостолов, Глава 7, стих 17. Толкования стиха

В речи, которую Стефан произнес в зале синедриона в ответ на допрос первосвященника, он воспоминает пред судьями историю народа Божия, начиная от его праотца Авраама и кончая Соломоном (ст. 1–50), а в заключение делает обличение гонителей христиан в их противлении Духу Святому, призывающему их ко спасению (ст. 51–53). Эта речь Стефана есть столько же защитительная, сколько и обличительная. Обвинение доносило, что он произносил хульные слова против закона Моисея и храма Иерусалимского, против Моисея и Бога. Основанием к этому обвинению послужило то, что Стефан в состязаниях с иудеями выражал мысль об отменении в Новом Завете закона Моисеева со всеми его многоразличными постановлениями и учреждениями, не исключая и храма Иерусалимского, который теперь уже не есть единственное место истинного богослужения (Ин. 4:21 и далее).

Теперь Стефан кратко передает историю Божия домостроительства о спасении Израиля. Уже простым изложением этой истории он защищается против обвинения в богохульстве, ибо чрез это ясно дает понять, какого Бога и как он исповедует. С этою целью, между прочим, начиная свою речь, он называет Бога Богом славы (ст. 2), давая этим понять, с каким благоговением он относится к этому святому имени. Указывая потом в истории израильского народа мироправящую десницу Божию, он еще яснее исповедует все величие Бога.

Καθώς (Когда) — здесь καθώς единственный раз в НЗ употреблено в редком, временном значении (ср. 2 Мак. 1:31; 2 Езд 15Неем 5:6, Письмо Аристея, 310). Это наречие, которое стало очень употребительным в койне, вызывало резкую критику педантичного аттициста, ритора и лексикографа II в. по Р.Х. из Вифинии Фриниха см. BAGD, s.v.

Ь χρόνος της έπαγγελίας (время обещания) — т.е. время исполнения обещания, о котором речь идет в. 7:6—7. Стефан приводит здесь еврейскую точку зрения: обещание было исполнено во время исхода. Христианская интерпретация приведена в Гал. 3:16, 19.

ηΰξησεν 6 λαός καί έπληθόνθη (народ возрос и увеличил-

ся) — ср. Исх. 1:7.

Связь обетования с умножением евреев показывает, что это умножение происходило именно во исполнение обетования, причем не без намерения упоминается и о том, что это обетование даровано было с клятвой, поэтому оно, несомненно, было непреложно и неизбежно должно было исполниться, и притом неукоснительно (ср. Евр. 6:10-17), ибо обаяние силы и могущества Иосифа сколь ни было сильно, но все же оно было скоропреходяще, особенно по смерти его.

О клятве святой Иоанн Златоуст говорит: «Бог смотрит не на собственное достоинство, но дабы убедить людей, попускает говорит о Себе и недостойное, т.е. для того, чтобы удостоверить их. Касательно Авраама все было делом Божиим, а не делом его долгого терпения, когда Сам же Бог благоволил присоединить клятву, тогда подобно тому, как люди клянутся, поклялся и Бог Самим Собою. Люди клянутся Им как большим, а Он клянется не как большим и, однако, исполнил. Клятва не одинакова у человека и Бога, потому что человек не имеет власти над собой. И так как род человеческий недоверчив, то Бог нисходит к тому, что свойственно нам; Он клянется для нас, хотя и недостойна его недоверчивость К Нему» (см.: «Беседы на Послание к Евреям в объяснении», гл. 6, стихи 16-17).