Деяния апостолов, Глава 6, стих 14. Толкования стиха

Вероятно, Стефан говорил, а может быть, только намекал на прекращение Ветхого Завета с приходом Мессии-Христа, а лжесвидетели вложили в эти слова Стефана совсем другой смысл, обвиняя его в том, будто он говорил, что «Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей».

«Разрушит место сие», то есть храм — это то же уголовное преступление, в котором обвиняли и Самого Господа.

Но мы уже знаем из истории апостолов, как от подобных злоумышлений против проповедников Христа спасал последних народ (Деян. 4:21; Деян. 5:26). Уже примерно святая жизнь христиан невольно внушала к ним уважение и расположение сторонних (Деян. 2:47; Деян. 5:13), но еще более благодетельные чудотворения апостолов привлекали к ним народ. Поэтому, чтобы погубить Стефана, его врагам нужно было наперед вооружить против него народ.

Нетрудно было сделать это с легковерною толпой. Нужно было так или иначе возбудить религиозный фанатизм толпы, сделать лишь намек, что ее благодетель-чудотворец иначе проповедует, нежели как она веровала до сих пор: и толпа забывала все его благодеяния и вооружалась против него непримиримою злобой. Это очень хорошо знали враги Стефана. И вот они научили некоторых сказать: мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога (ст. И). Народ поверил, и Стефан был схвачен как злодей.

Члены же синедриона только того и желали; быстро они делают формальное собрание и открывают суд над Стефаном. Ложные свидетели высказали обвинение: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие (то есть храм) и на закон. Ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей (ст. 13–14). Обвинение было тяжкое. Взоры всех присутствующих невольно обратились в ту сторону, где стоял подсудимый. Но, смотря на него, видели лицо его, как ангела. Благодать Божия, которою полна была душа Стефана, в эту минуту отразилась на лице его небесным светом; он смотрел, как небожитель.

Как ни ложно было обвинение Стефана лжесвидетелями, в основе его должна лежать истина. Конечно, не могло быть того, чтобы Стефан «говорил хульные слова на Моисея и на Бога, на святое место сие и на закон», то есть чтобы он неуважительно и даже оскорбительно высказывался о храме Иерусалимском и обо всех учреждениях и обрядах закона Моисеева. Напротив, апостольские христиане ревностны были в посещении храма во время богослужения (Деян. 2:46; Деян. 3:1; Деян. 5:12); очевидно: они не только не считали противоречием христианской религии соблюдение обрядов ветхозаветного богоданного закона, но даже с уважением относились к ним и участвовали в их соблюдении. Не могло поэтому быть, чтобы Стефан, благочестивейший член христианского общества, при состязаниях со своими противниками высказывался сколько-нибудь оскорбительно для святого храма и закона.

Но христианскому проповеднику невозможно было вести с иудеями состязания о предметах веры, не касаясь мысли о временном значении ветхозаветной религии. Это между прочим высказывал и Стефан пред своими противниками, как видно из следующих слов обвинения: мы слышали, – говорили лжесвидетели, – как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей. Эта мысль о подготовительном лишь значении ветхозаветных религиозных учреждений, которые поэтому теперь не необходимы и не обязательны для тех, которые в Лице Иисуса Назорея признают явившегося обетованного Мессию, Стефан высказывал, конечно, с полным уважением к богоданному закону Моисееву. Но лжесвидетели, вырывая эту мысль из ряда других мыслей в речах Стефана, старались высказать ее в форме и с характером оскорбления, хулы против святого храма и закона.

«Иисус, — говорят, — Назорей, — прибавляя для уко­ризны, — разрушит место сие и переменит обычаи». Тоже говорили они, когда и Христа обвиняли: «Разрушающий храм» (Мф. 27:40). Они весьма благоговели пред храмом, при котором и жить хотели, — также пред именем Моисея. Обвинение, заметь, двоякое: «разрушит, — говорят, — место сие и переменит обычаи». И не только двоякое, но и тяжкое, и исполненное опасностей.

 Ίησοΰ? Ь Ναζωραίος σύτος (этот Иисус Назорей) —

см. комм, к. 2:22. “Этот” (ουτος) имеет явно пренебрежительный оттенок.

καταλύσει τον τόπον τούτον (разрушит это место) —

ср. Мк. 14:58. В Евангелии от Луки это обвинение не упоминается.

Разъяренные такою проповедью и не чувствуя себя в состоянии долее противостоять ей, эллинисты прибегли к насилию. Они возбудили против него народ, и старейшин, распростра­няя чрез подкупленных лжесвидетелей слух, что он «говорил хульные слова на Моисея и на Бога, на святое место сие (храм) и на закон». Пользуясь этой поддержкой, они неожиданно напали на св. Стефана и предали его суду синедриона. Начался обычный разбор со стороны судилища, которое уже запятнало себя вопиющим неправосудием и кровожадностью. Явились непременные члены этого судилища –лжесвидетели, ко­торые уверяли, будто обвиняемый говорил, «что Иисус Назорей разрушит место сие, и переменит обычаи, которые передал нам Моисей». Лжесвидетельства эти были тем опаснее, что основывались на извращении истины. Св. Стефан действительно проповедовал о совершенной Христом отмене всего ветхозаветного домостроительства, но эта отмена должна совершиться не чрез насилие, а внутренним действием Духа Божия, как она уже и начала совершаться теперь. И эту истину он хотел торжественно выяснить пред самым синедрионом, который при всей своей предубежденности к проповеднику ненавистного имени, не мог не восторгаться красотою и богопросвещенным лицем этого человека, и «видел лице его как лице ангела».

– Как он говорил: дальнейшие слова – не собственные слова Стефана, но вложенные лжесвидетелями в уста его, или перетолкованные ими по-своему слова его.

– Назорей (в подлиннике с прибавкой: сей): презрительное в устах лжесвидетелей наименование Господа (ср. Деян. 7:40 Деян. 19:26; Лк. 15:30) – Иисус, этот Назорей, разрушит место сие, т.е. храм: обвинение – то же, которое взводили на самого Господа (Мф. 26:61), как уголовное преступление.

– Переменить обычаи и пр.: обычаи, основывающиеся на богодарованном законе Моисеевом, следовательно, переменить или изменить или отменить сам закон, саму основу теократии, – явное, по мнению лжесвидетелей и всех иудеев, богохульство!

Иисус Назорей разрушит место сие. До слуха иудейских старейшин дошли искаженные слова Иисуса (Ин. 2:19), но ничто не свидетельствует, что эти слова были известны Стефану и он произнес их.

"Мы слышали, как он говорил...", — akhkoamen gar autou legontoj, — "слышали его говорящим, что..." — дальнейшие слова — не собственные слова Стефана, а вложенные в уста его лжесвидетелями и ими перетолкованные по-своему.

"Иисус Назорей...", — в греческом и славянском тексте с добавлением презрительного - сей (outoj).

Либертинцы – вольноотпущенники, по всей вероятности, были евреями, взятыми в плен и потом получившими свободу. По свидетельству Тацита (Annales 11,85) Иосифа Флавия (Древности 13; Против Апиона, 4) и Филиона (legat ad Cajumi), их целые тысячи жили в Риме, по ту сторону Тибра и в Сардинии. Со времен Птолемеев множество евреев поселились в Киринее, в Ливии (Деян. 2:10), в Александрии и пр. Все эти евреи имели в Иерусалиме свои отдельные синагоги; иногда пришельцы нескольких городов или стран основывали в Иерусалиме одну общую синагогу, которую содержал на свой счет.

Лжесвидетели, которые выступили против Стефана, вероятно, взяли отрывочно или превратно понятые выражения из его речей и выставили их перед синедрионом как хулу на закон Моисеев и на храм, подобно тому, как превратно толковали и выражения Иисуса Христа относительно храма (Ин. 2– Мф. 26:61).