Деяния апостолов, Глава 4, стих 36. Толкования стиха

Деятельная любовь первых христиан и опасность извращения ее в лицемерие. Анания и Сапфира (4:32–5, 11)

После описанного в предыдущем столкновении апостолов Петра и Иоанна с синедрионом христиане наслаждались некоторое время покоем отвне. Но в это время внутри самого общества была открыта и устранена богопросвещенным вниманием апостолов опасность для его внутреннего состояния и развития, – опасность поэтому бо́льшая, нежели внешние гонения от врагов Церкви.

Состояние Церкви Христовой в это время осталось то же самое, что и прежде. То же единение христиан между собою, – единение, согласие не только относительно предметов верования, но и во всех мыслях и нравственных расположениях, так что у множества уверовавших было, по выражению дееписателя, одно сердце и одна душа; то же общение любви, по которому никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее (ст. 32), – характеризовало и теперь первохристианское общество. Среди этого сонма святых особенно величественно выступают апостолы: руководители, наставники, домохозяева среди своих, вне Церкви они несут могучее, сильнодейственное слово о воскресении Господа Иисуса Христа. Как ни велико было число верующих, не было между ними никого нуждающегося (ст. 34). Это достигалось именно чрез взаимное братское вспомоществование христиан: движимые любовию к своим братьям-христианам, более состоятельные члены Апостольской Церкви приносили свои достатки к апостолам на их распоряжение, последние же выдавали каждому то, в чем кто имел нужду. В пример этой самоотверженной любви, свободно, непринужденно отрекающейся от своей собственности на пользу общества, дееписатель указывает на поступок Иосии-Варнавы, который, будучи владетелем на родине своей, острове Кипре, земли, продал ее и деньги принес на распоряжение апостолов.

От избытка любви у первых христиан происходило то, что на свою собственность каждый смотрел, как на общее достояние, тем не менее это достояние раздавалось „по нужде каждаго* : Деян. 2:45. Но к этому никто не был принуждаем, все так поступали потому, что так чувствовали и желали; читай, что говорил ап. Петр Анании и Сапфире; Деян. 5:4; или: Лк. 8:2—3.

  Ιωσήφ δέ δ έπικληθείν Βαρναβάν ... υίόν παρακλή σεων (Иосиф, прозванный ... Варнавой ... сын утешения) —

в тексте большинства (соотв. в Textus Receptus) имя дано в форме Ίωσην (“Иосия”), отражающей сокращенную др.-евр. форму имени “Иосиф”, такого рода изменения в именах были характерны для византийских писцов, которые стремились заменить негреческие окончания на более понятные греческие (Metzger, 284). Слово παράκλησιν встречается в Деяниях еще один раз: 13:45. Прозвище “Варнава” явно семитского происхождения. Первая часть имени затруднений не вызывает: בר (бар) — арам, “сын такого-то”. Что касается второй, то, возможно, νεβαν — это передача נביא, и тогда имя означает “сын пророка”, или כביאתא (или כביאותא), и тогда оно означает “сын пророчества, вдохновения”. Среди других вариантов предлагали כוחא (“утешение”, хотя не ясно, существовало ли это слово в арамейском и как оно могло дать ту греческую транскрипцию имени, которую приводит Лука). Прозвище может быть переосмыслением в духе народной этимологии имени, засвидетельствованного пальмирскими надписям, где оно означает “сын Небо” (вавидонского бога). См. A. Klostermann, Probleme im Aposteltexte neu erortert (Gotha, 1883), 814 ; S.Brock, “ΒΑΡΝΑΒΑΣ: ΥΙΟΣ ΠΑΡΑΚΛΗΣΕΩΣ”, JTS, n.s. 25 (1974), 9398 ; H.J.Cadbury, “Some Semitic Personal Names”, 47 сл.

Варнава играет важную роль в Деяниях. Именно он вводит Павла в круг иерусалимских апостолов и убеждает их в искренности раскаяния и обращения Павла (9:27). Именно Варнава после того, как в Антиохии началась христианская проповедь среди язычников, разыскивает Павла в Тарсе и приводит будущего апостола язычников в Антиохию (11:1925 ). Варнава становится спутником апостола Павла в его первом миссионерском путешествии (12:25; 13; 14; 15:12, 22, 30, 35). До определенного момента в паре Варнава—Павел Варнава явно играет главенствующую роль, и Лука ставит его имя на первое место. Но начиная с. 13:43, на первом месте, как правило, оказывается уже имя Павла (исключая. 14:14, где порядок имен определяется иерархическим порядком языческих божеств, за которых приняли Павла и Варнаву, и. 15:12; 25, где на Иерусалимском Соборе апостолы явно скорее должны были прислушиваться к лучше знакомому им Варнаве). Во втором миссионерском путешествии Павла Варнава уже не участвует, поскольку у них произошло разногласие из-за двоюродного брата Варнавы Иоанна Марка: Варнава хотел, чтобы тот был их спутником, а Павел был против. После этого пути Варнавы и Павла расходятся, а тесное сотрудничество прекращается. Тем не менее они сохраняют дружеские отношения, что хорошо видно по упоминаниям Варнавы в Посланиях Павла.

Согласно ранней христианской традиции Варнава был автором Послания Варнавы, авторитетного сочинения, которое в Синайском кодексе включено в число канонических книг и идет сразу же вслед за Апокалипсисом. Евсевий считает авторство Варнавы спорным (Церк. ист. 3.25.4) Иероним упоминает Послание среди апокрифических книг. У современных исследователей не вызывает сомнения, что Варнава не мог быть автором Послания. Варнаву также часто, начиная с Тертуллиана (О стыдливости — De pudicitia 20), называли автором Послания к евреям.

Λευίτης (левит) — левиты являлись священнослужителями второго ранга, и отличались по своим храмовым функциям от собственно священников. Этой разницы еще нет во Второзаконии, где “священники” и “левиты” являются синонимами. Различие между двумя категориями появляется позднее. Оно заключается в том, что к службе при жертвеннике допускаются только иерусалимское священство (Иез. 44:15: “А священники из колена Левиина, сына Садока ... те будут приближаться ко Мне, чтобы служить Мне”), левиты же выполняют в Храме менее ответственные обязанности (Иез. 44:11—14: “Они будут служить во святилище Моем, как сторожа у ворот Храма; они будут закалать для народа всесожжение и другие жертвы и будут стоять пред ними для служения им ... Они не будут приближаться ко Мне, чтобы священнодействовать передо Мною и приступать ко всем святыням Моим, к Святому святых ... Сделаю их стражами Храма для всех служб его и для всего, что производится в нем”). См. Schiirer, Vermes, Millar, Black, 2, 250—256; J.Jere- mias, Jerusalem in the Time of Jesus, англ. пер. (London, 1969), 207—213; R de Vaux, Ancient Israel: Its Life and Institutions (Lon- don, 1961), 358-371, 390394 .

Κύπριος τω γένει (родом киприот) — другие упоминания о Кипре и кипрских евреях в Деяниях: 11:19 сл.; 13:4; 15:39; 21:3, 16; 27:4. О Кипре см. комм, к. 13:4.

Дело свое апостолы продолжали с еще большим рвением, и собрание верующих еще более выделялось своими добродетелями и своим беспримерным единодушием. У мно­жества уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее». Это не значит, что первые христиане приняли меч­тательную и неосуществимую на деле теорию, известную под названием коммунизма, сущность которого заключается в отвержении всякой личной собственности. Коммунизм предполагает собою обязательную отмену всякой личной собственности, между тем у первых христиан общение имений было лишь выражением внутреннего духа самоотвержения, с которым они от­носились к делам человеколюбия и продавали все, чтобы обра­зовать так сказать фонд для помощи нуждающимся собратьям. Отсюда это общение имений очевидно не было обязательным, и если некоторые лица, как напр. Варнава, левит с о. Кипра, даже продал свою землю, чтобы вырученные деньги принести к ногам апостолов, то этот случай отмечается как выдающийся, а затем другой случай – с Ананией ясно доказывает необязательность подобного общения имений.

Так Иосия и пр.: как на примере подобного вклада в общую кассу на пособие неимущим, дееписатель указывает на пожертвование Иосии, прозванного Варнавою.

– Прозванный от апостолов: подобно как Христос наименовал Симона Петром-Кифою, братьев Заведеевых – Воанергес.

– Варнавою, что значит сын утешения: сын пророческого утешения (1 Кор. 14:3). Варнава был пророк (Деян. 13:1), и, вероятно, прозвание это дано ему апостолами вследствие необыкновенной его пророческой речи, как особенного дара Св. Духа, одушевленной утешительной беседы.

– Левит: это замечательно; доселе не видно было из истории, чтобы священное колено подклоняло выю свою к вере в Христа; скоро, впрочем, от священного повествователя мы услышим, что из священников многие покорялись вере Христовой (Деян. 6:7).

– Родом из Кипра: большого острова на Средиземном море, ближайшего к берегу Сирии и Палестины.

Из множества щедродателей писатель называет по имени одного только Иосию с означением другого его имени, а также его рода и занятия, ибо этот Иосия, или Варнава, был в числе семидесяти апостолов и принимал многоразличное участие в судьбах первенствующей Церкви. Он отличался многими чрезвычайными дарами, например, даром одушевленной и даже пророческой речи (см. Деян. 13:1). О нем говорится далее очень много как о спутнике святого апостола Павла. От него осталось писание, которое почиталось так, что сохранялось наряду с каноническими апостольскими писаниями. Пример такого великого и славного мужа, конечно, имел подражателей, а он был вполне достоин того, чтобы о таком его подвиге навеки занесено было свидетельство близкого ему по апостольским путешествиям лица, так как и писатель книги Деяний святой апостол Лука тоже был в числе спутников святого апостола Павла. По достоинству имя Варнавы является в книге Деяний святых апостолов после одиннадцати, Матфея и Пуста, так как из более ранних деятелей трудно указать равного ему. Есть свидетельство, что Варнава рано оставил остров Кипр и обучался у Гамалиила вместе с юношей Савлом. Он был племянником Марии, матери Иоанна Марка (см. Деян. 12:12), в доме которой он нередко видел Иисуса Христа, а еще чаще в Иерусалимском храме. После отшествия Иисуса Христа в Галилею и он последовал за Ним и был в числе семидесяти Его учеников. Вероятно, за свой великий дар Церкви и назвали его Варнавой, т.е. сыном утешения, а, может быть, и по особому его дару утешать страждущих и обремененных всякого рода нуждами, особенно же духовными. После многих апостольских трудов в разных странах (в Антиохии, Милане) он мученически скончался в Саламине, будучи побит камнями. Это было после разрушения Иерусалима. Его похоронил Иоанн Марк и во гроб его положил Евангелие от Матфея, переписанное рукой самого Варнавы, которое найдено было вместе с мощами невредимым в 488 году, при императоре Зеноне.

Примечание. Некоторые западные ученые в повторении рассказа о внутреннем состоянии первенствующей Церкви видят использование дееписателем иного источника, нежели каким он пользовался при написании 2-й главы. В опровержение этого несправедливого мнения вот что говорит специальный исследователь о книге Деяний: «Как искусный писатель, святой Лука этим замечанием (повторением) хочет указать скрытое основание побеждающей силы, живущей в первохристианской общине. Эта сила коренится в том духе, который проникает и одушевляет христиан. С обнаружением враждебного отношения к христианам внешняя безопасность для христианской общины уничтожилась. Если бы теперь “общение имений” было следствием счастливого положения общества, а не коренилось в незыблемых основаниях духа, то оно через новый оборот дела должно было получить сильный удар. То обстоятельство, что факт общения имуществ снова подтверждается дееписателем, должен быть для нас новым доказательством того, что оснований его нужно искать во внутреннем складе общины. А если так, то священному писателю не нужно было искать ничего лучшего для засвидетельствования внутренней жизненной энергии общества, его несокрушимости перед начинающимися гонениями, а просто ограничиться новым указанием на общение имуществ как на самое характерное проявление духовной силы, живущей в первообщине. Он так и сделал. Таким образом, нет никакой неестественности в повторении святым Лукой одного и того же описания состояния первенствующей Церкви, и это нисколько не говорит против единства писателя всего произведения. Напрасно видят противоречие между этим изображением состояния первенствующей общины и раздором между еврео-христианами и эллинистами по вопросу о вспоможении вдовам (см. Деян. 6:1 и далее). По первохристиан - скому словоупотреблению “общение” (κοινωνία) значит общение веры и любви (см. Флм. 1:6; 2 Кор. 13:13; 1 Ин. 1:7). Оно имеет значение тесного общения личностей (см. Гал. 2:9). Выражается оно в подаянии бедным (см. Рим. 15:26), в благотворении им (см. Евр. 13:16). Девизом его было: “Не каждому свое, а каждому мое”. Святой апостол Варнава, сам отдавший свое имение, в своем послании говорит: «Во всем делись с ближним своим и не называй это своей собственностью» (19:8; ср. «Учение двенадцати апостолов», 4, 8).

Иосия, прозванный от Апостолов Варнавою... левит. В ВЗ левиты не унаследовали земли, как прочие колена, хотя им были выделены города (Нав., гл. 21). Однако к новозаветному времени левит, каким был Иосия Варнава, вполне уже мог обладать землей, но, по-видимому, не в Палестине, а в других местах - на Кипре, например. Не исключено, что земля эта была собственностью его жены. Здесь впервые упомянут Варнава; в дальнейшем повествовании неоднократно встречаются свидетельства о служении этого христианина.

Обилие благодатных даров, излившихся на последователей Христовых в День Пятидесятницы, обнаружилось в их обществе особыми характерными чертами их жизни и нравственной деятельности. Это были: множество чудес, совершаемых апостолами и другими учениками Христовыми и привлекавших ко Христу новые толпы последователей; необыкновенное единодушие и взаимное единение между членами Церкви, поддерживающееся совершением общественных молитв и участие в причащении Тела и Крови Христовых, наконец, приведшее к общению имуществ между христианами, а через то и к необыкновенной благотворительности христиан народу. По замечанию дееписателя, никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее, а потому и не было между ними никого нуждающегося, ибо владельцы имущества и земель продавали свою собственность и вырученные деньги, полагая к ногам апостолов, обращали на общую пользу. Святой Лука с особенной любовью упоминает о киприянине левите Варнаве, который, как бы в оправдание своего имени, означающего сын утешения, продал свое богатое поместье и деньги положил к ногам апостолов.