Деяния апостолов, Глава 28, стих 22. Толкования стиха

Предлагая учение, он нашел нужным коснуться собственных обстоятельств. Он представлял их сколько-нибудь известными дня них и потому имел нужду устранить подозрение: но узнал, что Иудеи римские не слыхали о нем, и когда Павел объявил, что связан за надежду Израиля, то просили его раскрыть свои мысли об этом: мы слышали, говорили они, что об этом учении много спорят. Павел назначил день и излагал им учение о царстве Божием, доказывал из Моисея и пророков, что Иисус есть истинный Мессия. Но проповедь его не у многих нашла веру, и он должен был повторить обличение Исаии своим современникам (Деян. 28:26–28).

21–22. В ответ на речь апостола иудеи, сказавши, что они не только не знают его, но и не слыхивали о немЭто говорят они, вероятно, притворно (хотя и трудно определить побуждение к такому притворству), потому что трудно думать, чтобы, находясь в живых сношениях с Иерусалимом и зная о христианстве, римские иудеи не слыхивали до сих пор о главном проповеднике христианского учения, против которого более всего вооружено было повсюду иудейство., а потому и не могут судить, виновен он или прав, выразили, однако, желание слышать от него образ его мыслей. Известно нам, говорили они, что о сем учении везде спорят, а потому любопытно послушать, каков твой образ мыслей, как ты думаешь и учишь, насколько в твоих устах учение это окажется основательным и достойным внимания. Таким образом, иудеи думают явиться на беседу с апостолом в качестве его ценителей и судей.

περί μέν γάρ της αιρέσεως τούτης γνωστόν ήμΐν έστιν οτι πανταχου άντιλέγεται (ибо об этой школе нам известно, что повсюду говорят против нее) — согласно этому стиху, евреи Иерусалима знали о христианстве только понаслышке. Между тем в 41 г., когда при императоре Клавдии евреи в третий раз были изгнаны из Рима, это произошло, скорее всего, после появления там христианских проповедников (см. подробное обсуждение этого спорного вопроса в: Левинская. Деяния Апостолов на фоне диаспоры. С. 287-301).

περί μέν γάρ της αιρέσεως ταύτης (ибо об этой школе) — о значении слова οίίρεσις см.: комм, к Деян. 5:17.

Ответ иудеев был очень дипломатичен. Разделения в их собственной среде, возникшие, вследствие споров о Христе, возбудили во всех такое негодование против них, что каких-нибудь десять лет пред тем они подверглись разо­рительному и позорному изгнанию из Рима, по указу импе­ратора Клавдия. Указ этот, правда, не был со всею стро­гостью приведен в исполнение; но иудеям не хотелось опять подвергаться столь разорительному бедствию. Поэтому они дали неопределенный ответ, заявив (насколько истинно – мы не знаем), что ни письменно, ни словесно не получали ника­кого худого известия об апостоле. Если бы кто-либо из иудеев и отправились с целью поддерживать пред кесарем обвинение против него со стороны синедриона, то они могли отправиться в путь только в одно время с Юлием и таким образом могли быть задержаны теми же бурями. Иудеи однако желали узнать от ап. Павла сущность его религиозных воззрений, а в виду того, что он был заведомый христианин, они могли ска­зать только, что «об этом учении везде спорят».

Мы ни писем не получали и пр.: иудеи говорят неправду или неполную правду. Если они слышали о христианском учении споры (ст. 22), то не могли не слышать и не знать о Павле, почти главном деятеле и проповеднике этого спорного учения. Может быть за последнее время, время суда Павлова перед Фестом, когда он потребовал суда Кесарева, они не получали о нем ни писем, ни устных известий, но о прежней деятельности апостола не могли не слышать. Цель и причину такого притворства иудеев понять трудно, точно так же трудно понять, почему они выражаются о христианском учении (собственно – ереси, с их точки зрения), что они знают о нем только то, что о нем везде спорят, как будто они совсем не знают о христианской общине римской, тогда как она, по посланию к Римлянам, в значительном числе состояла из обращенных иудеев. Может быть это притворство объясняется высокомерным отношением их к этой ереси? Несмотря, однако же, на это высокомерие, они интересуются слышать это учение из уст одного из главных его проповедников, именно потому, что он один из главных его проповедников, и сами вызывают его на это, вероятно, в надежде посрамить его; но, как оказалось, сами были посрамлены.

И в Риме, как и везде, апостол начинает свою проповедь с иудеев и вследствие ожесточения их переносит ее к язычникам. Но здесь он является уже не иудейским, а римским узником и безбоязненно может проповедовать Христа даже перед домочадцами кесаря.