Деяния апостолов, Глава 28, стих 14. Толкования стиха

С весной, когда открылось свободное плавание по морю, Павел с своими спутниками вступил на берега Италии в местечке Путеоле, нашел там братию, пробыл здесь с неделю и отправился в Рим, где верующие встретили его на выходе из города у трех гостиниц. В начале своего пребывания и в последствии Павел пользовался свободой; впрочем с ним жил воин, который стерег его, – только он находился не в темнице, а нанимал дом и мог иметь свободный доступ ко всем и отправлять письма, куда хотел. Пользуясь этими обстоятельствами, Павел чрез три дня по прибытии собрал Иудеев, чтобы, как в других городах, так и здесь начать свою проповедь с Иудеев.

Но Павел и его спутники не тотчас же, высадившись с корабля, отправились в Рим: в Путеоле нашлись братья-христиане, которые упросили апостола пробыть у них несколько дней. Пользуясь расположением к себе сотника, Павел мог исполнить их желание и остался в Путеоле семь дней. Вследствие такого продолжительного пребывания апостола в Путеоле римские христиане уже успели получить весть о нем, и некоторые из них вышли к нему навстречу: одни – до Аппиевой площади (небольшой городок около 60 верст от Рима), другие – до так называемых трех гостиниц (местечко, где были гостиницы для приезжающих, около 15 верст от Рима).

Это выражение любви и почтения римских христиан к великому апостолу глубоко тронуло его: оно возбудило в душе его радостное благодарение к Богу и ободрило его. Дух его не был спокоен, когда он приближался теперь в узах к столице известного тогда языческого мира. Давно он желал видеть Рим и быть в нем в качестве свидетеля Христова. Но состояние уз, в котором он теперь находился, порождает в нем опасение, как бы это состояние не было препятствием для успехов евангельской проповеди, ибо и само по себе слово о кресте для язычников часто являлось безумием, а теперь, кроме этого, приходилось возвещать это слово, и притом в столице мира, центре языческой религии, науки и образованности, человеку не только самому незнатному, но даже узнику. При таких обстоятельствах апостол мог опасаться за положение свое в Риме как апостола даже среди тамошних христиан – тем более что большинство из них лично не знало его и из личных обращений с ним не навыкло уважать в нем апостола Христова. Правда, они уже читали послание апостола к ним, предварявшее его личное прибытие в Рим, но произвело ли это послание должное действие на читателей, относительно этого тоже оставалось место сомнению. И вот, приближаясь к Риму при таком настроении духа, апостол получает свидетельство любви и благоговения к себе римских христиан; это значительно ободряет дух его.

ευρόντες άδελφούς (найдя братьев) — т. е. христиан, см.: комм, к Деян. 1:15; 2:44. У нас нет никаких дополнительных данных о существовании христианской общины в Путеолах в это время. Еврейская община здесь существовала по крайней мере с 4 г. до Р. X. (Иосиф Флавий. Иуд. война, 2.104; Иуд. древн., 17.328; Жизнеописание, 16). Предполагалось, что в соседних Помпеях и Геркулануме христиане приблизительно в это время уже были, однако свидетельства, которые обычно приводят в подтверждение, не очень надежны и могут интерпретироваться различно (см.: Нетег, 155, и особ. прим. 156).

С открытием навигации, сотник Юлий посадил своих узников на другой александрийский корабль «Диоскуры», который также зимовал на острове Мелите и теперь направлялся в Рим. В начале февраля корабль направился сначала в Сиракузы, где простоял три дня, и затем поплыл в Ригию, уже на италийской стороне Мессинского пролива. Оттуда с хорошим попутным ветром корабль быстро прибыл в Путеолы, один из главнейших торговых хлебных портов Италии, и узники должны были оставить его и идти дальше сухим путем. В таком бойком порте оказалось несколько христиан, которые радостно встретили апостола, проведшего у них по их желанию неделю, что вместе с тем служит явным доказательством чрезвычайной любезности сотника к великому узнику. «А потом пошли в Рим».

Столица мира была уже не далеко отсюда, всего лишь в 200 верстах.

Но в Путеолах нашлись христиане, которые просили знаменитого спутника и его ближайших спутников (дееписателя и Аристарха) побыть у них и они пробыли у них семь дней. Это показывает великое доверие и расположение к Павлу сотника Юлия. Вероятно, Павел и его спутники оставлены были Юлием с небольшим конвоем, остальные же узники, прибывшие с ними в Путеолы, отправились вместе с самим Юлием и остальным конвоем в Рим.

– По прошествии же семи дней и Павел со своими спутниками пошли из Путеол в Рим.

Путешествие от Мальты до Рима было довольно скорое и благополучное, чему в особенности содействовал попутный ветер. В Сиракузах была остановка на три дня, в Ригии — на один, а в Путеолах — на семь дней по особой просьбе тамошних христиан.

Относительно наименования корабля «Диоскуры» блаженный Феофилакт говорит: «Почти всегда, особенно на александрийских кораблях, было в обычае делать такие изображения около носа корабля справа и слева. А так как при тогдашнем господстве идолослужения изображены были, вероятно, на этом корабле Диоскуры, то отсюда заключение, что корабельщиком на нем был иноземец и идолопоклонник». «Диоскурами назывались два известных в древности мифологических героя — близнецы Кастор и Поллукс, по мнению древних, покровители мореплавания и защитники от морских бедствий».

Сиракузы — приморский город на юго-восточном берегу Сицилии в 18 географических милях (125 верстах) от Мальты. Регия (Реджио) — в южной Италии, против Мессины, в северном углу Сицилии. Путеолы (Путцоло) — приморский город в одной миле от Неаполя. Гавань Путеолы в это время была одна из самых значительных на западном берегу Италии и именно для торговли с востоком: здесь обыкновенно разгружались торговые корабли и потом уже отсюда сухим путем товары отправлялись в столицу тогдашнего мира — Рим. Вероятно, Павел и его спутники оставлены были здесь Юлием (сотником) с небольшим конвоем, остальные же узники отправились вместе с самим Юлием и остальным конвоем в РИМ».

Путешествие в тиши сицилийских заливов, окруженных разнообразными прелестными видами, а наиболее того, семидневное пребывание среди братий достаточно подкрепило изнемогших путников, и они могли почувствовать себя гораздо лучше. Обозревая все прежде бывшее с Павлом и его спутниками, святой Иоанн Златоуст говорит: «Видишь, как искушения всегда служат к великому благу и здесь, а не только там? В несчастий бывает подобное тому, как если бы кто-нибудь стал тростью сражаться с огнем; с виду он поражает огонь, но делает его еще светлее и изнуряет самого себя. Так и несчастие бывает для добродетели причиной и поводом к ее прославлению. Ибо когда при несправедливости (других) мы вверяемся управлению Божию как следует, тогда наши достоинства сияют яснее. И умеренная скорбь есть благо, и заботы — благо, и бедность — благо. Все это — врачества, соответствующие ранам. Несчастия и огорчения суть как бы оселок, изощряющий нас. Поэтому-то бедные по большей части бывают умнее богатых. Тело, остающееся в праздности, бывает болезненно и безобразно. То же бывает и с душой. А к действию возбуждают несчастия. Не будем же роптать, но (будем) радоваться в скорбях».

Через три месяца они отправились в Сиракузы, а затем в Регию (Реджио) и, наконец, прибыли в Путеолы (вблизи нынешнего Неаполя), где уже встретили их христиане. Отсюда Павел со спутниками отправлен был пешком в Рим. Христиане, узнав об их приближении, вышли к ним навстречу до Аппиевой площади и трех гостиниц (в 43 римских милях (Деян. 60 верст от Рима) и приветствовали Павла, который обрадовался и ободрился при виде их. Он видел в этой встрече явный знак милости Божией, удостоверяющий его в исполнении на проповедническую деятельность в самом Риме. По прибытии в Рим Павел пользовался по милости военачальника большею свободою и жил на отдельной квартире с приставленным к нему воином, на своем иждивении.

По прибытии в Рим, апостолу Павлу дозволено было жить в гостинице с воином, стерегущим его. Это показывало как уверенность римских властей в невиновности Павла, так и особенное доверие к нему военачальника, которому он перееден был, вероятно, при хорошем отзыве сотника Юлия.