Деяния апостолов, Глава 28, стих 11. Толкования стиха

С весной, когда открылось свободное плавание по морю, Павел с своими спутниками вступил на берега Италии в местечке Путеоле, нашел там братию, пробыл здесь с неделю и отправился в Рим, где верующие встретили его на выходе из города у трех гостиниц. В начале своего пребывания и в последствии Павел пользовался свободой; впрочем с ним жил воин, который стерег его, – только он находился не в темнице, а нанимал дом и мог иметь свободный доступ ко всем и отправлять письма, куда хотел. Пользуясь этими обстоятельствами, Павел чрез три дня по прибытии собрал Иудеев, чтобы, как в других городах, так и здесь начать свою проповедь с Иудеев.

В Мальте Павел с своими спутниками и прочими узниками пробыл три месяца до окончания бурного времени осенью и в начале зимы. После же того, как плавание стало безопасным, они посажены были на один александрийский корабль, называвшийся ДиоскурыТак назывались два известных в древности мифологических героя – близнецы Кастор и Поллукс. На корабле была или надпись «Диоскуры», или же изображение этих героев., который зимовал на острове Мальта, и прибыли в Сиракузы, приморский город на юго-восточном берегу Сицилии. В Сиракузах, вероятно по своим надобностям, корабль простоял три дня, а потом отправился оттуда и прибыл в Ригию (ныне Реджио) в южной Италии, против северо-восточного угла Сицилии, а оттуда, когда спустя один день подул южный благоприятный ветер, прибыли в Путеол (ныне Пуццоло), приморский город на западном берегу Италии, в одной миле от Неаполя, употребив на этот переход, благодаря попутному ветру, менее двух дней (от Реджио до Пуццоло 50 географических миль). Гавань Путеола в ближайшие столетия пред Рождеством Христовым и после была одною из значительных гаваней на западном берегу южной Италии, и именно в торговых сношениях Италии с Востоком; поэтому, достигши ее, корабль окончил здесь свое плавание и стал, вероятно, разгружаться. В то же время и сотник Юлий высадил здесь своих узников, чтобы отправиться в Рим сухим путем. Так кончилось морское путешествие апостола Павла в Рим, – путешествие, по отношению к которому переход от Мальты до Путеола был заключением.

Не отсюда ли взят обычай и на наших судах – кораблях, пароходах, фрегатах и других надписывать имена городов, богов и богинь и другие имена?

Морская навигация открывалась не ранее 8 февраля и не позднее 10 марта, в зависимости от погоды; в тот год она открылась рано. Об александрийских кораблях см. в коммент. к Деян. 27:6; как и многие другие, этот корабль зимовал в мелитской гавани. Корабли часто называли в честь бога-покровителя (напр., «Исида»), изображение которого находилось в носовой части корабля. Диоскуры (Кастор и Поллукс, герои- близнецы, сыновья Зевса, которые были обожествлены) считались покровителями мореплавателей.

Μετά δέ τρεις μήνας (Через три месяца) — путешествие из Прекрасных Гаваней на Крите началось после Йом Киппура (Деян. 27:9), две недели корабль носило по морю (Деян. 27:27), таким образом, корабль, на который были посажены Павел и его спутники, должен был покинуть Мальту в конце января — начале февраля. Это слишком рано для безопасного путешествия (см.: комм, к Деян. 27:9), однако судно с грузом зерна в Рим вполне могло отплыть в возможный для навигации, хотя и не самый безопасный период, особенно учитывая, что при Клавдии были разрешены зимние перевозки продовольствия (см.: Деян. 27:9). Учитывая, что плавание по маршруту Мальта — Сиракузы — Регий было почти каботажным, моряки могли выбрать благоприятные для плавания дни даже вне сезона.

έν πλοιω ... ’Αλεξανδρινό), παρασήμω Διοσκούροις (на александрийском корабле... со знаком Диоскуров) — в античности корабли часто имели на носу изображения бога или богов, именем которых он назывался; ср.: Лукиан. Navigium, 5: ή πρώρα ύπερβέβηκεν ές τό πρόσω άπομηκυνομένη, την έπώνυμον της νεώς θεόν έχουσα την νΙσιν εκατέρωθεν («нос корабля выступал, вытягиваясь вперед, с двух сторон имея изображения Изиды, которая дала имя кораблю»). Диоскуры (сыновья Зевса) — боги-близнецы Кастор и Полидевк (лат. Поллукс), сыновья Леды. По одной из версий мифа, отцом Полидевка был Зевс, и поэтому он был бессмертен, а отцом Кастора— Тиндарей, и поэтому он был смертен. После смерти Кастора братья с разрешения Зевса стали проводить одну половину года на Олимпе с богами, а другую — в подземном мире. На небе они были представлены созвездием Близнецов. Диоскуры особенно почитались моряками. К ним обращались за помощью во время морских путешествий (см., например: Гораций. Оды, 1.3.2; 3.29.64) и особенно во время бурь; ср.: Эпиктет. Беседы, 2.18.29: του θεοΰ μέμνησο. εκείνον έπικαλοΰ βοηθόν καί παραστάτην ώς τούς Διοσκόρους έν χειμώνν όι πλέον- τες — «О боге помни, к нему взывай о помощи и защите, как взывают к Диоскурам во время бури плывущие на кораблях» (пер. Г. А. Тароняна). В некоторых рукописях (включая 974ל) имя стоит в аттической форме Διόσκοροι.

О форме ’Αλεξανδρινό) см.: комм, к Деян. 27:6. Теоретически παρασημω может быть как прилагательным, так и существительным (характерно, что даже в разных словарях оно понимается различно: в первом случае оно согласовано со словом «корабль»: корабль, отмеченный Диоскурами, т. е. изображением Диоскуров). Однако прилагательное παράσημος имеет почти пейоративное значение: «снабженный неверным знаком, фальшивый, поддельный, мнимый» (см.: Barrett, 1228 со ссылкой HaLS/, 1323), что делает более вероятным употребление Лукой существительного. Если παρασήμω является здесь существительным, то как следует понимать дательный падеж? В МНТ’ 3, 243, note 2 он рассматривается как dativus absolutus: «с Диоскурами как знаком корабля» (Рамзи (Ramsay. St. Luke the Physician. P. 36 f.) считает эту интерпретацию правильной на основе эпиграфических параллелей), в Bl.-Debr., § 198.7 — или как dativus abso- lutus, или (и такая интерпретация расценивается как более вероятная) как механическое склонение по образцу регистрационной записи: (πλοΐον) παράσημον Διόσκουροι — «судно, знак “Диоскуры”».

С открытием навигации, сотник Юлий посадил своих узников на другой александрийский корабль «Диоскуры», который также зимовал на острове Мелите и теперь направлялся в Рим. В начале февраля корабль направился сначала в Сиракузы, где простоял три дня, и затем поплыл в Ригию, уже на италийской стороне Мессинского пролива. Оттуда с хорошим попутным ветром корабль быстро прибыл в Путеолы, один из главнейших торговых хлебных портов Италии, и узники должны были оставить его и идти дальше сухим путем. В таком бойком порте оказалось несколько христиан, которые радостно встретили апостола, проведшего у них по их желанию неделю, что вместе с тем служит явным доказательством чрезвычайной любезности сотника к великому узнику. «А потом пошли в Рим».

Столица мира была уже не далеко отсюда, всего лишь в 200 верстах.

Чрез три месяца: после прибытия на Мальту; следовательно, когда прошла бурная осень и большая часть зимы (ср. прим. к Деян. 27:9), и дальнейшее плавание не представляло уже опасности.

– Мы отплыли на Александрийском же корабле (Деян. 27:6), называемом (собственно – означаемом, со знаком) Диоскуры: на носу кораблей делались изображения или богов, или животных, или других каких-либо предметов, по избранию или желанию владельца; иногда же делались только надписи этих предметов. На корабле, на котором Павел и его спутники отправились из Мальты, была надпись или изображение – Диоскуры. Так назывались два известные в древности мифологические герои-близнецы Кастор и Поллукс, покровители мореплавания и защитники от морских бедствий, по мнению древних.

Путешествие от Мальты до Рима было довольно скорое и благополучное, чему в особенности содействовал попутный ветер. В Сиракузах была остановка на три дня, в Ригии — на один, а в Путеолах — на семь дней по особой просьбе тамошних христиан.

Относительно наименования корабля «Диоскуры» блаженный Феофилакт говорит: «Почти всегда, особенно на александрийских кораблях, было в обычае делать такие изображения около носа корабля справа и слева. А так как при тогдашнем господстве идолослужения изображены были, вероятно, на этом корабле Диоскуры, то отсюда заключение, что корабельщиком на нем был иноземец и идолопоклонник». «Диоскурами назывались два известных в древности мифологических героя — близнецы Кастор и Поллукс, по мнению древних, покровители мореплавания и защитники от морских бедствий».

Сиракузы — приморский город на юго-восточном берегу Сицилии в 18 географических милях (125 верстах) от Мальты. Регия (Реджио) — в южной Италии, против Мессины, в северном углу Сицилии. Путеолы (Путцоло) — приморский город в одной миле от Неаполя. Гавань Путеолы в это время была одна из самых значительных на западном берегу Италии и именно для торговли с востоком: здесь обыкновенно разгружались торговые корабли и потом уже отсюда сухим путем товары отправлялись в столицу тогдашнего мира — Рим. Вероятно, Павел и его спутники оставлены были здесь Юлием (сотником) с небольшим конвоем, остальные же узники отправились вместе с самим Юлием и остальным конвоем в РИМ».

Путешествие в тиши сицилийских заливов, окруженных разнообразными прелестными видами, а наиболее того, семидневное пребывание среди братий достаточно подкрепило изнемогших путников, и они могли почувствовать себя гораздо лучше. Обозревая все прежде бывшее с Павлом и его спутниками, святой Иоанн Златоуст говорит: «Видишь, как искушения всегда служат к великому благу и здесь, а не только там? В несчастий бывает подобное тому, как если бы кто-нибудь стал тростью сражаться с огнем; с виду он поражает огонь, но делает его еще светлее и изнуряет самого себя. Так и несчастие бывает для добродетели причиной и поводом к ее прославлению. Ибо когда при несправедливости (других) мы вверяемся управлению Божию как следует, тогда наши достоинства сияют яснее. И умеренная скорбь есть благо, и заботы — благо, и бедность — благо. Все это — врачества, соответствующие ранам. Несчастия и огорчения суть как бы оселок, изощряющий нас. Поэтому-то бедные по большей части бывают умнее богатых. Тело, остающееся в праздности, бывает болезненно и безобразно. То же бывает и с душой. А к действию возбуждают несчастия. Не будем же роптать, но (будем) радоваться в скорбях».

Через три месяца они отправились в Сиракузы, а затем в Регию (Реджио) и, наконец, прибыли в Путеолы (вблизи нынешнего Неаполя), где уже встретили их христиане. Отсюда Павел со спутниками отправлен был пешком в Рим. Христиане, узнав об их приближении, вышли к ним навстречу до Аппиевой площади и трех гостиниц (в 43 римских милях (Деян. 60 верст от Рима) и приветствовали Павла, который обрадовался и ободрился при виде их. Он видел в этой встрече явный знак милости Божией, удостоверяющий его в исполнении на проповедническую деятельность в самом Риме. По прибытии в Рим Павел пользовался по милости военачальника большею свободою и жил на отдельной квартире с приставленным к нему воином, на своем иждивении.

По прибытии в Рим, апостолу Павлу дозволено было жить в гостинице с воином, стерегущим его. Это показывало как уверенность римских властей в невиновности Павла, так и особенное доверие к нему военачальника, которому он перееден был, вероятно, при хорошем отзыве сотника Юлия.