Деяния апостолов, Глава 24, стих 4. Толкования стиха

Обвинение, принесенное сюда Синедрионом против Павла состояло единственно в том, что могло иметь значение в глазах римского правительства в отношении к Иудеям: они обвинили Павла в том, что он везде нарушает права, которыми предоставлено Иудеям спокойно пользоваться в империи, производит между ними беспокойства и разделения и в последнее время осмелился осквернить храм. На трибуна жаловались, что он воспрепятствовал Иудеям судить Павла по предоставленным им правам.

Через пять дней явились в Кесарию обвинители Павла – первосвященник Анания со старейшинами, вооружившись при этом адвокатом, ритором Тертуллом, который и держал пред прокуратором обвинительную речь против Павла (ст. 1–9). Однако же красноречие этого оратора не достигло своей цели.

Наговорив много льстивых любезностей Феликсу, Тертулл стал обвинять узника.

– Выслушать нас кратко: что предполагает и краткий доклад.

Начало речи защитника еврейских интересов полно преувеличенной лести в адрес правителя и судьи Феликса, о котором беспристрастный историк Тацит говорит как раз противоположное тому, что сказал о нем наемный оратор с целью лестью склонить его к неправедному решению дела. Он восхвалял его попечение о народе, который тот разорял своей жадностью. Он был нетерпелив и жесток, а оратор хвалит его снисходительность. «Корыстолюбивый и сластолюбивый, с духом раба на высокой должности, Феликс был беспечен, так что при нем усилились разбои сикариев в Палестине, хотя при открытом их восстании под предводительством Египтянина и удалось ему поразить их». Быть может, это и подало повод говорить о Феликсе как водворителе мира и благоустроения, и притом многого, т.е. на долгое время, в чем оратор является уже и предсказателем, но только неудачным, ибо довольно скоро Феликс за беспорядки был смещен. Неверно сказал оратор и о том, что его речь кратка. Она довольно бессодержательна и поэтому скучна, особенно для такого живого слушателя, каким был Феликс. Он не сказал ничего, что бы действительно служило обвинением Павла, да и не мог сказать, ибо Павел был ни в чем не виновен с точки зрения римского закона и правления.