Деяния апостолов, Глава 24, стих 2. Толкования стиха

Обвинение, принесенное сюда Синедрионом против Павла состояло единственно в том, что могло иметь значение в глазах римского правительства в отношении к Иудеям: они обвинили Павла в том, что он везде нарушает права, которыми предоставлено Иудеям спокойно пользоваться в империи, производит между ними беспокойства и разделения и в последнее время осмелился осквернить храм. На трибуна жаловались, что он воспрепятствовал Иудеям судить Павла по предоставленным им правам.

Через пять дней явились в Кесарию обвинители Павла – первосвященник Анания со старейшинами, вооружившись при этом адвокатом, ритором Тертуллом, который и держал пред прокуратором обвинительную речь против Павла (ст. 1–9). Однако же красноречие этого оратора не достигло своей цели.

 κληθέντος δέ αυτού ήρξατο κατηγορεΐν 6 Τέρτυλλος λέγων (Когда его призвали, Тертулл начал обвинять, говоря) — эти слова представляют собой формулу, которая часто встречается в папирусных протоколах, см.: Losch S. Die Dankesrede des Tertullus: Apg. 24.1-4// Theologische Quartalschrift. 112. 1931. S. 301 f., где упоминается несколько папирусов конца II-III вв. по P. X., самым ранним из которых является BGU, 15 (194 г. по P. X.).

Скорее всего, судоговорение велось на греческом языке, который выполнял в провинциях роль судебного языка (Winter В. The Importance of the captatio benevolentiae in the Speeches of Tertullus and Paul in Acts 24:1- 21 // JTS. 42. 1991. P. 526; Kaimio J. The Romans and the Greek Language. Helsinki, 1979 (Commentationes Humanarum Litterarum, 64). P. 143-147).

Речь Тертулла построена в соответствии с традиционной, хотя и несколько сокращенной (в ней отсутствует формальные доказательства вменяемых Павлу в вину действий) риторической схемой судебных речей: exordium, или prooemium (вступление, 24:2-4), narratio (изложение, 24:5- 6), peroratio (заключение, 24:8). Exordium начинается с риторической формулы, имеющей целью склонить симпатии судьи к представленной адвокатом стороне процесса (сделать судью benevolum, attentum, docilem), которую принято называть captatio benevolentiae («домогательство благосклонности», см.: Цицерон. Об ораторе, 2.80: ut eum, qui audiat, benevolum nobis faciamus — «чтобы того, кто слушает, сделать к нам благосклонным»; Квинтилиан. Об образовании оратора, 4.1.16,26; в переводе Квинтилиана А. Никольского, изданном в 1834 г., этот термин передается как «вкрадчивость»). О значении captatio benevolentiae в речах Тертулла и Павла см.: Winter. The Importance of the captatio benevolentiae. P. 505-531.

πολλής ειρήνης (глубоким миром) — откровенная лесть, не соответствующая реальному положению дел. Феликс оказался во главе неспокойной провинции в трудное время и не без успеха справлялся с разбойниками. Незадолго до описываемых событий Феликс подавил движение египетского пророка (см.: комм, к Деян. 21:38). Однако в целом его действия по усмирению провинции были грубыми, жесткими и часто непродуманными, так что в конечном итоге на нем во многом лежит ответственность за начало Иудейской войны; см.: комм, к Деян. 23:24. Хотя Тертулл пользуется здесь стереотипной похвалой для мудрого правителя (ср., например: Плутарх. Алкивиад, 14.2), выбор именно ее не случаен: в narratio (24:5-6) он будет говорить о Павле как о нарушителе мира. Такой прием является традиционным для судебных речей, как это демонстрируют юридические папирусы (см.: Winter. The Importance of the captatio benevolentiae. P. 516).

διορθωμάτων γινομένων τω έθνειτούτω (происшедшим... улучшениям для этого народа) — слово διόρθωμα используется, когда речь идет о периодических пересмотрах юридических постановлений. Возможно, в данном случае Тертулл имеет в виду какие-то неизвестные нам реформы управления Синедрионом или храмовой администрацией (Ibid. Р. 517).

δια τής σής πρόνοιας (благодаря твоей предусмотрительности) — тема предусмотрительности правителя присутствует в юридических папирусах и во вводной части эдиктов, изданных префектами Египта Тиберием Юлием Александром (племянником Филона Александрийского) и Флакком. Оба эдикта касаются пересмотра административных и юридических процедур.

После обычного допроса свидетелей начались судебные речи, и первое слово было предоставле­но Тертуллу.

Частные эти обвинения изложил Тертулл, когда призван был и сам обвиняемый, который, по римским законам, должен был защищаться против обвинений (Деян. 25:16).

Путешествие в Кесарию первосвященника и старейшин для обвинения Павла более чем удивительно. Правда, отчасти оно было вынужденное, так как их послал сюда трибун, но они могли послать только обвинителей в строгом смысле этого слова, как того, по-видимому, желал и Лисий (см. Деян. 23:30). Но они, очевидно, и сами пожелали поддержать обвинение Павла, так ненавистного им. А чтобы более иметь успеха, они взяли с собой лучшего оратора, вполне знакомого не только с правилами публичной речи, но и с юрисдикцией гражданского римского производства, по имени Тертулла, или иначе Тертуллиана, еврея, носившего римское имя по обычаю многих молодых людей того времени. «Смотри, — говорит святой Иоанн Златоуст, — как они не отстают, но, несмотря на бесчисленные препятствия, приходят, чтобы посрамиться и здесь». «Какое унижение синедриона и какая злоба и ненависть к Павлу: уполномоченные от синедриона с правящим первосвященником во главе отправляются по приказанию римского трибуна в неблизкое путешествие, чтобы только так или иначе извести ненавистного им человека». Ход судебного процесса над апостолом Павлом, как он изображен в Деяниях, вполне согласуется с тогдашним порядком римского судопроизводства. Он начинается с елогиума, т.е. с изложения уголовного обвинения, которое представлялось при передаче узников в ведение высшего судьи. 

Таковым елогиумом было письмо Клавдия Лисия прокуратору Феликсу. Римский судья должен был рассмотреть дело не позднее трехдневного срока. Но в данном случае дело замедлилось поздним прибытием обвинителей. От лица обвинителей говорил официальный адвокат, называемый по-гречески ρήτορος.