Деяния апостолов, Глава 22, стих 30. Толкования стиха

Тогда тысяченачальник повелел ввести апостола в крепость и, чтобы узнать, в чем именно он виновен, хотел подвергнуть его пытке. Уже Павла растянули с этою целью ремнями, но он прибег к защите звания римского гражданина, каковым он был по рождению, и это избавило его от невинных побоев. Тысяченачальник, узнав, что Павел римский гражданин, испугался даже и того, что связал его (ст. 29). Однако же, желая достоверно узнать, в чем обвиняют его иудеи, он не отпустил его, но, освободив его на другой день от оков, повелел собраться первосвященникам и синедриону и, выведши Павла из крепости, поставил его пред ними (ст. 30).

τους άρχιερέΐς (архиереи) — см.: комм, к Деян. 4:6.

παν τό συνέδριον (весь Синедрион) — см.: комм, к Деян. 4:15.

καταγαγών (сведя Павла вниз) — т. е. с Антониевой башни, см.: комм, к Деян. 21:31. 

Это заявление привело в смущение и самого Лисия, который мог опасаться неприятностей себе, если бы апостол принес жалобу на обращение с ним, и он по­старался поскорее сдать узника на суд синедриону, чтобы изба­виться от всякой ответственности по этому очевидно скорее религиозному, чем гражданскому делу.

Желая достоверно узнать и пр.: доселе тысяченачальник ничего определенного не мог узнать относительно не только виновности Павла, но даже относительно того, в чем собственно обвиняют его иудеи; он слышал только крики и видел только страстные проявления ненависти к нему. Для достоверного дознания вины Павла перед народом он повелел собрать синедрион, чтобы официально и законно повести дело Павла, с разъяснением его вины и виновности или невиновности.

– Освободил его от оков (на другой день): что Лисий не тотчас по дознании римского гражданства Павла снял с него оковы, а только на другой день, когда он должен был явиться пред синедрионом, это указывает на упорство и каприз власть имущего чиновника, который хотя и испугался, но не хотел выказать свою слабую сторону освобождением тотчас же иудейского узника от оков. – Повелел собраться первосвященникам и всему синедриону (см. прим. к Деян. 4:5 и дал.): это повеление ясно показывает, как римским правительством принижена была власть синедриона иерусалимского к этому времени даже в делах, относящихся к области дел религиозных; оставалась одна лишь тень самостоятельности. Не только прокуратор-правитель области, но даже простой полковой начальник повелевает собраться синедриону иерусалимскому, этой некогда могучей силе, которая считала себя в силе распоряжаться делами не только религиозными, но и общественными, иудеев всего мира, где только они были. И в самом деле, не было уже прежнего духа в этом синедрионе!

– Собраться: выражение указывает на обыкновенное официальное собрание синедриона, не у римского тысяченачальника, но в обычном месте его официальных заседаний, вероятно, (Деян. 23:10) в одной из храмовых построек (см. прим. к Ин. 7:32).

– Выведши Павла из крепости Антониевой, поставил его пред ними в палате заседаний, и как видно из дальнейшего – сам остался тут же, вероятно, предвидя бурю (ср. Деян. 23:10).

Передача апостола Павла на суд синедриона очень напоминает то, что и Пилат старался отстранить от себя суждение об Иисусе Христе. И со стороны Лисия это было очень естественно. Он сам не был римским уроженцем, но, как говорит Фаррар, он был грек или сириец, почему ему особенно легко было впасть в ошибку против римского закона, разбирая дело, касающееся римского гражданина. Вероятно, он и освободил бы пленника, если бы не страшился мысли нарушить тем общественное спокойствие, и потому, принужденный уважать данные римлянами права народа иудейского, он приказал собраться на другой день синедриону и привести туда Павла» (см. «Воскресное чтение». 1873. Т. 2.). «Что касается повеления синедриону собраться для суда над Павлом, то хотя он и не был вправе делать его, но так как в этом совершалось угодное членам синедриона, то, понятно, они не должны были этому воспротивиться. Выведя Павла из Антониевой крепости, поставил его перед ними в палате заседания (в одной из храмовых построек), и, как видно из дальнейшего, военачальник сам остался тут же, вероятно, предвидя бурю».

Римский тысяченачальник повелел собраться первосвященникам и всему синедриону для рассмотрения дела о Павле. До какого унижения дожил гордый и свободолюбивый синедрион, когда простой военачальник римский мог по своему желанию созывать его. Вероятно, во время отсутствия прокураторов (а они жили по большей части в Кесарии) вся власть сосредотачивалась в руках начальника стражи в Иерусалиме и иудейские начальники невольно подчинялись его распоряжениям. С другой стороны, до чего должна была простираться злоба иудейских начальников и первосвященников против Павла, когда они по столь неважному делу, каково представляемое им, собираются, рассуждают, как о чем-то важном.