Деяния апостолов, Глава 22, стих 3. Толкования стиха

Савл или Павел (первое имя еврейское, второе римское) был из колена Вениаминова, родом из Тарса Киликийского. Что он там родился, – это видно из собственных слов его в книге Деяний 21:39, 22:3. (Противоречащее сему предание у Иеронима de vir. ill. с. 5, что Павел родился в Гискале, городе галилейском, не заслуживает вероятия, хотя и оно может иметь сколько-нибудь в себе истины: может быть, его предки когда-нибудь жили в этом городке). Так как мы не знаем, долго ли Павел жил в отеческом доме, то и не можем определить, как велико влияние на его образование имело его рождение в главном городе киликийском, который в ученом отношении равнялся, в это время, Афинам и Александрии (по свидетельству Страбона). Конечно его раннее знакомство с греческим языком и жизнью греков не осталось без влияния на образование из него учителя Еллинов (языков). Но немногие места из греческих стихотворцев в его речи афинской и посланиях еще не доказывают, чтобы он воспитанию своему был одолжен знакомством с греческой литературой (1 Кор. 15:33 из Менандра. К Титу 1:12 из Епименида. Деян. 17:28 из Арата).

Первые два изречения могли ходить в народе, как пословицы. Последнее замечательно своей точностью: удержано даже γάρ: τού γάρ καί γένος έσμέν . Но Арат был родом Киликиянин, следовательно, соотечественник Павла: следовательно его стихотворения могли быть ему известны и из школы. Притом сам апостол говорит, что он воспитывался не в Тарсе, а в Иерусалиме (Деян. 22:3 άνατεϑραμμένος). После образования раввинского, ревностный фарисей, каким Павел был до обращения, не позволил бы себе входить в такое близкое общение с язычниками, чтобы учиться в их академии. Он предназначался отцом своим фарисеем, как видно, в раввины и для того отправлен был в Иерусалим, чтобы в школе фарисейской сделаться ученым толкователем Писания и преданий. Он воспитывался у Гамалиила, законоучителя фарисейской секты, который, по выражению книги Деяний (5:34), был честен всем людем ¹ . Образование в сих школах состояло в толковании Св. Писания. Иудеи, пишет Иосиф Флавий (Antiquit. 1. XX с. XL) вcю мудрость поставляют в том, чтобы а) ясно разуметь свои законы (τά νίμιμα σαφώς έπιστάμευοι) и б) истолковывать силу священных книг (τήν τών ίερών γραμμάτων δύναμιν έρμηνεύσαί). Изучение закона (по Талмуду in Pirke Aroth. c. 5. 521) начиналось с пяти лет, с 10-ти изучение мишны, с 13-ти лет юноша обязывался уже к строгому исполнению закона (Tholuck. Stud. u. Kritik. 1835. S. 366). Обязательное изучение закона Павлом можно видеть из множества приводимых им мест из Писания в его посланиях. До 50 мест приводится в них на память т. е. не с точным удержанием слов перевода. Наставник Павлов отличался умеренностью взгляда на разномыслящих (Деян. 5:34); он знаком был даже с греческой литературой. В Талмуде пишется, что он позволял себе ходить даже в бани языческие, украшенные статуями богов. Когда это возбудило удивление в язычниках, то Гамалиил отвечал: баня устроена прежде статуй, не она поставлена для богини (Венеры), но богиня поставлена для украшения бани (Tholuck. ibid. S. 378). Такая свобода в духе могла иметь благоприятное влияние на его учеников. Но юноша с пламенной и сильной душой, каков был Павел, если за что брался, то не иначе как со всем жаром: его сердце и само по себе было наклонно к ревности самой неумеренной, – и фарисейство давало много пищи такому направлению. Из личных свойств его характера, равно как из собственных его свидетельств, мы можем заключать, что он старался превзойти всех своих современников в законной праведности, как понимали ее жаркие фарисеи. И это было не без намерения Промысла. Чем ревностнее было его стремление к святости, чем более он должен был бороться с непокорными влечениями своей пламенной и сильной натуры, тем более имел случаев доказывать, что есть в человеке зло, которого нельзя укротить одной уздой закона, что человек может знать доброе, но не может всегда творить доброе, что он невольно при всем добром расположении увлекается силой богопротивных влечений от добра ко злу. Павел, конечно, никогда б так живо, так точно не описал такого состояния в седьмой главе послания к Римлянам, если бы не знал его по собственному опыту. И то, что он перешел к христианству из такой секты, в которой употребляли все предосторожности, поставляли всякия преграды против силы пожеланий и страстей, всеми мерами старались принудить себя к добру, – было весьма важно для Павла. Испытав все эти меры сам собой и узнав их слабость, он мог, как представитель всех людей с ревностными нравственными стремлениями, свидетельствоваться собственным опытом в том, как глубоко в и человеческой природе лежит чувство потребности искупления. После этого также по собственному опыту он мог определить отношение внутренней свободы, проистекающей из веры в искупление, к рабству законному. Хотя Павел был верным и ревностным учеником Гамалиила, однако отсюда нельзя заключать, что перешел в него и дух умеренности, которым Гамалиил отличался в отношении к христианству. Ученик, и особенно ученик с таким сильным оригинальным духом, подчиняется духовному влиянию своего учителя только в такой мере, в какой оно соответствует его собственному расположению духа. Непреклонность его характера, огонь природы, огонь юношества делал его сильным, склонным к гонениям, ревнителем против всего, что противоречило системе, почитаемой им святой. 

При входе в крепость на лестнице апостол Павел испросил у тысяченачальника позволение говорить к народу и сказал к нему речь, в которой, в оправдание себя, передал историю чудесного обращения его ко Христу (см. толкования на гл. 9)

Начальное образование еврейские дети обычно получали в семье. Вере в Единого Бога обучали с младенчества. Сравнивая язычников с евреями, Филон Александрийский пишет, что последние «избрали себе совсем иное направление жизни и совсем иному были обучены с пеленок родителями, воспитателями и наставниками и, главное, самими священными законами, а кроме них — неписаными правилами жизни: чтить Единого Бога, Отца и Создателя Вселенной» Филон Александрийский. О посольстве к Гаю. 16. С. 69..

Образование могло быть продолжено в школе при местной синагоге. Такие школы функционировали один день в неделю — по субботам Филон Александрийский. Об особых законах. 2,62 (Opera. Vol. 5. Р. 102).. Ученики собирались, чтобы послушать учителя, изъяснявшего Тору. Основным методом усвоения материала было заучивание наизусть священных текстов. Там же дети учились читать и писать.

По мнению некоторых ученых, грамотность среди мужчин в Израиле была едва ли не поголовной, так как все мальчики проходили через такого рода начальную школу Barclay W. Train Up a Child. P. 14.. Во всяком случае, грамотность среди еврейских детей была выше, чем в целом по империи Ferguson E. Backgrounds of Early Christianity. P. 85-86.. Другие ученые менее оптимистичны в оценках: «Несмотря на раздутые утверждения некоторых современных авторов, мы не должны воображать, что любой еврейский мужчина в Палестине умел читать, а женщинам редко давалась такая возможность. Грамотность, хотя и была очень желательна, не была абсолютной необходимостью для повседневной жизни простого человека» MeierJ. P. A Marginal Jew. Vol. 1. P. 276. Отметим, что в настоящее время в научной литературе доминируют сдержанные оценки относительно самой возможности реконструкции системы образования у евреев до 70 года. Подчеркивается, что большинство равви- нистических источников, которые упоминают школы и учителей, датируются периодом Поздней Античности (см.: Hezser С. Jewish Literacy in Roman Palestine. P. 48-51). Они говорят о школах частного, неформального характера, которые дополняли образование в семье, а не заменяли его. Восстанавливать картину еврейского образования до разрушения храма с учетом и более поздних раввинистических источников исследователям позволяет убеждение в известном античном «консерватизме в структуре образования» (Riesner R. Jcsus ais Lehrcr. S. 100-101). О ранних традициях в рав- виннстических источниках см. также: Neusner J. Early Judaism. P 51-57: Sanders E. P. Paul and Palestinian Judaism. P. 63-65..

В юношеском возрасте наиболее одаренные ученики могли поступить на воспитание и обучение к одному из учителей закона. Для этого надо было отправиться в Иерусалим: там на постоянной основе базировались знатоки Писания. Многие из них имели свои школы.

Основным предметом изучения в школах раввинов была Тора — Пятикнижие Моисеево. Особое

внимание уделялось «законам», то есть зафиксированным в Торе постановлениям религиозно-нравственного характера, а также различным толкованиям к ним. По словам Филона, «евреи считают законы богоизре- ченными, и в этой мысли они воспитаны с детства, так что все предписания навечно запечатлены в их душах». Иосиф Флавий пишет: «Более же всего мы заботимся о воспитании детей, о сохранении законов, и наиважнейшим делом всей нашей жизни почитаем соблюдение в соответствии с ними исконного благочестия». Историк считает, что именно изучение законов с самого детства — то, что отличает евреев от других народов: «Большинство людей настолько далеки от того, чтобы жить согласно своим законам, что почти совсем не знают их... Из нас же, кого о них ни спроси, тому, скорее, труднее будет назвать свое собственное имя, чем рассказать их все. Вот потому от самого раннего пробуждения сознания в нас мы изучаем их и имеем как бы начертанными в своем сердце».

Учителя еврейского народа полагали, что чем больше таких законов человек знает, тем меньше у него шансов стать преступником. Именно поэтому законы начинали учить с детства. Способ, при помощи которого они заучивались, изложен Иосифом Флавием в следующих словах, вкладываемых им в уста Моисея:

Когда народ будет собираться в священный город при наступлении праздника кущей, то каждые семь лет первосвященник, став на возвышенное место, откуда его будет хорошо слышно, обязан прочитать всем вслух законы; и пусть не будут исключены из числа его слушателей ни женщины, ни дети, ни даже рабы... Законы будут в таком случае пользоваться большим значением в глазах прегрешающих, если они будут напоминать последним об ожидающих их наказаниях и если будут столь твердо запечатлены таким громким прочтением в сердцах людей, что всегда будут памятны им как в смысле сущности прегрешения, так и относительно неизбежного за этим наказания. Пусть поэтому и дети раньше всего заучивают наизусть законы: это для них будет наилучшим предметом обучения и основою их дальнейшего благополучия.

Этот текст показывает, что законы усваивали при помощи заучивания наизусть. Можно предположить, что способ усвоения Торы в школе, в которой обучался Савл, был примерно такой же, какой описан у Иосифа Флавия: учитель громко читал постановления закона Моисеева, а ученики повторяли их и заучивали.

Параллельно с текстом Торы ученики знакомились с толкованиями на нее своего учителя. Различные школы толковали Писание по-разному: известны, например, школы Шаммая и Гиллеля — двух раввинов, из которых первый считался более строгим и ортодоксальным, второй — более либеральным.

Мы не знаем, каким образом, при каких обстоятельствах и в каком возрасте Савл впервые оказался в Иерусалиме. Но свое религиозное образование он получил именно там. В речи, произнесенной в Иерусалиме, после упоминания о рождении в Тарсе Киликийском, Павел так характеризует себя: «...воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге..» (Деян. 22:3).

В Послании к Галатам Павел вспоминает свою молодость: «...и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий» (Гал. 1:14).

Согласно иудейской традиции, Гамалиил был внуком Гиллеля и после смерти последнего возглавил его школу. В некоторых раввинистических источниках Гамалиил фигурирует в качестве главы синедриона; в действительности он был одним из его членов Schiirer E. The Historv of thejewish People in thc Age of Christ. Vol. II. P. 368.. Еврейское предание приписывает Гамалиилу разнообразные изречения и деяния, свидетельствующие не только о глубоком знании им Писания, но и об определенной гибкости, с которой он применял его в жизни м.: Гамалиил I. C. 380.. Раввин пользовался большим уважением, о чем свидетельствует следующее высказывание Талмуда: «Когда Гамалиил скончался, вместе с ним исчезло уважение к Торе, и перестали существовать чистота и воздержание» Мишна. Сота 9. 17..

В Деяниях Гамалиил упоминается в одном эпизоде, в котором он встает на защиту Петра и апостолов:

Встав же в синедрионе, некто фарисей, именем Гамалиил, законоучитель, уважаемый всем народом, приказал вывести Апостолов на короткое время, а им сказал: мужи Израильские! подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать... Отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, 

а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками. Они послушались его; и, призвав Апостолов, били их и, запретив им говорить о имени Иисуса, отпустили их (Деян. 5:34-40).

Приведенный эпизод свидетельствует как об уважении, которым пользовался Гамалиил в синедрионе, так и о толерантности Гамалиила к зарождавшемуся христианскому движению. Не случайно он стал единственным раввином I века, почитаемым не только в иудейской, но и в христианской традиции. Согласно церковному Преданию, в конце жизни Гамалиил уверовал во Христа и принял крещение См.: Гамалиил I. С. 380-381.. Церковь прославила его в лике праведных; память его празднуется 2 августа.

Выражение «воспитанный при ногах» отражает распространенную практику, согласно которой раввин учил сидя, а ученики располагались на полу или на земле у его ног. В данном случае, однако, оно имеет, скорее, переносный смысл, указывая на то, что Павел считал себя верным и преданным Гамалиилу, обязанным ему своим религиозным воспитанием.

έγώ άμι άνήρ Ιουδαίος (Я еврей) — в своих Посланиях (которые Луке были неизвестны) Павел несколько раз говорит о своем еврействе; ср. Флп. 3:4-6; 2 Кор. 11:21-22; Рим. 11:1.

γεγεννημένος... άνατεθραμμενος... πεπαιδευμένος (рожденный... воепитанный... образованный) — все эти слова относятся к традиционной схеме описания воспитания молодого человека; ср. такую же схему в речи Стефана (Деян. 7:20-22) по отношению к Моисею: έγεννήθη, άνε- τράφη, έπαιδεύθη; ср.: Платон. Законы. 783b: Παίδων δέ δή γένεσιν μετά τούς γάμους θώμεν, καί μετά γένεσιν τροφήν καί παιδείαν — «Итак, после речи о браках поговорим о рождении детей, а после этого — об их воепитании и образовании»; ср. также: Платон. Алкивиад 1.122״Ь. 3-4; Критон, 50е, 51с; Филон. Жизнь Моисея, 2.1 и др. Согласно Арриану (Bithynica, frg. 1.2.), άνατρέφειν происходило обычно в родительском доме в течение первых трех лет жизни ребенка, см.: van Urtrtik W. С. Tarsus or Jerusalem: The City of Paul’s Youth. London, 1962; перепечатано: Sparsa Collecta. Vol. I. P. 259-327.

έν τη πόλει ταυτη (в этом городе) — о каком городе идет речь: о Тарсе или об Иерусалиме? Иными словами, в каком из этих городов Павел провел свое детство? Грамматически оба понимания возможны. Частица δέ в одном случае означает «и» («я родился в Тарсе и был там воспитан»), а в другом «но» («я родился в Тарсе, но был воспитан в Иерусалиме»). Интерпретация текста зависит также от постановки знаков препинания. Если не ставить запятой после «в этом городе» и поставить ее после «Гамалиила», то тогда текст означает: «воспитанный в этом городе (т. е. в Иерусалиме) у ног Гамалиила, получивший образование в соответствии с буквой отечественного закона...» Теоретически это возможно, поскольку глаголом άνατρέφειν может обозначаться не только воспитание в отеческом доме (= элементарное воспитание), но и образование. Однако со знаменитым учителем Гамалиилом (см.: комм, к Деян. 5:34) естественнее соединять глагол παιδεύω. Если запятую поставить перед «у ног Гамалиила», то текст будет означать: «я был воспитан в этом городе (в Тарсе или в Иерусалиме), а образование получил у ног Гамалиила (в Иерусалиме) в соответствии с буквой отеческого закона». Первое понимание текста, т. е. «этот город» = Иерусалим, является традиционным (ср., например, соответствующие комментарии Иоанна Златоуста и Кальвина), подробную аргументацию приводит ван Унник (уап Unnik. Tarsus or Jerusalem), который понимает текст следующим образом: «Я родился в Тарсе в Киликии, но мой отеческий дом, где я получил свое начальное воспитание, был в Иерусалиме, и у ног Гамалиила, хорошо известного вам, я получил строгое образование как фарисей, так что я был ревностным по отношению к Богу, как и вы все по настоящий день». Бурхард (ZNW. 61. 1970. Р. 168 ff.), который принял аргументацию ван Унника, внес в его перевод два уточнения: он поставил запятую после πεπαιδευμένος и соединил κατά νόμου с ζηλωτης υπάρχων του θεού, получив следующий текст: «Я еврей, родился в Тарсе в Киликии, был воспитан в этом городе, получил образование у ног Гамалиила, я ревнитель Бога в соответствии с отеческим законом, как и вы все до сегодняшнего дня». Сторонники другой точки зрения полагают, что Павел получил начальное воспитание и провел свои ранние годы в Тарсе. Аргументация одного из них, Н. Тёрнера, сводится к следующему: если «этот город» относится к Иерусалиму, то Павел противоречит тому, что он говорит Лисию (Деян. 21:39), подчеркивая свои тарсянские корни (довод не очень убедительный: Павел говорит о своем тарсянском гражданстве, которым он обладал от рождения, независимо от того, как долго он прожил в городе). Если принять предложенную ван Унником пунктуацию, полагает Тёрнер, то слово «воспитан» более естественно было бы связать с Тарсом. В Бульгате (Sixtina 1590 г. и Clementina 1592 г.) этот стих переведен следующим образом: ego sum vir Iudaeus, natus in Tarso Ciliciae, nutritus autem in ista civitate, secus pedes Gamaliel eruditus iuxta veritatem paternae legis. Me- стоимение ista перевода практически наверняка относится к Тарсу (Тигпег N. Grammatical Insights into the New Testament. Edinburgh, 1965. P. 83 ff.).

Хенгель также не разделяет уверенности ван Унника в том, что Павел был увезен родителями из Тарса во младенчестве. Он считает, что идеоматическое владение Павлом греческим языком говорит против того, что Павел выучил его как второй язык. То, как он цитирует Септуагинту, также говорит в пользу того, что он вырос на этом тексте, — иначе он не цитировал бы его столь обширно. Отклонения от текста Септуагинты в Исайе и Иове и близость текста Павла к более поздним переводам Аквилы, Симмаха и Теодотиона, как считает Хенгель, показывают, что Павел выработал свой собственный текст, опирающийся на отредактированные версии Септуагинты, которые были популярны в его время. С точки зрения Хенгеля, Павел провел детство и, по крайней мере, начал свое школьное образование в Тарсе. Разговорным языком в семье Павла был греческий, хотя древнееврейский и арамейский также были известны ему с самого детства (Hengel М. in collaboration with R. Deines. The Pre-Christian Paul. London; Philadelphia, 1991. P. 34 ff.).

παρά τους πόδας Γαμαλιήλ πεπαιδευμένος (у ног Гамалиила воспитайный) — о Гамалииле см.: комм, к Деян. 5:34. Лука хорошо знал о том, как происходило обучение закону в школах уважаемых фарисейских учителей: учитель сидел в кресле, а ученики на полу у его ног (Str.-B. 2.763 f.; см. также: Hengel The Pre-Christian Paul. P. 40 ff.). Чему учил своих учеников Гамалиил, иными словами, в чем состояла точность понимания отеческого закона той фарисейской школой, которую он возглавлял в этот период, известно мало.

Этот яростный гонитель христианства был иудей, родом из Тарса, в Киликии. Он таким образом принадлежал к иудеям рассеяния, но происходил из семейства, которое гордилось чистотою своей иудейской кро­ви, помнило свое происхождение от Вениаминова колена и самое имя своему сыну дало в честь царя из этого колена –Саула. Будучи таким образом «евреем из евреев» (Флп. 3:5), Савл вместе с тем обладал весьма важным гражданским правом, именно правом свободного римского гражданина, обеспечивавшим неприкосновенность его личности на всем громадном пространстве Римской империи. Право это вероятно было приобретено его отцом за какую-нибудь услугу римлянам во время гражданских войн и от него перешло к сыну. Тарс, расположенный на берегах Кидна в узкой плодородной равнине между Средиземным морем и снеговыми высотами Тавра, был большим торгово-промышленным городом, в котором было складочное место товаров, составлявших предмет торговли меж­ду восточной и Малой Азией. Но особым промыслом жителей было приготовление шерстяных материй, ковров и палаток из козьей шерсти, которая славилась по всему востоку, и Савл был подготовляем своими родителями к этому ремеслу, имен­но в качестве делателя палаток. Это не значит, что родите­ли его были бедны и не имели возможности готовить своего сы­на к какому-либо более высокому общественному положению. Это просто был общий у иудеев обычай – приучать своих детей к какому-либо ремеслу, чтобы дать им возможность зарабатывать хлеб при всех превратностях жизни, и Савлу действительно пришлось не раз с благодарностью вспомнить своих родителей, когда именно ему приходилось прибегать к своему ремеслу для пропитания. Научив своего сына ремеслу, родители дали ему затем и хорошее общее образование. Так как греческий язык был ходячим в таком большом городе как Тарс, то Савл знал его в совершенстве и настолько знакомь был с греческой литературой, что свободно приводил цитаты из греческих поэтов (Деян. 18:28; Тит. 1:2) и даже глубоко понимал са­мый дух эллинизма. Это высокое образование делало его осо­бенно пригодным орудием для той цели, к которой подготовлял его Промысл, именно быть «апостолом народов». Но это была лишь одна сторона в его образовании. Дав своему сыну общее классическое образование, родители вместе с тем поза­ботились особенно дать ему высшее образование иудейское. С этою целью Савл был отправлен в Иерусалим, где процветали различные высшие школы, и там он «воспитан был при ногах Гамалиила», знаменитейшего законника свое­го времени, отличавшегося не только глубиною и обширностью своей учености, но и замечательным духом терпимости к мнениям несогласных с установившимися воззрениями людей. В школе этого то великого учителя Савл был «тщательно наставлен в отеческом законе» и был ревнителем по Боге. Все это обширное образование, соединенное с высокими природными дарованиями, сделало Савла весьма вид­ною личностью, и уже в Иерусалиме, среди фарисеев, он пользовался большою известностью не только за свою ученость, но и потому, что он «жил фарисеем по строжайшему в иудейском вероисповедании учению» (Деян. 26:5).

Довольно подробное изображение Павлом своего происхождения, воспитания и первоначального, до обращения в христианство, направления имеет целью противопоставить истину возводимым на него обвинениям малоазийских иудеев указанием, что он по самому рождению принадлежит к народу еврейскому, по воспитанию связан тесными духовными узами с Иерусалимом и – направления фарисейского, строгого по закону и враждебного христианству.

– Родившийся в Тарсе (ср. Деян. 9:11 и парал.): хотя я родился и не в Иерусалиме и не в Палестине, а в городе языческом, но я по происхождению иудеянин, принадлежу к этому народу; это направлено против обвинения, что Павел учит всюду против народа сего (Деян. 21:28). Я сам, говорит, Павел, принадлежу к этому народу, а потому несправедливо, будто я враг ему и учу враждебно ему. Притом же я воспитан сызмала (таков смысл греческого слова – воспитан) в этом городе, т.е. в Иерусалиме, центре иудейской народности; следовательно если бы я, по своему рождению в рассеянии, и не очень был привязан к народу своему, то воспитание в этом городе развило бы эту привязанность к родной народности. Воспитан при ногах Гамалиила: не какого-нибудь неизвестного раввина, но знаменитейшего фарисейского учителя. Это – тот самый Гамалиил, который дал прежде умный совет синедриону о непреследовании христиан (Деян. 5:34 и дал.); в то время, когда Павел говорил эту речь, его уже, вероятно, не было в живых. Выражение – при ногах Гамалиила – объясняется из обычая в тогдашних училищах иудейских, по которому раввин учитель сидел на возвышенном месте, а ученики сидели около него на полу или на скамьях; потом это выражение означало вообще почтительное отношение ученика к уважаемому учителю (ср. прим. к Лк. 10:39). Говоря так, Павел «выражает свое постоянство, рачение, усердие к слушанию и великое уважение к этому мужу» (Злат., ср. Феофил.).

– Тщательно (за что ручается уже одно имя Гамалиила) наставленный в отеческом, т.е. от отцов преданном нам, как святыня, нашем родном народном, т.е. Моисеевом, законе: за строгость иудейски православного наставления в законе ручается опять же само имя Гамалиила, а равно и за то, что это изучение имело характер и направление фарисейское. Вследствие такого воспитания и обучения Павел был ревнитель по Боге, о славе Божией, как и все вы ныне, прибавляет апостол: я был тогда тем, чем теперь вы; вы теперь по своему направлению в том состоянии, в каком я был тогда. Все это вместе показывает, что я не мог и не могу быть таким, каковым меня выставляют обвинители мои.

Речь апостола Павла в Иерусалиме с крепостной лестницы к возмутившимся против него в храме иудеям полна мудрости, всепрощения и полнейшей любви к своим врагам. Он называет ее оправдательной. И потому начинает с выяснения своей личности, причем с особенной силой указывает на то, что он человек, не чуждый Иерусалиму и всему тому, что здесь особенно чтится, а именно что он ревнитель по Боге, тщательно воспитанный в этом направлении у наилучшего учителя того времени, Гамалиила. Ревнителями по Боге он называет и слушателей, не обольщая их, но отмечая их действительное свойство, которое только получило превратное направление от злоумышленников, первых обвинителей апостола. Что именно по неразумной ревности действовали тогда многие, это явствует и из того, что они слушали речь апостола на родном языке с особенным вниманием. «Смотри, — говорит святой Иоанн Златоуст, — с какою кротостью беседует он... И это также величайшее доказательство его невинности, что он так готов оправдывать себя и решается словом противостоять толпе иудеев. Посмотри на благоразумие этого мужа. Весьма благоприятствовало ему и место, так как он говорил с высоты, и то, что он был связан. Что может сравниться с этим зрелищем, когда Павел говорил, связанный двумя цепями? Как он не смутился, как он не смешался, когда столько восстало против него народа и предстоял начальник? Но он сначала дал утихнуть их ярости и потом начал говорить; и смотри, как мудро. Прежде всего, он располагает их к себе родным языком, потом кротостью. И смотри, как слова его чужды лести. Не сказал: господа или владыки, но: братия, что в особенности могло нравиться им; как бы так он сказал: я не чужой вам и не против вас. И не сказал: услышите поучение или речь, но: оправдание; представляет себя в виде подсудимого. Сказав же многое о себе, он потом прибавляет: как и все вы ныне. Этим показывает, что они действовали не по человеческому рассуждению, но по Божественной ревности. Говорит так для того, чтобы приобрести их расположение, предуготовить их ум и удержать на том, в чем не было еще вреда».

в Тарсе Киликийском. Крупный торговый и культурный центр, расположенный в Киликии, в юго-восточной части Малой Азии.