Деяния апостолов, Глава 22, стих 25. Толкования стиха

Тогда тысяченачальник повелел ввести апостола в крепость и, чтобы узнать, в чем именно он виновен, хотел подвергнуть его пытке. Уже Павла растянули с этою целью ремнями, но он прибег к защите звания римского гражданина, каковым он был по рождению, и это избавило его от невинных побоев. Тысяченачальник, узнав, что Павел римский гражданин, испугался даже и того, что связал его (ст. 29). Однако же, желая достоверно узнать, в чем обвиняют его иудеи, он не отпустил его, но, освободив его на другой день от оков, повелел собраться первосвященникам и синедриону и, выведши Павла из крепости, поставил его пред ними (ст. 30).

προετειναν αυτόν τοΐς'ιμασιν (растянули его для кнутов) — речь здесь, по-видимому, идет о flagellum или lorum, ременном кожаном кнуте. Согласно Цицерону (За Гая Рабирия, 12), бичевание при помощи flagellum было более жестоким, чем веревками (virga, ср.: 2 Кор. 11:25). Текст здесь, однако, можно понять иначе: растянули (т. е. привязали) с помощью кожаных ремней, т. е. дательный падеж ιμασιν в этом случае является dativus instrumenti.

έι άνθρωπον Ρωμαιον και άκατάκριτον έξεστιν ύμΐν μασήζειν; («Разве вам разрешено римского гражданина, да еще без суда, бичевать?») —

бичевание римских граждан было запрещено двумя законами: Lex Porcia и Lex Iulia, см. подробнее: комм, к Деян. 16:37.

Ρωμαΐόν (римского гражданина) — см.: комм, к Деян. 16:37; о дискуссиях по поводу гражданства Павла см. с. 31 слл. Павел должен был суметь доказать наличие римского гражданства: ложные претензии на гражданство карались смертной казнью. Согласно Светонию (Клавдий, 25), тем, кто ложно выдавал себя за римского гражданина, отрубали голову на Эсквилинском поле. Совершенно очевидно, что Павел не носил тоги, которая была внешним отличительным признаком римского гражданина, — иначе его не попытались бы подвергнуть физическому наказанию. В этом Павел не был исключением — в восточных провинциях империи не было принято носить тогу, кроме как в особо торжественных случаях. Впрочем, даже в самом Риме иногда властям приходилось принимать специальные меры, чтобы заставить граждан одеваться в традиционную одежду (Sherwin-White. Roman Society. Р. 149 f.). Доказательством гражданства служили свидетельства о рождении, которые граждане, по идее, должны были бы иметь с собой во время путешествия. Однако мы не знаем, происходило ли это на самом деле. Шервин-Вайт (10с. cit.) полагает, что путешественники не брали с собой документов, которые хранились в семейных архивах, но мне представляется более правдоподобным осторожное предположение Кедбери (ВС, V, 316) и твердое убеждение Шульца (см. ссылку на его статьи в конце комментария), что путешествующие римские граждане не отличались в этом отношении от современных путешественников и имели при себе аналог нашего паспорта. Начиная со времени Августа существовала официальная система обязательной регистрации римских граждан при рождении. Все законные дети, родившиеся у римских граждан, должны были быть зарегистрированы в течение тридцати дней. Прежде всего происходила процедура, называвшаяся professio liberorum («заявление детей»), которая осуществлялось отцом, матерью или дедом ребенка перед магистратом. В Риме это происходило в Aerarium Saturni (казначейство при храме Сатурна, где находился государственный архив), в провинциях — в общественных архивах (tabularia publica) при наместнике провинции (praeses provinciae). Затем данные вносились в регистр. Необходимые сведения включали: имена родителей (причем имя отца давалось в полной форме, а мать обозначалась номеном и ее личным именем, использующимся как когномен), пол и имя ребенка, дата рождения, место рождения и постоянное место жительства. С этой записи в регистре делалась копия, которая и была свидетельством о рождении, о котором речь шла выше. Все сохранившиеся свидетельства такого рода представляют собой деревянные диптихи (в отличие от военных дипломов, которые изготавливались из металла), написанные профессиональными писцами в стереотипной форме. В начале ставилась дата изготовления копии, далее указывалось, что копия сделана из регистра (album professionum), далее шло prescriptio («заголовок») из соответствующего тома регистра, далее — указание на место в регистре (год, месяц, день), далее следовало professio («заявление»). Документ в соответствии с обычной римской практикой заверялся подписями семерых свидетелей. Другим возможным документом был так называемый libellus, в котором указывалось, что имярек имеет такое-то гражданство или статус и вписан в соответственный муниципальный регистр. Списки римских граждан в провинциях проверялись каждые пять лет по всей Италии и в тех общинах, которые коллективно обладали римским гражданством.

См.: Schulz F. Roman Registers of Births and Birth Certificates // JRS. 32. 1942. R 78-91; Idem. Roman Registers of Births and Birth Certificates, Part II // JRS. 33. 1943. P. 55-64, где дана сводка сохранившихся свидетельств с указанием публикаций документов; Sherwin-White. Roman Society. P. 146-149.

και άκατάκριτον (да еще без суда) — это очень интересная оговорка. Из нее следует, что провинциальные власти могли назначить обвиненному наказание бичеванием, разумеется, если подсудимый не воспользовался своим правом апелляции (provocatio) к императору. Уже в годы 

раннего принципата наметилась тенденция создавать исключения к применению Lex lulia\ известны случаи, когда во время Клавдия и Нерона граждане подвергались запрещенным этим законом наказаниям (см.: Sherwin-White. Roman Society. R 73 f.).

μασήζειν (бичевать) — в речи «Против Верреса» (2.5.66 (170)) Цицерон писал: Facinus est vincire civem Romanum, scelus verberare, prope parricidium necare: quid dicam in crucem tollere — «Заковать римского гражданина — преступление; сечь его — злодейство; убить его — почти братоубийство; а распять его — для такого черного нечестия и слов найти нельзя» (пер. В. Чемберджи).

Воины тотчас же связали ему руки, раздели его донага и согнули его в положение той страшной и часто роковой пытки, которой недалеко от этого самого места некогда подвергался и Спаситель. Три раза уже пред тем ап. Павел переносил розги римских ликторов; пять раз он подвергался иудейскому бичеванию по сорока ударов без одного. Здесь предстоял новый вид муки, именно от бича, который римляне употребляли для принуждения посредством пытки к сознанию в истине. Но на этот раз ап. Павел, не потеряв самообладания даже в крайности, возразил против приказания. Он смело заявил, что он римский гражданин и свободен от телесного наказания.

– Растянули ремнями: бичуемых привязывали обыкновенно к столбу, и это, вероятно, означает выражение – растянули ремнями.

– Павел сказал и пр.: апостол указывает на двоякое нарушение закона в истязании, которому хотели подвергнуть его: 1) он римский гражданин и избавлен от телесного наказания (ср. прим. к Деян. 16:37–39), и даже в случае доказанного преступления не подлежит наказанию через бичевание, так как это наказание было наказание рабов; 2) это было вообще нарушением римского уголовного права, что трибун судебное исследование начал наказанием – пыткой, даже независимо от того, что здесь подлежал суду не раб, а римский гражданин; это было самовольное, противозаконное действие римского чиновника, за которое он сам подлежал ответственности. На последнее впрочем ни сотник, ни тысяченачальник не обратили внимания, но заявление Павла, что он римский гражданин, обеспокоило и того и другого.

Заявление Павла о его достоинстве римского гражданина избавило его от многих истязаний, которые должны были совершиться формально, через особые для того орудия пытки. Но уже и то, что его немилосердно привлекли к одному из орудий пытки и затянули его слабое тело крепкими ремнями, очень болезненно отозвалось на нем, а потому он, смиренный, и осмелился сказать о своих правах римского гражданина, чего не делал при меньших испытаниях (см. Деян. 21:33). «Не ложь сказал Павел, назвав себя римлянином: да не будет; он действительно был римлянином. Удостоившиеся называться этим именем пользовались тогда великими преимуществами. Со времени Адриана, говорят, все (римские подданные) стали называться римлянами, а прежде было не так. Он называл себя римлянином для того, чтобы избежать бичевания; ибо если бы его бичевали, то он подвергся бы презрению и даже его убили бы, так как дело приняло бы другой оборот. Смотри, как Бог попускает многому совершиться и человеческими средствами». «Связан же был Павел в Иерусалиме согласно пророчеству. Два преступления полагает Павел в наказании себя; одно — то, что хотели наказать его без суда, другое — то, что хотели наказать римлянина, поэтому и больше страха навел на них. Смотри, и отец его был римлянин. Прежде чем родился Павел, Киликия перешла во власть римлян, поэтому и отцу его, как перешедшему во власть их, необходимо было быть римлянином. Потому отец его ради представительства купил себе это имя».

растянули его. Воины либо привязали руки Павла к столбу, чтобы удобнее было бить по спине, либо, связав ремнями, подвесили за руки.

Римский тысяченачальник повелел собраться первосвященникам и всему синедриону для рассмотрения дела о Павле. До какого унижения дожил гордый и свободолюбивый синедрион, когда простой военачальник римский мог по своему желанию созывать его. Вероятно, во время отсутствия прокураторов (а они жили по большей части в Кесарии) вся власть сосредотачивалась в руках начальника стражи в Иерусалиме и иудейские начальники невольно подчинялись его распоряжениям. С другой стороны, до чего должна была простираться злоба иудейских начальников и первосвященников против Павла, когда они по столь неважному делу, каково представляемое им, собираются, рассуждают, как о чем-то важном.