Деяния апостолов, Глава 22, стих 20. Толкования стиха

При входе в крепость на лестнице апостол Павел испросил у тысяченачальника позволение говорить к народу и сказал к нему речь, в которой, в оправдание себя, передал историю чудесного обращения его ко Христу (см. толкования на гл. 9)

Павел не только не цитирует Евангелия как письменные источники: он не ссылается даже на устные рассказы о жизни Иисуса, не пересказывает Его притчи, не повествует о Его чудесах. В тех редких случаях, когда он упоминает о конкретном событии из жизни Христа, о котором, казалось бы, он мог узнать только от очевидцев, он ссылается не на них, а на Господа.

Так, например, рассказывая о Тайной Вечере, он пишет: «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приими- те, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание» (1 Кор. 11:23-25). Весь этот материал почти дословно совпадает с тем, что мы читаем о Тайной Вечере в трех синоптических Евангелиях. Но Павел объявляет своими источниками не их и не устные предания, которые он мог услышать, а Самого Господа.

Основной пафос проповеди апостолов о Христе заключался в том, что они были свидетелями Его жизни и смерти. Иоанн начинает свое послание словами: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни» (1 Ин. 1:1). Павел не видел Христа своими очами, не рассматривал и не осязал, — и в этом было его главное отличие от прочих апостолов. И тем не менее его свидетельство не вторично. Главным источником этого свидетельства являются, по его словам, те откровения, которые он получал непосредственно от Бога.

Можно предположить, что таких откровений было немало в его жизни. Явление ему воскресшего Христа на пути в Дамаск было лишь первым в цепи многих откровений, которыми сопровождалось его служение. Одно из них относится ко времени его краткого пребывания в Иерусалиме:

Когда же я возвратился в Иерусалим и молился в храме, пришел я в исступление, и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне. Я сказал: Господи! им известно, что я верующих в Тебя заключал в темницы и бил в синагогах, и когда проливалась кровь Стефана, свидетеля Твоего, я там стоял, одобрял убиение его н стерег одежды побивавших его. И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам (Деян. 22:17-21).

Что стоит за этими словами? Из них мы узнаем, во- первых, что Павел, сделавшись христианином, не перестал быть иудеем: как и прочие апостолы, продолжавшие посещать Иерусалимский храм (Деян. 2:46; 3:1; 5:20), он приходил в него и молился. Во-вторых, мы находим объяснение той поспешности, с которой Павел, пробыв пятнадцать дней у Петра, оставляет Иерусалим: ему нечего там делать, потому что его свидетельство здесь не примут. В-третьих, Господь подтверждает Свое повеление Павлу идти на проповедь к язычникам, причем теперь становится понятно, что именно это должно стать главным делом Павла.

— см.: Деян. 7:58.

Избежав опасности, Савл тогда направился в Иерусалим. Там ему уже не было места среди старейшин иудейских, и он должен был искать убежища среди новых своих собратьев-христиан. Еще бу­дучи гонителем, он вероятно слышал об ап. Петре, кото­рый выдавался среди других апостолов своим мужеством в проповеди и славился чудесами. С ним-то «видеться» и решился Савл, чтобы найти в нем мужественного друга и на­ставника. Ап. Петр принял его с свойственным ему радушием, так что Савл пробыл у него дней пятнадцать, и за это время познакомился и с Иаковом, братом Господним. Других апостолов частью не было в это время в Иерусалиме, частью же они продолжали недоверчиво относиться к обращенному свирепому гонителю, предполагая в его обращении лишь коварный прием для разузнания всех тайн жизни среди христиан. Но великодушный Варнава, сам эллинист, близко по­знакомившись с Свалом, убедил наконец апостолов, что пред ними уже не прежний гонитель, а смиренный христианин, удостоившийся страшного откровения на пути в Дамаск. И тог­да, будучи принят в общество апостолов, Савл совершен­но укрепился нравственно, и вновь выступил на проповедь Христа в синагогах иудейских, смело состязаясь с эллинистами, во главе которых он некогда отстаивали ветхий завет против Стефана. Такой переход его на сторону бывших своих противников естественно возбудил крайнее раздражение среди иудеев, и ему грозила участь св. Стефана. Савл был в крайнем унынии и однажды до такой степени молился в храме, что пришел в исступление. И в это время ему было новое откровение Христа, который, повелевая ему удалиться из Иерусалима, вместе с тем дал ему великое поручение быть апостолом язычников. «Иди, говорил Христос: Я пошлю тебя далеко к язычникам». Смиренно приняв на себя это великое поручение, Савл при помощи учеников, тайно сел на корабль и, избегнув таким образом грозившей ему опасности, отправил­ся в Кесарию, и оттуда препровожден был в Тарс, где и пробыл четырнадцать лет, готовясь к своему великому призванию – апостольства среди язычников.

– Когда проливалась кровь Стефана и пр.: см. прим. к Деян. 7:58 – Деян. 8:1.

Сообщение Павла о том, что он ответствовал Господу на призыв Его к проповеди среди язычников, а не в Иерусалиме, тоже имело целью своей показать приверженность апостола ко всему отечественному, притом открывшуюся вдвойне, ибо он не хотел оставить Иерусалим и думал, что известная здесь его ревность по законе послужит к вящему удовлетворению истины. Но Господь более премудр и прозорлив, и потому Он отослал его оттуда. А как обратно могли взглянуть иудеи на прежнюю его ревность, это показали настоящие слушатели Павла. До этого момента они еще не препятствовали говорить ему. А когда он указал на свое участие при убиении Стефана, они совершенно потеряли свое терпение. И речь Павла прекращена была невольно. «Где преимущественно должны были бы убеждаться, зная прежнюю его ревность, там и не убеждались. Смотри, — говорит святой Иоанн Златоуст, — чем он оканчивает речь свою: самым сильным доводом. Говорит, что сам он был гонителем (Христовым) и не только гнал, но тысячью рук убивал Стефана. Здесь он напоминает им о самом бесчеловечном убийстве. После этого они уже не вытерпели, ибо чувствовали обличение и видели исполнение пророчества.

Велика ревность, сильно обличение, дерзновенна речь свидетелей Христовой истины! Иудеи уже не могли дослушать всей речи, но, воспламенившись гневом, громко закричали».