Деяния апостолов, Глава 17, стих 15. Толкования стиха

В Верии, отстоящей от Фессалоник около десяти миль, их лучше приняли Иудеи; много обратилось и язычников. Но возбужденное Фессалоникскими Иудеями возмущение понудило Павла скоро оставить этот город. Сопровождаемый некоторыми из верующих, он взял путь в Афины: Сила и Тимофей остались в Верии.

Здесь еще более значительный успех имела проповедь апостолов; но фессалоникские иудеи, узнавши, что и в Верии проповедано Павлом слово Божие, пришли сюда и стали возмущать против него народ. Тогда Павел, оставивши в Верии, для утверждения в вере обратившихся ко Христу, Силу и Тимофея, сам отправился далее и прибыл в Афины.

Из Фессалоники Павел и Сила отправились в Берию, город, находившийся на расстоянии нескольких дней пешего пути (около 70 км) от Фессалоники. Автор Деяний пишет:

Братия же немедленно ночью отправили Павла и Силу в Верию, куда они прибыв, пошли в синагогу Иудейскую. Здешние были благомысленнее Фессалоникских: они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так. И многие из них уверовали, и из Еллинских почетных женщин и из мужчин немало. Но когда Фессалоникские Иудеи узнали, что и в Верии проповедано Павлом слово Божие, то пришли и туда, возбуждая и возмущая народ. Тогда братия тотчас отпустили Павла, как будто идущего к морю; а Сила и Тимофей остались там. Сопровождавшие Павла проводили его до Афин и, получив приказание к Силе и Тимофею, чтобы они скорее пришли к нему, отправились (Деян. 17:10-15).

Почему Павлу и Силе понадобилось покинуть Фессалонику немедленно и ночью? Чтобы избежать ареста и нового тюремного заключения. После того как хозяин дома, где они проживали, предстал перед городскими начальниками и насилу от них откупился, пребывание Павла и Силы в Фессалонике стало невозможным, и они — не по своей инициативе, а по инициативе «братьев», то есть местных христиан, — тайно, под покровом ночи, отправились в путь. Упоминание о заботе фессалоникийских христиан о безопасности апостолов соответствует тому, что мы узнаем об этом из Первого послания к Фессалоникийцам.

В Верии Павел и Сила опять же отправляются в синагогу, где имеют больший успех, чем в других городах. Вновь Лука выделяет из числа уверовавших эллинских почетных женщин, ставя их на первое место перед мужчинами. Это может служить косвенным свидетельством той важной роли, которую женщины играли в первохристианских общинах.

Успех Павла у местных иудеев не остался незамеченным в Фессалонике, и иудеи оттуда специально отправляются в Верию, чтобы настроить своих соплеменников против апостолов и организовать народное возмущение их проповедью.

И тут происходит неожиданное: группа из трех человек разделяется, и Павел отправляется к морю один. Почему? Наверное, группа стала слишком заметной и известной для путешествия втроем. Относительно дальнейшего пути Павла в рукописях имеется разночтение: в большинстве манускриптов указывается, что его отпустили «как будто идти к морю» (πορευεσθαι έως επί την θάλασσαν), в «Кодексе Безы» (V в.) и некоторых рукописях западной редакции — что его отпустили «идти к морю». Первое чтение означает, что Павел сделал вид, будто идет, чтобы отправиться по морю, а на самом деле пошел пешком. Второе — что он отправился в Афины морским путем.

Хотя Сила и Тимофей временно разлучились с Павлом, он продолжил путешествие не один: фессалоникийские христиане сопровождали его до Афин.

 έως *Αθηνών (до Афин) — Афины были главным городом в Аттике. Археологические раскопки показывают, что в микенский период на территории Аттики существовало несколько царств и что в XIII в. до Р. X. афинский Акрополь был укреплен, что, возможно, было связано с началом процесса объединения Аттики под главенством Афин, которое, по преданию, было осуществлено царем Тесеем. К VII в. до Р. X. процесс объединения был завершен. В Афинах последовательно сменялись монархия, аристократическое правление, тирания и демократическое правление.

Во время греко-персидских войн Афины играют центральную роль и после победы над персами в 479 г. превращаются в самое влиятельное и мощное государство Греции. Разрушенный персами город был отстроен при Перикле (ок. 495429 гг. до Р. X.) в еще более великолепном виде, чем прежде, и окружен стенами. Тогда же была построена гавань Афин Пирей. Население Афин в это время было по одним подсчетам 180 000 человек, по другим — немногим более 100 000. Афины становятся интеллектуальным и культурным центром Греции: в них живут самые выдающиеся греческие писатели и философы. Борьба за главенство в Греции со Спартой закончилась поражением афинян в Пелопоннесской войне в 404 г. до Р. X., что привело к потере Афинами флота, уничтожению Длинных стен, соединявших город с гаванями, и установлению в государстве олигархического правления. Афинам удалось быстро оправиться от поражения, в 403 г. демократия была восстановлена, через десять лет у Афин уже снова был флот, а Длинные стены восстановлены. Как и остальные греческие города, в IV в. Афины попадают под македонскую власть. В дальнейший период политическая роль Афин незначительна. В 88 г. до Р. X. Афины объединяются с Митридатом VI против римлян, которые в 146 г. до Р. X. включили Грецию в свою державу. В 86 г. до Р. X. город был завоеван Суллой и, потеряв какое-либо политическое значение, превратился в культурный, образовательный и туристический центр, чей особый и чрезвычайно высокий статус (ср.: Цицерон. В защиту Флакка, 26) объяснялся памятью о былом величии Афин (Цицерон.

О пределах блага и зла, 5.2.5: Quamquam id quidem infinitum est in hac urbe: quacumque enim ingredimur, in aliqua historia vestigium ponimus — «Впрочем, в этом городе подобным памятникам нет числа: куда ни ступи, всюду натолкнешься на какое-нибудь историческое место», пер. Н. А. Федорова). В знак уважения к прошлому Афин римляне дали им статус свободного и союзного города (civitas libera et foederata).

В НЗ Афины упоминаются в Деян. 17:15-34; 1 Фес. 3:1.

17:14-15 В D эти два стиха выглядят несколько иначе: τόν μεν ουν Παύλον ον άδελφοί έξαπέστειλαν άπελθεΐν έπι τήν θάλασσαν* ύπέμεινεν δέ ό Σιλάς καί ό Τιμόθεος εκεί, οι δε καταστάνοντες τόν Παύλον ήγαγον ״έως ,Αθηνών, παρήλθεν δέ την Θεσσαλίαν, έκωλύθη γάρ εις αυτούς κηρύξαι τόν λόγον, λαβόντες δέ εντολήν παρά Παύλου πρός τόν Σιλαν καί Τιμόθεον όπως εν τάχει έλθωσιν πρός αύτόν έξήεσαν — «Братья же поэтому отослали Павла уйти к морю, но Сила и Тимофей остались там. Сопровождавшие проводили Павла до Афин, а Фессалию он миновал, поскольку ему было запрещено возвещать им слово, и, получив распоряжение от Павла к Силе и Тимофею, чтобы как можно быстрее пришли к нему, отбыли». Александрийский текст подразумевает, что Павел отправился в Афины морем, согласно «западному», получается, что он перемещался по суше. Барретт (Barrett, 821) полагает, что редактор, скорее всего, не обратил внимания на то, что Павел собирался путешествовать по морю, но заметил, что территория между Бероей и Афинами осталась без христианской проповеди, и предложил объяснение в соответствии с Деян. 16:6. Барретт видит в этой переработке пример свободного обращения с текстом, который еще не получил статус канонического.

Когда Павел отправляется в Афины, в Берое остаются двое его спутников. Между тем мы ничего не слышали о Тимофее после Деян. 16:1- 3 — характерная для Луки черта сосредоточиваться на главных (для каждого эпизода) протагонистах, а не педантично упоминать второстепенных в данном контексте лиц.

Ап. Павел заблаговременно получил предостережение об этом от одного из своих преданных друзей. Противостоять этой настойчивой и ожесточен­ной вражде, которая теперь преследовала проповедников из города в город, не было никакой возможности. И так как было ясно, что Павел, а не Сила был главным предметом преследования, то ими было порешено, что Павел должен опять удалить­ся из города, а Сила и снова присоединившийся к ним Тимофей, которые были его сотрудниками во время пребывания в Верии, должны были остаться там, чтобы иметь попечение о нуждах церкви и поливать то доброе семя, которое начало про­израстать в ней. Опасность видимо была велика, и удаление со­вершилось поспешно и вероятно под покровом ночи. Так князь мира сего яростно преследовал великого проповедника царства Христова; но он и сам не знал, какой готовил ударь своему владычеству над миром, когда он с такою яростью и поспешностью гнал апостола язычников в самые центры просвещеннейшаго язычества. Собратья проводили ап. Павла до бе­рега моря, и там он сел на корабль, который привез его в столицу всего образованного человечества – Афины.

Проводили до Афин: главный город Греции, средоточие тогдашней греческой науки, искусства, цивилизации, торговли и роскоши.

– Чтобы скорее пришли к нему: т.е. в Афины; однако же они встретились уже в Коринфе (Деян. 18:5), потому что Павел скоро оставил Афины (скорее, вероятно, чем предполагал сначала; так сложились обстоятельства) и перешел в Коринф, где и оставался долго (Деян. 18:11–18). Впрочем, из 1 Кор. 2:18 – 1 Кор. 3:2 надобно заключить, что Тимофей один приходил было к Павлу в Афины, но послан был от него обратно в Македонию и именно, в Фессалонику, и потом он вместе с Силой, остававшимся в Верии, пришел к апостолу в то время, когда сей последний был в Коринфе.

Преследование апостолов солунскими евреями показывает, какая великая ненависть у них была к христианам. И так как Павел явно был выдающимся благовестником, то на него они более всего устремлялись в своем коварстве. Поэтому христиане и здесь постарались поскорее препроводить его далее, тем более что здесь был приморский порт, из которого Павел мог удобно проехать в Афины. Для продолжения же проповеди остались здесь Сила и Тимофей. «Они отпускают одного Павла, потому что за него опасались, чтобы он не потерпел чего-нибудь, так как он был их главой, — говорит святой Иоанн Златоуст. — Так не везде действовала благодать, но оставляла им действовать и самим по-человечески, возбуждая их и располагая к бодрствованию и вниманию».

«Смотри, какое попечение оказывали все ученики о верховных (апостолах). Много может общение с Церковью, и кто не может чего-либо сам собой, то сделает вместе с другими.

Поэтому-то здесь особенно совершаются молитвы обо всем мире, о Церкви во всех пределах его, о благосостоянии их, о находящихся в опасностях». «Таким образом, (и отпустившие Павла) сами по себе могли сделать нечто великое, а с ним сделали бы и успели бы еще более, но они хотели пока избавить его от опасности». «Что касается оставления Силы и Тимофея в Верии, то это было сделано для продолжения там проповеди, что отчасти практиковалось и раньше в Филиппах (см. Деян. 16:40) и потом в Солуни, откуда Павел велел Силе и Тимофею возвратиться скорее к нему в Афины. Можно думать, что, несмотря на краткость пребывания Павла в Афинах, Тимофей приходил к нему сюда (см. 1 Фес. 2:18-3:2), как приходил он из Филипп в Солунь. Более продолжительная их встреча произошла в Коринфе, где апостол Павел остановился на более продолжительное время. Святой Иоанн Златоуст, как глубокий почитатель святого апостола Павла, выражая радость о прибытии к центру греческой образованности — к Афинам, говорит: «Хорошо, что они приведены были Богом в Македонию, ибо Греция была уже славной». «Оставление Македонии, куда апостол был вызван таким необыкновенным образом и где деятельность его оказалась особенно плодотворной, было для апостола очень горько, тем более что причина этого лежала в иудеях, которые были так близки его сердцу, что ради обращения их он готов был пожертвовать собственным спасением. Для святого Павла особенно было прискорбно, что иудеи не только сами не обращались, но, не угождая Богу и противясь человекам, препятствовали апостолу говорить язычникам, чтобы те спаслись, наполняя тем самым меру грехов своих (1 Фес. 2:16). Только убеждение в том, что совершаемое им священнодействие благовествования Божия (Рим. 15:16) определяется волей Самого Бога и что скорби и гонения необходимы для служащих Христу, так как ими подобает войти в Царствие Божие, — только это убеждение подкрепляло апостола и давало ему силу с надеждой на добрые всходы уже посеянного семени обратиться к новым местам, где еще не раздавалось слово благовествования».

Не имея возможности еще посетить такие македонские города, как Солунь, апостол позаботился об укреплении там Церкви через свои два послания, написанные вскоре же (из Коринфа). В первом из них он писал: мы были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестив Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны (1 Фес. 2:7-8). Каждого из вас, как отец детей своих, мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу (1 Фес. 2:11-12). Вы помните, братия, труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедовали у вас благовестив Божие (1 Фес. 2: 9). Это говорилось против тунеядцев, которых было много в Солуни. Далее апостол возвещал, что предстоит фессалоникийцам перенесение многих искушений (см. 1 Фес. 3:2-4; 5:2-3). Это будет время страшное для сынов тьмы, а для тех, кто удостоился искушения, — предмет не страха, а радостных ожиданий. Особенно страшен будет сын погибели (2 Фес. 2:3) (антихрист), превозносящийся выше всего. И ныне тайна беззакония деется, но не совершится она, пока не будет взят... удерживающий (2 Фес. 2:7), т.е. пока признаются и уважаются законы и законные носители права и справедливости. Когда же откроется беззаконник, то Господь Иисус убьет его духом уст Своих и истребит его явлением Своим (2 Фес. 2:8). «Сообщить христианам новооснованных Церквей правильный взгляд на государство, гражданскую власть, на отношение Церкви к государству для апостола было делом высокой степени важности, так как только подобный взгляд мог предохранить христиан от тех крайне прискорбных для них последствий, которые вело бы за собой их пренебрежительное, а тем более мятежное отношение к представителям государственного правового порядка».