Деяния апостолов, Глава 16, стих 37. Толкования стиха

Между тем городские начальники, или приведенные в страх ночным приключением, или извещенные стражем о необыкновенном происшествии в темнице, или по другим побуждениям, прислали было стражу темницы приказание выпустить апостолов на свободу.

Павел и Сила, претерпев мучения за имя Христово, хотели обратить теперь в пользу Евангелия и настоящее расположение к ним городского начальства. «Нет, отвечал Павел, нас публично оскорбили, наказали без суда, били палками граждан римских в противность законам. Пусть же сами начальники явятся в темницу, чтобы освободить нас из уз и тем загладить свою вину». Без сомнения, это должно было произвести сильное действие на начальников города, обратить более внимания на их проповедь. Страх возмездия за оскорбление мог расположить их в пользу новообразовавшегося общества христиан: тогда как если бы оставили апостолы темницу по одному приказанию начальства, могло остаться в городе то несправедливое мнение о них и их последователях, какое внушено было корыстолюбием и злобой. Так Павел не хотел пренебрегать никакими средствами для пользы Евангелия. Начальники исполнили его желание и тем показали, какое впечатление произвели на них поступки Павла и Силы. Однако же, вероятно, для того, чтобы не возбудить волнений в народе, требовали, чтобы они оставили город. Павел и Сила не противились; зашедши только в дом Лидии, они преподали уверовавшим прощальное утешение и наставление. Но оставили вместо себя продолжать начатое дело Тимофея и Луку. (О Тимофее упоминается уже в Верии (Деян. 17:14), и поелику Тимофей лично не был известен Фессалоникийцам, то Павел его им и рекомендует в 1 посл. к Фессал. 3:2, а Лука доселе, со времени отправления апостола Павла из Троады (16:10), говоривший о нем в первом лице множ. числа, теперь повествует об апостоле в третьем лице. Спустя лет пять или шесть Лука снова встречается в Филиппах (Деян. 20:6). Неизвестно, все ли это время он провел здесь).

Христиане филиппийские так были расположены к Павлу, что неоднократно посылали ему денежное вспоможение и в Фессалонику (Флп. 4:15, 16) и во время его пребывания в Риме присылали к нему братию для соучастия в скорбях Его (ст. 14).

Но и здесь Божественная помощь не оставила апостолов. Чудесное землетрясение, поколебавшее основание темничного здания, отворившее в нем все двери и ослабившее у всех заключенных узы, обратило ко Христу темничного стража со всем его домом. А на другой день, когда начальники города хотели точно так же без суда отпустить Христовых узников, как без суда ввергли их в темницу, апостол Павел, чтобы впредь своеволие гражданских властей менее полагало препятствий слову Божию, воспользовался правами римского гражданства и заставил начальников города публично извиниться пред ним и Силою в бесчестии, которое без суда было нанесено им, римским гражданам. Начальники, извинившись пред апостолами, просили их удалиться из города, и проповедники Христа оставили ФилиппыДалее (Деян. 16:40–17, 1) дееписатель выражается так: « они отправились». Это дает основание думать, что евангелист Лука не удалился вместе с Павлом и Силою из Филипп, а был оставлен здесь на некоторое время для устроения новооснованной Церкви. (ст. 24–40).

Повествование Луки о пребывании Павла и Силы в Филиппах завершается эпизодом, о котором мы упоминали выше в связи с темой римского гражданства Павла:

Когда же настал день, воеводы послали городских служителей сказать: отпусти тех людей. Темничный страж объявил о сем Павлу: воеводы прислали отпустить вас; итак выйдите теперь и идите с миром. Но Павел сказал к ним: нас, Римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? нет, пусть придут и сами выведут нас. Городские служители пересказали эти слова воеводам, и те испугались, услышав, что это Римские граждане. И, придя, извинились перед ними и, выведя, просили удалиться из города. Они же, выйдя из темницы, пришли к Лидии и, увидев братьев, поучали их, и отправились (Деян. 16:35-40).

Нас может удивить, почему, будучи оба римскими гражданами, Павел и Сила не объявили об этом сразу, ведь это могло избавить их и от избиения палками, и от ареста. Ответа в книге Деяний мы не находим. Вполне возможно, что они, подражая Христу, не желали избавления от страданий, но добровольно терпели их в соответствии со словами, которые Павел сделал лейтмотивом своей проповеди в первом миссионерском путешествии: «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22). Во всяком случае, говоря об избиении и аресте Павла и Силы, Лука не указывает на какие-либо попытки сопротивления с их стороны.

Но, пожалуй, еще больше может удивить то, что Павел и Сила не захотели покинуть город, когда были отпущены, а объявили о своем римском гражданстве и потребовали, чтобы их официально освободили. О причинах этого требования автор Деяний, опять же, ничего не говорит. Толкователи предполагают, что тем самым Павел хотел указать городским властям на их тройную вину: «они посадили в темницу римских граждан, без суда, и всенародно». Другие считают, что Павел имел в виду пользу для местной христианской общины: если бы Павел и Сила были изгнаны из города тайно после позорного избиения, сочувствовавшие им оказались бы в трудном положении после их ухода. В особенно тяжелом положении мог бы оказаться темничный страж, находившийся на службе у римского государства, а теперь оказавшийся, возможно, единственным мужчиной в христианской общине, состоявшей преимущественно из женщин, а следовательно, ее фактическим главой.

Комментаторы обращают внимание на то, что миссионерские успехи Павла и его спутников касаются преимущественно лиц, находящихся на низших ступенях социальной лестницы. Иоанн Златоуст пишет:

Что в том, скажут эллины, что он, будучи узником, вразумил темничного сторожа? Кого, скажут, и можно было убедить, как не человека грубого, жалкого, не отличавшегося умом, преисполненного пороков, которого легко убедить? К этому прибавляют: вообще, кто веровал, кроме кожевника, продавщицы пурпурной ткани, евнуха, темничного сторожа, рабов и женщин? Но что они скажут, если мы укажем на сановников, на сотника, проконсула и других с того времени доныне, даже на властителей и царей? Впрочем, скажу нечто другое, большее этого; посмотрим на тех же простых людей. Что же, скажут, здесь удивительного? Это и удивительно; если бы кто убедился в предметах обыкновенных, то это было бы нисколько не удивительно; но когда о воскресении, о Царствии Небесном, о жизни любомудрой говорят людям простым и убеждают их, это гораздо удивительнее, нежели убедить мудрецов Иоанн Златоуст. Беседы на Деяния апостольские 36,2 (PG. 60. СЫ. 260). Рус. пер.: С. 322..

Во время Своей земной жизни Христос был окружен преимущественно людьми низкого социального положения, и на Его проповедь откликался простой народ, а не аристократия. Павел тоже проповедует среди простого народа, хотя иной раз на его проповедь откликаются римские сановники среднего ранга, например проконсул на Кипре (Деян. 13:12). В первые три века своего существования христианство распространялось преимущественно среди представителей низшего класса: этот феномен известен и достаточно хорошо изучен, хотя толкуют его по- разному. Массовое обращение в новую веру аристократии начнется только в IV веке, но до этого Церкви предстоит пройти еще долгий путь.

δειραντες ήμάς δημοσιςι άκατακριτους, Ανθρώπους Τωμαιους υπάρχοντας, (избитых публично, нас, римских граждан, без суда) —

бить (бичевать) римских граждан было запрещено двумя законами: Lex Porcia de provocatione (как считается, закон датируется 198 г. до Р. X.) и Lex Iulia de vi publica (принят при Августе), — и грозило нарушившим законы серьезным наказанием: официальные лица, виновные в нарушении закона, теряли свою должность, а общины могли потерять свои привилегии (Tajra, 29; ср. Дион Кассий, Римская история, 60.24.4). Во время, описываемое в Деян, римский гражданин, принадлежащий к любой социальной группе, был защищен от телесных наказаний без суда (при поздней империи люди, принадлежащие к социальным низам — humili- ores, это право потеряли, см.: Sherwin-White. Roman Society. Р. 76) в соответствии с Lex Porcia de provocatione. Со ссылкой на него Цицерон (За Рабирия, 12) говорил: Porcia lex virgas ab omnium civium Romanorum corpore amovit... Porcia lex libertatem civium lictori eripuit — «Порциев закон избавил всех римских граждан от наказания розгами... Порциев закон вырвал свободу граждан у ликтора». Ср. также: Ливий. История Рима от основания города, 10.9.4: Porcia tamen lex sola pro tergo civium lata videtur, quod gravi poena, si quis verberasset necassetve civem Romanum, sanxit — «А граждан меж тем охранял, кажется, один только Порциев закон, который налагал тяжкую кару на всякого, кто высек или умертвил римского гражданина» (пер. Н. В. Брагинской). Юлиев закон о публичном насилии сохранился в нескольких фрагментах. Самый ранний из них принадлежит Мециану (середина II в. по Р. X.): lege Iulia de vi publica cavetur ne quis reum vinciat impediatve, quominus Romae intra certum tem- pus adsit — «По Юлиевому закону о публичном насилии никто не может заключить подсудимого в оковы или препятствовать прибытию в Рим в определенное время». В изложении Ульпиана (Дигесты, 48.6.7) он звучит следующим образом: lege Iulia de vi publica tenetur qui cum imperium potestatemve haberet civem Romanum adversus provocationem necaverit verberaverit iusseritve quid fieri aut quid in collum iniecerit ut torqueatur — «Под Юлиев закон о публичном насилии подпадает всякий, обладающий imperium или занимающий должность, кто римского гражданина, несмотря на его право на апелляцию, обрекает на смерть или бичевание или приказывает, чтобы вышеупомянутое совершилось, или на его шею накладывает ярмо, чтобы его пытать». Юлиев закон описан также в юридическом пособии конца III в. по Р. X. («Sententiae Pauli» (5.26.1): Lege Iulia de vi publica damnatur, qui aliqua potestate praeditus civem Romanum antea ad populum, nunc imperatorem appellantem necaverit necarive iusserit, torserit, verberaverit, condemnaverit inve publica vincula duci iusserit. Cuius rei poena in humiliores capitis, in honestiores insulae deportatione coerci- tur — «В соответствии с Юлиевым законом о публичном насилии осуждается тот, кто, будучи облечен какой-либо властью, римского гражданина, который апеллирует — в прежнее время к народу, а ныне к императору, — убивает или приказывает убить, пытает, бичует, осуждает и приказывает публично вести в оковах. За таковое деяние наказание для низших сословий — смертная казнь, для высших — ссылка». У магистратов сохранялось право арестовывать, штрафовать, брать залог — права апелляции в этом случае у обвиняемого не было. Между тем нарушения прав римских граждан происходили, и то, что телесные наказания, а также смертная казнь могли осуществляться без суда, известно, например, из Цицерона (Против Верреса, 2.5.62 (162)): Caedabatur virgis in medio foro Mesanae civis Romanus, iudices, cum interea nullus gemitus, nulla vox alia istius miseri, inter dolorem crepitumque plagarum audiebatur nisi haec, «Civis Romanus sum». Hac se commemoratione civitatis omnia verbera depulsurum cruciatumque a corpore deiecturum arbitrabatur; is non modo hoc non perfecit, ut virgarum vim deprecaretur, sed cum imploraret saepius usurparetque nomen civitatis, crux, crux, inquam, infelici et aerum- noso, qui numquam istam pestem viderat, comparabatur — «Посреди мессанского форума, судьи секли розгами римского гражданина; и ни стона, ни звука не доносилось сквозь боль и свист розг, кроме слов: “Я римский гражданин!” Напоминая об этом, думал он отвратить побои и пытки. Но его продолжали сечь; мало того: пока он вновь и вновь взывал о правах гражданина, несчастному страдальцу уже ставили крест, да, крест! — эту пагубу, никогда им дотоле не виданную» (пер. В. Чемберджи). Ср. также: Аппиан. Гражданские войны, 2.26: «Цезарь основал в Верхней Италии город Новумкомум, даровав ему латинское право; тот из его жителей, кто в течение года занимал высшую должность, становился римским гражданином, —таково значение латинского права. Марцелл с целью оскорбить Цезаря приказал высечь розгами одного из новумкомцев, занимавшего у себя городскую магистратуру и потому считавшегося римским гражданином, чего нельзя было сделать с лицом, обладавшим правом римского гражданства (ού πασχόντων τούτο 'Ρωμαίων). Марцелл по своей пылкости открыл свою мысль: удары служат признаком негражданства. Поэтому он приказал высечь этого человека и рубцы показать Цезарю» (пер. под редакцией С. А. Жебелева и О. О. Крюгера).

άνθρώκους Τωμώουςύπάρχσντας (римских граждан) — здесь впервые сообщается о том, что Павел был римским гражданином. Эту информацию Лука повторит также в. 22:25, 28, причем добавив, что Павел был римским гражданином от рождения. О римском гражданстве Силы известно только из этого стиха. Помимо детей римских граждан, рожденных в законном браке, его получали солдаты, отслужившие 25 лет во вспомогательных войсках, и рабы римских граждан, освобожденные с соблюдением формальностей. Списки римских граждан проверялись на местах каждые пять лет во время муниципальных цензов, которые проводились по всей Италии и в тех провинциальных общинах, которые имели право гражданства для всех своих членов. Новые граждане с других территорий были зарегистрированы в Риме.

Сертификат, удостоверяющий гражданство (деревянный диптих), разумеется, можно было подделать, но подделки такого рода карались законом. Солдаты вспомогательных войск после реформы, произведенной Клавдием, по окончании срока службы получали специальный документ, diploma civitatis Romanae — металлический диптих, который удостоверял

их (а также их потомков) новый статус. Вольноотпущенники получали документ (в форме libellus), содержавший копию официального документа об освобождении, хранившегося в архиве. Вполне возможно, что римские граждане имели с собой во время путешествий эти идентифицирующие личность документы, но надежных сведений об этом нет; см. подробнее: комм, к Деян. 22:25. Характерно, что Лука нигде не упоминает о том, что от Павла требовалось доказать свое гражданство.

Множественное число указывает на то, что Сила был также римским гражданином.

О римском гражданстве, в том числе в Деяниях, см. подробнее: Sher win-White. The Roman Citizenship; Sherwin-White. Roman Society. R 57-70; 144-162; см. также: SchulzF. Roman Registers and Birth Certificates //JRS. 1942. P. 78 ff.; JRS. 1943. P. 55 ff.

О дискуссиях, посвященных вопросу о том, каким образом Павел получил римское гражданство, см.: с. 31 сл., ср. также: комм, к Деян. 22:25, 28.

άκατακριτους (без суда) — в классическом греческом было бы άκριτους. С точки зрения римского права это был принципиальный момент, см.: Цицерон. Против Верреса, 2.1.9 (25): пат causa cognita multi possunt absolvi, incognita quidem condemnari nemo potest. В D здесь стоит слово άναιτίους («невиновные»), придающее фразе другой, менее юридический смысл.

Но апостол Павел захотел и воеводам преподать урок осторожности на будущее время. Послав ликторов за самими воеводами, апостол строго сказал им: «нас, римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают; нет, пусть придут и сами выведут нас».

Павел воспользовался здесь правами римского гражданства и потребовал, чтобы публично снято было с него и Силы бесчестье, нанесенное им также публично. Не ради удовлетворения собственного честолюбия, а ради объяснения своей невинности, ради того дела, которому он служил, ради славы Божией он потребовал удовлетворения себе и Силе. Если бы они были тайно выпущены из темницы и пошли тайно из нее, можно было бы подумать, что, вероятно, они не без вины были заключены в темницу, потом можно было распустить слухи, что они убежали из темницы – виновные, или же, что они выпущены по их просьбе (ср. Злат.). Павел требует публичного освобождения из темницы и оправдания их.

– Нас, Римских граждан и пр.: римское гражданство, по римским законам (Lex Valeria и Lex Porcia: Liv. 10, 9, 8), освобождало имевших это звание от лишающих чести телесных наказаний палками, бичами и т. под. Опираясь на сие, Павел и говорит: нас, имеющих права римского гражданства, без суда, который только и может решить – виновны мы или невиновны, всенародно подвергли наказанию, от которого законами освобождены имеющие права римских граждан, и потом без суда же бросили публично в темницу, как виновных, как преступников, а теперь, одумавшись в своей опрометчивости, тайно (в противоположность – всенародно били) выпускают, точнее – выбрасывают или выгоняют? Нет, это противозаконно. Мы не требуем, чтобы воеводы подверглись тому наказанию, какому законы подвергают оскорбителей прав римского гражданства, – для нас и дела нашего этого не нужно; но пусть они сами лично придут сюда к нам и сами освободят нас публично из темницы, сознавшись в своей вине и дав таким образом публичное удовлетворение за публично нанесенное бесчестье. Что Сила имел право римского гражданства, это известно из сего лишь места, но что Павел имел это право, видно и из дальнейших сказаний дееписателя (Деян. 22:25–28); вероятно, оно и дано было кому-либо из предков его за заслуги, или приобретено покупкой (ср. Деян. 22:28).

Изведение из темницы святых апостолов было исполнено великой важности, ибо они только теперь сказали, что они имели достоинство римских граждан, которые по закону Валерия и Порция (у Ливия 10, 9) не могли быть подвергаемы бесчестным наказаниям палками. Как бы в некоторое возмездие, а также для подкрепления других несчастных страдальцев апостолы потребовали, чтобы воеводы, так неразборчиво относившиеся к ним, хотя бы теперь отнеслись к ним как должно и потому сами освободили бы их и тем восстановили их правду и честь, столь публично униженные.

По мнению блаженного Феофилакта, «апостолы не выходили из темницы в назидание Лидии-порфиропродавщицы и других. Устрашает же (Павел) воевод, чтобы не подумали, что они освобождены по чьей-либо просьбе. Он даже обвиняет воевод в том, что они публично били их, ни в чем неповинных и притом римских граждан. Видишь, часто поступали они так, как свойственно обыкновенным людям. Высказал же это Павел для того, чтобы не показалось, что его освобождают как человека вредного и в чем-либо обвиненного. Что же касается темничного стража, то это Стефан, о котором упоминает Павел в Первом Послании к Коринфянам, когда говорит: крестим я также Стефанов дом (1 Кор. 1:16)». Относительно римского гражданства Силы здесь говорится впервые, а об апостоле Павле говорится об этом и далее (см. Деян. 22:25-28). «Это чудесное событие (изведение из темницы) исключает всякую возможность естественного объяснения. Правда, дееписатель не был свидетелем чуда, но сведения об этом происшествии он получил не из вторых или третьих рук, но непосредственно вслед за фактом, из уст, быть может, самого апостола Павла, если не святого Силы (ср. Деян. 16:13, 40). И в самом деле, какой простотой и неприкрашенностью дышит сам рассказ об этом чудесном событии! Как естественен и психологически верен переход темничного стража от отчаяния, близкого к самоубийству, к благоговейному поклонению перед чудотворцами. По живости действия и простоте рассказ о чудесном освобождении Павла и Силы напоминает аналогичный случай спасения апостола Петра из иерусалимской темницы (см. Деян. 12:6-17)».

нас, Римских граждан. Павел решительно прибегает к своему праву римского гражданина не подвергаться побоям и пыткам. Если римских граждан судил римский суд, они имели право апеллировать по своему делу к императору (Деян. 25:11; Деян. 26:32).

Воеводы подвергли проповедников палочным ударам и заключили их в темницу. Но чудесное землетрясение, случившееся среди ночи, когда Павел и Сила молились и пели, сильно устрашило темничного стража, который сначала боялся побега заключенных, а потом, успокоенный Павлом вследствие его проповеди, принял крещение со всем своим домом. На утро воеводы приказали начальнику темницы освободить узников, но Павел и Сила, как римские граждане, потребовали, чтобы сами воеводы пришли и освободили их из темницы, как людей, совершенно невинных. Воеводы поспешили исполнить это требование и, извинившись за несправедливое заключение их в темницу, просили только удалиться из Филипп (глава 16).

При освобождении из темницы в Филиппах апостол Павел и Сила заявляют о том, что они – римские граждане. Какова цель этого заявления? Очевидно – та, чтобы опровергнуть то ложное мнение, которое хотели доказать господа исцеленной служанки, что Павел и Сила проповедуют неприличное римлянам. Теперь, узнав, что эти проповедники – настоящие римляне или римские граждане, они должны были переменить свое о них мнение и вместе с боязнью и уважением к римскому имени соединить невольное уважение и к их проповеди. Вот почему и апостолы требуют себе публичного почета от тех властей, которые ввергли их в темницу. Не честолюбие и не другой какой-нибудь расчет побуждал их к тому? потому что тогда апостолы, вероятно, потребовали бы или суда над виновниками причиненного им бесчестия и заключения их в темницу или денежного штрафа. Но апостолы удовлетворятся лишь извинением властей перед ними и изведением из темницы теми же властями, которые заключили их.