Деяния апостолов, Глава 16, стих 1. Толкования стиха

Так как изначала Павел поставил себе правилом: благовестити, не идеже именовася Христос, да не на чужем основании созижду, но яко же есть писано: им же не возвестися о нем, узрят: и иже не слышат, уразумеют, т. е. как сам он выражается (Рим. 15:20; 2 Кор. 10:16), самому открывать себе круг действования и распространения Евангелия и не вступать в чужой; то он не пошел теперь, как в начале первого путешествия, на остров Кипр; но пределами Сирии и Киликии пришел в Писидию и здесь посетил те пограничные города, в которых действовал во время первого своего путешествия. В городе Листре (Деян. 16:1, έκεί, конечно в Листре) нашел он юношу именем Тимофея, получившего от матери своей Евники, благочестивой еврейки, впрочем, бывшей в замужестве за язычником, – благочестивое воспитание, которое и не осталось в нем без плода. Мать его во время первого пребывания Павлова в этом городе обратилась к христианству и даже юный Тимофей стал ревностным исповедником Евангелия. В церквах Листры и сопредельного города Иконии он был всем известен по своей ревности в вере и в общественных собраниях верующих слышны были отзывы пророков, которые возвещали, что Тимофей самим Богом назначен к великим делам в пользу Евангелия (1 Тим. 1:18). Павлу было приятно иметь при себе такого ревностного юношу, который мог помогать ему в трудах проповеди и под его руководством сам мог образоваться в великого проповедника; сам юноша был готов из любви к их общему Господу и к самому Павлу всюду за ним следовать. Так как Тимофей по своему происхождению с одной стороны принадлежал к Иудеям, а с другой – к язычникам, то был тем еще способнее сопутствовать апостолу между язычниками и между Иудеями. Чтобы еще более сблизить его с последними, Павел заставил его обрезаться. В этом не было никакого нарушения общепризнанных прав христиан из язычников; как сына Иудеянки, воспитанного в иудействе, его более могли присвоить себе Иудеи нежели язычники.

Проходя Сирию и Киликию, апостол Павел дошел до Дервии и Листры. В последнем из названных городов он призвал на помощь себе нового спутника – некоего Тимофея. А так как Тимофей, имея отцом язычника, не был обрезан, то апостол Павел обрезал его, чтобы сделать возможным для него проповедовать среди иудеев, которых в тех местах было много. Но среди уже уверовавших Павел не переставал возвещать и здесь постановления апостольского собора и призывать христиан строго исполнять их (ст. 1–5).

Путешествие началось с Сирии и Киликии, которые Павел проходил, «утверждая церкви» (Дели. 15:41), то есть, как и было задумано, посещая те общины, где он проповедовал ранее.

Из Дервии Павел дошел до Листры, и там к группе присоединился «некоторый ученик, именем Тимофей, которого мать была Иудеянка уверовавшая, а отец Еллин, и о котором свидетельствовали братия, находившиеся в Листре и Иконии» (Деян. 16:1-2). На тот момент Тимофей, надо полагать, был совсем еще молодым человеком. Это следует из слов, которые Павел обратит к нему несколькими годами позже: «Никто да не пренебрегает юностью твоею» (1 Тим. 4:12).

Тимофей был существенным приобретением: на долгие годы он станет ближайшим помощником Павла и его доверенным лицом. Павел будет посылать его в миссионерские поездки, Тимофей по поручению Павла посетит церкви для решения трудных ситуаций и проповеди Евангелия (1 Кор. 4:17; 16:10; Флп. 2:19; 1 Фес. 3:2, 6)178. Ему Павел адресует два послания, в одном из которых поблагодарит за многолетнюю верность и стойкость в гонениях: «Аты последовал мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении, в гонениях, страданиях, постигших меня в Антиохии, Иконии, Листрах; каковые гонения я перенес, и от всех избавил меня Господь» (2 Тим. 3:10-11).

В других посланиях Павел упоминает Тимофея в качестве своего сотрудника (Рим. 16:21; 2 Кор. 1:19; Евр. 13:23), называя его своим «возлюбленным и верным в Господе сыном» (1 Кор. 4:17). Из четырнадцати посланий Павла шесть написаны от имени Павла и Тимофея (2 Кор. 1:1; Флп. 1:1; Кол. 1:1; 1 Фес. 1:1; 2 Фес. 1:1; Флм. 1).

В Послании к Филиппийцам Павел говорит о Тимофее: «Ибо я не имею никого равно усердного, кто бы столь искренно заботился о вас, потому что все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу. А его верность вам известна, потому что он, как сын отцу, служил мне в благовествовании» (Флп. 2:20-22). Эти слова демонстрируют доверие Павла к своему духовному сыну и его отеческую привязанность к нему. Одновременно они содержат выпад против тех ненадежных сотрудников, которые «ищут своего». Не называя никого конкретно, Павел мог иметь в виду тех, кто в разное время бросал его, предпочитая участию в его миссии какие-либо иные проекты.

Об особой близости Павла к Тимофею и его семье свидетельствует и следующий текст, из которого мы также узнаем, что Павел рукоположил Тимофея:

Благодарю Бога, Которому служу от прародителей с чистою совестью, что непрестанно вспоминаю о тебе в молитвах моих днем и ночью, и желаю видеть тебя, вспоминая о слезах твоих, дабы мне исполниться радости, приводя на память нелицемерную веру твою, которая прежде обитала в бабке твоей Лойде и матери твоей Евнике; уверен, что она н в тебе. По сей причине напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение (2 Тим. 1:3-6). 

По своему этническому происхождению Тимофей был наполовину евреем, наполовину греком. С точки зрения более поздних иудейских источников, он должен был считаться иудеем (согласно этим источникам, иудейство передается по линии матери). Своими родственниками по материнской линии Тимофей был воспитан в иудейской вере, с детства знал Писание (2 Тим. 3:15). Тем не менее он не был обрезан, а это означает, что в иудейской религиозной среде его не могли считать своим.

Двойственное положение Тимофея должно было вызывать недоверие к нему среди христиан, обратившихся из числа иудеев. Поэтому Павел принял нестандартное решение: он, «взяв, обрезал его ради Иудеев, находившихся в тех местах; ибо все знали об отце его, что он был Еллин» (Деян. 16:3). Этот поступок, на первый взгляд, не увязывается с позицией Павла относительно того, что для принятия христианства человек не должен становиться евреем. Однако, как мы увидим далее, в вопросе о соотношении еврейства с христианством Павел проявляет определенную гибкость (Деян. 21:20-26). К тому же Тимофей уже был христианином, известным в нескольких общинах, то есть его обрезание никак не было связано с принятием христианства.

Очевидно, Павел с самого начала распознал в Тимофее человека, способного стать его ближайшим сотрудником на долгие годы. И ему нужно было, чтобы Тимофей был одинаково вхож и к христианам из иудеев, и к христианам из язычников. В том положении, в котором находилась Церковь в это время, данный вопрос продолжал оставаться чувствительным, и необрезанный Тимофей мог оказаться в ситуации, когда его будет принимать только часть той или иной общины, а другая часть будет его отвергать: его слово не будут слушать, с ним не будут садиться за стол, ему не будут доверять. Пока Тимофей был рядовым членом своей общины, это не имело значения, но теперь, когда Павел избирает его в свои соработ- ники, положение меняется.

В Первом послании к Коринфянам Павел излагает тот принцип, которого он придерживался в своей миссионерской деятельности:

Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но нодзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его (1 Кор. 9:20-23).

Эти слова многое объясняют. Павел отнюдь не был «тростью, ветром колеблемой» (Мф. 11:7). Он твердо стоял на своих принципах, умел их отстаивать, не шел на компромиссы с совестью. Но твердость в том, что имело

принципиальное и стратегическое значение, сочеталась в нем с гибкостью в вопросах второстепенного и тактического характера. Он понимал, что в долгосрочной перспективе рудименты иудаизма исчезнут из христианской традиции, и делал все, чтобы это произошло как можно скорее. Но в краткосрочной перспективе ему надо было работать с той разнородной массой, какую представляли собой первые христиане, обращенные из двух разных традиций — иудейской и языческой. Эти две традиции существовали изолированно одна от другой, а в Церкви они должны были войти в соприкосновение и соединиться благодаря преображающей силе христианского благо- вестия.

В этих условиях особенно важна была роль людей, которые могли служить связующими звеньями между двумя традициями. Павел был одним из таких звеньев: будучи ортодоксальным иудеем по воспитанию и культурной идентичности, он родился в диаспоре и имел богатый опыт общения с языческим миром. Тимофею предстояло стать еще одним звеном. Но для этого он должен был быть не только чуждым закона для чуждых закона, но и иудеем для иудеев. По этой причине Павел решил обрезать его.

Обрезание Тимофея — единственный описанный в христианских источниках случай, когда обрезание происходит после крещения и при этом не означает отказа от христианства и возвращения в иудаизм. Важно отметить, что этот случай не стал прецедентом. Наоборот, он стоит особняком в известной нам практике раннехристианской Церкви. После того как во втором христианском поколении Церковь окончательно порвет с синагогой, а иерусалимская христианская община на несколько веков вообще фактически исчезнет (чтобы возродиться в новой форме при Константине Великом в IV в.), тема обрезания будет раз и навсегда снята с повестки дня. Но пока эта тема остается, мы видим, как Павел пытается соблюсти баланс, чтобы для него и его сотрудников сохранялись максимально широкие миссионерские возможности.

Впоследствии, в Первом послании к Коринфянам, он сформулирует следующий принцип: «Призван ли кто обрезанным, не скрывайся; призван ли кто необрезанным, не обрезывайся» (1 Кор. 7:18). В Листре Павел нарушил этот принцип. Но, во-первых, сама данная формулировка могла стать результатом определенного развития, которое взгляды Павла претерпели к моменту написания Первого послания к Коринфянам. А во-вторых, как мы указали, обрезание Тимофея имело тактический характер. В конечном итоге, подчеркивает Павел, «обрезание ничто и необрезание ничто, но все в соблюдении заповедей Божиих» (1 Кор. 7:19).

 εις Δέρβην και εις Λύστραν (до Дербы и Листры) — см.: комм, к. 14:6.

μαθητής τις (некий ученик) — см.: комм, к Деян. 2:44.

Τιμόθεος (Тимофей) — это греческое имя означает «чтущий Бога». Оно зафиксировано в греческом ономастиконе с V в. до Р. X. Так же как имя Теофила в Деян. 1:1, оно является теофорным, т. е. содержащим или слово «бог», или имя бога. Поскольку имя Тимофей не содержит имени конкретного божества (как, например, Σεβαζιανός или Διονύσιος), то оно должно было быть более приемлемым для евреев, чем иные греческие теофорные имена, хотя в отличие от имени Теофил, евреиносители которого известны, евреи с именем Тимофей в источниках, насколько мне известно, не зафиксированы. Впрочем, известны случаи, когда евреи носили имена, содержащие имя языческого божества (см., например: Noy. JIWE, I, 18: Dionysius, 187: Isidora, 36: Venus). Скорее

всего, так же как мы, они не задумывались об этимологии имени. Так, например, моя мать, давая мне имя Ирина, не знала, что оно означает «мир», ей просто нравилась его фонетика. Тимофей будет играть важную роль в Деян (см.: 17:14, 15; 18:5; 19:22; 20:4) и Посланиях Павла (Рим. 16:21; 1 Кор. 4:17; 16:10; 2 Кор. 1:1, 19; Фил. 1:1; 2:19; Кол. 1:1; 1 Фес. 1:1; 3:2,6; 2 Фес. 1:1; 1 Тим. 1:2, 18; 6:2; Флм 1; ср. Евр. 13:23).

γυναικός Ιουδαίος (еврейки) — согласно 2 Тим. 1:5, имя матери Тимофея было Евника, а бабушки Лойда.

πατρός δέ Έλληνος (и отца грека) — об отце Тимофея, кроме того, что он был греком, ничего не известно, включая и его имя. Барретт считает, что "Ελλην здесь означает «нееврей», не обязательно грек, хотя в своем переводе все-таки оставляет «грек». Хенхен считает, что "Ελλην следует переводить как «язычник». Все варианты, в принципе, возможны. В некоторых греческих рукописях мать Тимофея названа вдовой: χήρας Ίουδαίας. Это может быть влиянием латинских рукописей, в ряде которых стоит viduae, возможно, в результате неправильного прочтения iudaeae. Именно такой текст стоит в латинском переводе Оригена в «Комментариях на Послание к Римлянам», 10.39— на Рим. 16:21 (Fontes Christiani, 2.5, 272): Et quidem de Timotheo plenissime refertur in Actibus Apostolorum, quod fuerit Derbaeus civis, filius mulieris viduae fidelis ex patre gentili — «Он также подробно рассказывает в Деяниях Апостолов о Тимофее: что тот был гражданином Дербы, сыном верующей вдовы и отца-язычника».

Напутствуемые благожеланием собратий, апостолы отправи­лись из Антиохии прежде всего в Сирию и Киликию, где и утвер­ждали церкви. Затем они посетили города Дервию и Листру, и в последнем ап. Павел пробрел себе нового сотрудника, юношу Тимофея, который сделался возлюбленнейшим и преданнейшим учеником великого апостола. Это был сын вдовы Евники, которая как благочестивая иудеянка, но бывшая замужем за греком, дала своему сыну хорошее воспитание – в страхе Божием и в почтении к старшим. С детства он изучал св. Писание и как по воспитанию, так и по своему характеру был человеком, который способен был на всякое самопожертвование ради веры и потому высоко ценился апостолом. Не смотря на свою молодость, он решился сопровождать ап. Пав­ла в его великом миссионерском путешествии и оказал важные услуги и лично апостолу, и всей христианской церкви.

Дошел он (Павел со своим спутником Силой) до Дервии и Листры см. прим. к Деян. 14:6.

– Был там: в Листре, а не в Дервии, вероятно, на что указывает и свидетельство о Тимофее листрян.

– Некоторый ученик: т.е. христианин. Мать этого ученика (по имени Евника, – 2 Тим. 1:5) была Иудеянка уверовавшая, т.е. христианка из иудеек, отец же был Еллин, т.е. язычник (ср. 11–20), и притом не прозелит иудейский из язычников, чего ни откуда не видно, но именно язычник, остававшийся язычником и по обращении к Христу его жены и сына (ср. конец ст. 3). Таким образом, Тимофей происходил от смешанного брака иудейки (потом обратившейся в христианство) с язычником. Такие браки иудеек с язычниками были тогда в обычае между жившими среди язычников иудеями; при переходе же жены или мужа в христианство, при нежелании другой стороны последовать сему, браки не расторгались, если было на то взаимное согласие (ср. 1 Кор. 7:12 и дал.). Так, вероятно, и Евника жила с мужем своим.

Путешествие в Дервию и Листру апостол Павел совершил пешком, желая на пути принести пользу видевшим его. «Когда они спешили, то плыли, а теперь не так»,—говорит святой Иоанн Златоуст. Польза от такого путешествия была, несомненно, великая, ибо дееписатель вскоре же замечает, что церкви утверждались верою и ежедневно увеличивались числом (стих 5). Особенно же полезной была здесь (в городе Листре) встреча с Тимофеем, столь известным и бывшим потом достославным сотрудником апостола Павла, которому он написал два вдохновенных послания, в которых указываются свойства и качества, которые должны быть отличительными пастырскими чертами. Тимофей был молод, но он смолоду знал Священные Писания, которые умудряли его в делах, относящихся к спасению (см. 2 Тим. 3:16).

Не менее того руководствовали его ко спасению мать (Евника) и бабка (Лойда), которые, как иудейки, усердно наставляли его в святой жизни. Но отец его был эллин (грек-язычник). Хотя браки этого рода тогда были очень нередки, однако пребывание здесь выдающегося юного христианина было не вполне благоприятно. И вот апостол полагает в сердце своем взять Тимофея с собой, убежденно надеясь, что он будет полезен и как проповедник. Однако он не спешит с этим, но собирает у верующих необходимые удостоверения о нем. «Можно думать, — говорит Д. Глаголев, — что апостол Павел нашел Дервийскую Церковь в добром состоянии, которое вследствие его настоящего посещения должно было еще более улучшиться. Пришествие апостола Павла в Листру едва ли было такой неожиданностью, как в Дервию; здесь было много учеников, приобретенных Павлом еще во время первого его путешествия. Среди них теперь, конечно, с нетерпением ожидавших его прибытия, находился известный Тимофей, который с этого времени сделался неотлучным спутником и сотрудником апостола Павла, который потом сказал о нем, что он как сын отцу служил ему в благовествовании» (см. Флп. 2:20, 22).

Более подробные сведения о Тимофее излагаются у Д. Глаголева, а также и в моем предисловии к объяснению Посланий к Тимофею.

ученик, именем Тимофей. Павел нашел этого юношу в немногочисленной иудейской общине Листры. Так как отец Тимофея был грек, Тимофей не был обрезан. Но поскольку его мать была иудейкой, Павел посчитал, что, совершая над ним обрезание, он не нарушает принципа свободы язычников от закона.