Деяния апостолов, Глава 1, стих 15. Толкования стиха

В промежуток времени между вознесением Господа и сошествием Святого Духа на апостолов одно только особенное событие совершилось среди общества Христова: избрание двенадцатого апостола на место отпавшего Иуды. Начинание дела здесь принадлежит апостолу Петру. Когда при жизни Иисуса Христа, сообразно своей пламенной, быстрой, стремительной душе, он всегда первенствовал пред прочими апостолами и в слове (напр., Мф. 16:15–16), и в деле (напр., Мф. 14:28 и далее), так и теперь. В речи своей апостол Петр прежде всего доказывает из Священного Писания, что отпадение от Христа Иуды не было явлением, противоречащим плану домостроительства Божия о спасении человеков, не было событием, совершившимся против воли всемогущего Бога, приводящего в исполнение предвечные решения воли Своей о людях. Оно, напротив, было предвидено и предуказано Богом и, следовательно, стояло в зависимости от того же Промысла Божия, направляющего все, даже и людское противление и нечестие, к благой цели спасения людей. В псалмах Давида апостол находит предсказание об Иуде, его деле и его наказании (ст. 16).

В характерной для себя манере Лука называет приблизительное число собравшихся учеников. Их всего лишь 120 человек. Такова была первоначальная Церковь. То есть христианином был один житель Палестины на несколько десяти ков тысяч. Число 120, скорее всего, отсылает к двенадцати коленам Израиля и к двенадцати апостолам. Иногда указывают, что 120 человек, согласно предписанию Талмуда, - минимальное число жителей города, имеющего право создать местный синедрион (совет). Но последнее маловероятно. Ведь Лука пишет о приблизит,ельио 120-ти учениках, к которым он относит и женщин. Нет, здесь имеется в виду просто удесятеренное число 12, образующее круглое и вполне обозримое число участников собрания.

«В те дни», то есть между событием вознесения и праздником Пятидесятницы апостол Петр обращается к собранию: «Мужи братья!» Такое обращение в Ветхом Завете не встречается. Но у Луки в Деяниях оно становится традиционным и встречается много раз. Эти слова представляют Церковь как братство: «Мужи братья!» - начинает Петр свою речь об Иуде, который стал предводителем («вождем») схвативших Иисуса, ссылаясь на Писание, конкретно на книгу Псалмов Давида. Несколько ниже Петр процитирует те места Псалмов, какие он имеет в виду. В наименовании Иуды предводителем («вождем») Лука повторяет свои собственные слова из Евангелия: «Появился народ, а впереди его шел один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошел к Иисусу, чтобы поцеловать Его» (Лк. 22:47).

Смерть Иуды и причина наименования «земля крови» в книге Деяний изображены иначе, чем в Евангелии от Матфея. В Деяниях Иуда, несмотря на то что получил в удел («жребий») апостольское служение, стал предателем, получил за свое предательство плату и на эти деньги купил участок земли («приобрел землю неправедною мздою»), У Матфея участок земли покупают первосвященники, а не Иуда, да и вся история с повешением Иуды и наименованием «земля крови» описана несколько иначе:

Иуда, ... раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: «Согрешил я, предав кровь невинную». Они же сказали ему: «Что нам до того? смотри сам». И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился. Первосвященники, взяв сребреники, сказали: «Непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови». Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; посему и называется земля та «землею крови» Если переводить точно, то «кровавое поместье»; в Мф. 27:8 - «кровавое поле». до сего дня. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: «И взяли тридцать сребреников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь» (Мф. 27:3-10).

Таким образом, существует три самых древних истории смерти Иуды Искариота. Одна версия принадлежит Матфею. Она самая короткая: «Бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мф. 27:5). Вторая принадлежит Луке (Деян. 1:18), согласно ей, Иуда упал (видимо, с дерева) и лопнул («низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его»). Третья версия принадлежит Папию, епископу Иерапольскому, ученику апостола Иоанна (начало II века). Оригинал сочинения

Папия «Толкования изречений Господа» до нас не дошел, но сохранились его пересказы. В частности, пересказ Аполлинария Лаодикийского (IV век). Вот этот вариант с сокращениями: «Иуда умер не от удушения, но продолжал жить, будучи снятым до того, как задохнулся. ... Его тело раздулось ... Рассказывают, что после многих мучений и наказаний он умер на своем участке. И остался участок из-за зловония пустым и незаселенным, вплоть до настоящего времени. Да и сегодня никто не может пройти мимо того места, не зажав нос руками. Такой приговор свершился над ним и на земле через его плоть» Цит. по: Ленинская, Деяния апостолов. Главы I - VIII, с. 104-105.. В дальнейшем появилось довольно много вариантов легенды о смерти Иуды, которые пытались гармонизировать (согласовать) тексты Матфея и Луки. Подробности, разумеется, не столь уж важны, ибо общая тенденция отвращения к предательству остается во всех вариантах неизменной.

Что касается неприглядных подробностей (лопнувшее чрево, вывалившиеся внутренности), то в последующих фольклорных рассказах их появляется предостаточно. В те времена они понимались как явные признаки Божьего наказания. Примеров тому множество. Вот библейский рассказ о ненавистном эллинистическом царе Антиохе IV Епифане (167 г. до Р.Х.), пытавшемся уничтожить иудейскую религию и ввести греческое язычество и греческий образ жизни:

Он, ... дыша огнем ярости на иудеев, ... упал с колесницы, которая неслась быстро, и тяжким падением повредил все члены тела, ... повержен был на землю и несен был на носилках, показуя всем явную Силу Божию, так что из тела нечестивца во множестве выползали черви, и еще у живого выпадали части тела от болезней и страданий, смрад же зловония от него невыносим был в целом войске. ... Будучи сокрушен, начал он оставлять свое великое высокомерие и приходить в познание, когда по Наказанию Божию страдания его усиливались с каждою минутою. Сам не в силах сносить своего зловония, он так говорил: праведно покоряться Богу, и смертному не должно думать высокомерно быть равным Богу (2 Макк. 9:7-12).

А вот как описал Иосиф Флавий страдания и смерть Ирода Великого (4 г. до Р.Х.):

Болезнь Ирода все ухудшалась, так как Господь Бог наказывал его за все его беззакония. То был медленный огонь, который был не столько заметен наружно, сколько свирепствовал у него внутри тела; к этому присоединялось еще страстное, непреодолимое желание оторвать у себя какой-нибудь член тела. Его мучили также внутренние нарывы, особенно же страшные боли в желудке; ноги его были наполнены водянистой, прозрачной жидкостью. Такая же болезнь постигла и низ его живота; на гниющих частях появлялись черви; когда он хотел подняться, дыхание причиняло ему страшные страдания как вследствие зловония, так и вследствие затруднительности своей; всего его охватывали судороги, причем царь обнаруживал неестественную силу. Богобоязненные люди, которые по своим знаниям умели объяснять такие явления, говорили, что теперь Предвечный наказывает царя за его великие беззакония Флавий, Иудейские древности, XVII б, 5..

Тот же Флавий весьма сходно описал и смерть Катулла, проконсула североафриканской Кирены (73-74 г. по Р.Х.):

Его схватила сложная и неизлечимая болезнь. Он умер, наконец, в больших мучениях, терзаемый не только телом, но еще более болезнью духа. Ужасные призраки преследовали его беспрестанно, он все не переставал кричать, что видит возле себя тени им умерщвленных; бывало также, что, теряя самообладание, он соскакивал со своего ложа, как будто к нему применяют пытки и огонь. Недуг его все более ухудшался. Наконец внутренности его начали гнить, пока не выпали совсем - тогда он испустил дух. Случай этот, не менее других, служит явным доказательством того, что божественное провидение наказывает злодеев Флавий, Иудейская война, VII 11,4..

То, что произошло с Иудой, по словам евангелиста, «сделалось известно всем жителям Иерусалима, так что земля та на отечественном их наречии названа Акелдама, то есть “земля крови”» См. прим. 31.. Здесь Лука делает авторское отступление

от речи апостола Петра. В устах Петра, который говорил в собрании на родном для присутствующих арамейском языке, это пояснение об «их отечественном наречии» и перевод слова Акелдама на греческий язык были бы нелепыми. Но Лука, писавший для язычников, должен был объяснить значение этого слова.

Далее апостол Петр в своей речи возвращается к тому, с чего он и начал. Он уже сказал, что в страшном конце предателя «надлежало исполниться тому, что в Писании предрек Дух Святой устами Давида об Иуде». Теперь Петр конкретно указывает на то, что он имел в виду, говоря об исполнении слов Писания. Он вольно цитирует два псалма Давида. При этом мы понимаем, что сама буква цитат принадлежит евангелисту Луке, а не апостолу Петру, так как цитаты взяты из Септуагинты, греческой Библии, которую вряд ли использовал Петр в своей речи, обращенной к иудеям Палестины, но которую постоянно использовал Лука в своих греческих книгах, написанных для грекоязычной аудитории.

«В книге же Псалмов написано: “да будет двор его пуст, и да не будет живущего в нем”». Это цитата из Пс. 68:26 LXX. И вторая цитата - «достоинство его да приимет другой» (Пс. 108:8 LXX). Для Луки новое в истории спасения стоит в непрерывной связи с ее прошлым. Описывая участь Иуды, он говорит об исполнении Священного Писания, тех псалмов, которые, конечно же, не имели в виду участь конкретного Иуды Искариота.

Кстати, Псалом 68 неоднократно использовался евангелистами применительно к Иисусу. Например, после изгнания Иисусом из Храма торгующих ученики Его «вспомнили, что написано: ревность по доме Твоем снедает Меня» (Ин. 2:17; Пс. 68:10). При истолковании страстей Иисуса: «Да сбудется слово, написанное в законе их: возненавидели Меня напрасно» (Ин. 15:25; Пс. 68:5). Этот псалом вспоминается и тогда, когда Иисусу на кресте подносят губку с уксусом: «И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68:22; ср. Мк. 15:36, пар.).

ЭКСКУРС 11

ВЕТХИЙ ЗАВЕТ У ЕВАНГЕЛИСТА ЛУКИ

Священное Писание как абсолютно надежное и обязывающее Слово Божье ко времени евангелиста Луки было тем, что сегодня у христиан называется Ветхим Заветом. Читалось Писание в переводе на греческий язык - так называемый «перевод Семидесяти толковников», или «Септуагинта». Слово это латинское и означает «Семьдесят». Наряду с обилием прямых цитат из Ветхого Завета используется множество непрямых цитат и намеков, библейских образов и мотивов, вплоть до подражания языку греческого Ветхого Завета. Писание читалось и изучалось ради того, чтобы понять и выразить смысл Божьих деяний в прошлом, настоящем и будущем.

Лука использует ветхозаветные цитаты для того, чтобы истолковать то или иное современное ему событие как исполненное или должное быть исполненным обетование Божье. Или, напротив, чтобы то или иное место Писания понять как исполнившееся в определенном событии истории спасения. Через цитату из Писания событие, о котором рассказывает Лука, представляется как непосредственное спасительное Божье деяние. Таким образом, Священное Писание служит доказательством истинности высказывания.

Лука использует преимущественно книги Псалмов Давида, пророка Исаии и двенадцати малых пророков. Многое из цитируемых текстов предшествовало Луке в христианском церковном предании и, возможно, было собрано в некоем сборнике цитат самых влиятельных библейских мест. Цитирует Лука, если это ему представляется важным, не только буквально, но и несколько изменяя библейские тексты. Однако во времена Луки свобода в цитировании была обычной не только для евангелиста, но и для всех авторов богословских или исторических сочинений. Для сегодняшнего нашего понимания Библии новозаветное использование Писания часто кажется произвольным и не принимающим в расчет ветхозаветный контекст, который придавал тексту совсем иной смысл. Ведь далеко не все в Ветхом Завете изначально подразумевало события Нового Завета. Но, во всяком случае, мы понимаем, насколько важен был для Луки Ветхий Завет, насколько крепко вера первых христиан была привязана к Библии ветхого Израиля, вера в одного и того же Бога, который действует в истории Израиля, в Иисусе Христе и в Церкви. Ветхий Завет был решающим аргументом и неиссякаемым источником для понимания Бога, мира и человека.

Вь этом первоначальном христианском обществе не все имели одинаковое положение: отличались одиннадцать апостолов, как принявшие жребий служения (ст. 17) и апостольства (ст. 25). К этим одиннадцати сопричислен только избранник Божий через молитву апостолов (ст. 26), поэтому и спрашивает апостол Павел: Все ли апостолы?.. Все ли учители? 1 Кор.12, 29.

В этом первоначальном христианском обществе все ли имели одинаковое положение? Нет. От всех прочих отличались одиннадцать апостолов, как приявшие жребий службы сея (ст. 17) и апостольства (ст. 25); служба сия состояла в том, чтобы им по преимуществу быть свидетелями воскресения Господня (ст. 22, ср. 8). Итак не все без различия могут быть свидетелями, или проповедниками, или учителями веры Христовой. Сделаться одним из апостолов, сопричислиться к ним мог только тот, кого показал, как Своего избранника, Сам Господь (ст. 24). Так и получен Матфием жребий апостольства, после чего он сопричислен к одиннадцати, как двенадцатый (ст. 26).

Замечательно, что Пресвятая Матерь Христова, пребывавшая тогда с верующими (ст. 14), хотя превосходила всякое творение как духовным совершенством, так и естественною близостью к Своему Божественному Сыну, 1) не получает апостольства (значит служения в Церкви получаются не всегда совершеннейшими людьми, и степень служения не всегда совпадает со степенью святости и даже близости к Господу), 2) не приемлет на себя и раздаяния служений, напр., апостольства (раздаятелем их пребывает тот же непрерывно сущий с Церковью Своею Господь, ст. 24, ср. Мф. 28:20).

Рассуди же, всякий благоразумный, представляет ли какое-нибудь сходство со всем этим штундистское общество, в котором все хотят быть равными, все считаются вправе причислять самих себя, когда захотят, к учителям веры.

Καί εν ταΐς ημέρας (И в эти дни) — выражение, заимствованное из Септуагинты. Таким или схожим образом Лука иногда начинает новое повествование (см. Деян. 6:1; 11:27; ср. также. 12:1; 19:23).

των άδελφών (братьев) — т.е. христиан. В “западном” тексте и в тексте большинства άδελφών (“братьев”) заменено на μαθητών (“учеников”). Такая замена явно вызвана опасением, что читатель может перепутать учеников-братьев с братьями Иисуса, упомянутыми в предыдущем стихе. По этой же причине в папирусе Бодмера (5р74) здесь, как кажется, появляется вариант αποστόλων.

όχλος όνομάτων (собравшихся) — букв, “толпа имен”. Употребление слова “имя” в значении “человек” встречается, хотя и нечасто, в Септуагинте, где передает др.-евр. שמות (Чис. 1:18, 20; 26:53; 55), а в НЗ только в Апокалипсисе (Откр. 3:4; 11:13); см. эпиграфическую параллель в New- Docs 2, No. 113.

έπΐ τό αύτό (вместе) — в Септуагинте это выражение обычно передает др.-евр. יחד или יחדו (“в том же месте”, “в то же время”). В НЗ оно встречается одиннадцать раз, из них семь у Луки: Лк. 17:35; Деян. 1:15; 2:1; 44, 46 (D), 47; 4:26 (Пс 2:2). Согласно наблюдению А. А. Вазакаса, это выражение приобретает в ряде мест НЗ и святоотеческой литературы техническое значение: оно стало обозначать единение христиан и, в принципе, может быть переведено “всей общиной”, “всей церковью” (МНТП, 473); см. подробнее комм, к. 2:47.

ώσεί εκατόν είκοσι (около ста двадцати человек) — в характерной для себя манере Лука дает приблизительное число (см., например, Деян. 2:41; 4:4; 5:7, 36; 10:3; 13:18, 20; 19:7, 34). Число 120 иногда рассматривают как десятикратное увеличение числа апостолов. Обращалось также внимание и на то, что 120 человек — это минимальное число жителей города, имеющего право создать малый синедрион (ВС IV, 12). 

В течение десяти дней, протекших между вознесением и Пятидесятницей, одною из первых забот апостолов было вос­полнить то место, которое оказалось в их обществе за выходом из него Иуды. Это было сделано в первом же собрании верующих в Иерусалиме, которые, вследствие отсутствия многих из тех пятисот, кому Христос являлся в Галилее, собрались в числе ста двадцати человек. Страшные обстоятель­ства самоубийства предателя, о которых передавались различные ужасные сказания, оставили в их сердцах глубочайшую веру в непосредственное Божие возмездие виновному. Он за свое злодейство лишился своего высокого достоинства и «удалился в свое собственное место». Что его место нужно было занять кем нибудь, это считалось необходимым уже потому, что сам Христос избрал двенадцать апостолов – по священному числу колен израилевых. Об этом позаботился ап. Петр, который обра­тился к собранию с речью, изложив в ней и самые условия апостольства.

В те дни: между днем вознесения Господа и днем Пятидесятницы, в один из тех дней, когда было собрание учеников и последователей Господа (ст. 16).

– Петр став посреди учеников: Петр «уста апостолов, всегда пламенный и верховный в лике апостолов» (Злат. толкование на Мф. 16:15), первенствует среди собрания учеников, как «такой, которому Христос вверил стадо свое» (Феофил., ср. Злат.), и первый предлагает восполнить число 12 апостолов избранием нового апостола на место отпавшего Искариота.

Жизнь первенствующей Церкви Божией, несомненно, выражалась во множестве явлений, но дееписатель останавливается на особенно выдающихся обстоятельствах, имевших особенное значение. Таково, например, избрание двенадцатого апостола вместо Иуды, предателя Господня. Святой апостол Петр первый возбуждает этот вопрос, ибо он был старше других возрастом и был живее других, как это сказалось в первом исповедании Господа Спасителя Христом, т.е. Мессией, равно как и в отречении от Него. Поднимает он этот вопрос в один из дней, когда верующие собрались (конечно, не в храме Иерусалимском, а в своей христианской горнице Сионской) на молитву, причем даже точно определяется число собравшихся — 120. Если к одиннадцати апостолам и семидесяти ученикам Господним присовокупить Богородицу, вышеуказанных жен и братьев Господних, то окажется немного лиц неизвестных из числа первенствующей Церкви. Святой Иоанн Златоуст (как, впрочем, и другие толковники) особенное внимание обращает при этом на то, что апостолы такие важные дела, как избрание нового апостола, делали не одни своей властью и силой, но при общем участии верующих. Он говорит:

«Смотри, как Петр все делает с общего согласия и не распоряжается ничем самовластно и как начальник» 29. Что же касается до тех 500 братий, о явлении которым воскресшего Иисуса Христа говорит святой апостол Павел (см. 1 Кор. 15:6), то, очевидно, большая часть их оставалась в Галилее (см. Мф. 28:16). Здесь же находились только бывшие в Иерусалиме, которые, очевидно, все единодушно собрались здесь, чем и воспользовался апостол Петр для предложения этому общему собранию христиан своего слова об избрании двенадцатого апостола вместо Иуды, предателя Господня, отвечая, несомненно, общим запросам на это дело, требовавшее выяснения и само по себе.

Речь апостола Петра перед избранием двенадцатого апостола замечательна во многих отношениях. В ней он прежде всего выясняет значение Иудина предательства как дела, долженствовавшего совершиться необходимо, и как предсказанного в Писании через богодухновенные слова Давида, которые и приводятся далее, в 20-м стихе. И Сам Иисус Христос сказал, что хотя Ему надлежит пострадать, однако горе тому человеку, через которого Он предается (см. Мф. 26:24, так как предательство это было сознательное, виновность которого в особенности усугубилась тем, что он являлся вождем других в деле предательства, а не простым участником, действовавшим по примеру других или по страху перед другими. Мало того, он предал своего Божественного Учителя коварно, через знак любви делование), указав Его тем, которые взяли Его тайно (ночью), во время молитвы, когда все великое и святое вдруг было попрано всячески, так что Сам Иисус Христос, будучи воплощенной любовью, сказал, что пришли взять Его с кольями, как разбойника (см. Мф. 26:55).

Замечательно обращение апостола к христианам: мужи братия, показывающее, как близки были апостолы к прочим верующим. По объяснению святого Иоанна Златоуста, ссылкой на пророчество апостол Петр «утешал верующих в тяжком обстоятельстве, как бы говоря, что в этом событии нет ничего странного, что оно уже было предсказано» 29. О вдохновении же царя Давида от Духа Святого при написании псалмов засвидетельствовал Сам Иисус Христос (см. Мф. 22:43; ср. 2 Пет. 1:21; 2 Тим. 3:16).

И в те дни. Десять дней между сорокадневным пребыванием Иисуса с апостолами (Деян. 1:3) и днем Пятидесятницы (Деян. 2:1).

По вознесении Иисуса Христа с апостолы Мариею, Матерью Господа, братьями Его по плоти и с другими учениками, в числе около 120 человек пребывали в молитве и молении, ожидая обетованного Духа Святого. В одно время апостол Петр предложил собранию учеников восполнить недостающее за смертью Иуды число 12-ти апостолов избранием из постоянных спутников Господа одного лица, вместо предателя. Собрание указало на двух лиц: Иосифа Варсаву, прозываемого Иустом, и Матфия; жребий по молитве пал на Матфия, который был причислен к двенадцати.

1. В первом собрании последователей Христовых определенно умалчиваются уже братья Господни, тогда как незадолго еще до смерти Иисуса Христа евангелист говорит, что братья Иисуса Христа еще не веровали в Него. Таким образом, обращение их ко Христу должно относиться или к последним дням Его проповеди, или даже к 40 дням пребывания Его на земле по воскресении. Апостол Павел, действительно, упоминает о явлении воскресшего господа Иакову, хотя и не говорит о цели и обстоятельствах этого явления (1Кор. 15:7). Это, конечно, Иаков – брат Господень, который впоследствии был епископом Иерусалимским. Явление воскресшего Господа ему могло иметь целью уверение его, а через него и других братьев в истине воскресения, а, следовательно, и в божественности Иисуса.

2. При избрании нового апостола вместо отпавшего Иуды, апостолом Петром обращено внимание на то, чтобы избранный был из числа постоянных спутников Иисуса Христа и свидетелем Его учения и в особенности воскресения. Это условие показывает, с одной стороны, что в среде последователей Иисуса Христа многие были такими же постоянными спутниками Его, как и апостолы; с другой стороны, указывает на то, что для звания апостола нужно было сделаться Его постоянным спутником.

Самый выбор апостола решается жребием. Способ этот и в иудействе и в язычестве считался выражением высшей воли Божией, а потому ему покорялись беспрекословно. Избрание одного не означало недостоинство другого, в руках Промысла Божия показывало, может быть, большую пригодность к апостольскому служению избранного. Апостолы указали на внешние признаки такой пригодности; Господь Сердцевидец указал посредством жребия на внутреннюю способность избираемого.

Вероятно, для сего священного действия святым Петром избран был и день священный, – день, который в Книге деяний Апостольских, по иудейскому счислению времени, называется «единою ...от суббот», то есть, первым днем недели, и в который, как праздничный, «собирались» христиане «преломити хлеб» (Деян. 20:7), то есть, совершать таинство причащения Тела и Крови Христовы, словом – день воскресный. Сей день надлежало избрать и для того, чтобы иметь более полное собрание церковное, которое не могло быть одинаково полно во дни непраздничные. Посему, вероятно, что мы теперь избрание двенадцатого Апостола воспомянули в тот самый день, в который оно совершилось.