Бытие, Глава 44, стих 12. Толкования стиха

Так Христос находит в нас то серебро, которое Сам даровал. Мы обладаем серебром как от природы, так и от благодати. Природа - это творение Создателя, а благодать - дар Искупителя. Даже если мы не можем видеть дары Христовы, Он дарует их и действует тайно. Он дарует всем, но немногие могут сохранить этот дар и не потерять. Впрочем, не всем Он дарует все. Пшеница дается многим, а чаша - одному, который наделяется пророческим и священническим даром. Действительно, не всякий, но только пророк сказал: Чашу спасения прииму и имя Господне призов (Пс. 115:4). Итак, слово небесного учения уже блистало в теле Павла, ибо он был наставлен в Законе (Ср. Деян. 22:3). Но поскольку он не был еще подчинен правде Божией, чаша находилась в мешке, Евангельское учение - в Законе, свеча - под сосудом (Ср. Рим. 6:20; Мф. 5:15; Мк. 4:21; Лк. 11:33). Однако к Павлу был послан Анания, который дал благословение, возложил руки (См. Деян. 9:12, 17), развязал мешок. Когда был развязан мешок, серебро засверкало, чешуя отпала от глаз его, подобно перевязям мешка, и он вдруг прозрел (Ср. Деян. 9:18). Перевязью его было неверие, а ее развязыванием стала вера. И таким образом, после того, как словно был развязан мешок, то есть снято покрывало Закона, которое лежит на сердце иудеев, Павел обратился к Господу и, освободившись от пут, принял благодать свободы и сказал: Мы же все, открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ (См. 2 Кор. 3:15-18).

Потом с поспешностью раскрывают свои вретища. Домоправитель начинает обыск с вретища Рувимова и, не найдя чаши во вретищах старших братьев, изъявляет скорбь свою, что невозможно ему уже возвратиться в страну свою. Братья Иосифовы утешают его, говоря: "Обыщи и вретища младших и возвратись скорее, ибо, может быть, в доме у себя найдешь чашу господина твоего". Домоправитель, как бы исполняя их волю, влагает руку во вретище, в котором не было чаши, и хочет уже прекратить обыск. Когда же стал просить Вениамин осмотреть его вретище, тогда он, как бы с небрежением, влагает руку свою и действительно вынимает чашу.

Это помрачило их ум. «И разодрали они одежды свои, и, возложив опять вретища свои возвратились в город».

И вот слуга, посланный Иосифом, говорит: «хорошо; как вы сказали, так пусть и будет: у кого найдется чаша, тот будет мне рабом, а вы будете не виноваты. Они поспешно спустили каждый свой мешок на землю и открыли каждый свой мешок» . Им нечего бояться, они уверены в том, что они правы. Но не все так просто! Ведь грех-то остался грехом: они продали своего брата. Здесь они себя чувствуют, как сейчас молодежь говорит, «стопудово», то есть «все нормально»: вот мешки, вот, пожалуйста, смотри. Но не так-то все просто! Грех затерян в их прошлом: мальчика семнадцати лет бросили в яму (зиндам), продали чужим людям непонятно для чего, зачем...

«Они поспешно спустили каждый свой мешок на землю и открыли каждый свой мешок. Он обыскал, начал со старшего и окончил младшим; и нашлась чаша в мешке Вениаминовом» . Они же клялись! Рувим клялся, и Иуда клялся, что они вернут Вениамина! Рувим даже сказал: «Детей моих двух убей, если не вернется младший Вениамин!»

Обыск, очевидно, для придания ему характера правильности и непреднамеренности, начинается со старшего брата и, естественно, чаша отыскивается лишь у последнего. 10 раз вздох облегчения вылетал из груди обыскиваемых, но тем сильнее было впечатление от результата обыска у 11-го брата.