Бытие, Глава 42, стих 24. Толкования стиха

После этого Иосиф размышляет о своих снах и припоминает, что в сонном видении братья два раза поклонились ему - то в образе сынов, то в образе звезд. А из этого заключает, что, когда братья поклонятся ему в другой раз, тогда придет время открыться братьям. А потому берет Симеона и при прочих братьях заключает его в узы, чтобы узнать от него, что братья сказали отцу об утрате Иосифа. Притом знал, что дети Симеоновы и жена его будут вынуждать Иакова скорее послать к нему Вениамина. А может быть, Симеон показал более жестокости к Иосифу, когда братья связали его и продали. Впрочем, нельзя видеть в этом гневного мщения, потому что Иосиф, открывшись братьям, с любовью облобызал их (Быт. 45:15). Но поскольку заключен был в узы тот, кто больше всех из братьев желал заключить в узы Иосифа, то они должны были видеть в этом справедливое воздаяние.

Пронзали чувствительное сердце Иосифа слова братьев. Он вышел на минуту от них и облегчил обременившееся сердце потоками слез. Потом опять пришел к ним, избрал из среды их Симеона, приказал возложить на него перед глазами их оковы. В поступках мудрого Иосифа все имеет свою причину. О причине, по которой цепи сделались уделом дикого и свирепого Симеона, не другого кого из братьев, умалчивает Писание; но из того же Писания видно, что именно ему нужен был более строгий урок. Все десять братьев позволяли себе тяжкие проступки, но Симеон запятнал себя ужасным убийством Сихемлян (Быт. 34), чем подверг все семейство святого патриарха страшной опасности, от которой оно было избавлено особенным заступлением Промысла. И не его ли руки поднимались на другое убийство, более ужасное и преступное?..

Но далее он уже не мог переносить, потому что естество братнее и сочувствие выдавали его. «И отошел от них», чтобы не обнаружиться перед ними, «и заплакал». «И возвратился к ним, и говорил с ними, и, взяв из них Симеона, связал его перед глазами их». Смотри, как он все делает для того, чтобы привести их в страх, чтобы они, увидев узы Симеона, ясно проявили себя в том отношении, имеют ли какое–нибудь сожаление о брате. Все это он делает, испытывая их мысли, желая узнать, не были ли они так ими же и с Вениамином (как с ним). Поэтому он приказывает связать в глазах их и Симеона, чтобы вполне испытать их и увидеть, окажут ли они сколько–нибудь любви к нему. Сожалея о Симеоне, они должны были ускорить прибытие Вениамина, чего и хотел Иосиф, чтобы свиданием с братом совершенно успокоиться.

Иосиф, услышав, как его родные упоминают о его брате, пылая желанием увидеть его, сказал: вот как я испытаю, что вы не соглядатаи, если придет сюда меньший брат ваш с вами. И взяв из них Симеона, связал его пред глазами их и отправил его в тюрьму. Обрати внимание, что наш Вениамин, младший брат, которого потребовал наш Иосиф-Христос, есть тот самый Павел, бывший Савл, как он сам говорит, из колена Вениаминова (Флп. 3:5) который назвал себя наименьшим из апостолов (1 Кор. 15:9). В Симеоне же мы можем узнать Петра, связанного цепями тройного отречения, которого страх связал, а любовь освободила (См. Ин. 18:17, 25-27; Ин. 21:7-19).

заплакал. Теперь, после того как братья Иосифа исповедали свою вину, примирение стало возможным.

Прекрасная сцена раскаяния братьев, слышанная и понятая Иосифом (для отклонения подозрений он говорил с ними через переводчика; после о переводчике в сношениях Иакова и сыновей с египтянами не упоминается ввиду, вероятно, близости языков еврейского и египетского), до глубины души тронула Иосифа, но он, сделав усилие над собою, оставляет заложником Симеона, — по вышеприведенному вероятному предположению раввинов, главного виновника жестокого поступка братьев с Иосифом. По Мидрашу, он связал Симеона только перед глазами братьев, а по отбытии их освободил, кормил и поил (Beresch. r. 91, s. 450).

Вопрос 105. Почему Иосиф не первого, а второго брата велел заключить в темницу (Быт. 42:24)? Ему было известно намерение Рувима, и он хорошо знал, сколько говорил Рувим за него братьям, и какое старание прилагал, о спасении его. Поскольку же Симеон не содействовал Рувиму; то весьма справедливо велел заключить его; впрочем, по отшествии братьев, удостаивал его всякой услужливости. Когда же происходило сие; совесть не оставляла братьев в покое, но напоминала об учиненном беззаконии с братом. Ибо сказано: «и рече кийждо ко брату своему: ей, во гресех бо есмы брата ради нашего, яко презрехом скорбение души его, егда моляшеся нам, и не послушахом его: и сего ради прииде на ны скорбение сие» (Быт. 42:21). Да и Рувим в тоже время обличает их; ибо сказано: «рече им: не рех ли вам, глаголя: не преобидите детища; и не послушасте мене: и се кровь его взыскуется» (Быт. 42:22). Из сего можно ясно видеть неумолимый суд совести, потому что напоминает о беззаконии, совершенном за двадцать два года.

И взял из них Симеона, и связал его пред глазами их. Иосиф не касается Рувима, как менее виновного; на Симеона же слагает всю тяжесть бедствия, конечно, как на виновного более прочих. Будучи старшим после первенца, Симеон мог бы, соединясь с сим, удержать и прочих от преступления; он сего не сделал. Судя по его свойствам, какие открываются из его поступка с Сихемлянами и из решительного отзыва самого Иакова (Быт. 49:5-7), можно догадываться, не он ли был первою причиною несчастия Иосифова.