Бытие, Глава 39, стих 17. Толкования стиха

Сделала она, однако, то, чем угрожала, наклеветала мужу своему, и он поверил ей, до такой степени долготерпит Господь. О Сусанне и Иосифе

Поскольку она не могла защищать свои пороки, то стала обвинять невинных, присоединяя неверность к нечестности, удерживая чужое, сама осуждая других, не зная никакой меры своему безумию. Какая иная причина такой жестокости, если не та, что она встретила отпор своим похотям и что ее желания были обмануты через отказ? Вот ради чего открывается темница - чтобы принять невинных (См. Быт. 39:20). Снимаются цепи с преступников, чтобы их возложили на верных. Отпускаются изменники истины, чтобы был заключен тот, кто отказался изменить вере.

Пришел господин Иосифов, выслушал слова жены своей, и свидетели подтвердили слова ее. Видел он также одежду Иосифову, которая явно обвиняла его. * * * И взяв Иосифову ризу, показывала мужу своему, жалуясь и говоря: "вот ввел ты раба Евреянина поругаться надо мною и оскорбить меня, супругу твою; не знаешь разве, господин мой, что я целомудренна, и потому объявила тебе это?"

Когда возвратился вельможа, жена пересказала ему событие. Она говорила жалобно и тихо: “Ко мне приходил молодой евреянин, которого ты ввел к нам, чтоб обесчестить нас, и предлагал мне беззаконие. Когда же я громко закричала, он убежал, оставив у меня свою верхнюю одежду”.

Когда пришел муж, она все это рассказала с большим коварством и, обвиняя юношу, говорила: «Раб Еврей, которого ты привел к нам, приходил ко мне ругаться надо мною». Несчастная и жалкая! Не он вошел к тебе, чтобы обесчестить тебя; но тобой руководил диавол, чтобы ты не только сделалась прелюбодеицей, но, если тебе нужно, и совершила бы убийство. В подтверждение своих слов она показала одежды юноши.

Когда Иосиф был обвинен своей госпожой, он не стал говорить, что виновна она, потому что, будучи праведным, он и не знал, что такое обвинить какого-либо другого; поэтому бесстыдная женщина действовала безнаказанно. Я бы сказал, что это она в действительности лишилась одежды, хотя его одежда и осталась у нее в руках, - она потеряла украшения чистоты и облачения целомудрия. Я бы сказал, далее, что он был достаточно украшен и одет, хотя голоса его не было слышно - за него говорила невинность. Таким же образом позже Сусанна говорила лучше пророка, если даже она и молчала во время суда над ней: поскольку она не искала помощи у своего голоса, то и заслужила защиту пророка (См. Дан. 13:29-62).
.

«И пересказала ему (мужу, Потифару. – О. С.) те же слова, говоря: “раб Еврей, которого ты привел к нам, приходил ко мне ругаться надо мною и говорил мне: лягу я с тобою (здесь как раз слово «ругаться» – «лецахек» – от «мецахек», то есть издеваться, заигрывать. – О. С.), но, когда услышал, что я подняла вопль и закричала, он оставил у меня одежду свою и убежал вон”». Зло – оно банально, поэтому она свою историю повторяет. Любая клевета банальна: если клевещут на человека, то говорят точно одно и то же, потому что зло ограничено, в нем нет творческого начала. Поэтому против них строили козни и клеветали те, кто привык считать решивших жить во Христе невыносимыми, так что они подвергались искушениям и оказывались узниками. Но они помнили Христа, говорившего: «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а поскольку вы не от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15:19), – так и эта похотливая женщина ненавидела Иосифа»1.

---

1 Кирилл Иерусалимский, свт. Искусные толкования на Пятикнижие // Цит по: Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков. Ветхий Завет. Т. И: Книга Бытия 12-50 / Пер. с англ., греч., сир. Ред. тома Марк Шеридан, Ред. рус. издания Ю.Н. Варзонин и С.С. Козин. – Тверь: Герменевтика, 2005. – С. 318.

То же искусство — занять вместо положения обвиняемой роль обвинительницы — выражает жена Потифара и в обращении к мужу (о нем пренебрежительно упомянула она еще, ст. Быт. 39:14, в разговоре с домашними): ему она высказывает свой притворный гнев и упреки за то, что он, неосмотрительно введя в дом «раба-еврея», сам был последней, хотя и косвенной, причиной ее и семьи позора.