Бытие, Глава 30, стих 39. Толкования стиха

Но Бог, предвидя, что Лаван лишит награды того, кому сказано Богом: "Я пойду с тобой и изведу тебя оттуда" (Быт. 28:15), обогатил Иакова стадами Лавановыми без всякой обиды Лавану. Ибо, как Лаван дознал самым опытом, Бог в стадах его умножил овец пестрых и с крапинами, чтобы уразумел он, что с Иаковом Бог, и не причинял ему более обид.

Так поступает праведник не по собственному своему побуждению, но так благодать свыше внушала разуму его, потому что совершавшееся происходило не по обыкновенному порядку природы, а было много дивного и превышающего естественный порядок вещей.

Мы признаем свойственным пастушескому искусству знать, что овцы и козы всегда и во всяком случае рождают подобное тому, что видят, и что приплод их бывает одного цвета с тем, что им случится видеть во время зачатия. И это, кажется, совершается по естественным законам. Но это совершенно неизъяснимо, и для наших соображений непостижимо. Избрал же опять божественный Иаков пепеловидных и с крапинами овец и коз по Божественному видению. Ибо он говорит в одном месте Лии и Рахили: «Однажды в такое время, когда скот зачинает, я взглянул и увидел во сне, и вот козлы..., поднявшиеся на скот, пестрые с крапинами и пятнами. Ангел Божий сказал мне во сне: Иаков! Я сказал: вот я. Он сказал: возведи очи твои и посмотри: все козлы, поднявшиеся на скот..., пестрые, с крапинами и с пятнами» (Быт. 31:10–12). Так говорит Священное Писание. Но оставив низменность буквального смысла истории, взойдем на высоту духовного смысла. Впрочем Иаков острогал жезлы «пестрением белым, сострогал кору», и таким образом над ними овцы зачинали пестрый приплод. Ибо как бы остругивает Христос сень законную и как бы некую кору снимает с пророческих писаний, являя нам таким образом убеленным и совершенно удобозримым заключающееся в них слово, а чрез то приводит нас к духовному напеванию, даже и едва не убеждает зачинать во чреве разнообразие (пестроту) в добродетели в двояком ее виде, то есть в деле и слове. Так и Божественные пророки, олицетворяя в себе оправданных верою, ясно взывали: «страха ради Твоего, Господи, во чреве прияхом, и поболехом, и родихом дух спасения Твоего» (Ис. 26:18). Тот же блаженный Исаия сказал и в другом месте еще особенно: «Укрепите ослабевшие руки и утвердите колени дрожащие; скажите робким душею: будьте тверды, не бойтесь; вот Бог ваш, придет отмщение, воздаяние Божие; Он придет и спасет вас» (Ис. 35:3–4). И еще: «Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью.... Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей» (Ис. 40:10–11). То есть духовное будет утешение для тех, которые уже болезнуют Божественным словом, как имеющие быть плодоносными, и вскоре имеют родить славу евангельского жития. Ибо это и есть плод святой и чистой души.

рождался скот. Такой план мог осуществиться только благодаря Божией высшей благодати, а не в результате языческого колдовства (31,9).

Первый прием: как опытный скотовод, Иаков утилизирует известную и древним чрезвычайную восприимчивость овец и коз к внешним впечатлениям и чувственным ощущениям во время случки — в водопойных корытах он кладет пред глазами разгоряченных в это время маток пестрые прутья тополя, явора и миндального дерева, искусно обнажив их от коры и сделав разноцветными. Последствием этого было массовое рождение животных с разного рода и формы пятнами и крапинами, которые, согласно условию (ст. 33–34), делались собственностью Иакова. Можно думать, что Иаков при этом «не на жезлы, остроганные, полагался, а ожидал божественной помощи» (отв. на вопр. 90, блаженного Феодорита), и что в совершавшемся было «много дивного и превышающего естественный порядок вещей» (Иоанн Златоуст, 57:609).

Посредством испестренных прутьев он получает от белого скота разноцветный. Сии обороты без прекословия показывают великое искусство в Иакове, но все ли они соответствуют правилам честности и верности наемника к домовладыке? К разрешению сего вопроса может способствовать другой: было ли превращение белого скота в разноцветный изобретением Иакова и делом природы или следствием внушения и дара от Бога? Отцы греческой Церкви, как Златоуст (In Genes. Hom. LVII) и Феодорит (bi Genes. Quaest. LXXXIX), перерождение стад Лавановых почитают действием чудесным, но западные, как Августин (hi Genes. Quaest. XCIII), стараются изъяснить оное из законов природы. В самом деле, есть животные, коих цвет бывает различен по различию господствующего цвета в природе, соответственно времени года или климату: живущие в местах менее светлых менее имеют ярких цветов; удаляющиеся от людей, следуя единообразию окружающей их природы, постоянно сохраняют цвет рода своего, а находящиеся между людьми часто переменяют оный, так как и все окружающее людей часто переменяет свой вид. Из сего видно, что предметы, живейшим образом поражающие воображение животных, имеют влияние на их наружный вид, каковое влияние открывается особенно в их рождении. Древние не только приметили сию игру природы, но и умели управлять ею. Впрочем, что касается до Иакова, известно ли ему было сие искусство естественным образом или нет, но то несомнительно, что он получил внушение к употреблению оного в сновидении, о котором упоминается в его истории ниже (Быт. 31:11-13). В библии Самаритянской оно описывается также пред самым сказанием о перерождении стад (гл. 30 между 36 и 37 стихами). *Me docet ipsa Pales cultum gregis, ut niger albae. Terga maritus ovis nascenti mutet in agna. Quae neque diversi speciem servare parentis, Possit et ambiguo testatur utrumque colore. T. Calpurnii Siculi Eclog. II. V. Bochar. Hieroz, p. I. L. II c. 49. Аристотель и Плиний из силы воображения изъясняют и разнообразие вида в человеках. Ideoque plures in homine, quam in caeteris omnibus animalibus differentiae, quoniam velocitas cogitationum, animique celeritas, et ingenii varietas multiformes notas imprimit; cum caeteris animalibus immobiles sint animi, et similes omnibus, singulisque in suo cuique genere. Hist. Nat. L. VII. 12. Что принадлежит до цветов, ими неразумное поражается еще более, нежели разумное. Оппиан, de venatione (L. I), говорит, что можно произвести коня желаемого цвета посредством коня живописного. Подобное сему испытано и на птицах.