«Страшны и знамениты были первые боги, виновники величайших благ в мире, – говорит Моисей Хоренский в главе IX, приводя подлинные слова Мара Абаса Катины133, – от них начало мира и размножение рода человеческого. От них поколение исполинов – безобразных, крепкочленных и чудовищных; в них, чреватых высокомерием, зародилась нечестивая мысль о столпотворении, мысль, за которую они взялись немедленно. Но ужасным и божественным ветром, поднятым гневом богов (Элогим), была разметана башня. Боги, давшие каждому из людей непонятный язык, ввергли его в смущение. Один из этих людей был Хаик, сын Иапетостэ, именитый и мужественный родоначальник, искусный метатель, владеющий крепко толстым луком».
Так передавало языческое предание библейский рассказ, и Эмин, указывая на достоверность факта, что Мар Абас Катина почерпал свои сведения из халдейских преданий, говорит, что рассказ его совершенно сходен с рассказом Александра Полигистора. Мы уже имели случай упоминать о том, что воспоминание о столпе Вавилонском унесено всеми народами с собою в их дальние странствия.
В истории царствия Божия эпоха разделения языков есть важнейшее общечеловеческое событие. Люди, размножившиеся в долине Сеннаара, не могли составить одного общества, потому что в основании их соединения не лежала любовь; напротив, единственное чувство, соединившее их к одной цели, было возмущение, гордость, восстание против Всемогущего. Наказание, постигшее их, носит на себе тот же характер всеобъемлющей любви, которая приготовляет человечеству счастие нравственное, которому основанием должны служить внутреннее сознание правды и истины и выработка этих понятий посредством опыта. И действительно, обнимая в истории человечества ряд веков, а не краткий период времени, мы видим, что человечество, разъединённое насилием, разделяется по родам и семьям и рассыпается по земному шару. Смотря враждебно на соседей, каждый род и каждое племя сосредоточивается в себе самом, развивается и независимо от других, и вне всякого авторитета Божественного откровения. Ум человеческий, предоставленный самому себе, развивается, но большею частию ложно: забывая предания, он силится уловить истину, силится воплотить идею правды, силится достигнуть знания, но меркнет, подавленный и грубой физической силой, и целым хаосом предрассудков и суеверий, от которых он не в силах оторваться.
Но в этой тяжёлой борьбе он вырабатывает важные истины: сознание, что нравственная сила выше физической, убеждение, что верования его ложны; являлась непреодолимая жажда правды и сознание необходимости изменить основание общественной жизни.
Но между тем Бог, допуская ум человеческий в этом самобытном развитии, передал для хранения первобытные предания в род Авраама, к которому по исполнении назначенного времени снова мог примкнуть род человеческий, измученный исканием истины. Тогда явилось Слово Божие. Язычники прежде всех приняли это Божественное Слово, которое разрешало их сомнения, приносило им то нравственное успокоение, которого они искали, давало им истину, которой они жаждали, наконец, указало им на единственное основание общественной жизни – любовь, которая и стала принципом не только взаимных отношений людей, но и международного права. Мы говорим «принципом», потому что, несмотря на войны и несогласия между народами и государствами, жизни народов предстоит идеал, к которому они стремятся, и война есть только временное отклонение от него, а не нормальное состояние.
Идеал этот носит различные названия: его называют человечность, гуманность, общенародное право, но он неизменно один, это – любовь, внесённая Богочеловеком в хаос враждебных международных отношений и ведущая медленно, но верно к предназначенной цели – к слиянию всех воедино вследствие разумного, глубоко прочувствованного опытом сознания, что одна она может лежать в основании всеобщего счастия и одна она может вести к совершенству, цели человека, которому дан любовию Божиею идеал, которого он должен стремиться достигнуть, это – образ и подобие Божие. Итак, в разъединении языков лежало их будущее соединение и соединение разумное для того, чтобы, по предварительно начертанному Творцом плану, человек шёл к совершенству не бессмысленной силой обстоятельств, а вследствие сознания, выработанного опытом, и опытом горьким и трудным.
Глава XI. Столпотворение Вавилонское; разделение языков; родословная избранного колена Фарры выходит из Ура в Харран
Быт. 11:1 На всей земле был один язык и одно наречие.
Автор Записки на Кн. Бытия указывает на весьма любопытное предание, сохранённое нам Платоном (in Politic. Phil. de confus. ling.) и снова подтверждающее связь библейского сказания с неясными воспоминаниями язычников: «Во времена Сатурна, – говорит предание, – все животные говорили одним языком; но люди, не умея ценить своего счастия, посольством просили Сатурна избавить их от смерти, дабы они не казались униженными перед змием, который ежегодно обновляется. Разгневанный Сатурн лишил их общего языка, и они рассеялись». В этом предании в кратких словах воспоминаются состояние невинности, и разделение языков, и вражда со змием.
