Священное Писание указывает на первые поселения в долине Месопотамии, между Тигром и Евфратом. «Из сей земли (из Сеннаара, Междуречья, Месопотамии) вышел Ассур и построил Ниневию», и проч. (Быт. 10:11) и далее: «от них распространились народы по земле после потопа» (Быт. 10:32).
При самом чтении библейских сказаний мы будем говорить о различных народах, родоначальниками которых были сыны и внуки Ноевы, и о том всемирном событии, которое заканчивает ряд общечеловеческих преданий смешением языков. Теперь мы хотим указать только на связь научных наследований с библейскими сказаниями.
В сороковых годах г. Ботта, а после него г. Лейард при слиянии Тигра с Забом – там, где предание произносило имя Нимруда, доселе живущее в памяти населяющих Месопотамию племён, – начали раскопки высоких курганов, на которые указывает и Ксенофонт, как на дворцы последних царей Ассирии, и нашли обширные постройки из высушенных на солнце кирпичей, стены которых были одеты алебастровыми плитами, на которых были различные таинственные изображения и надписи гвоздеобразными письменами, подобными тем, которые прежде были найдены Шарденом, Кер Портером и другими в древнем царстве Ахеменидов: в Персеполисе, в Бисутуне112 и других местах. Гвоздеобразные надписи – благодаря незабвенным трудам Роулинсона, Опперта, Гинкса – выдали тайну своего содержания сперва выделением графически имени царей, но впоследствии, когда подставлены были в эти надписи те звуки и слова, которые по историческим, географическим и археологическим соображениям соответствовали древним языкам, на которых эти надписи должны были быть начертаны, тогда образовалась особая обширная наука гвоздеобразных письмен, которая с достоверностию прочитывает таинственные сказания, начертанные на дворцах давно погибших государств.
Облегчением при разборе надписей послужило то обстоятельство, что надписи монархии Ахеменидов были начертаны на трёх языках, и надпись, занимавшая почётное место в барельефах Парсагады, Чихиль Минара или Бисутуна, должна была, по всей вероятности, принадлежать языку господствующего племени, т. е. быть начертанною на древнем языке Ирана, близко родственному священному языку зенд и санскритскому языку. По всем соображениям, другая параллельная надпись должна была быть начертана на одном из семитских языков, и вскоре найден был ассирийский язык, близко родственный еврейскому языку и арамейскому наречию того же семейства. Долго третья параллельная надпись не могла быть прочитана, но уже Лейард (Nineveh and its remains) догадывался, что эта надпись должна была представлять собою язык третьей великой национальности, входившей в состав монархии Дария, т. е. принадлежать, как называл её Лейард, скифскому племени, которое, как известно, несколько раз вторгалось в пределы Ассирийской монархии и которое составляло значительную часть населения Мидии и берегов Охуса (Атрек), Оксуса и Иаксарта. Последующие открытия подтвердили эту догадку Лейарда. В основе цивилизации древней Азии открыто преобладающее влияние туранцев, которые, как ныне доказывают113, внесли в цивилизацию Месопотамии, перешедшую в Иран, независимо от знания металлургии, ещё магию (или шаманство) и гвоздеобразные письмена.
Ключ чтения гвоздеобразных письмен, найденный для надписей Ахеменидов, был применён к надписям ассирийским, и вскоре имена царей и само содержание надписей обогатили науку знанием жизни могущественных царств, которые известны были нам и по библейским сказаниям. Но и эти великие открытия не так ещё важны, как раскопки, сделанные в древней Халдее (весьма вероятно, древнейшем царстве, основанном людьми) и в Вавилонии – втором Халдейском царстве, возникшем на развалинах Ассирийской монархии114. Здесь именно, в южной Месопотамии, невдалеке от слияния Тигра с Евфратом, Библия указывает на первые общества, на первый деспотизм властителя, на первую общую работу, после которой началось движение племён обратно на Восток и разделение их вместе с обособлением их жизни и языка.
Здесь же, в Халдее, в городе Ерехе хранились предания о потопе, недавно найденные в Елласаре под видом копий, снятых с халдейских скрижалей для библиотеки Ассурбанипала, и эти предания, изменённые с точки зрения языческих политеистических и, вероятно, астрономических халдейских воззрений, суть однако явный отголосок священных преданий, записанных в Библии. В огромном кургане Борзиппы узнали ту башню, около которой работало младенческое человечество. Не только в Вавилоне, но ещё в древнем Орхое или библейском Ерехе, в Аккаде или Ниппуре, в Халанне (Муггейр), который считают древним Уром халдейским, найдены накопления кирпичей с надписями, означавшими имена царей, глиняные цилиндры с мифологическими или даже древнегеральдическими изображениями, заменявшие печати, наконец, скрижали, относящиеся по большей части к Халдейской, т. е. Вавилонской монархии, но из которых, однако, некоторые несомненно принадлежат куфитско-туранскому государству, известному под именем Халдеи, в котором суммиры-хамиты, аккады-туранцы, семиты и арии сплотились в сильное и цивилизованное государство, государь которого носил название царя четырёх языков («Арба-Лизун») (Роулинсон).
В этом древнейшем государстве – современном, вероятно, по основанию египетскому царству Месраима, сына Хамова, – нужно искать основания всемирной цивилизации, ибо именно отсюда вынесены по преимуществу зачатки всех знаний, искусств и мифов в Финикию, малоазиатские колонии греков, Грецию, Этрурию, как доказывают это памятники всех народов.
В то же время в Египте воздвигают гигантские постройки, также покрытые барельефами, в которых Шампольон, Лепсиус, Руже, Шабас, Брюгш, Мариетт прочли также летописи государства глубокой древности, высокоцивилизованного, религиозные верования которого представляют высокий интерес, связываясь с общими человеческими мифами других древних цивилизаций. И в Индии гигантские постройки религиозного характера – в особенности пещерные храмы какого-то народа гигантов, родственного тем неизвестным племенам, которые выкапывали целые горы, воздвигали долмены или скалы в виде памятников, подымали непостижимой для наших даже орудий силой плиты и складывали их в виде гробниц или хижин, – заставляют остановиться в изумлении перед силой племён, создавших такие работы. В Мексике под гигантскими лесами, выросшими на высоких курганах, как в Перу, найдены дворцы, храмы с разными изображениями, из которых многие явно напоминают библейские сказания и доказывают, что народы, их создавшие, имели техническое знание и вкус развитый. Во всех, однако, памятниках и изображениях, до нас дошедших, мы замечаем, независимо от общечеловеческого их характера, намёки на общность происхождения, на общие когда-то верования, и если развитие каждого народа шло отдельным, своеобразным путём, то, с другой стороны, везде заметен один общий источник знания, из которого черпали эти народы.
Как объяснить себе эти явления? Откуда пришли эти народы? Почему, несмотря на очевидную и продолжительную разрозненность между племенами, мы замечаем один общий источник знания и приёмов в искусствах; почему в этих постройках, которые один писатель предлагал называть общим именем построек ветхого периода (в отличие от древнего), мы встречаем почти повсеместно пирамидальный характер и ещё ту особенность, что все эти постройки, возвышавшиеся уступами, поставлены на гигантских подстройках или платформах. Та же пирамидальная или коническая форма построек сохраняется в мексиканских теокали, в финикийских бамотах, в нурагах Сардии, в талайотах Балеарских островов, в башнях Шотландии, в долменах Бретани, наконец, в обелисках, как в гигантских пирамидах Египта.
Проследим мыслию библейские сказания и постараемся восстановить в уме нашем движение и расселение племён, как оно происходило по авторитету Священного Писания. Не забудем притом, что этот священный документ облечён не только религиозным, но и историческим авторитетом, и что у нас нет лучшей путеводной нити для сгруппирования различных доселе отрывочных сведений о разных народах, оставивших нам памятники своего существования.
Вспомним прежде всего 1-й и 2-й стих XI главы (Быт. 11:1–2), в которых сказано, что «на всей земле был один язык и одно наречие» и что, «двинувшись с Востока, они (дети Ноевы) нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там».
Стало быть, колыбель человечества надобно искать на Востоке от Месопотамии, а именно, в Гиндукуше и на возвышенном плато Памира, откуда люди спустились в различных направлениях и населили землю. Священное Писание не говорит определительно, чтобы всё человечество прошло через долину Сеннаара; Библия следит исключительно за избранным племенем и повествует только о тех событиях, которые касаются судеб его. Вот почему, – восстановляя в мысли нашей прошедшее и руководствуясь самим текстом Книги Бытия, которая рассказывает в X главе разделение народов и уже в стихе 5-м этой главы (Быт. 10:5), окончив исчисление иафетитов, немедленно говорит: «от сих населились острова народов в землях их», а в XI главе, окончив роды семитов и хамитов, рассказывает особое чудесное событие, случившееся с тою частию человечества, которое пришло в Месопотамию, – мы вправе думать, что с Памирской возвышенности от «Арианем ваедио» или Айриарта, страны ариев, вышли племена, которые, идя на запад, перенесли это название с священными преданиями на гору Масий115, или, придя в Месопотамию, участвовали в постройке башни Вавилонской, или же, ушедши ранее других на восток, как иафетиты туранцы, населили Тибет, Монголию, Корею, Китай, Америку (что вполне доказывается общечеловеческими преданиями не только ацтеков и перуанцев, но и преданиями краснокожих индейцев), пробрались от Памира на север к Финскому заливу и далее в Европу, спустились в Индию и заняли её ранее ариев под именем расы, известной ныне под именем дравидов. Но если туранцы ушли из общей родины ранее других и потому выработали себе склад ума и цивилизацию, несколько отличную от других потомков сынов Ноевых, то тем не менее некоторые ветви их участвовали в общечеловеческой разработке жизни, внеся в неё, как доказывается ныне последними изысканиями в Халдее, металлургические знания и вместе с ними – особую религиозную систему, в которой можно узнать обожение допотопного Тубала-кузнеца, превратившегося в подземного бога (Fratchri Вед, Гефестос греков, Вулкан латинян), обожение стихий под видом духов, и в особенности огня, и шаманство, или магию. Они же, первые металлурги и ковачи, внесли и гвоздеобразные письмена, основанием которых служит гвоздь, выдавливающий на глине изображения, сочетание которых составляет азбуку фонетическую или идеографическую, смотря по стране, где она применена. Таким образом в мысли нашей с Арарата, или священной горы Меру, на которой, вероятно, остановился ковчег Ноя, после многих веков, когда человечество размножилось у подошвы Белуртага, туранцы первые ушли в свои далёкие странствования и, вероятно, унесли с собою, кроме преданий, зачатки металлургических знаний, изобретённых ещё до потопа сыновьями Каинита Ламеха. Если некоторые потомки туранцев явились лишь с каменными орудиями в Европу, то из этого нельзя ещё заключать, чтобы в общей родине их не были известны металлы и способы их обработки. Нет сомнения, что туранцы, вышедши из общей горной родины, где уже известна была металлургия116, наткнулись в своих странствованиях на Алтай, Урал и Кавказ и при благоприятных условиях развили искусство металлургии гораздо ранее и выше, чем другие племена117. После них хамиты, занявшие ранее других южный берег Азии от устьев Инда до устьев Евфрата и далее по берегам Аравии118 и основавшие Куфитские царства в Сузиане и Мерое, ханаанитские поселения в Палестине и царство Мисраима на Ниле, по-видимому, вышли ранее ариев из Памира. С ними одновременно должны были выйти семиты, которых мы застаём смешанными с хамитами в Месопотамии и занимавшими почти весь полуостров Аравии, ведя по преимуществу пастушескую кочевую жизнь. Одни арии, т.е. обширный отдел иафетитов после отделения братьев их, туранцев, долго ещё жили в холодной равнине Памира, о чём помнили их древнейшие гимны119, и потом стали появляться в Индии, Мидии, Кавказе, Месопотамии, Малой Азии, Греции, Италии и средней Европе, оттесняя перед собою везде туранский элемент, боги которого входили иногда в пантеон ариев, но всегда, как замечает Ленорман, в карикатурном виде120.
Но между тем везде, как в «островах народов», говоря словами Библии, которые отдельно ушли из Ариаарты, так и в большой смешанной массе всех племён, шедших громадной толпой в Месопотамию, оставались воспоминания сказаний праотцев, повествовавших о сотворении человека, дереве жизни и дереве познания добра и зла, о змие, допотопных великих патриархах, о потопе, Ное и его благословении, и хотя эти воспоминания хранятся в совершенной чистоте лишь в одном из благочестивых семитских родов, шедших вместе с другими в Месопотамию, но тем не менее они не забыты совершенно и в других племенах, которые, основывая царства и созидая храмы и дворцы, спешили записать эти изменённые и часто испорченные политеизмом предания на стенах своих зданий или вносили их в свои религиозные гимны и рассказы, символизируя их или придавая им астрономическое значение. Так, в учении браминов, вышедших из арийского общего маздеизма, мы находим понятие о Яме, имя которого означает «пара» и которого считают первым смертным; о божественном питье Гома, дающем бессмертие; о древе жизни (под которым олицетворялась и вселенная), плод которого, огонь, был сначала предназначен для одних богов, но похищен человеком, миф, известный и ариям-грекам в известном сказании о Прометее. Наконец, у них находим рассказ о Ману и о потопе121. В зороастрическом учении, резко и враждебно отделившемся от брамаизма, другой ветви ариев, и восставшем против жертвоприношений божественного питья Гома122, сохранены почти библейские сказания о сотворении первого человека и падении его вследствие искушения змия, но, как кажется, сохранённые в иранской ветви ариев в большей ясности предания повлекли за собою преувеличенное представление о силе злого, дурного начала, что и было поводом к созданию особого миросозерцания, при котором Ормузд стал почти равносильным Ариману, хотя в этом учении сохранился намёк на идею Единого Бога в понятии о Зруана Аккарана, которое, хотя индифферентное начало, но должно было в конце концов уничтожить и поглотить зло, которое являлось, таким образом, преходящим, временным явлением. Мы уже имели случай говорить, что в Халдее, где вместе с прочими родами жили семиты, сказания, дошедшие до нас посредством Библии, сохранились ещё в большей ясности, чем у других племён, хотя так же затемнённые идолопоклонническими, астрологическими и шаманскими воззрениями аккадов и сумиров123. К таким воспоминаниям относятся и все Берозовские рассказы, сохранённые греческими писателями, и истина которых подтверждается любопытными документами, начертанными на глиняных скрижалях и цилиндрах и на стенах дворцов в Вавилонии и Ассирии.
К таким воспоминаниям относятся и обожение мистического дерева, пред которым стоят цари ассирийские на барельефах; и феруер, или крылатое божество в кругу, парящее над царём, которое перешло и в изображение Ахеменидов; и найденное повествование о потопе в библиотеке Ассурбанипала124, которое несомненно есть копия с древних аккадских (халдейских) документов жреческого города Ереха в Халдее; и Берозовский рассказ о разделении языков; и воспоминание о десяти допотопных патриархах; и воспоминание о Ное под именем Сиситруса (Ксисутруса) и о сыновьях его Титане (Хаме), Зруане (Симе) и Иапетосе; и обожение в Египте Кхеми, отца Мицраима, и Хамоса в земле Моавитской.
Везде, во всех странах встречаем мы то, что называем общечеловеческими воспоминаниями. В Перу мы встречаем называние «Alpa camasca» – «оживлённая земля» – для обозначения первого человека; в Северной Америке у манданов находим предание о сотворении из земли мужчины и его подруги. Даже на островах Тихого океана, в Таити, племя которого неизвестно ещё как достигло этих островов, мы находим сказание о сотворении человека из «красной земли», т. е. выражение, напоминающее еврейское Адама, которое некоторые комментаторы производили от слова «красноватый». Мы уже не говорим о Бундегеше, одной из позднейших книг зороастризма, написанной не по-зендски, а на позднейшем диалекте хузвареш, на которую уже могли иметь влияние библейские сказания, но в которой между тем записан весь рассказ о падении и искушении человека. Мы также не приводили рассказа Манефона о Тоте, или Гермесе Трисмегисте, который (как Сиф в иудейских преданиях) начертывает на двух столбах религиозные верования и знание допотопного мира, чтобы сохранить его для потомства, – потому что есть подозрение (не вполне, впрочем, доказанное), что это позднейшая вставка александрийских иудеев. Но мы опять должны обратить внимание, что имя Ной оставило по себе глубокую память во всех преданиях, и имя Нанахуса во Фригии, в городе Апамее, где особо чтилось воспоминание о потопе, есть воспоминание о нём как рассказ о Кохкохе, Тецпи, Тео-Чепактли в Северной Америке, о Виракоча в Перу и замечательное таитское сказание о потопе (Rienzi) суть воспоминания о Ное и потопе.
Этих указаний достаточно, чтобы убедить всякого, что единство человеческого рода (доказываемое, как увидим ниже, и аргументами другого рода) и библейские сказания о нём суть непреложная истина, которую надо стараться понять и в которой сомневаться невозможно ввиду не только веры, но и научных сведений.
В числе не совершенно понятных ещё сторон библейских сказаний есть древность человеческого рода и вся хронологическая часть Библии, которая представляет многие трудности, потому что цифры всегда легче всего искажались переписчиками.
Мы видели, что есть тёмные следы человека в третьей геологической эпохе, предшествовавшей всемирному потопу, признанному наукою; мы находим более ясные следы человеческого существования в четвёртую геологическую эпоху, после которой нет уже всеобщих земных потопов, но есть ряд местных потопов, ледниковый период и поднятие материков.
Был ли человек третичной геологической эпохи допотопный человек или же наука ошиблась и приняла неясные следы его существования, находившиеся в третичных пластах, за достоверные, тогда как земные перевороты могли включить в эти пласты остатки последующей формации, – Библии до этого дела нет; она говорит только, что человек явился в «тот же день, как млекопитающие», и никогда никто не может доказать противное. Далее: человек четвёртой формации, найденный в Европе, есть ли он ранее других ушедший из Упа Меру или Арианем ваедио туранец или же он допотопный человек, каинит, – до того Библии также нет дела; но никак нельзя доказать, что он есть форма, выработанная из животного и прошедшая все ступени развития, пока он выработался из обезьяноподобного дикаря в человека. Мы видим, что в самих произведениях его есть высшее духовное начало, зачаток высшего развития. Сколько веков протекло от сотворения человека до потопа и от остановки на Гиндукуше ковчега до той минуты, когда толпа ноахидов теснилась в долине Сеннаара, мы не вправе решать, потому что Библия молчит об этом. Но замечательно, как мы говорили выше, что ранее Сеннаарского чудесного разделения языков, даже ранее перечисления в Х главе сынов Хама и Сима, немедленно после окончания иафетических родов сказано: «от сих населились острова народов в землях их, каждый по языку своему, по племенам своим, в народах своих» (Быт. 10:5). После этого начинается перечисление родов Хама и Сима, и, по-видимому, первые стихи XI главы относятся к ним, а не к иафетитам, от которых населились уже острова народов (языков). Поэтому мы можем предполагать, что не всё человечество сгруппировано было около столба Вавилонского, но что некоторая часть его, – а именно, все иафетиты – не участвовали в движении в Месопотамию (кроме части туранцев иафетитов, т. е. аккадов), а частию двинулись ранее других, как мы говорили выше, на восток, к югу и северо-западу, частию же долго занимали холодный северный склон Гиндукуша и только впоследствии спустили в Согдиану и верховья Инда.
Вот почему также не стоят никакого внимания возражения, основанные на кратковременности пребывания на земле от потопа до исторических царств древнего мира человека, который будто бы не мог, по библейским сказаниям, выработать те цивилизации, которые мы находим приблизительно за 2800 лет до Рождества Христова в долине Нила, в Междуречии или Месопотамии, в древней Индии, в Китае, в царстве Мексиканском, в Перу. Мы напоминаем ещё, что всеобщие человеческие сказания повествуют о допотопных искусствах, об Абелиосе (Иувале), о коваче Тубале, о Ноэме, дочери Ламеховой, изобретшей (по преданию) искусство прясть шерсть, и мы не имеем ни малейшего повода сомневаться в этих преданиях, так как нельзя допустить, чтобы человек, одарённый от Бога разумом при самом сотворении его, жил в продолжение многих тысячелетий до потопа, не развиваясь и не устраивая своей жизни. Вспомним при том, что человеческие общества, удержав память о появлении огня и об изобретении нужнейших искусств, всегда приписывали их богам, но сами, оглядываясь назад, всегда видели быт свой вполне сложившимся, так что невозможно предположить, чтобы послепотопный человек был сам изобретателем способа удовлетворения всех первых потребностей жизни. После потопа ему оставалось лишь развивать первые полученные от допотопного мира изобретения и созидать великие общества, которые и спешили применять в громадных размерах искусства, коими они уже владели. Даже по обыкновенно допущенной хронологии от потопа до первых памятников древнейших народов считают 900 лет. Но и этого времени вполне уже достаточно, чтобы молодое человечество, вооружённое вполне развитым словом и некоторыми знаниями, создало цивилизацию, результат которой мы находим в Египте, в Халдее, в Ассирии и в других странах.
Перенесёмся теперь мыслию в саму Халдею, где толпятся племена, пришедшие с востока, которые созидают четыре города, – по всей вероятности, тоже «по племенам своим», говоря словами Библии. Эти четыре города, записанные Моисеем, суть Вавилон, Эрех (нынешнее урочище Варка, где стоял город, известный и грекам под именем Орхое), Аккад (урочище Ниппур) и Халне, или Халанне (урочище Муггейр), которое считают древним Уром халдейским, в котором впоследствии обожили туранского бога-рыбу Оаннеса и из которого вышел Авраам125. Города эти принадлежали, как можно заключить из разных указаний, к одной тетрархии, соединившей под властию первого властелина Нимрода «четыре языка» («Арба-Лизун» надписей) в одно государство. «Из сей земли, – говорит Библия, – вышел Ассур» (Быт. 10:11), один из сынов Симовых, поименованных в 22 стихе вместе с Еламом, жившим в Сузиане, и Арфаксадом (имя которого значит «сопредельный с землёю Аккада» (Быт. 10:22), «и построил Ниневию, Реховоф-ир, Калах и Ресен между Ниневиею и между Калахом; это город великий» (Быт. 10:11–12). Из этого видно, что часть семитов была смешана с хамитами и туранцами в земле Аккад (Халдея) и что они вышли из страны этой на севере и создали свою колонию и своё государство, вероятно, чтобы избежать ига хамитов. Кроме того, принимая, что рассказ Библии идёт в хронологическом порядке, можно полагать, что Ассур и его колония не участвовали в построении столба Вавилонского, а вышли ранее этого события, хотя, согласно Быт. 11:1, удержали один общий язык с Вавилониею, что и доказывается несомненно найденными надписями, и имели с халдеями одну общую цивилизацию и общую систему письмен, долженствовавших быть уже известными во время этого отделения. Таким образом, на низовьях Тигра и Евфрата образовалось сильное царство турано-кушитское, в котором, однако, преобладающий элемент были кушиты, – если мы примем сказание, записанное Берозом, который называет первого царя Евехус или, вероятнее, Авиль-Куш, «человек-куфит», и сравним его с библейским указанием, «что Куш родил также Нимрода», который «начал быть силён на земле» (Быт. 10:8). В таком случае надо думать, что Евехус Бероза есть библейский Нимрод, первый царь Куфитского царства, в котором туранцы играли лишь второстепенную роль, хотя, как мы выше говорили, они имели решительное влияние на склад языка и на письмена халдейские. Вероятнее всего, однако, что язык вавилоно-ассирийский с туранскими грамматическими формами, хотя с куфически-семитическим словарём126, образовался ранее Куфитского царства и колонизации семитами верховьев Тигра, а мог сложиться во время общего и продолжительного движения от Гиндукуша в Месопотамию. Что же касается семитов, то они основали на восток от Тигра в плодоносной местности, орошаемой большим и малым Забом, на склонах так называемых Загрских гор города, упоминаемые в Библии, которые мы называли выше. Из городов этих Реховоф-ир считают Ел-Ассаром, или Ассуром, названным по имени вождя. По всей вероятности, каждый из городов с окружавшею их местностию управлялся отдельным царём, – по крайней мере, надобно так думать по сказанию XIV главы Книги Бытия, называющей Елласарского царя союзником Кедорлаомера Еламского (Быт. 14:1). Ассирийская монархия, сплотившись, сделалась сильною и даже овладела Вавилониею, по историческим памятникам, около 1300 года, но, вероятно, начала своё существование как целое государство в XV веке до Рождества Христова (см. Rawlinson, Chaldea, Assyrie; Lenormant, IV, p. 56).
Таким образом, краткий рассказ Книги Бытия рисует перед нами создание первых обществ человеческих в Месопотамии и указывает на насилие, посредством которого первый властелин Нимрод сплотил в первое государство в этой стране нестройные толпы колонистов, пришедших с востока. О других государствах, образовавшихся в разных других странах земли почто в то же время, Библия не повествует, следя, как мы выше сказали, лишь за избранным родом, от которого происходил Авраам.
Продолжение под стихом 2.
Источник
Священная летопись. Том 1.
