Толкование Бытие, Глава 1: Максим Исповедник преподобный

Бог, приводя в бытие разумное и умное существо по высочайшей благости Своей, сообщил сим тварям четыре Божественные свойства, их содержащие, охраняющие и спасающие: бытие, приснобытие, благость и премудрость. Из них два первые даровал существу, а два последние нравственной способности: существу – бытие и приснобытие, а нравственной способности – благость и премудрость, дабы тварь соделывалась тем по причастию, что Он Сам есть по существу. Посему и сказано, что человек сотворен по образу и по подобию Божию: сотворен по образу, – яко сущий – сущего, яко присносущй – присносущего, хотя и не безначально, впрочем, бесконечно; сотворен по подобию, яко благий – благого, яко премудрый – премудрого, тем бывая по благодати, чем Бог есть по естеству. По образу Божию есть всякое существо разумное, по подобию же одни добрые и мудрые.
*** См. ст. 27

Что значит, что сперва говорится сотворим человека по образу Божию и подобию (Быт. 1:26: LXX), а чуть ниже и сотворил Бог человека, по образу Божию сотворил его (Быт. 1:27: LXX) слова же по подобию опускаются? Поскольку первой целью Бога было создать человека по образу Божию и подобию – а по образу означает нетленность, бессмертие, невидимость,¹ то есть то, что отображает Божество, – Он передал это душе, передав ей вместе с этим владычество и самовластие², качества, которые все являются отображениями Божией сущности. А по подобию означает бесстрастие, кротость, великодушие и остальные черты Божией доброты, которые все являются составляющими Божией энергии направленной на творение. Так вот то, что относится к Его сущности – то, что обозначают слова по образу – это Он естественным образом передал душе. То же, что относится к Божией энергии, – это то, что отображается словами по подобию, — это Он оставил нашему самовластному разуму,³ ожидая конца человека: сделает ли он себя подобным Богу, воспроизводя в себе богоугодные черты добродетели? Поэтому Священное Писание и опустило во втором случае слова по подобию.⁴

Христос, будучи универсальным соединением всего, начинает с нашего разделения и становится совершенным человеком. От нас и через нас Он воспринял все, что присуще нам, кроме греха; и для этого Ему не понадобилось естественное брачное слияние. Думаю, тем самым Он также показал, что был, наверное, и другой предузнанный Богом способ, каким люди могли бы плодиться и размножаться, если бы первый человек сохранил заповедь и не впал бы в скотство, злоупотребив собственными силами. Христос же упразднил разделение и расчленение естества на мужское и женское, которое, как говорят, не было необходимым для деторождения, по всей вероятности, возможного и без него.

Шестой день, согласно Писанию, доводит до конца творение сущих, подчиняющихся естеству; седьмой – ограничивает движение, свойственное времени; восьмой – обнаруживает способ устроения того, что выше природы и времени. Кто проводит шестой день только согласно закону, тот избегает господства страстей, деятельно угнетающих душу, и бесстрастно переходит море, направляясь в пустыню, – такой человек празднует субботу одним бездействием страстей. Тот же, кто переходит через Иордан, покидая и само состояние простой бездеятельности страстей, становится наследником добродетелей. Тот, кто проводит шестой день по-евангельски, прежде умертвив первые движения греха, достигает посредством добродетелей состояния бесстрастия, лишенного всякой порочности; он справляет субботу в своем уме, сохраняя и само воображение чистым от страстей. Тот же, кто переправляется через Иордан, переносится в область ведения, в которой ум, таинственно созидаемый миром, как храм, становится в Духе жилищем Бога. Кто подобающими делами и добрыми помыслами божественно свершает в себе шестой день и успешно исполняет, с помощью Божией, деяния свои, тот мыслью преодолевает всякое бытие, подвластное времени и естеству, и достигает таинственного созерцания вечных веков; совершенно покинув сущие вещие и переступив через них, он празднует субботу в уме неведомым образом. А кто удостаивается восьмого дня, тот восстал из мертвых (я имею в виду восстание из всего того, что после Бога, – из чувственных и умопостигаемых существ, из слов и мыслей): он вкушает блаженную жизнь Божию, которая подлинно есть и называется единственной истинной Жизнью, поскольку и сам становится богом благодаря обожению. Шестой день есть совершенное исполнение добродетельных деяний, соответствующих естеству человеческому; седьмой день — завершение и прекращение всех естественных помыслов у тех, кто предается созерцанию неизреченного ведения; восьмой – переход к обожению достойных этого. Пожалуй, Господь никогда более таинственно не являл седьмой и восьмой дни, чем тогда, когда Он назвал их днем и часом свершения, то есть часом, описующим тайны и логосы всего. Ни одна из небесных и земных Сил не смогла бы познать эти дни до того, как изведала их на опыте, если бы не блаженное Божество, создавшее их. Шестой день обнаруживает логос бытия сущих; седьмой указывает на образ благобытия их; а восьмой намекает на неизреченное таинство вечного благобытия этих сущих. Зная, что шестой день является символом практического делания, мы исполним в этот день весь долг добродетельных деяний, словно относительно нас было сказано: И виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело.