Толкование Бытие, Глава 1: Филарет Московский (Дроздов) святитель

В понятие о начале мира вообще по необходимости входят и в кратком оказании Моисея излагаются следующие понятия: а) предел, от которого начинается бытие мира, б) действие, которым он получает бытие, в) причина, производящая бытие, г) предмет, получающий бытие. а) Предел, от которого начинается бытие мира, означен словом: В начале. Соломон в описании премудрости (Притч. 8:22) и Иоанн в изображении Бога Слова (Ин. 1:1) употребляют то же слово, без сомнения, указательно на сказание Моисея. Здесь оно дает разуметь, что мир не есть совечен Богу и сколько, по-видимому, неопределенно, столько прилично для означения неизъяснимого предела, который, с одной стороны, касается неизмеримой вечности, а с другой — ограничивает измеряемое время. б) Действие, через которое мир получил бытие, названо сотворением. Замечают, что употребленное здесь св. писателем слово ברא более значит, нежели יצר образовал или עשה соделал и показывает произведение вещи новой и необычайной (Иер. 31:22). Посему сотворение должно понимать таким действием, которое не предполагает никакого вечного вещества, из которого бы тварь была устроена, и никакой силы вне творящего. в) Причина творения есть Бог. В сем месте еврейского текста слово אלהים Элогим, собственно Боги, выражает некую множественность, между тем как речение ברא сотворил показывает единство Творца. Чтобы изъяснить сей необыкновенный состав слов, некоторые доразумевают пред словом אלהים слово אלה, но сия догадка опровергается тем, что сии слова и в совокупности употребляются во множественном числе: כי יהוה אלהים אלהיכם הוא אלהו ибо Иегова Боги ваши есть Боги Богов (Втор. 10:17). Другие производят сей образ выражения от язычников, но сие мнение основывается на недоказанном предположении, будто язык еврейский не есть первоначальный язык патриархов, а заимствованный ими от язычников. Иные принимают сие за выражение благоговения или относят просто к свойству языка еврейского, но в обоих сих случаях можно снова сделать вопрос: откуда происходит сей род почтительного выражения или сие особенное свойство языка? Итак, догадка о указании сим образом выражения на таинство Св. Троицы заслуживает уважения. Да и почему бы Моисею в изображении столь величественного действия, как сотворение мира, предпочесть другим употребляемым евреями наименованиям божества слово אלהים, которое означать может богов, ангелов и вельмож, если бы он не находил в сем слове того преимущества, что под покровом его мог прозорливым показать высочайшую тайну Божества, не ослепляя светом ее зараженных многобожием времен и народов? г) Предмет, или следствие творящей силы Божией Моисей называет небесами и землею. Имена сии, вместе взятые, обыкновенно знаменуют целое творение. В особенности в сем месте небеса не суть ни воздушное, ни звездное небо, ибо твердь создана во второй и украшена светилами в четвертый день. Можно здесь разуметь небеса небес (3 Цар. 8:21), или мир невидимый (Кол. 1:16). Ибо небесам не приписывается здесь того нестроения, в каком представляется новосотворенная земля и сам Бог говорит у Иова (Иов. 38:4-7), что когда Он основывал землю, тогда уже восклицали сыны Божии. Василий Великий в первой беседе на шестоднев о начале мира вышних духов рассуждает так: было, вероятно, и прежде сего мира, что, впрочем, хотя может быть созерцаемо умом, но неудобосказуемым представилось (Моисею) как несоответственное состоянию еще начально только руководствуемых и младенцев, — было некое предшествовавшее бытию мира состояние, свойственное премирным силам, превысшее времени, вечное, присное. Создания же в нем Творец всяческих и Зиждитель совершил сии: умный свет, свойственный блаженству любящих Господа, естества мысленные и невидимые, и все украшение умных существ, которые превышают наш разум и которым даже и наименований обрести невозможно. Сии наполняют сущность мира невидимого, как поучает нас Павел, говоря: яко тем создана быша всяческая, аще видимая, аще невидимая, аще престоли, аще власти, аще силы, аще Ангелов воинства, аще Архангелов начальства. Когда же надлежало, наконец, сей мир ввести в среду сущих, и проч. Земля в противоположении с небесами, знаменующими невидимый мир, означает первоначальное вещество и как бы семена всего мира видимого.
*** Как нелепы все системы, которые были выду­маны философами, чтобы объяснить, или даже, чтобы заменить повествование о сотворении мира, которое дает нам книга Бытия! Одни, отре­каясь принять с верою то, что кажется нам столь сообразным и с разумом, впали в смешные пред­положения. Другие, своими ненужными объ­яснениями, ослабили понятие о всемогуществе Божием и превратили его в какой-то призрак, не позволяя Творцу, даже и в начале творения, дей­ствовать независимо от законов, которые Его Бо­жественная Премудрость в последствии постави­ла в природе для ее сохранения.

В описании первого дня изображается первоначальное состояние видимого мира, образ творческого действия, первый вид сотворенных вещей, одобрение сей части творения, первое действие первого вида сотворенных вещей, то есть света, время сея части творения. Первоначальная земля необразованная и пустая не означает земного шара, поелику он образовался не прежде отделения вод, которые под твердию, от вод, которые над твердию, и поелику земля оная в сем состоянии противополагается устройству всего видимого мира. Итак, землею называется здесь вещество сего мира вообще, потому что земля есть ближайший предмет созерцания в сотворении мира, потому что противополагается небу или миру духовному, наконец, потому что в сем состоянии не может еще иметь определительнейшего наименования. Качество первоначальной земли, или всеобщего вещества, изображается словами: תהו ובהו, по переводу семидесяти толковников: αοραιος και ακαιασκευαστοs — невидима и неустроена; по Акиле: κενωμα και ουδέν — пустота и ничто; по Феодотиону: κενόν και ουδέν — нечто пустое и ничтожное; по Симаху: αργον και αδιακριον — нечто праздное и безразличное. Еврейские слова по их производству и употреблению (Ис. 34:11, Иер. 4:23) знаменуют изумляющую пустоту. Сим означается вещество не качествованное положительным и определительным образом и не имеющее тех видов и форм, которые мы соединяем с понятием о вещах сотворенных. То же самое вещество называется бездною в знаменовании пространства, не разграниченного разнообразием вещей. Более тонкие части сего вещества и вообще недостаток постоянных образов, по которому оно из известных родов тел наипаче долженствовало приближаться к свойству жидких, изображаются еще наименованием воды. Ибо вода, в обыкновенном смысле взятая, отделена от всеобщего смешения во второй и третий день творения. Над бездною вещества представляется тьма. Это не есть тень, какова тьма ночная по сотворении солнца, но совершенное отсутствие света, который не был еще сотворен. Над бездною или на лице бездны полагает ее бытописатель не потому, чтобы относил ее к некоторой только части веществ, но по применению сего понятия к обыкновенному понятию о свете, который сверху приходит и наипаче является на поверхности вещей. Изъясняя образ творческого действия, Моисей представляет Духа Божия, носящегося над водами, и Бога, глаголющего к тварям не сущим, дабы дать им бытие. Под именем Духа Божия нельзя разуметь Ангела, поелику оное не употребляется в таком знаменовании, ни ветра, как у Псалмопевца (Пс. 148:7), ибо какой ветер прежде разделения стихий? Не довольно разуметь со Златоустом просто животворящую силу Божества — в изображение действий собственно Божеских Дух Божий, по обыкновенному сего слова употреблению в Св. Писании, знаменует третью ипостась Св. Троицы (Быт. 6:3, Пс. 32:6, Иов. 33:4. Деян. 4:25, Деян. 7:51). Действие ипостаси Святого Духа изображается словом מרחפת, которым в другом месте (Втор. 32:11) Моисей выражает действие птицы, гнездящейся или сидящей с распростертыми крыльями над птенцами и их согревающей. В приложении к творению сей символ изображает такое действие, которым Творящий ближайшим образом сообщает жизненную силу творимому, не сообщая, однако, ему самого существа Своего и не смешиваясь с ним.

Переход от всеобщего приготовительного действия Творческой силы к действительному образованию особливых видов тварей изображается словами: сказал Бог. Сказать, по свойству еврейского языка, иногда означает помыслить, вознамериться (Исх. 2:14, 2 Цар. 21:16). Итак, глаголание Божие есть решительное изволение Божие. Образ действования чрез слово приписывается Богу в ознаменование величества Его, так как и между человеками образ действования чрез слово есть возвышеннейший и тончайший. Его всемогущества, так как и в человеческих вещах действование словом предполагает большее могущество, нежели действование телесною силою; наипаче же премудрости Его, так как и внешнее человеческое слово есть орган премудрости. В слове сказал можно также находить таинство ипостасного Слова, которое здесь, подобно как и Дух Святый, поставляется Творцом мира. Гадание сие объясняют Давид (Пс. 32:6), Соломон (Притч. 8:22-29) и Иоанн (Ин. 1:1-3), которые, очевидно, приспособляют выражения свои к Моисею. Сие предвечно рождаемое в Боге Слово и Премудрость глаголет из бесконечной вечности Божией в круг времени к тварям, когда в них должна открыться Премудрость Божия. Под именем первосозданного света Ориген и Августин разумеют Ангелов, но сей свет составляет день (Быт. 1:5), следственно, есть чувственный. Свет производится прежде всех вещей для того, по замечанию Амвросия, чтобы имевшие открыться красоты мира были видимы. По рассуждению естествоиспытателей, для того, что есть сущность тончайшая, сильнейшая и необходимейшая к бытию и образованию других вещей. Наконец, прежде солнца и светил для того, да видим Божие могущество, являющее силу света прежде органов ее, и да не чрезмерно удивляемся величию сих органов.

Бог от вечности видит и находит сообразными со Своею премудростью и благостью Свои творения. Моисей, вводя Бога человекообразно, по совершении каждой части творения одобряющего ее, удостоверяет нас о совершенстве каждой твари в своем роде и для своей цели, хотя бы мы ее и не знали, и тайно нас укоряет нарушением совершенства тварей (Рим. 8:20). Отделение света от тьмы совершилось или через самое сотворение оного и отделение от вещества темных тел, или чрез особливое движение, которым он, заняв часть пространства, положил в природе основание тем кругообращениям, которые чрез попеременное действие света на разные стороны земли образуют на ней свет и мрак, день и ночь.

Когда Бог представляется дающим свету имя дня и тьме имя ночи, то сим показывается Божие владычество над сотворенным светом и власть паки уничтожить его имя и бытие, ибо наречение имени есть знамение владычества (Быт. 2:19-20, Дан. 1:7, 2 Пар. 36:4) и сходство первого дня со всеми последующими, которым озаряемый Божественным же светом разум первого человека дал имена дня, ночи, утра, вечера. В описании первого дня полагается прежде вечер и потом утро. Дабы понять возможность сего порядка времени, зритель миросоздания пусть поставит себя мысленно на той черте, которая по образованию земли должна составлять ее очертание, и в том месте, где должен быть насажден рай. Потом пусть вообразит, что новосотворенный свет, проникая сквозь неустроенное вещество до оной черты, является от сея точки зрения на Востоке. Время, протекшее от начала творения до явления света, есть Моисеев первый вечер, сумрак или ночь; явление новосотворенного света — утро; время, в которое он должен оставить горизонт Эдем, — конец первого дня. День первый Моисей называет одним или просто, полагая имя количества вместо имени порядка; или с особенным намерением для означения того, что, несмотря на беспримерную его ночь, он не был более как один день обыкновенный; или, наконец, для того, что по сей первоначальной ночи он был единственный. <...> (Период 1 в истории Церкви) Вначале Церковь была небо и земля вкупе, или небо на земле. Падение человека соделало ее землею необразованною и пустою. Тьма покрыла ее так, как бы она совсем соединилась с бездною отпадших духов. Но Дух Божий носился над водами, то есть над племенами человеческими, которые в слове Божием изображаются водами (Ис. 8:6, 7, Откр. 17:15), погибавшими во Адаме, и благодать осенила его. Бог послал ему свет откровения о Искупителе и разлучил царство света от царства тьмы, верующего человека от нераскаянного дьявола, семя жены от семени змия, племя Сифа от племени Каина, дом Ноя от растленного вконец первого мира. <...> (Период 1 в жизни человека) Каждый человек в особенности имеет свое небо и землю, дух и плоть, внутреннее и внешнее, остаток первобытного совершенства и хаос греховного растления, из которого действием Благодати постепенно устрояется новая тварь. Возникая из нравственного ничтожества, он находит себя землею неустроенною и пустою, и тьма закрывает глубину его сердца от него самого. Но на слезные воды покаяния нисходит Дух Божий и Слово Божие производит в нем вышний свет, который чем яснее сияет, тем более отделяется, и становится ощутительнее собственная тьма человека.

В описании второго дня творения примечать должно творимый предмет, его действие в образовании целого, наречение, одобрение, время сего творения. Предмет творения второго дня есть твердь רקיע. Некоторые новейшие толкователи прелагают: простертие, или пространство, выводя сие понятие из употребления слова רקע (Ис. 40:19), но семьдесят толковников, сообразно как с знаменованием и употреблением слова רקע (Пс. 135:6, Ис. 42:5, Ис. 44:24), так и с понятиями древних о небе, постоянно переводят: στερέωμα — твердь, которая как бы силою существа своего дает твердость и прочность образованиям небесных и земных тел. Твердью называет Моисей не только воздух, окружающий землю (Быт. 1:20), но и небо звездное (Быт. 1:14).

Сотворением тверди положено разделение между водами, которые под твердию, и между водами, которые над твердию. Воды над твердию, по мнению некоторых, должны быть облака (Пс. 103:3, Иов. 26:8). Но собрание паров в облака не свойственно называть отделением воды от воды. Можно думать, что водою бытописатель называет здесь то, что прежде назвал бездною, с тем различием, что сие неустроенное вещество по сотворении света частью сделалось прозрачным. По сему понятию, дабы представить себе разделение вод сообразно с описанием Моисея, зритель мироздания пусть вообразит себя на образующейся земле в минуту повеления Божия о бытии тверди. Прежде свет сквозь неустроенное вещество, находившееся между им и землею, проходил как бы сквозь воду. Теперь, когда должна явиться чистая твердь, грубейшие части оного водообразного вещества частью стремятся к земле и, соединяясь с нею, открывают ее очертание, частью по такому же действию восходят вверх, то есть к другим непрозрачным телам, находящимся в небесном пространстве, для которых также долженствовала открыться твердь. Впрочем, многие из отцев Церкви, как то: Иустин, Василий, Златоуст, Феодорит, Амвросий, Августин, полагают некие особливые воды, находящиеся, по выражению псалма (Пс. 148:4) и песни трех отроков (Дан. 3:60), превыше небес. Вместо бесплодного исследования сего мнения довольно признаться с Августином, что достоверность Св. Писания простирается далее пределов нашего разумения.

Божественное наречение тверди небом показывает, что она в самом начале своем явилась точно в том состоянии, в каком сделалась известною человеку и получила от него имя неба; и что ее таковое состояние не есть случайное и коловратное, но постоянное и пребывающее. За сотворением и наречением тверди в тексте семидесяти следует обыкновенное одобрение: και ειδεν о θεος οτι καλόν. Но в тексте еврейском и самаритянском сего не находится. Те, которые опущение сие относят к намерению писателя, полагают причиною оного то, что разделение вод, творение второго дня, продолжается и достигает совершения в третий день, почему в сей день, соответственно различным видам творения, одобрение произносится двукратно. Второй, как и третий день творения не сходствует с последующими в том токмо, что действия, которые ныне производит солнце, производил тогда первосозданный неустроенный свет, занимавший часть небесного пространства. <...> (Период 2 в истории Церкви) Дабы явить свет откровения в большей ясности, Бог восхотел устроить твердь, то есть такое общество, в котором бы непоколебимо утверждены были обетования Его и которое бы всем прочим народам поведало славу Его и возвещало благодатное творение рук Его (Пс. 18:1-5, Рим. 10:18). Для сего смятенные воды земных племен при столпотворении Вавилонском разделены; и народы отверженные, яко воды под твердию, покрыли землю, мудрствуя только дольняя; Авраам и Патриархи, яко воды над твердию, вознеслись до высочайших обетований и ближайшего с Богом соединения, а происшедший от них избранный народ очищен и утвержден законом. <...> (Период 2 в жизни человека) За днем покаяния следует день очищения и отрады, в который Бог устрояет твердь в духе и сердце, отделяя вышние воды от нижних, кроткие и чистые слезы благодати от чувственных слез горести и сокрушения.

В творение третьего дня Моисей представляет образование и усовершенствование собственно нашей планеты. Смотря по тому, что в описании второго и четвертого дня является действие Творца в целом мироздании и что земля составляет малейшую часть сего целого, трудно удостовериться, что ею одною ограничивалось в третий день творческое действование. Можно полагать, что в сей день и прочие однородные с нею, то есть темные тела небесного пространства получили более определенное образование, им свойственное. Но поелику нам неизвестно в подробности настоящее их состояние, то неуместно было бы повествовать и о его начале. Итак, бытописатель довольствуется показать на нашей планете разделение воды и происхождение царства растительного. Вода по своей плотности и тяжести занимает средину между воздухом и землею, почему естественно долженствовала обымать поверхность земного шара. Но творческое слово собирает оную в одно место (которое преимущественно составляет океан, имеющий видимое или тайное сообщение со всеми водами земного шара) и по разнообразном совокуплении твердых частей земного вещества возводит на поверхность сушу. Св. Писание нередко прославляет сие действие, как чудо силы творческой (Иов. 38:8-11).

Произвести растения Бог повелевает земле, потому что начала происхождения их заключены были в ее матернем недре, и потому что впоследствии к ней наипаче они долженствовали быть привязаны местом своего бытия необходимостью питания. Три рода растений именует здесь Моисей: דשא зелень мелкую; עשב траву, у которой можно видеть семя; עצ древо, куда относятся и кустарники. Нет сомнения, что сим означается все царство растений. К сей же части творения относить можно по ближайшему сродству и царство ископаемое: ибо все виды тварей бытием своим должны быть обязаны Творцу. Но бытописатель ограничивает себя тем, что более известно и видимо. Рассматривая творения третьего дня в отношении к общему порядку шестидневного творения, можем приметить, что образование тварей идет от единообразного к разнообразному и от грубейшего к тончайшему. Что растения производятся прежде солнца, толико нужного для бытия их, да явится всемогущество Творца, и прежде животных, потому что приготовляются сим последним в пищу.

Когда Бог произносит свое одобрение на все царство растений, человек не должен восставать против сего, находя некоторые из них вредными и ядовитыми. Если бы падение человека не растлило всей земли, то мы бы видели в них только пользу и благо. Ныне, говорит Августин о животных, но его мысль распространена быть может и на другие твари, если ты находишь их полезными — хвали Бога; если бесполезными — предоставь их Богу, их художнику; если вредными — дивись, грешник, Божией благости, поелику наказание она делает тебе случаем к подвигу.

(Период 3 в истории Церкви) Потом Церковь, погруженная прежде в водах народов, явилась на твердой, собственной земле обетования и украсилась земными благословениями от Бога. Ее земля отверзлась, дабы родились плоды спасения и правда произросла (Ис. 14:8). Посреди нее, подобно древу жизни, насажден был корень Иессеев (Ис. 11:1), коего жезл должен был утвердить, новая отрасль — обновить, плод — напитать бессмертием вселенную. <...> (Период 3 в жизни человека) По заключении вод сокрушения в некоторых пределах человек открывает в самопознании новую страну сухую, неукрашенную, бесплодную, обнаженную пред светом Правосудия Божия, не орошенную ника кими утешениями благодати. Но после сего испытательного томления силою воссозидающего Слова из мертвой сухости начинают произрастать благие чувствования и добродетели, сперва слабые и кратковременные, потом твердые и возвышенные, долженствующие принести плод правды. И то, и другое состояние есть добро в путях Божиих, хотя ведомая ими душа вначале и не поминает их.

В описании четвертого дня творения излагаются сотворение светил, их назначение, их различие. Повеление Божие о бытии светил изображается словами: יהי מקארות будь светила. Свойство языка счастливо приближается здесь к свойству изображаемого понятия и показывает, что бытие столь многочисленных, столь великих и величественных тел небесных всемогуществу Божию не более стоило, как произведение одной малой твари на малой земной планете. Действие, которым произведены светила, по всей вероятности, есть сосредоточение в определенных местах и совершеннейшее образование первосозданного света, с утверждением для сих органов его постоянных законов и крута деятельности. Светила назначаются для знамений не только разумевательных, вместе с прочими тварями, являющих Божество (Рим. 1:19-20), но и проразумевательных о действиях естественных (Мф. 16:2-3) и указательных на действия Промысла в роде человеческом (Мф. 24:29, Лк. 23:45, Деян. 2:20). Только в сем последнем отношении светила должны быть знамениями в руке Вседержителя, а не в произвольных гаданиях человеческих. Также для времен постоянных: מועדים. Таковые времена суть естественные, как то: четыре времени года, время сеяния, время жатвы, общежительные, гражданские и священные, каковы суть в особенности, по приспособлению Моисея к обычаям евреев, праздники. То же и для дней и годов: да положится число и мера бытию мира и всего в нем содержащегося, и событию и Божиих предопределений и обетований, долженствующих в нем совершиться.

Назначаются они также светильниками, дабы не только день, но частью и ночь имела потребную меру света. Бытописатель не раскрывает здесь сильного действия светил на естественное состояние других телесных существ, но представляет оное служебными тварями для земли и земнородных частью потому, что он не имел в виду глубоких испытателей естества, но приспособляется к общему смыслу; частью для того, чтобы противопоставить свое сказание о происхождении и назначении светил мнению о их божественности, к которому древность толико была наклонна (Втор. 4:19).

Моисей не говорит о звездах неподвижных и планетах или о небесных телах собственно светлых и сияющих заимственным светом, по понятию нынешних испытателей естеств, но, рассматривая творение с земли, полагает между светилами различие по их видимой величине и по степени влияния их на земные вещи. Посему солнце называет светилом большим, луну — светилом меньшим. Прочие тела небесные совокупляет в один разряд звезд. Происхождение светил, имеющих заимственный свет, можно представить себе так, что они, будучи приемлемы в качестве темных тел, получили, подобно как земля, свойственное им образование в предыдущие дни творения. Будучи же рассматриваемы в состоянии светил, прияли сей образ бытия чрез образование собственно светлых тел небесных. Догадка сия выводится из того, что из вещества первосозданного света можно производить только собственно светлые тела; и оправдывается тем, что посредством оной соразмерность частей творения со днями творения становится ощутительнее.

(Период 4 в истории Церкви) С воплощением сына Божия явилось Духовное Солнце мира и новая Церковь, подобно луне, осиянная светом Его. Апостолы и учители христианства со всею Церковью, подобно луне и звездам, препослали свет в самую ночь язычества. <...> (Период 4 в жизни человека) Если человек постоянно продолжает внимать глаголющему о нем Слову Господа, свет веры в вышних силах души его становится солнцем, которое освещает сокровеннейшие глубины ее, согревает и оживляет ее. Он образует также некоторые частные озарения, откровения, видения, которые, как звезды, бросают некоторые лучи в самую глубокую ночь естественного неведения.

С пятым днем творения открывается происхождение в видимом мире существ, имеющих жизнь и чувство. Таковые существа поелику нам известны только на земном шаре, то на нем одном и удерживает теперь взоры зритель творения. В порядке, по которому существа сего рода получают от Творца бытие, примечается не только постепенное восхождение от менее совершенного к совершеннейшему, но и некоторое соответствие с тем порядком, по которому в предыдущие дни образовался мир телесный. В первые три дня вслед за сотворением света создана твердь, отделены воды, явилась суша. В другие три дня за образованием светил следовало происхождение животных, образом бытия соответствующих воде, тверди и суше. В описании пятого дня творения представляются размышлению: творческое действие, предметы сего действия и благословение новых видов тварей. Дабы произвести первые виды животных, Бог обращает творческое слово свое к водам: да породят воды. Сим повелением не сообщается водам жизнедательная сила, ибо в сем самом месте действие творения приписывается Богу (Быт. 1:21), не полагается вода единственным веществом, из которого должны произойти первые виды животных, ибо известно по опыту, что в состав каждого членовного тела входят все стихии, но показывается, что телесный состав рыб и сим подобных тварей должен быть приспособлен к естеству вод, яко их жилищу, и к веществам, находящимся в водах, яко их пище. Наконец, указуется некое начало, или как бы семя, из коего по слову творческому должен был возникнуть сей род тварей, положенное в предопределенной для них части всеобщего естества действием Духа Божия, носившеюся над водами. Воззвание к водам о произведении животных, как оно читается в переводе семидесяти толковников и в славянском, подает мысль, что и птицы происходят из воды. В другом месте Моисей, по–видимому, производит птиц из земли (Быт. 2:19), где земля может означать не только сушу, но и землю вообще. Но нет нужды относить происхождение птиц ни к водам, ни к суше, а должно полагать, что вследствие изволения Божия они явились летающими по земле под твердию небесною. Ибо сие только понятие неоспоримо заключается в Божием воззвании по ближайшему переводу слов Моисеевых, и ею наипаче понятие благоприятствует примечаемому в творении соответствию между животными и стихиями. Виды тварей пятого дня суть: пресмыкающиеся, или по точному знаменованию слова, которое употребляет здесь Моисей, многородящие. Сие имя преимущественно приличествует рыбам и насекомым; в употреблении дается не только водяным, но некоторым и земным животным (Лев. 11:20,Лев. 11:29). В сем месте, конечно, знаменует живущие в водах и земноводные; птицы, летающие по земле, под твердию. Слова сии, будучи понимаемы разделительно, указывают некоторым образом и на различные роды птиц; в особенности: תנינים. Слово сие значит змей и рыб великих.

См. толкование на Быт. 1:20

Благословение есть изъявление благоволения, но в повествовании о Боге, без сомнения, знаменует и благотворение. В особенности часто изображается в священных книгах благословением умножение племени (Быт. 24:60, Пс. 127:3-5). Посему и при сотворение животных благословением означается то действие Творца, которым он как бы в собственность дал им способность размножать свой род.

(Период 5 в истории Церкви) С продолжением животворного действия Духовного Солнца, воды отверженных прежде народов изводят из себя души, живущие духовною жизнью, и выспренние умы над видимым и временным возлетают к чистому созерцанию невидимого и вечного. <...> (Период 5 в жизни человека) Иисус Христос, будучи солнцем, сияющим в душе, и словом, в ней глаголющим, производит в ней внутреннюю новую жизнь. Из самых вод скорбей внутренних и внешних возникают живые и животворные дела любви, возрастают и умножаются. В тверди очищенного духа в минуты восхищения являются превыспренние помышления.

Шестой день творения представляет сотворение животных, живущих на суше, сотворение человека, благословение человека и всеобщее одобрение тварей. Земля, более прочих стихий мертвая, но в свою чреду производящая животные живые, новым образом являет мощь Творца, не зависящую от помощи и насаждающую жизнь, где только восхощет.

Сотворением человека Бог создал Себе одушевленный храм, и поставил в нем Свой образ. Человек, прельщенный духом лестчим, не удовольствуясь честию быть храмом Божиим, захотел сам быть богом: и затмил в себе образ Божий, и храм Божий привел в запустение и ветхость. Всеблагий Бог Отец, не уступая своего дела злу, послал Единороднаго Сына Своего, Которым «создана Быша всяческая» (Кол. 1:16), пересоздать храм Свой в человеке; и чтобы возобновить в нем Свой образ, ввел посредством воплощения в человечество единосущный «образ Ипостаси Своея» (Евр. 1:3). 

***

Храм Божий в человеке в самом начале своем был чист; ибо хотя создан был частию из персти земной, но создан руками Божиими: был благолепен, ибо в нем поставлен был «образ» Божий (Быт. 1:26): был свят, ибо исполнен был «дыханием жизни» (Быт. 2:7) от Духа Святого. Но дыханием змия отравлено дыхание жизни: человек сокрушил образ Божий, воздвигая собственный истукан, и тогда сам он толико возмерзил видением поруганного храма Божия, что восхотел его сокрыть от себя, ничтожною впрочем оградою – «листвия смоковнаго» (Быт. 3:7). В сем печальном виде храм Божий остается доселе в каждом естественном человеке, ибо Адам, как написано, «роди сына по виду своему и по образу своему» (Быт. 5:3), то есть чуждый образа Божия грешник распространил и на потомство свою нечистоту и безобразие.

Кому дано сие благословение Божие: «раститеся и множитеся» (Быт. 1:28), телу ли человека, которое без души и не понимает сего благословения и не может исполнить онаго, или целому человеку, и особенно душе его? К телу ли относится сие слово писания: «сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его» (Быт. 1:27)? Бог безтелесен: следственно человек сотворен по образу Божию в душе. После сего еще один вопрос: и мы получим разрешение на многое. Что значит написанное о Адаме: «роди сына по виду своему и по образу своему» (Быт. 5:3)? То ли, что между Адамом и Сифом было сходство в чертах лица и в строении тела? Стоило ли труда вносить столь мелочное замечание в повествование столь священное, и, при том, столь краткое? И сличение представляемаго теперь «образа Адамова» с недавно указанным «образом Божиим» не ясно ли дает разуметь, что Священный Писатель говорит о внутреннем образе, духовном и нравственном? Творческое слово: «раститеся и множитеся», насадило в Адаме способность раждать благословенных чад, и передавать им в наследие образ Божий, по которому он сам сотворен: но когда грехом поврежден сей образ в нем; тогда хотя, по силе первоначальнаго творческаго слова, и мог он родить сына, но не мог сообщить ему более того, что в самом оставалось, «роди сына», не по образу Божию полному и совершенному, но «по виду своему и по образу своему», то есть, с некими останками образа Божия, и с неким примешением греха и повреждения Адамова. Вот и первоначальный Божественный, и последовательный естественный закон рождения человеческаго! Будучи внесен в книгу Бытия по случаю рождения Сифова, он никогда не уничтожен. И теперь естественно, чтобы родители раждали детей «по виду своему и по образу своему», – чтобы от грешников раждались грешники, подобно как от чахотных родятся чахотные, но чтобы от тех, которые свободным упражнением в покаянии, молитве и делании добра, при помощи благодати Божией, ослабили в себе греховныя и усилили добрыя склонности, раждались и дети с некоею предварительною помощию к добру, против силы греха, впрочем всегда преодолимой свободою и наипаче благодатию.

Назначение земной пищи показывало человеку не совсем совершенное для духовного существа его, но еще приготовительное к полному совершенству состояние, ибо высшая духовная жизнь для своего продолжения не имеет нужды в пособии низших тварей. В пищу человеку предоставляет Бог растения. Из сличения сего постановления с подобным постановлением о пище по потопе (Быт. 9:3), где упоминается и о животных, заключить можно, что животные вначале не были назначены в пищу человеку. Сие не противоречит праву владычества над ними, ибо употребление в пищу не есть единственное действие обладания тварями.

В особенности человеку назначаются древесные плоды, а прочим животным трава, дабы совершеннейшему принадлежало совершеннейшее. Но исключается ли чрез сие для бессловесных употребление в пищу древесных плодов и разнородных животных? Некоторые утверждают и то и другое. Если животные сотворены в малом числе, то, по крайней мере, вначале не долженствовали они быть плотоядны. Предание о золотом веке с сим согласуется.

По совершении всего творения следует всеобщее одобрение тварей, произнесенное с большею силою, нежели прежде. И воззрел Бог на все, что ни создал: знает Он твари во всех, даже малейших частях, в сокровеннейших свойствах, в отдаленнейших действиях и следствиях, во всех отношениях и всецелом составе: и вот все хорошо весьма. Каждая тварь в особенности хороша, но в целом хороша весьма. Каждый день творения вносил в твари новое благо, но день сотворения человека возвысил благо всего мира. <...> (Период 6 в истории Церкви) Наконец, и процветавшая некогда, но потом на время оставленная воссозидающею рукою земля Израилева покажет в себе миру жизнь из мертвых (Рим. 11:15). Когда же таинственное тело последнего Адама (1 Кор. 15:45), которое ныне, Им самим будучи слагаемо и составляемо, чрез взаимное сцепление членов, соответственным действием каждого из них, возрастает в своем составе (Еф. 4:15, 16), созиждется совершенно и окончательно, тогда, воздвигнутое своею Главою, проникнутое Духом Святым, торжественно явит оно во всех своих членах единый образ Божий, и наступит великая Суббота Бога и человеков. <...> (Период 6 в жизни человека) Благодать и на мертвой прежде земле ветхого, чувственного, внешнего человека час от часа более полагает напечатлений истинной жизни внутренней. И земные помыслы получают вышнее направление, и страсти проницаются Божественною любовью, и рабский страх очищается духом сыновней Богу покорности. Таким образом весь человек воссозидается во Образ Сына Божия, и тогда совершенно в него вселяется, в нем живет, в нем владычествует, в нем покоится, его освящает Святый и во святых почивающий.