2-я книга Царств, Глава 24, стих 17. Толкования стиха

Когда Давид повелел исчислить народ, то сильно содрогнулось его сердце, и тогда он сказал Господу: Тяжко согрешил я, поступив так; и ныне молю Тебя, Господи, прости грех раба Твоего, ибо крайне неразумно поступил я(2 Цар 24:10). И вот пророк Нафан¹ был послан к нему с предложением выбрать одно из трёх: голод в стране в течение трёх лет, бегство от врагов в течение трёх месяцев или язву в стране в течение трёх дней. Давид же ответил: тяжело мне очень; но пусть впаду я в руки Господа, ибо велико милосердие Его; только бы в руки человеческие не впасть мне. Вина Давида заключалась в том, что он хотел знать количество людей, бывших с ним, но это знание он должен был оставить только Богу. Далее говорится, что когда в первый день от утра до назначенного времени сошла язва и Давид увидел ангела, поражающего народ, он говорил: Вот, я согрешил, я поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего . И Господь пожалел о бедствии и повелел ангелу пощадить народ, а Давиду принести жертву, ибо жертвы тогда приносились за грех, ныне же приносятся жертвы раскаяния. Так, своим смирением он снискал расположение пред Богом, потому что не удивительно, что люди грешат, но достойно порицания, если они не признают, что заблуждаются, и не смиряются перед Богом.

*** Итак, доброе дело - смирение: находящихся в опасности оно освобождает, падших оно поднимает. Такое смирение знал тот, кто говорил: Вот, я согрешил, я поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они ? пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего. Хорошо говорит это тот, кто царство своё подчинил Богу, кто принёс раскаяние, исповедал свой грех и просил прощения. Он обрёл спасение через смирение. Христос принизил Себя, чтобы всех возвысить. И тот, кто следует за смирением Христа, обретает и Его покой.

 Удивительна в царе столь великая скромность и исполнение своих человеческих обязанностей: он считал последних равными себе, не желал пищи, добытой с опасностью для жизни других, отказывался от питья. См. : 2 Цар. 23:15-16  Признавая свой грех, жертвовал своей жизнью ради народа; чтобы Божественное негодование обратилось на него, он сказал разящему ангелу: Вот я, я согрешил, я, пастырь, поступил беззаконно, а эти овцы, что сделали они? Да будет рука твоя на мне 

Вот самый усердный пастырь, который всего себя отдал ради паствы. Вот превосходный вождь, который пожертвовал собой ради паствы. ... Когда Давид исчислил стадо своё, гнев снизошел на них и они стали погибать. И тогда Давид предал себя вместо своих овец, говоря в молитве: Вот, я согрешил, я поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они ? пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего. И все прилежные пастыри всегда отдавали себя за овец своих. А пастыри, не заботившиеся о стаде своём, были лишь наемниками, озабоченными своим пропитанием.

Так, когда он перечислил народ, то сказал: «вот, я согрешил, я пастырь поступил беззаконно». Не сказал: что в том, что я сделал перечисление? — но осудил сам себя, и за то получил прощение. Подлинно, ничто так не умилостивляет Бога, как исповедание грехов. А это бывает тогда, когда избегают обществ, заглушающих страх ко грехам и располагающих к беспечности.
*** Но истинен только тот суд, в котором Бог, судящий все справедливо, назирает все сокровенное нашего сердца. Так как Он разумеет все, то Он не произнесет суда по каким-либо душевным замешательствам, по ненависти или почему-либо иному. Только в таком суде присутствует истина, так что сами преступники и виновные сознаются, что они осуждены по праву. Что истиннее этого суда? Никому из вас не тайна, что преступники никогда не желают сознаваться в своей вине, но стараются ее скрыть. Ничего подобного – на том суде, но они сами произносят решение относительно себя самих. Даже и в этом мире совершались подобные вещи, – с царем Давидом, который говорит: «вот, я согрешил, я пастырь поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они?». Не говори, что он побуждаем был сказать это наказанием, – подобно тому, как те, которые подверглись пыткам и не знают, что они виновны, но под влиянием ударов выдают себя за согрешивших. Не так тот праведник: в то время, когда остальные подверглись наказанию, когда он один был свободен от наказания, он принимал на себя наказание, – говоря: «я согрешил, я, пастырь, поступил беззаконно».
*** Послушай, как и Давид, хотя был освобожден от наказания, но поелику признавал себя оскорбившим Бога, призывает на себя мщение и говорит: «да будет... рука Твоя на мне и на дому отца моего». Оскорбить же Бога – тяжелее, чем быть наказанным. А мы заходимся в столь жалком расположении духа, что если бы не было страха геенны, то, может быть, и не пожелали бы сделать что-нибудь доброе. Потому мы и достойны геенны, если не за что-либо иное, то именно за то, что страшимся геенны больше, нежели Христа. Не таков был блаженный Павел, но совершенно противоположного настроения. Но так как мы – иные в сравнении с ним, потому и осуждаемся в геенну. Если – бы мы любили Христа, как и должно любить, то знали бы, что оскорбить любимого тяжелее геенны. Но мы не любим, потому и не понимаем громадности этого наказания. И это именно есть то, о чем я преимущественно сокрушаюсь и плачу.
*** Но как возможно, скажешь ты, любить ближнего, как самого себя? Если бы этого не исполнили другие, то ты справедливо мог бы думать, что это невозможно. Если же исполнили, то очевидно, что у нас не бывает этого по нерадению. С другой стороны, Христос не заповедует ничего невозможного, так что многие даже превзошли Его заповеди. Кто же исполнил это? Павел, Петр, весь сонм святых. Впрочем, если я скажу, что они любили ближних, то не скажу ничего важного; они любили врагов так, как другой не мог бы любить близких. Кто из нас решился бы идти в геенну за близких, ожидая войти в Царство? Никто. Но Павел решался на это ради врагов, побивавших его камнями, бичевавших. Какое же нам будет оправдание, какое извинение, если мы и к друзьям не проявляем и малейшей части той любви, какую Павел проявлял к врагам? И прежде него блаженный Моисей ради врагов, побивавших его камнями, желал быть изглаженным из книги Божией (См. Исх. 32:32). И Давид, видя гибель своих противников, говорит: Я, пастырь, согрешил, а эти что сделали? И, имея Саула в своих руках, он не захотел умертвить его, но оставил в живых, тогда как сам подвергался опасности. Если же так было в Ветхом Завете, то какое прощение будем иметь мы, живущие в Новом и не достигающие даже той меры, что они? Ведь если мы не войдем в Царство Небесное, если праведность наша не превзойдет праведности книжников и фарисеев (Мф. 5:20), то как мы войдем в него, если будем иметь меньше их?

См. 2 Цар. 24:15

Увидев Ангела, Умолял Господа Давид, говоря о себе, что он согрешил и что лучше и гораздо справедливее было бы умереть пастырю и предводителю, чем овцам, так как они ничего не разумеют.

Итак, Христос, как бы созерцаемый в лице Давида, избавил нас. Поелику Он видел, что смерть истребляет сущих на земле, то и соделался ходатаем за нас пред Отцом: Он Себя Самого принес за нас и добровольно подверг смерти; посрамил губителя, называя грех Своим не потому, будто Он соделал грех, но потому, что, по Писаниям, Сам «грехи» наши берет на Себя «и о нас болезнует» (Ис. 53:4), «к злодеям причтен был» (53, 12), и хотя Сам не знал греха (2 Кор. 5:21), но был «за нас клятвою» (Гал. 3:13). Нужно же, как сказано, более потерпеть пастырю, нежели овцам (2 Цар. 24:17); и Он, как пастырь добрый, «душу Свою положил за овцы» (Ин. 10:11). 

пусть же рука Твоя обратится на меня. Сердце Давида, как и сердце Божие (ст. 16), скорбит при виде бедствий его народа. Как истинный царь-пастырь, он исполняется сострадания и молит, чтобы карающая рука миновала его "овец" и обратилась на него одного. Хотя Давид действительно заслужил наказание за свой грех, в его жертвенном стремлении самому пострадать вместо своего народа угадывается отдаленный прообраз грядущего великого Пастыря (Мф. 2,6; 25,32-34), Который пожертвует жизнь за Своих овец (Ин. 10,11; ср. 1 Пет. 3,18; Рим. 5,8; 6,23; 1 Кор. 15,3; Фил. 2,8; Евр. 9,15;12,2).

А эти овцы, что сделали они? См. прим. к 2 Цар. 24:1.

Вдруг ангел явился Давиду наступающим на Иерусалим, с обнаженным мечом, чтобы просил он прощения. Достойны же удивления и сами слова царя. Ибо говорит: се, аз есмь согрешивый, аз есмь пастырь зло сотворивый, а сии овцы что сотвориша? да будет рука Твоя на мне и на дому отца моего. Давид, не зная причины, совершившееся назвал собственным грехом и умолял произнести правдивый приговор на него и на его род, выражаясь как истинный пастырь и подражая Сыну своему и Господу, положившему за овец душу Свою.

См. 2 Цар. 24:16

Открылось наказание греха, и совершилось покаяние Давида. «И рече Давид ко Господу, егда виде Ангела биюща люди, и рече: се аз есмь согрешивый». Давид совершенно покаялся во зле греха, и тотчас «раскаялся Господь о зле» наказания. «И рече Ангелу погубляющему люди: довольно ныне, отъими руку твою». Примечайте спасительное действие покаяния. Слово по освящении храма и по принесении Господу Богу молитв о предохранении от губительныя болезни.