2-я книга Царств, Глава 1, стих 23. Толкования стиха

Что за благородный поступок, когда Давид пощадил своего врага царя, имея возможность расправиться с ним! (См. 1 Цар. 24:10). И сколь на пользу это было, ибо помогло ему, когда он взошёл на трон. Ведь тогда все научились смотреть на веру в своём царе, не состязаться за власть, но чтить её. Итак, добродетель была предпочтена пользе, а затем из добродетели последовала и польза. Но пощадить его - малое дело, он ещё и горевал о нём, когда тот был убит на войне, и оплакивал его слезами, говоря: Гори Гелвуйские! да не сойдет ни роса, ни дождь на вас (См. 2 Цар. 1:21)...Плачьте о Сауле... Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской. Как пали сильные, погибло оружие бранное!. Какая мать стала бы так оплакивать своего единственного сына, как он здесь оплакивал своего врага? И кто бы стал воздавать своему благодетелю ту хвалу, которую он воздаёт человеку, строившему козни против его жизни? Как искренне он горевал, с каким глубоким чувством он оплакивал его! Горы засохли по проклятию пророка, и сила Божья исполнила суд того, кто его произнёс. Вот так сами природные элементы воздали наказание за свидетельство смерти царя.

 Итак, чада мои, с братьями своими храните дружбу, прекраснее которой нет ничего в делах человеческих. Ведь утешение в этой жизни – иметь того, кому ты можешь открыть свое сердце Ср. у Цицерона: amic. 22; tusc. 5:72; fin. 2:85 , с кем можешь поделиться тайнами, кому можешь доверить секреты сердца твоего, обрести человека, верного тебе, который в благополучии радовался бы за тебя, в горе сочувствовал, в преследованиях ободрял. Удивительны слова святого Давида: Саул и Ионафан, прекрасные и бесконечно дорогие, неразлучные в своей жизни, и в смерти остались нераздельны (2 Цар. 1:23). 

И непрестанно повторяет он имена их, говоря так: «Саул и Ионафан, возлюбленнии и прекраснии, неразлучны в животе своем, и в смерти своей не разлучишася». Не имея возможности обнять отсутствующие тела их, он обнимает чрез произношение их имена, услаждая таким образом, по возможности, скорбь свою и облегчая тяжесть несчастия. И тогда как для многих падение обоих в один день казалось невыносимым несчастием, он это самое обратил в предмет утешения. Это именно, а не другое что, показывают слова его: «неразлучнии в животе своем, и в смерти своей не разлучишася». Нельзя, говорит, сказать, чтобы сын оплакивал свое сиротство, а отец рыдал о потере сына; нет, чего не случилось ни с кем, то случилось, говорит, с ними: вместе, в один день лишились они жизни, и ни один не пережил другого; иначе, каждому из них жизнь была бы не в жизнь, если бы пришлось разстаться с другим. Вы растроганы теперь, заплакали, возмутились духом, и ваши глаза готовы проливать слезы? Вспомни же, каждый теперь, пока еще сердце горит печалью, о своем враге и оскорбителе, береги его при жизни, и оплакивай по смерти, не на показ, но от души и от чистого сердца.

любезные и согласные. Данные слова свидетельствуют о великодушии Давида, который в своей песне говорит о павших героях Израиля только хорошее, хотя сам он видел от Саула немало зла.