1-ое послание ап. Иоанна, Глава 1, стих 9. Толкования стиха

Смотри, что он далее говорит: Если мы исповедуем грехи наши, верен и праведен Он, чтобы оставить нам наши прегрешения и очистить нас от всякой неправды. Не только от прошлой, но и если мы какую наберем из этой жизни; ведь человек, пока носит плоть, не может не иметь хотя бы легких грехов. Но не пренебрегай и такими, которые мы называем легкими. Оценивая по весу, ты можешь пренебречь ими, но оценив по числу, ужаснись. Много легких вещей составляют одно большое целое: множество капель наполняет реку, из множества зерен получается груда. Так на что же нам надеяться? Прежде всего, на исповедь: пусть никто не считает себя праведным, и пусть человек, который не был и есть, не вздымает выю пред очами Бога, Который видит, что такое есть этот человек. Итак, прежде всего исповедь, затем братская любовь, ведь о любви что сказано? Любовь покроет множество грехов (Ср. 1 Пет. 4:8). Посмотрим теперь, не советует ли он прибегнуть к этой любови именно из-за незаметно подкрадывающихся грехов, так как только любовь истребляет прегрешения. Гордость угашает любовь, смирение, наоборот, укрепляет любовь, любовь же истребляет прегрешения. Смирение дает о себе знать в исповеди, в которой мы признаем себя грешниками; смирение в том, чтобы не только языком это говорить, как, например, для того, чтобы не вызвать у людей неприязни своим самодовольством, если назовешь себя праведником. Так поступают безумцы и нечестивые: “Я-то знаю, что я праведен, но что скажу перед людьми? Если назову себя праведным, то кто это снесет, кто потерпит? Пусть моя праведность будет известна у Бога, а сам назову себя грешником: не потому что я такой и есть, но чтобы не стали испытывать ко мне неприязни из-за моего самодовольства”. Говори людям, кто ты, говори Богу, кто ты. Ибо если ты не скажешь Богу, кто ты, осуждает Бог то, что найдет в тебе. Не хочешь, чтобы Он осудил? Сам осуди. Хочешь, чтобы Он простил? Сам признайся, и тогда сможешь сказать Богу: Отврати лицо Твое от грехов моих (Пс. 50:11). Скажи Ему и эти слова из того же псалма: Ибо беззаконие мое я признаю (ср. Пс. 50:5).

Апостол объясняет условия и законы, на которых зиждется общение с Богом: Исповедание грехов — «если исповедуем грехи наши», не сознаем только их, а именно «исповедуемся» в них открыто перед Богом и перед свидетелем Его, уполномоченным вязать и решить (Ин. 20:22—23), то «Он... простит нам грехи наши» (ст. 8—9).

Если же, напротив, мы знаем грех и признаем его, то Он оставляет его нам, и не только этот грех, но и все прочие. Ведь поскольку покаявшийся крестится во имя Господа Иисуса, то Он оставляет ему все грехи, которые тот сотворил или против Него, или против неба.

Как мы не можем жить здесь без греха, единственная надежда на спасение заключается, во-первых, в исповеди, чтобы никто не почитал себя праведником и не возносил главу в глазах Божиих, затем, в любви, ибо она покрывает множество грехов (1 Пет. 4:8). Поэтому апостол далее в этом послании многократно ее восхваляет. Он изящным образом убеждает одновременно и в том, что мы должны молиться о прощении грехов, и в том, что, молясь, получаем просимое от Божьего милосердия. Верным апостол называет Господа, ибо Он верно соблюдает обещанное, отпуская грехи: ведь Тот, Кто учил нас молиться о долгах и грехах наших, обещал нам милость и прощение от Отца. Праведным же он величает Его потому, что Он по справедливости отпускает честно исповеданный грех: простит нам грехи наши, говорит апостол, и очистит нас от всякой неправды. Отпускает Он в этой жизни избранным ежедневные, незначительные прегрешения, без которых невозможно жить на земле, а очищает от всякой неправды после разлучения с плотью и вводит их в ту жизнь, в которой праведные и не пожелают, и не смогут более грешить. Здесь Он прощает великие искушения тем, кто молится, дабы не поддаться им, и прощает малые, чтобы они не нанесли вреда; а там очищает от всех, чтобы в вечном Царстве у блаженных не было никакой неправды.

Как бы так ответствует Апостол на помыслы тех, коих устрашает мысль о своей греховности: должны страшиться своих грехов только те, кто беспечно предаются им, не заботятся о том, чтобы не грешить, и, повседневно согрешая, не сознают себя грешниками, или не стараются истинным покаянием очистить себя от грехов: такие грешники, произвольно отвергая действие спасительной Благодати, удаляются от Спасителя и стремятся к погибели. Но если мы исповедуем наши грехи: то Он, милосердый Бог, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши, и очистит нас от всякой неправды. Если мы искренно сознаем свои грехи пред Богом, сокрушаемся о них и просим прощения их у Бога, ради заслуг Господа Спасителя, и исповедуем их пред отцом духовным, питаем желание и твердое намерение избегать грехов в будущее время: то всеблагий Бог, как обещавший прощать грехи и верный в Своих обетованиях, по Своей Божеской правде, приемля, в умилостивление за наши грехи, заслуги единородного Сына Своего, простит нам грехи и очистит нас от всякой неправды и всякой нравственной нечистоты, какой только можем мы подвергнуться по нашей наклонности ко грехам, по нашей нетвердости или по нашему нерадению, или забвению, или неведению, или по другой какой немощи.

Если исповедуем грехи наши. Исповедать свои грехи – необходимое условие, чтобы получить прощение их. Исповедать свои грехи пред Богом должны мы всегда, сознавая свое недостоинство пред Ним, и с искренним сокрушением и болезнованием прося у Него прощения своей вины каждый раз, когда сознаем свои грехи, испытывая свою совесть. А это мы должны делать повседневно, и во всякое время, когда только можем внимать себе и свои внешние и внутренние действия сверять с законом Божиим. А в определенное время, по руководству святой Церкви, каждый православный христианин должен исповедовать свои грехи пред отцом духовным, чтобы чрез него получить отпущение или разрешение своих грехов от Самого Господа, по Его обетованию.

Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши. И в Ветхом Завете Бог многократно обещал прощение грехов кающимся грешникам (Иез. 18:21, 22), и в Новом Завете Иисус Христос говорит: Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный (Мф. 6:14), и научил молиться: и остави нам долги наша, или грехи наши, для того, чтобы мы не предавались малодушию и отчаянию, но надеялись получить и получали прощение своих грехов, по беспредельной благости Отца небесного. Он, как верный в Своих обетованиях и праведный во всех делах, без сомнения исполнит обещанное, когда мы с истинным раскаянием будем просить у Него милости.

И очистит нас от всякой неправды. Оставление грехов и очищение от всякой неправды или греховной нечистоты есть плод искупительных заслуг Иисуса Христа: Его кровь, как прежде сказал св. Иоанн, очищает нас от всякого греха (1 Ин. 1:7). А наше искреннее сознание своих грехов, сокрушение о них, моление к милосердому Богу о прощении и помиловании нас – только условия с нашей стороны, чтобы нам быть способными усвоить себе спасительное действие заслуг Искупителя, ходатайствующего о нас пред Отцем небесным.

Бог, спасающий грешника, называется верным в том смысле, что обещанное прощение грехов Он непременно подаст кающемуся; а праведным Он называется потому, что и внутренне очистит грешника от неправды, предложив ему в страданиях Иисуса Христа умилостивительное средство, удовлетворившее Его правде.

И так каждый раз: как только согрешишь, исповедай пред Богом искренно грех твой – и тебе оставится он. Вздохни, поскорби – и исцеление верно.

Истина для человека существует в противоположной стороне, в осознании, понимании, что все люди находятся во грехе и под властью греха, поскольку только это понимание и знание побуждает людей искать спасения от греха и его последствий, искать Спасителя. И Спасителем от греха может быть только Тот, Кто Сам без греха. И таким в человеческом роде является единственно Господь и Бог наш Богочеловек Иисус Христос, Который одновременно и зритель, и участник опыта человеческого рода. Все другие признанные и самозванные “спасители” являются высокомерными хвастунами, потому что все без исключения спасают и врачуют человека от поверхностных и “кожных” его болезней, а не от главных и существенных недугов, то есть от грехов, которые равносильны смерти. Для них смерть является необходимостью человеческой сущности. И это значит, что грех представляется чем-то неотвратимым. На этом заявлении строится здание человеческой сущности и человеческого счастья. Трагичная установка, которая всегда завершается катастрофой. Выход из этого только один: беспристрастное видение человека в его действительном положении и наблюдение со вниманием присутствия и разлития в нем зла греховного, наше признание, что нас может спасти только безгрешный Богочеловек Христос. Это признание и исповедание побуждает человеколюбие и правду Господа поспешить на помощь нам и спасти нас от греха. Без этого признания Он не придет, чтобы нас принудить силой Своей, и, таким образом, разрушить свободу человека и любовь, на которых зиждется и ради которых существует человек. Богочеловек является совершенным Праведником. Потому в Его праве и власти прощать грехи: совершенная Богочеловеческая праведность дает Ему силу прощения и оставления грехов. И эту власть имеет только безгрешный Иисус, Богочеловек. Святой Иоанн Богослов благовествует здесь, что аще исповедаем грехи наша, верен есть и праведен, да оставит нам грехи наша, и очистит нас от всякия неправды. Верен кому? Верен человеку, верен по любви. Верен богоподобной душе человека. Верь, что это освобождение от греха ведет человека посредством евангельских подвигов к Божественному совершенству. Верь, что человек может изобразить в себе “совершенного человека”, стать кротким и вообще украшенным всеми евангельскими добродетелями. От нас Богочеловек хочет только одного: исповедания и познания, что мы грешные, а все остальное сделает Он, Человеколюбец, Единственный и Спаситель да оставит нам грехи наша, и очистит нас от всякия неправды. И как “Праведный” и “Верный”, Он дарует нам Божественные силы, чтобы мы устояли в новой жизни, в жизни в правде и в преподобии истины (Еф. 4:24)

В его послании заключены две вещи: что мы должны просить прощения за грехи и что мы получаем отпущение их, когда просим.

όμολογώμεν praes. conj. act. от όμολογέω соглашаться, говорить то же, уступать, признавать, допускать, исповедовать (ЕСС, 13-20; TDNT; EDNT; GELTS, 332). Итеративный praes., указывает на повторяющееся признание грехов. Conj. может обозначать скрытую неуверенность или быть обобщением, "мы" (GGBB, 698). πιστός преданный. Имеется в виду верность Бога Его обещаниям, уверенность в том, что Он сдержит Свое слово (Brown), δίκαιος праведный, справедливый. Бог действует согласно стандартам Своей святости, Он может простить грех, потому что Христос расплатился за наши грехи, άφή aor. conj. act. от άφίημι отпускать, прощать (TDNT; NIDNTT). Подлежащее, выраженное придаточным, обозначает способ, которым Бог выражает Свою преданность слову и справедливость, это эквивалент инфинитиву результата (Marshall; BD, 198). καθαρίση aor. conj. act. от καθαρίζω очищать, омывать. Возможно, Иоанн имеет в виду слова Иисуса, которыми тот ответил на просьбу Петра об омовении: "Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь" (Ин. 13:10 NIV). αδικία нечестивость.

Если исповедуем и проч.: исповедовать грехи не значит только сознавать их, хотя без сознания исповедание не может быть действенным, не только раскаиваться в них, но открыто исповедовать их пред Богом и пред свидетелем, поставленным вязать и разрешать грехи (Ин. 20:22—23), то есть при посредстве таинства покаяния. Таким образом, смысл изречения таков: если христианин искренно сознает свои грехи пред Богом, сокрушается о них и просит прощения в них у Бога ради крестных заслуг Христа Спасителя, если исповедует их пред отцом духовным, питая желание и намерение избегать грехов, то он получит от Бога прощение оных. Таинство покаяния есть, таким образом, необходимое условие примирения христианина с Богом крестною жертвою Христовою. «Апостол повторяет несколько раз свою речь, дабы чрез обильные и частые обличения представить им всю великость преступления и преклонить их к исповеди. Сколь великое благо рождается от исповеди, видно из следующих слов: скажи ты прежде грехи свои, чтобы оправдаться (Ис. 43:26). А что для начинающего ученика учитель часто повторяет одно и то же, сначала кратко, потом пространнее, чтобы сообщить познание яснейшее, это дело обыкновенное» (Феофилакт). — Верен и праведен: верность Свою Бог являет в Своих обетованиях и исполнении их (ср. Евр. 10:23; Евр. 11:1; 1 Кор. 1:9; 10, 13; 1 Фес. 5:24); что Он обещает сделать, то сделает, так как Он Своему слову всегда верен, как истинный во всех Своих словах и делах. И праведен: или правосуден, воздает всякому и всему по делам, справедливый, беспристрастный. Или, как толкует блаженный Феофилакт: «Бог верен, это — то же, что истинен; ибо слово верен употребляется не о том только, кому вверяют что-нибудь, но и о том, кто сам весьма верен, кто собственною своею верностию может и других делать такими. В таком смысле Бог верен, а праведен Он в том смысле, что приходящих к Нему, как бы ни были они грешны, не прогоняет» (см. Ин. 6:37). В приложении к прощению грехов человеческих и очищению неправд их выражение имеет такой смысл: как бы тяжки ни были грехи наши, не должно смущаться и отчаиваться, страшась праведного суда и гнева Божия. Он простит нам прегрешения наши, потому что Он не может быть неверным в известных обетованиях Своих о принятии спасающихся грешников, ибо кровию Христовою вполне удовлетворяется правосудие Божие и жертвою Его прощаются человеку всякие грехи и очищаются всякие неправды. — Простит, или оставит: не только снимет вину грехов как судия, но уничтожит, или изгладит, самые грехи, так что и помину их не останется ни в мысли, ни на деле; очистит, или омоет, кровию Христовою, или уничтожит нечистоту. Очищение грехов и оставление всякой нечистоты есть плод искупительной жертвы Христа Спасителя, а наше исповедание грехов и сокрушение суть условия с нашей стороны, чтобы быть способными усвоить себе спасительное действие заслуг Искупителя.

Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды, исповедать грехи, это – значить сознать их и отказаться от них совершенно. При таком условии нашей исповеди Он, т. е. Господь, будучи верен, т. е. будучи всегда верен – как сама истина – своим словом и обещанием прощать кающегося грешника, и приведен, – т. е. будучи судиею без всякого лицеприятия, простит нам грехи наши, т. е. изгладить, сотрет, простит их совершенно и не помянет их, и очистит нас от всякой неправды, т. е. своею честною кровью, крестными заслугами, очистит нас от всякой неправды, т. е. нравственной нечистоты.

Итак, несомненно, что всякий человек и по вступлении в христианское общество должен считаться с своим греховным состоянием; отрицать последнее – значит обрекать себя на действительное хождение в той сфере, которой таким отрицанием, по-видимому, хотят избежать. Это показывало бы, что человек сбился с истинного пути, и богооткровенная истина не вошла в его душу настолько глубоко, чтобы сделаться руководящим принципом его жизни. Но, если слово Апостола верно, то возникает вопрос, как примирить греховное состояние христианина с необходимым требованием общения с Богом, который есть свет? Или наше общение с Богом есть несомненный факт, но тогда, очевидно, в нас нет греха, ибо кое общение свету ко тме; или же мы «имеем грех», но тогда на том же основании не может быть и речи о нашем общении с Богом. Апостол спешит предупредить такое недоумение. Остается несомненно истинным высказанное положение, что все мы имеем грех; но это не противоречит факту нашего общения с Богом. Необходимо только выполнить одно условие, в котором лежит разрешение поставленной дилеммы. Условие это Апостол выражает в словах: ἐὰν ὁμολογῶμεν τὰς ἁμαρτίας ἡμῶν, не обозначая столь ясной внутренней связи новой мысли с предшествующею никаким союзом. Ὁμολογεῖν, в противоположность ложному εἰπεῖν (8. 10), значит не просто признавать, но признавать открыто и истинно, исповедовать с твердостью и настойчивостью, как несомненное595. Само собою понятно, что исповедание мыслится не как внешний только акт: такое исповедание не имеет никакой цены и может подвергнуться осуждению, высказанному Апостолом в 6 ст. Исповедание имеет свое основание во внутреннем настроении, составляет его следствие, и при том необходимое; поэтому же оно и не есть одно только внутреннее признание греха. Не будучи высказано внешним образом, оно потеряло бы в своей определенности и силе. Посему и Спаситель требует исповедать Его пред людьми (Мф. 10:32, ср. 33). Правда, Апостол Иоанн не указывает самого способа исповедания; но несомненно, что употребление глагола ὁμολογεῖν у него дает нечто большее, чем исповедание только перед Богом. Особенно важное место, точно определяющее смысл ὁμολογεῖν, находим в Ев. Иоанна Ин. 1:20: καὶ ὡμολόγησεν καὶ οὐκ ἠρνήσατο καὶ ὡμολόγησεν, ὅτι ἐγώ οὐκ εἰμὶ ὁ Χριστός, – где ὡμολόγησεν получает особенную выразительность как по сопоставлению его с предшествующим 19-м стихом (и сие есть свидетельство Иоанново, егда послаша жидове от Иерусалима иереев и левитов, да вопросят: ты кто еси?), – так и вследствие прибавки отрицательного καὶ οὐκ ἠρνήσατο. Тот же смысл глагол имеет в IX, 22; XII, 42; ср. Откр. 3:5; 1 Ин. 2:23; 4:2, 9, 15; ср. Иак. 5:16. На основании этого решительно можно утверждать, что ὁμολογεῖν у Апостола Иоанна значит: исповедовать публично, в присутствии других объявлять свою уверенность в чем-либо, как несомненно истинном; хотя Апостол не указывает определенно, пред кем должно происходить это исповедание грехов. Таким образом, высокомерному εἰπεῖν противополагается искреннее, смиренное ὁμολογεῖν. Важно далее и то, что Апостол ставит τὰς ἁμαρτίας ἡμῶν вместо ἁμαρτίαν в 8 CT. Член И мн. число указывают, что здесь, в отличие от общего понятия ἁμαρτία, обозначающего греховное состояние, Апостол имеет в виду определенные грехи, совершенные нами (ἡμῶν), за которые ответственность падает всецело на нас. Греховное состояние – ἁμαρτία – есть столь сложное явление и имеет столько обусловливающих его факторов, что не во власти человека распоряжаться всеми ими: он уже во грехах зачинается и во грехах рождается; время его полусознательной жизни также имеет не маловажное значение в деле его нравственного развития. Вообще, греховное состояние в своей существенной и основной части складывается помимо воли и ведения человека; поэтому отдельные греховные акты – вот та среда, где человек является более или менее полноправным хозяином. Конечно, отдельные поступки имеют свой корень в основном настроении человека, но и сами они влияют на последнее в положительном или отрицательном смысле. В этом последнем обстоятельстве лежит исходный пункт нравственного развития человека, а также и объяснение того, почему Апостол ἁμαρτίαν8 ст. заменил τὰς ἁμαρτίας ἡμῶν. Несомненно, конечно, что при этом признание общей греховности со стороны христианина предполагается само собою; но Апостол, по своему обыкновению, не повторяет сказанного раньше в положительной форме: ἐὰν εἴπωμεν (ὁμόλογῶμεν), ὅτι ἁμαρτίαν ἔχομεν, – а продолжает развивать мысль, имея в виду могущие возникнуть недоразумения. Простое исповедание in abstracto, что есть грехи, без признания и познания отдельных конкретных грехов, не имеет никакого достоинства, – это пустые фразы: гораздо легче говорить о греховном состоянии вообще, чем признать свою неправду в каком-либо определенном случае. Человек должен начинать с отдельных греховных актов и посредством частичного самоограничения и регулирования своего поведения по норме христианских нравственных начал воздействовать на общее нравственное состояние и направление, постепенно очищать его, при благодатной божественной помощи, до той меры, когда ἐντῷ φωτὶ περιπατεῖνобратится в ἐν τῷ φωτὶ εἶναι. Первым и основополагающим актом в этом отношении является указываемое Апостолом условие – έἀν ὁμολογῶμεν τὰς ἁμαρτίας ἡμῶν. Это значит, что, восприняв в себя истинный свет, просвещающий всякого человека, христианин должен поставить пред его судом все свое поведение во всех его отдельных актах и разделить между действиями, отвечающими идеалу христианина и противоречащими ему, между деяниями света и деяниями тьмы, и открыто сознаться, что последние еще не устранены. Акт болезненный, но многоплодный. Износя из глубины своего существа все греховное, полагая его пред судом христианского принципа и исповедывая, как противоречащее званию христианина, христианин уже этим самым отсекает грех от себя, публично заявляет, что греховное он считает чуждым себе, готов порвать с ним всякую связь, чтобы тем шире разливался в его существе истинный свет. В этом важном акте лежит залог будущего преуспеяния человека в хождении во свете. Далее, исповедание грехов открывает путь для божественного воздействия на душу человека, так как исповедание греховного состояния и в особенности проявлений его в отдельных греховных действиях приближает дух человека к Богу. По самому существу дела невозможно, чтобы кто-либо мог усвоить плоды спасительного дела Христа, если у него нет желания; естественно также, что такого желания не может быть у того, кто не сознает греховности и опасности, в какую повергают его греховные деяния. Но глубоко проникнутый сознанием своей греховности и во всех частных греховных поступках будет признавать и исповедовать именно греховное, и, сознавая свое бессилие в себе самом найти достаточные средства для очищения от греха и постепенного освящения своего существа, в глубоком чувстве скорби станет молить Бога о прощении грехов и очищении от всякой неправды. Как все дары божественной благодати, так и прощение грехов, и очищение от неправды, никогда не бывают актами необходимости и принуждения; но как свободен Бог в раздаянии благодатных даров искупительного дела, так необходима и свободная готовность человека воспринять их. В данном случае выражением этой готовности является исповедание грехов, т. е. твердое и публичное заявление о своей вообще греховности, болезненном состоянии. Исповеданием греха дело устранения указанного противоречия не оканчивается. Грех совершен, совершено нарушение человеческих обязанностей, – будь то в отношении к Богу, или ближнему, или самому себе. Значит, есть вина за грех, и никто не может снять ее, кроме Бога. Затем: раз есть грех, он проистекает от греховного состояния. Уничтожить эту греховность, возродить себя сам человек не может. Больной приглашает врача для исцеления и искоренения болезни, и исповедующий грехи, признающий таким образом себя зараженным, должен искать очищения и освящения у Бога, ибо кровь Иисуса Христа Сына Его очищает нас от всякого греха. И Апостол дает твердое удостоверение, что если мы исповедуем грехи, то вина будет прощена и природа очищена и освящена: πιστός ἐστιν καὶ δίκαιος, ἵνα ἁφῇ ἡμῖν τὰς ἁμαρτίας ἡμῶν καὶ καθαρίσῃ ἡμᾶς ἀπὸ πάσης ἀδικίας. Глаголы αφῇ и καθαρίσῃ указывают на двоякое действие Бога в нас в помощь нам при осуществлении идеала святости, отвечающей понятию о Боге, как свете. Ἀφιέναι первоначальным значением имеет – отсылать, отпускать (Мф. 13:36; 1 Кор. 7:11–13), в дальнейшем – пропускать, оставлять без внимания (Mф. 23:23; Мк. 8:8; Рим. 1:27), прощать (Mф. 18:27, 32; Mф. 6:12, 14; Мк. 11:25; Мф. 9:2, 5; Mф. 12:31; Мк. 2:5, 7; Мк. 3:28; Лк. 5:20, 23; Рим. 4 и друг.). Καθαρίζειν в данном месте, очевидно, имеет тот же смысл освящения, как и в 7 стихе. Подлежащее при этих глаголах, равно как и в выражении πιστός ἐστιν καὶ δίκαιος есть ὁ Θεός 5 ст., так как Он составляет главный предмет всей рассматриваемой части (5–10 ст.) главы. Если в 7 ст. καθαρίζειν названо действием Ἰησοῦ Χριστοῦ τοῦ Yἱοῦ αὐτοῦ и в II, 2 Ἰησοῦς Χριστός есть опять подлежащее, то нужно заметить, что кровь Иисуса Христа здесь мыслится, как средство, которым ὁ Θεός очищает нас от всякого греха. Это отношение, в котором Бог является последнею причиною, а кровь Христа средством, подтверждается тем, что в 7 стихе кровь Иисуса Христа названа кровию Его Сына, а в II, 1 еще яснее Христос назван ходатаем ко Отцу. Αί ἁμαρτίαι суть (исповеданные) грехи; но в связи с глаголом ἀφῇ на первый план выступает момент вины. Что касается ἀδικία, то оно синонимично ἁμαρτία (без члена) и есть его модификация; это ясно из того, что ἁμαρτία 7 ст. в 9 ст. заменено ἁδικία при одной и той же связи, – с тою, впрочем, разницей, что ἁμαρτία обозначает нравственную ненормальность, взятую саму в себе, без всякого ближайшего отношения к определенно выраженному закону, ἀδικία же отмечает эту нравственную ненормальность в ее отношении к нравственному закону, как его прямое нарушение (противоположно – δικαιοσύνη). Ἀδικία вместо ἁμαρτία 7 ст. более всего уместно именно здесь, где речь идет о том, что Бог делает недействительным произведенное грехом нарушение общения с Богом. Таким образом, исповедание грехов со стороны человека имеет своим следствием оправдание или прощение вины за содеянные грехи и очищение от того греховного в нашей природе, которое является источником греховных действий и по самому своему существу несовместимо с общением с Богом. Все это очищается, природа освящается, чтобы свет во всех отношениях и в каждом отдельном случае препобеждал тьму. Это даруется под условием исповедания грехов, но даруется непременно, так как Бог πιστός ἐστιν καὶ δίκαιος. Последние слова Апостола вызывают много споров среди экзегетов. В каком отношении стоят указанные в них божественные свойства к прощению грехов человека и очищению его от всякой неправды? Впрочем, в отношении к πιστός вопрос обыкновенно разрешается скоро, хотя и не без произвольных заключений и не без явных натяжек; но δίκαιος трудно поддается даже таким натяжкам. Πιστός, по словоупотреблению и по общему признанию экзегетов, указывает на свойство истинности Божией, в силу которой Он непременно исполняет данные Им обетования (Втор. 7: 9; Евр. 10:23; Евр. 11:11). Верность есть существенное требование Его природы; аще не веруем, Он верен пребывает: отрещися бо Себе не может (2 Тим. 11:13). Но если мы рассмотрим места Нового Завета, где употребляется πιστός в приложении к Богу (1 Кор. 1:9, cp. 8; 1 Кор. 10:13; 2 Кор. 1:18; 1 Фес. 5:24; 2 Фес. 3:3; 2 Тим. 2:13; Евр. 10:23; Евр. 11:11; 1 Пет. 4:19; ср. Ис. 19:7), то из них видно будет, что верность Божия понимается главным образом в Его отношении к миру в свойстве Бога Спасителя. Что Он именно есть Бог спасения и постоянно остается таковым, это Он доказывает в самом совершении дела спасения людей; при этом πιστός выдвигает тот момент, что Ему именно, как Богу спасения, можно вполне довериться596. Несомненно, в этом значении πιστός употреблено и в рассматриваемом месте послания. Бог, Который верен, исполнит обетование, лежащее в основании всего ветхозаветного и новозаветного откровения о спасении, – обетование, что искренно исповедующему свои грехи вина будет отпущена. Рядом с πιστός поставлено δίκαιος и при том в отношении к одному и тому же предмету – прощению грехов и очищению от неправды, иначе сказать – к делу спасения человека. Отсюда необходимо заключить, что δίκαιος родственно по своему значению с πιστός. Δίκαιος, по основному значению этого слова, обычно называется тот, кто всякому воздает то, что ему принадлежит по праву, на чем бы это право ни основывалось. Поэтому δίκαιος называется судья, судящий нелицеприятно, и в этом последнем значении оно прилагается и к Богу, как судье (Ин. 5и друг.). Бог праведен, когда Он, как в 2 Фес. 1:5–7, где речь идет о δικαίακρίσις, осуждает и наказывает тех, которые ходят ἐν τῷ σκότει, и благословляет, прощает, очищает и прославляет тех, которые ходят ἐν τῷ φωτί. Не станем перечислять тех мест, гдеδίκαιος употребляется в таком значении о Боге, а также разбирать другие значения этого слова; обратимся прямо к рассмотрению того особенного смысла, какой соединялся с этим словом в ветхозаветной письменности, так как несомненно, что Апостол Иоанн в данном случае стоит под влиянием свойственного Ветхому Завету способа выражения. Слово δίκαιος в Ветхом Завете в отношении к Богу встречается не часто, но где оно встречается, там всегда изображает Бога могущественным защитником нравственного миропорядка, на Которого надеются благочестивые в борьбе с сильными беззаконниками (Пс. 6:10, 18; Пс. 10:7; Пс. 17:21). Веру в праведность Божию благочестивый должен твердо содержать вопреки всякой неправде (Иерем. 12:1); она есть ручательство за победу правового порядка в мире (Ис. 42:21; Пс. 118:137; Пс. 128:4) и совершает спасение благочестивых (Ис. 45:21; Пс. 48:28; Пс. 142:11). Такова праведность Божия, как Бога завета; она проявляется в деле спасения (Суд. 5:11; Мих. 6:5; 1 Цар. 12:7; Ис. 45:24; Пс. 102:6). И по XXXV Пс. правда Божия «высока, как горы Божия», есть правда спасающая, на которую благочестивый уповает и от нее ожидает помощи; в этом она сходится с милостью и милосердием Божиим (Пс. 15:11; Пс. 70:2; Пс. 118:40, 149; Пс. 142:1; Пс. 145:7); отсюда эти понятия, так сказать, взаимно заменимы, однозначущи по результатам597. Вследствие этого δίκαιος в соединении с πιστός в Ветхом Завете получило чисто сотериологическое значение598 и оба вместе содержат указание на верность и праведность Божию, как на самое надежное ручательство за то, что спасение совершится. Таким образом, если верно, что Апостол Иоанн примыкает к ветхозаветному словоупотреблению, то πιστός и δίκαιος, взятые вместе, в данном случае с непререкаемою твердостью уверяют, что оставление грехов и очищение нас от всякой неправды непременно совершится, если будет исполнено поставленное Апостолом условие. Этим Апостол придает особенную важность и значение исповеданию грехов; но отсюда также видно, что верность и праведность Божия служат основанием отпущения грехов и очищения от неправды не в том смысле, что эти дела Божии вытекают из этих божественных свойств, а в том, что в них христианин должен почерпать уверенность в том, что Бог, как верный и праведный, оставит ему грехи и очистит, освятит, т. е. совершит полное спасение его, если он твердо и искренно исповедает свои грехи (ср. Быт. 18:25; Рим. 3:6). В связи с неустойчивостью в определении смысла и значения πιστός καὶ δίκαιος находится колебание и в установке истинного значения союза ἵνα. Само собою очевидно, что никакие пространные рассуждения о том, что Апостол Иоанн все события рассматривает как результаты божественных планов и намерений599, не в состоянии доказать того положения, что Бог верен и праведен для того, чтобы простить нам грехи наши и очистить нас от всякой неправды. Гораздо естественнее и правильнее рассматривать ἵνα cum conjunctivo, как описательное выражение infinitivi (ср. Mф. 10:25; Ин. 4:34; Лк. 2:43), так что ἵνα по смыслу приближается к классическому ὥστε; а необходимо заметить, что в таких случаях чаще употребляется conjunctiv. aoristi, чем praesentis600.

Но отрицая и осуждая со всею решительностью самопрельщение и притязание на совершенную безгрешность, Апостол вместе с тем разрешает естественно возникающий вопрос: как же примирить греховное состояние христианина с необходимым требованием общения с Богом, Который есть свет? Ответ на это недоумение Апостол дает здесь в том смысле, что необходимым условием общения нашего с Богом при наличности несомненной греховности нашей - исповедание, т. е. открытое, решительное и настойчивое признание наших грехов: ean omologwmen taj amartiaj hmwn - исповедание не общей только греховности, но определенных грехов, известных, как деяния тьмы. Что исповедание грехов не может ограничиться одним внутренним сознанием, а должно сопровождаться и внешним исповеданием или открытым самоосуждением пред Богом и пред свидетелем, поставленным Богом вязать и решать грехи человеческие Ин. 20:22-23, это предполагается уже значением и новозаветным употреблением термина omologeϊn, заключающего в себе мысль о внешней высказанности или выражении того или другого пред людьми (ср. Мф. 10:32-33; Ин. 1:20). "Сколь великое благорождается от исповеди, видно из следующих слов: "скажи ты прежде грехи свои, чтобы оправдаться" (Ис. 43:26) (блаж. Феофил.). При выполнении нами требуемого условия - исповедания грехов - Бог, по уверению Апостола, непременно простит грехи кающемуся (слав, оставит грехи наши) и внутренно очистит грешника от неправды (очистит нас от всякой неправды). В этом одновременно осуществляется и верность, и праведность Бога. "Бог верен, это то же, что истинен; ибо слово верен употребляется не о том только, кому вверяют что-нибудь, но и о том, кто сам весьма верен, кто собственною своею верностью может и других делать такими. В таком смысле Бог верен, а праведен Он в том смысле, что приходящих к Нему, как бы ни были они грешны, не прогоняет Ин. 6:37 (блаж. Феофил.).

Апостол повторяет несколько раз свою речь, дабы чрез обильные и частые обличения представить им всю тяжесть преступления и преклонить их к исповеди. Сколь великое благо рождается от исповеди, видно из следующих слов: говори ты грехи свои, чтобы оправдаться (Ис. 43:26); а что для начинающего ученика учитель часто повторяет одно и то же, сначала кратко, потом пространнее, чтобы сообщить познание яснейшее, это дело обыкновенное. Бог, говорит апостол, верен. Это то же, что истинен; ибо слово верен употребляется не о том только, кому вверяют что-нибудь, но и о том, кто сам весьма верен, кто собственной своею верностью может и других делать такими. В таком смысле Бог верен, а праведен Он в том смысле, что приходящих к Нему, как бы ни были они грешны, не прогоняет Ин. 6:37. Итак, тем, которые чрез покаяние прибегают ко святому крещению, Он, несомненно, прощает грехи, хотя бы они согрешили против Него и против других. Если, говорит, исповедуем, то получим соответствующее исповеди прощение.

Бог верен - это сказано вместо Бог истинен. Ибо слово верен означает не только уверовавшего, но и Того, в Кого верят, Кто может и других приобщить к Своей истинности. Именно в этом смысле Бог назван верным, праведен же Он потому, что не отвергает приходящих к Нему, как бы тяжко они ни согрешили.