1-я книга Царств, Глава 17, стих 39. Толкования стиха

Когда он собирался вступить в поединок с Голиафом, человеком огромной физической силы, он отбросил отягощавшие его доспехи См. : 1 Цар. 17:4, 38–40. Ср. : bon. mort. 8 , ибо доблесть полагается больше на свои собственные силы, чем на чужую броню. Размахнувшись издали, чтобы сильнее поразить, он кинул камень и убил врага. 

Царь дал ему свое оружие, но тот не мог носить его. Почему? Бог не попустил этого, чтобы доля победного подвига не отнесена была к оружию, чтобы царь не сказал: мое оружие победило.
*** Но он, возложив на себя это оружие, не мог даже и снести его. А так случилось для того, чтобы тем яснее открылась сила Божия, которая через него действовала, и чтобы последствия не были приписаны силе оружия.

Иногда мы видим, как из хорошего дела вытекает дурной пример. Ведь если кто полагает, что делает то же самое, однако не с тем же чувством, не с той же целью или ради совсем другой добродетели, он легко может угодить в силки обмана и погибели, хотя от тех же самых вещей другие обретают плоды жизни вечной. И тот храбрый юноша, вышедший против воинственного великана, случись им бороться руками, наверняка испытал бы то же, если бы был облачён в подходящую мужу тяжёлую броню Саула, в которой человек более зрелого возраста положил бы множество врагов. И это навлекло бы на юношу очевидную беду, если бы он мудро не выбрал то вооружение, которое подходило для его юности, и не выступил против опасного врага не в латах и со щитом, как вооружены были другие, а с тем оружием, которым он способен был сражаться.