Второзаконие, Глава 5, стих 26. Толкования стиха

По убеждению Израильтян невозможно, чтобы какая плоть, – какое из существ облеченных плотью, могла слышать Господа, говорящего из огня, и остаться в живых. Нужно чудо милосердия Божия, чтобы уцелеть в этом случае слабому человеку. Израильтяне испытали над собою множество чудес милости Божией, но эти чудеса не поражали их страхом, потому что Господь при совершении их не являлся пред ними в таком грозном величии, как теперь. Этого грозного величия они не надеются переносить долее по своей естественной немощи, свойственной каждой плоти и также по греховности. Подобное ощущение страха испытывали Гедеон и отец Самсона Маное (Суд. 6:22, Суд. 13:22), когда становились лицем к лицу пред Господом, хотя Сей являлся им в образе обыкновенного человека. А пророк Даниил, увидевший Господа в грозном виде мужа с молниевидным лицем, говорит о себе: «Во мне не осталось крепости, вид лица моего чрезвычайно изменился, не стало во мне бодрости» (Дан. 10:6-8). Один Моисей удостоен был той особенной милости, что беседовал с Господом как бы по-домашнему, но и он не мог не чувствовать страха, когда Господь являлся пред ним в славе Своей над расселиною скалы, в которой на сие время Моисей должен был укрыться, чтобы не погибнуть.

Земное глаголал Бог с Синая, и тысячи истаивали, что же будет с нами, если возглаголет небесное? С земли глаголал, и тысячи истаивали; что же будет с нами, если начнет беседовать с нами с неба? Народ просил, чтобы не слышать гласа Божия, и Бог соизволил это. Моисей умолял, чтобы Бог пребыл с народом, и многие умирали, не вынеся приближения к естеству Божию. И так Бог показал, что, приближаясь к людям, по причине праведности Своей для них, неправедных, делается Он поражающим неисцельно. Но, щадя нас, удаляется Он от нас, чтобы оставались мы живы, а также не изрекает нам тайн, чтобы мы не умерли. Приблизился Он к Аарону и, найдя его сыновей виновными, умертвил их; приблизился к народу, — и истребил многих согрешивших. Поэтому, если изречет Божественное, и не уверуем, то убиет всех нас. А поэтому и не изрекает, так как предвидел, что не уверуем. И так прекрасно делает, промышляя о том, чтобы мы не умерли. Не дает столько разумения, чтобы не угасить произволения, не сообщает большей силы, чтобы не затмить природы. Не стесняет благости, чтобы не препобеждалась она недостоинством; не творит людей Ангелами, чтобы не расстроить Своей силы; не творит Ангелов Херувимами, чтобы не сокрушить Своего создания. Но сделал все, что могла принять сотворенная природа. Уставил чин естеств и нашел, что они, как изменяемые, имеют нужду в милосердии. Знает же, что поддерживаются они в существовании великой благодатью, потому что природе, чтобы поддерживалась она в существовании, придал от сущности Своей, а что превосходит её меру, то утаил от нее. Соразмерно с силой уставил чин для разумения, чтобы для тварей не стать виной их превозношения, как подстрекающие детей на худое в большей мере бывают сами виновны. Бог дал тварям, что могли вместить, и извинил в том, чего не могли вместить. Ибо ни от кого не требует чего-либо сверх силы.

Если слышание голоса Бога говорящего бывает причиной смерти, то как же не причинит смерти видение Самого Бога? Да чему и дивиться? Сам Моисей сказал: я в страхе и трепете (Евр. 12:21). Итак, чего бы ты хотел: того ли, чтобы Пришедший для спасения стал виновником погибели, так как люди не могут вынести Его явления, или того, чтобы Он сообщил нам благодать Свою?

Ср. Исх. 20:18-19