Второзаконие, Глава 34, стих 7. Толкования стиха

Таким образом, если ты задумаешься над словами Писания: Будут дни их сто двадцать лет (Быт. 6:3), то увидишь тайну полноты времен и ста двадцати лет, по истечении которых Моисей почил на горе, а Иисус открыто принял руководство станами, чтобы народ уже не боялся закона, но, восстав от мертвых, наслаждался плодом вечной жизни. Станем же ходить и мы по учению закона! Пусть закон Божий будет для нас путем!

Но Писание показывает другой признак этого рабства (Богу) - непотемнение очей и неистление лица. Ибо оку, которое всегда во свете, как стемнеть от тьмы, которой оно чуждается? И кто во всю жизнь преуспевал в нетлении, тот, конечно, не приемлет в себя никакого тления. Ибо кто действительно создан по образу Божию и не изменил в себе ни одной Божественной черты, тот носит в себе эти признаки и подобием во всем соответствует Первообразу нетлением, неизменяемостью и отсутствием всякой примеси порока украшая свою душу.

Самые радужные мечты принадлежат, большею частью, молодым годам. Когда мы начинаем день и взор наш еще не отуманен, земля обетованная представляется нам во всей своей красе. Но Моисей в этом отношении представлял собой исключение. Самое ясное видение представилось ему на склоне его лет. Его молодые годы прошли в опасности, в тревоге, в тяжелой борьбе, в мелочных заботах, и только перед закатом жизни видение грядущей славы, видение земли обетованной открылось перед ним. Итак, в самом разгаре его жизненных сил взор его был омрачен сомнением, тогда как в глубокой старости всякое сомнение и всякий страх исчезли, и "зрение его не притупилось, и крепость в нем не истощилась". Если бы и нам было дано исполнить в нашей жизни подвиг отречения, час смертный был бы озарен и для нас видением небесной славы! Есть нечто в нашей духовной жизни, что не слабеет с годами, напротив, по мере того, как гаснут физические силы, оно все растет, пока не приведет нас на ту вершину, с которой мы узрим нашу обетованную землю. Что же может дать нам силу подняться на гору Нево? Эта всепобеждающая сила есть любовь! Если нет во мне любви, говорит Ап. Павел, то я ничто! И дар пророчества, и всякое познание, и даже величайшая сила веры - все останется без пользы, если не будет в нас всесильной, всеобъемлющей любви, которая все переживет и все победит. Пусть, приближаясь к закату, слабеет наш рассудок, притупляется ум, омрачается сознание, зато очи сердца нашего будут глядеть все яснее и яснее, и начнется для нас вторая молодость души! Вместо того, чтобы спускаться в долину плача, вечерний час приведет нас на горную вершину, с которой закат солнца представится нам озаренный новой зарей. Мы вернемся снова к простой, детской вере, которая сокрыта от премудрых и разумных, и весенняя песнь будет звучать в нашем сердце, несмотря на окружающую нас зиму Тогда, в недоумении перед совершившимся чудом, мы воскликнем: "Смерть! где твое жало? Ад! где твоя победа?" (1 Кор. 15:55).

То есть до того времени, как явился Еммануил и как бы предал погребению закон, пророки ясно видели тайну пришествия Еммануила; пророческие трубы не умолкали, и глас провозвестников не изнемогал до дня явления Сына.

Но пора уже поднять знамя целомудрия Иисуса. О Моисее написано, что он имел жену. А Моисея и Господь наш и апостол отожествляют с Законом: имут Моисея и пророки (Лк. 16:29) и: царствова смерть от Адама до Моисея и над несогрешившими по подобию преступления Адамова (Рим. 5:14), и никто не сомневается, что в том и другом свидетельстве Моисей означает закон. Итак если мы читаем, что Моисей, то есть закон, имел жену, то покажи мне, что Иисус Навин имел или жену или детей, и если сможешь доказать, то сознаю себя побежденным. И при разделении земли иудейской он взял подлинно прекраснейшее место и умирает не в числе двадцать, к которому Писание всегда неблагосклонно, так как в этом числе рабствовал Иаков и продан Иосиф, и это число любит Исав, принимающий в нем некоторые дары, но в числе десять¹, о похвале которому мы часто говорили, и погребается в Фамнаф-саре, т.е. в совершеннейшем княжестве или в числе нового покрова, чтобы обозначить толпы девственниц, покрытых помощью Спасителя в горе Ефраим, т.е. в горе плодоносной, покрытых от северного ветра горы Гаас, что значит движение: ибо гора Сион ребра северовы, град царя великаго всегда противостоит злобе и после каждого испытания говорит: мои же в мале не подвижастеся нозе (Пс. 72:2). И тогда как погребением Иисуса заключается книга, называемая его именем, в книге Судей он опять изображается как бы живой и воскресший, и sub ἄνακεφαλαιώσει (в сокращении) проповедуется о его делах и читается: «отпустил Иисус людей, и отошли сыны Израилевы каждый в наследие свое, чтобы владеть землею» и «послужил народ Господу во все дни Иисуса» и проч. И затем присовокупляется: и умре Иисус сын Навин, раб Господен ста десяти лет (Нав. 24:29). Далее, Моисей только видел землю обетования и не мог войти «и умер в земле Моав, и погреб его Господь в долине земли Моав против дома Фогор, и не познал муж гробницы его даже до дня сего». Сравним погребение того и другого. Моисей умирает в земле Моав, Иисус в земле иудейской. Тот погребается в долине против дома Фогор, что значит поношение (потому собственно, что Фогором на еврейском языке называется Приап); этот – в горе Ефраим, к северу от которой лежит гора Гаас (Нав. 24:30). И в простых словах божественных Писаний всегда содержится смысл теснейший. Так как у иудеев рождение и произведение детей считалось славой: – «проклята неплодная, которая не имела семени во Израиле и блажен, коего было семя в Сионе и родственники в Иерусалиме» – и в наибольшем благословении полагалось: жена твоя яко лоза плодовита в странах дому твоего; сынове твои яко новосаждения масличная окрест трапезы твоея (Пс. 127:3), – то поэтому гроб его представляется положенным в долине против дома идола, который посвящается собственно сладострастию. А мы, ратующие под предводительством Иисуса, до настоящего дня не знаем, где погребен Моисей, поскольку презираем Фогора и все поношения его, зная, что те, которые во плоти, не могут благоугождать Богу. И Господь даже прежде потопа сказал: не имать Дух Мой пребывати в человецех сих, зане суть плоть (Быт. 6:3). Поэтому-то Моисей по смерти оплакивается народом израильским, а Иисус, как имеющий жить, не оплакивается: потому что брак со смертью оканчивается, а девство после смерти начинает увенчиваться.

Апокрифическая литература о смерти Моисея. В Иуд. 9 упоминается спор о Моисеевом теле, а в апокрифической и раввинской литературе размышления о смерти Моисея встречаются в целом ряде произведений. Наибольшей известностью пользуются «Вознесение Моисея» (рукопись утрачена) и «Завет Моисея» (сохранилась латинская рукопись VI в.). Согласно первому из этих апокрифов, Моисей вознесся на небо, а согласно второму — умер естественной смертью. Книга Второзаконие дает понять, что Моисей умер, и в описании его смерти не упоминаются какие–либо чудеса. Остается некоторая неопределенность в вопросе о том, кто похоронил Моисея, но то, что место погребения пророка никак не обозначено, совершенно ясно.