Второзаконие, Глава 25, стих 7. Толкования стиха

Стих 6
Стих 8
Евангелие от Марка
Евангелие от Иоанна
Послание ап. Иакова
1-ое послание ап. Петра
2-ое послание ап. Петра
1-ое послание ап. Иоанна
2-ое послание ап. Иоанна
3-ое послание ап. Иоанна
Послание ап. Иуды
К Римлянам послание ап. Павла
1-ое послание к Коринфянам ап. Павла
2-ое послание к Коринфянам ап. Павла
К Галатам послание ап. Павла
К Ефесянам послание ап. Павла
К Филиппийцам послание ап. Павла
К Колоссянам послание ап. Павла
1-ое послание к Фессалоникийцам ап. Павла
2-ое послание к Фессалоникийцам ап. Павла
1-ое послание к Тимофею ап. Павла
2-ое послание к Тимофею ап. Павла
К Титу послание ап. Павла
К Филимону послание ап. Павла
К Евреям послание ап. Павла
Откровение ап. Иоанна Богослова

Ошибка в тексте ?

Выделите ее мышкой и нажмите

Ctrl + Enter

Толкование на группу стихов: Втор: 25: 7-7

При всем том исполнение левиратнаго долга всегда неизбежно было немалою жертвою со стороны деверя. Вступая в левиратный брак с невесткою, он должен был отказаться от продолжения рода своего чрез перваго сына (Быт. 38:9), а вместе с тем подвергнуть некоторому разстройству свой наследственный удел, свое материальное благосостояние (Руф. 4:6). Сюда могли присоединяться другия соображения, не располагавшия к выполнению левиратнаго долга; желание деверя самому сделаться наследником имущества брата (в случае выхода невестки замуж за человека другого Израильскаго колена, ср. Чис. 36:3-9), отвращение (horror naturalis) к бракам в родстве (ср. Лев. 18:16; Лев. 20:21), наконец, самая принудительность или некоторая фатальность левиратнаго брака, столь несвойственная и чуждая существу брачнаго союза. Не редки, поэтому, бывали случаи отказа деверя от левирата с невесткою (Быт. гл. 38; Руф. 3:13; Руф. 4:6). Но такой отказ, по господствовавшим тогда воззрениям, почитался делом крайне грубаго эгоизма и жестокосердия, поступком не гуманным и противообщественным: отказывавшийся от левиратнаго брака, как нравственнаго долга, совершал некоторое вероломство в отношении своего умершаго брата, родной семьи и всего Израиля, по скольку отрекался увековечить имя умершаго брата, члена общаго с ним родословнаго корня, в Израиле; являлся, некоторым образом, врагом и заповеди Божией о размножении человечества и обетований Божиих об умножении семени Авраамова. Общественное древнееврейское мнение клеймило такой поступок пятном позора. Виновный в этом деверь должен был подвергаться общественному позору и посрамлению в виде обряда так называемой «Халицы» или «разувания». Относящееся сюда постановление закона находится во Второз. 25. 7-10, служа непосредственным продолжением и дополнением статьи о левиратном браке («там-же», ст. 5—6). Читается оно так. «Если деверь не захочет взять невестку свою, то невестка его пойдет к воротам, к старейшинам, и скажет: «деверь мой отказывается ( מֵאֵין οὐ θέλει) возставить имя брата своего в Израиле, не хочет жениться на мне». Тогда старейшины города его должны призвать его и уговаривать его и если он станет и скажет: «не хочу взять ее», то невестка его пусть подойдет к нему в глазах старейшин и снимет сапог его с ноги его, ( חָלְצָה נעֲלוֹ מֵעַל רַגְלוֹ ὑπολύσει τὸ ὑπόδημα αὐτοῦ ἀπὸ τοῦ ποδὸς αὐτοῦ) и плюнет в лицо его и скажет: «так поступают с человеком, который не созидает дома брату своему (у Израиля)». И нарекут имя ему в Израиле: дом разутаго» (Втор. 25:7-10; ср. Руф. 4:7-8). Как бы ни понимать описанную здесь картину древнееврейскаго общественнаго суда над деверем, отказывавшимся от левиратнаго брака, очевидна цель — отметить этот факт, как явление противообщественнаго характера, как явление не гуманное, ненравственное. Следовательно, — заключая «a contrario», мы и этим отрицательным путем должны придти к убеждению, что самый институт левиратнаго брака общенародным сознанием древних библейских евреев разсматривался, как исполнение моральнаго, личнаго и общественнаго, долга деверя овдовевшей бездетной женщине. Внесением же этого обычая в законодательный кодекс Пятокнижия обычай этот был возведен на степен закона и получал известную санкцию, ограждавшую левират от злоупотреблений и произвола отдельных лиц. В раввино-талмудическую эпоху, — по мере того, как более и более помрачались чистыя библейския представления о существе брака, о положении в семье и значении женщины, — постепенно искажалась самая идея и главная цель левирата — облегчить положение вдовы. В эту пору, вследствие отчасти изменившихся условий жизни, бездетная вдова, в силу закона о левирате, была поставлена в весьма тягостное положение, так как она чувствовала себя поневоле «связанною с деверем» («зекука-лейявам»). Настояла, поэтому, необходимость ввести известныя облегчения. Талмуд признает, что люди уже не стремятся больше к сопряженной с левиратом нравственной цели, а потому высказывается более за недопустимость этого брака; по коренному воззрению Талмуда, уклонение от левиратнаго брака и исполнение соответствующаго обряда «халицы» предпочтительнее самого левиратнаго брака («Бехорот, »I, 7), причем, однако, и халица не редко становилась актом, стеснявшим свободу женщины. Подробнейшее описание разных формальностей при исполнении закона о левирате или халице дано в специальном талмудическом трактате «Иевамот» (1-й трактат III-го седера или тома Мишны — Талмуда). Здесь, в массе всевозможных скрупулезных, казуистических подробностей, совершенно тонет и исчезает чистая сущность левирата библейских времен. После утомительнаго перечисления возможных и невозможных случайностей, устраняющих левиратный брак (гл. I-XI), излагается процедура халицы (гл. XII). Как видно отсюда, как заключение левирата, так и устранение его посредством халицы совершалось «бет-дином», судом, или судьями данной местности (XII, 1). Деверь и невестка приходили к судьям, которые и давали первому подобающий совет, после чего невестка заявляла: «деверь мой отказывается возставить имя брата своего в Израиле, не хочет жениться на мне», а он говорил: «не хочу взять ее». Это они произносили на священном (древне-еврейском) языке. Тогда невестка на глазах судей подходила к деверю, снимала с ноги его сапог или башмак и плевала ему в лицо так, чтобы слюна была видна судьям, — и произносила слова: «так поступают с человеком, который не созидает дома брату своему». Все стоящие при этом трижды произносили «разутый» («халуц») (XII, 6). В удостоверение совершения обряда халицы и совершенной свободы невестки выйти замуж на сторону впоследствии бет-дином выдавалось особое свидетельство — «акт халицы», подобно тому как выдавалось особое свидетельство и в случае согласия деверя на брак с невесткой, имевшее в последнем случае значение левиратной кетубы**.    Безжизненная схоластика Талмуда в вопросе о левирате (как и в других случаях) была безсильна урегулировать практически-жизненное применение закона о левирате. Поэтому в действительности каждая община еврейская в решении вопроса о левирате была предоставлена себе самой и решала его в соответствии с своим духовным складом и внешними условиями жизни. Все западные евреи — так называемые Ашкеназы (евреи немецкие, польские, русские и др.), более склонные к моногамии и более расположенные к новшествам прогресса в общественной жизни, совершенно отменили левират, объявив допустимой и нужной только халицу. Напротив, евреи восточные — так называемые Сефарды (испанские, португальские, некоторые турецкие и палестинские) придерживаются факультативнаго левирата, т. е., обеим сторонам представляется в каждом данном случае заключить брак или освободить вдову посредством халицы. В настоящее время левират более или менее последовательно соблюдается евреями в Персии. Вообще же повсюду практическое значение у евреев принадлежит лишь акту и обряду халицы. Закон ужичества или левиратный брак у древних евреев. *Иосиф Флавий. Иудейския Древности, IV, 8: 23, рус. перев. (СПб. 1900). **«Акт халицы» и текст левиратной кетубы помещены на русском языке в приложении к русскому переводу трактата «Иевамот» См. «Талмуд. Мишна и Тосефта». перев. Н. Переферковича, т. III, кн. 5 (СПб. 1900), стр. 103—104. Сн. у проф. И. Г. Троицкаго, Библейская Археология (СПб. 1913), стр. 234—235, примеч.

Толкование на группу стихов: Втор: 25: 7-7

На бездетной вдове обязан был жениться брат покойного и рожденные дети носили имя умершего. Если деверь отказывался исполнить закон ужичества, вдова, в присутствии старейшин, снимала сапог с его ноги, плевала ему в лицо и говорила при этом: «так поступают с человеком, который не созидает дома брата своему во Израиле». За оскорблением оставалось позорное прозвание «дом разутого». Этот закон отображал ожидание Мессии, рождение Которого от своего потомства было мечтою каждого израильтянина. Поэтому бездетность считалась позором и наказанием Божиим и умирающий без потомства испытывал как бы вторую смерть. В целях поддержания братолюбия и дан изложенный в стихах 5–10 закон ужичества.

 


Источник

Священное Писание Ветхого Завета (Моисеево Пятикнижие) / под ред. протоиерея Владимира Иванова. - Москва : Изд-во Московского ин-та духовной культуры, 2006. - 223 с. ISBN 5-86456-031-8.

Толкование на группу стихов: Втор: 25: 7-7

Старейшины у ворот. Благодаря тому, что через ворота постоянно проходили люди, направляющиеся в поля или возвращающиеся в селение, площадь у ворот превратилась на древнем Ближнем Востоке в место, где вершился суд и заключались торговые сделки. Купцы устанавливали разборные палатки или сидели под зонтиками, и к ним подходили покупатели (см.: Быт. 19:1). Когда возникала правовая проблема, старейшин можно было найти среди тех, кто сидел у ворот (Прит. 31:23) или находился на площади (Руф.4:1,2).

Толкование на группу стихов: Втор: 25: 7-7

Исключением из запрещенных браков в близких степенях родства является брак с женою умершего бездетным брата, так называемый левиратный (levif — деверь) брак, имевший своей целью поддержание «имени почившего в израиле». За неимением брата, бездетную вдову должен был взять ближайший родственник. Делая левиратное постановление, Моисей вводил не новый закон, а только сообщал юридическую силу древнему обычаю, существовавшему у евреев и некоторых других народов. Первый библейский пример левиратного брака встречаем в семействе сына патриарха Иакова — Иуды (Быт. 38). Правда, Моисей несколько ослабляет обязательность исполнения древнего обычая, но обставляет это отступление такими формальностями, которые имеют характер косвенного побуждения к тому, чтобы эти отступления не были слишком частыми (ср. блаж. Феодорита вопр. 32 на кн. Втор.).
Preloader