При всем том исполнение левиратнаго долга всегда неизбежно было немалою жертвою со стороны деверя. Вступая в левиратный брак с невесткою, он должен был отказаться от продолжения рода своего чрез перваго сына (
Быт. 38:9), а вместе с тем подвергнуть некоторому разстройству свой наследственный удел, свое материальное благосостояние (
Руф. 4:6). Сюда могли присоединяться другия соображения, не располагавшия к выполнению левиратнаго долга; желание деверя самому сделаться наследником имущества брата (в случае выхода невестки замуж за человека другого Израильскаго колена, ср.
Чис. 36:3-9), отвращение (horror naturalis) к бракам в родстве (ср.
Лев. 18:16;
Лев. 20:21), наконец, самая принудительность или некоторая фатальность левиратнаго брака, столь несвойственная и чуждая существу брачнаго союза. Не редки, поэтому, бывали случаи отказа деверя от левирата с невесткою (Быт. гл. 38;
Руф. 3:13;
Руф. 4:6). Но такой отказ, по господствовавшим тогда воззрениям, почитался делом крайне грубаго эгоизма и жестокосердия, поступком не гуманным и противообщественным: отказывавшийся от левиратнаго брака, как нравственнаго долга, совершал некоторое вероломство в отношении своего умершаго брата, родной семьи и всего Израиля, по скольку отрекался увековечить имя умершаго брата, члена общаго с ним родословнаго корня, в Израиле; являлся, некоторым образом, врагом и заповеди Божией о размножении человечества и обетований Божиих об умножении семени Авраамова. Общественное древнееврейское мнение клеймило такой поступок пятном позора. Виновный в этом деверь должен был подвергаться общественному позору и посрамлению в виде обряда так называемой «Халицы» или «разувания». Относящееся сюда постановление закона находится во Второз. 25. 7-10, служа непосредственным продолжением и дополнением статьи о левиратном браке («там-же», ст. 5—6). Читается оно так.
«Если деверь не захочет взять невестку свою, то невестка его пойдет к воротам, к старейшинам, и скажет: «деверь мой отказывается ( מֵאֵין οὐ θέλει) возставить имя брата своего в Израиле, не хочет жениться на мне». Тогда старейшины города его должны призвать его и уговаривать его и если он станет и скажет: «не хочу взять ее», то невестка его пусть подойдет к нему в глазах старейшин и снимет сапог его с ноги его, ( חָלְצָה נעֲלוֹ מֵעַל רַגְלוֹ ὑπολύσει τὸ ὑπόδημα αὐτοῦ ἀπὸ τοῦ ποδὸς αὐτοῦ) и плюнет в лицо его и скажет: «так поступают с человеком, который не созидает дома брату своему (у Израиля)». И нарекут имя ему в Израиле: дом разутаго» (
Втор. 25:7-10; ср.
Руф. 4:7-8).
Как бы ни понимать описанную здесь картину древнееврейскаго общественнаго суда над деверем, отказывавшимся от левиратнаго брака, очевидна цель — отметить этот факт, как явление противообщественнаго характера, как явление не гуманное, ненравственное. Следовательно, — заключая «a contrario», мы и этим отрицательным путем должны придти к убеждению, что самый институт левиратнаго брака общенародным сознанием древних библейских евреев разсматривался, как исполнение моральнаго, личнаго и общественнаго, долга деверя овдовевшей бездетной женщине. Внесением же этого обычая в законодательный кодекс Пятокнижия обычай этот был возведен на степен закона и получал известную санкцию, ограждавшую левират от злоупотреблений и произвола отдельных лиц.
В раввино-талмудическую эпоху, — по мере того, как более и более помрачались чистыя библейския представления о существе брака, о положении в семье и значении женщины, — постепенно искажалась самая идея и главная цель левирата — облегчить положение вдовы. В эту пору, вследствие отчасти изменившихся условий жизни, бездетная вдова, в силу закона о левирате, была поставлена в весьма тягостное положение, так как она чувствовала себя поневоле «связанною с деверем» («зекука-лейявам»). Настояла, поэтому, необходимость ввести известныя облегчения. Талмуд признает, что люди уже не стремятся больше к сопряженной с левиратом нравственной цели, а потому высказывается более за недопустимость этого брака; по коренному воззрению Талмуда, уклонение от левиратнаго брака и исполнение соответствующаго обряда «халицы» предпочтительнее самого левиратнаго брака («Бехорот, »I, 7), причем, однако, и халица не редко становилась актом, стеснявшим свободу женщины. Подробнейшее описание разных формальностей при исполнении закона о левирате или халице дано в специальном талмудическом трактате «Иевамот» (1-й трактат III-го седера или тома Мишны — Талмуда). Здесь, в массе всевозможных скрупулезных, казуистических подробностей, совершенно тонет и исчезает чистая сущность левирата библейских времен. После утомительнаго перечисления возможных и невозможных случайностей, устраняющих левиратный брак (гл. I-XI), излагается процедура халицы (гл. XII). Как видно отсюда, как заключение левирата, так и устранение его посредством халицы совершалось «бет-дином», судом, или судьями данной местности (XII, 1). Деверь и невестка приходили к судьям, которые и давали первому подобающий совет, после чего невестка заявляла: «деверь мой отказывается возставить имя брата своего в Израиле, не хочет жениться на мне», а он говорил: «не хочу взять ее». Это они произносили на священном (древне-еврейском) языке. Тогда невестка на глазах судей подходила к деверю, снимала с ноги его сапог или башмак и плевала ему в лицо так, чтобы слюна была видна судьям, — и произносила слова: «так поступают с человеком, который не созидает дома брату своему». Все стоящие при этом трижды произносили «разутый» («халуц») (XII, 6). В удостоверение совершения обряда халицы и совершенной свободы невестки выйти замуж на сторону впоследствии бет-дином выдавалось особое свидетельство — «акт халицы», подобно тому как выдавалось особое свидетельство и в случае согласия деверя на брак с невесткой, имевшее в последнем случае значение левиратной кетубы**.
Безжизненная схоластика Талмуда в вопросе о левирате (как и в других случаях) была безсильна урегулировать практически-жизненное применение закона о левирате. Поэтому в действительности каждая община еврейская в решении вопроса о левирате была предоставлена себе самой и решала его в соответствии с своим духовным складом и внешними условиями жизни. Все западные евреи — так называемые Ашкеназы (евреи немецкие, польские, русские и др.), более склонные к моногамии и более расположенные к новшествам прогресса в общественной жизни, совершенно отменили левират, объявив допустимой и нужной только халицу. Напротив, евреи восточные — так называемые Сефарды (испанские, португальские, некоторые турецкие и палестинские) придерживаются факультативнаго левирата, т. е., обеим сторонам представляется в каждом данном случае заключить брак или освободить вдову посредством халицы. В настоящее время левират более или менее последовательно соблюдается евреями в Персии. Вообще же повсюду практическое значение у евреев принадлежит лишь акту и обряду халицы.
Закон ужичества или левиратный брак у древних евреев.
*Иосиф Флавий. Иудейския Древности, IV, 8: 23, рус. перев. (СПб. 1900).
**«Акт халицы» и текст левиратной кетубы помещены на русском языке в приложении к русскому переводу трактата «Иевамот» См. «Талмуд. Мишна и Тосефта». перев. Н. Переферковича, т. III, кн. 5 (СПб. 1900), стр. 103—104. Сн. у проф. И. Г. Троицкаго, Библейская Археология (СПб. 1913), стр. 234—235, примеч.