Нет сомнения, что Давид в то время, когда нечестивые ругалися ему, имел сильный подвиг против искушений, как видеть можно из глагола
возуповаю. Но, оле доблести мужа! Хотя бо и конца зол не видел, и нечестивые не преставали надменно смеяться упованию его: однако он решился в надежде своей твердо стоять и полагаться на единое милосердие Божие, при свете коего надеялся разгнать густейший мрак скорбей своих. Итак, глагол:
возуповаю — должно полагать между подвигами, в которых тогда находился Давид. Следующими словами:
приложу на всяку похвалу Твою — доказывает, колико благонадежен был, что бедствия его возимеют желаемый конец. Аки бы сказал: Господи! понеже я издавна приобык к благодеяниям Твоим, то и ныне не сомневаюся, что новая милость Твоя подаст мне случай прославлять Твою благость. Потом яснее изображает, какую жертву хвалы Богу принесть намеревается, утверждая, что он непрестанно будет проповедовать
правду и спасение Его. Уста моя возвестят правду Твою, весь день спасение Твое. Здесь правдою нарицается не то, что Бог воздает всякому свое, но верность, которую являет Бог рабам Своим, сохраняя их и спасая от бед.
Отсюду раждается в нас неизглаголанное утешение, когда слышим, что спасение наше так основано на Божией правде, что имеет равномерную с оною твердость. Давид соединяет оное с правдою, яко причину с своим действием: ибо не отинуду удостоверен был о своем спасении, разве оттуду, поелику ведал, что Бог есть праведен, и Сам Себя отрещися не может. А как был он многократно и многоразличными образы чудесно спасаем, сего ради глаголет, что будет иметь непрестанное тщание прославлять Бога. Следующия слова, яко не познах числа, некоторые толкуют так: хотя спасение Божие непостижимо для меня, понеже превосходит понятие мое, однако я повем оное. Но другие основательнее берут оныя слова в собственном разуме, относя к благодеяниям Божиим. Ибо ничто так не располагает сердец наших к пению похвал Божиих, как размышление о безчисленных благодеяниях, коими Бог ущедряет нас. Люди, получив одно или два благодеяния Божия, часто забывают оныя, или по крайней мере с хладнокровием приемлют, но множество благодеяний самым числом своим хладнокровие сие исправляет так, что неблагодарность наша была бы неизвинительна. Отсюду да научимся не с холодностию или отвращением вкушать благость Божию, но все чувства наши напрягать к прославлению величия ея.
Последуя переводу 70 толковников, некоторые слова оныя,
не познах книжная, толкуют так, что Давид не знал наук, содержащихся в книгах; понеже прежде был пастух овчий, потом вступил в воинскую службу, и потому не имел времени учиться, как сказано о нем в псалме 77, 70 и 71:
восприят его от стад овчих, от доилиц поят его, пасти Иакова раба Своего. Но сие толкование опровергает сам Давид, который глаголет о себе:
паче всех учащих мя разумех (
Пс. 118:99). Да и самая книга Псалмов показывает, что он просвещен был учением как Божественным, так и человеческим. Ибо хотя и был первее пастух овчий, а потом воин: однако же сие не препятствовало ему упражняться во учении, и углубляться во умозрении Божиих дел. Итак, нет сомнения, что Давид под именем
незнания книжнаго разумеет здесь человеческую мудрость, или паче хитрость, какую имел Ахитофел, который подал совет против него. А чрез глагол:
не познах — не простое незнание разумеет, но ироническое, как и мы обыкновенно говорим:
я тебя не знаю, и как Господь глаголет: николиже знах вас (
Мф. 7:23). Итак, разум сих слов:
не познах книжная — есть такой: не вем мудрости мира сего, не хвалю хитрости и умыслов человеческих, не уповаю на советы людей, и проч.
