Послание Иеремии, Глава 1, стих 29. Толкования стиха

Пророк Иеремия предостерегает евреев, шедших в вавилонский плен, от вавилонскаго идолопоклонства, от поклонения рукотворенным предметам, и заповедал поклоняться единому истинному Богу, а пред ветхозаветным храмом сам пророк благоговел и оплакивал разрушение св. Сиона. Из опасения, чтобы язычники не поругались над священными пред-метами, Иеремия, по бывшему ему Божественному откровению... Скинию, Ковчег и жертвенник кадильный скрыл в одной пещере, неведомой ни для кого: 2 Мак. 2. 4—8.

Разсказывается здесь о производстве кумиров, идолов, их чествовании и суетности всего этого, поэтому относить это писание к св. иконам не разумно, ибо идолы обнаруживают безсилие вообще и особенно в сравнении с действительными священными предметами: 1 Цар. 5:3. 4; Посл. Иер. 50 ст.; Дан. 14:23-27, тогда как священныя изображения по воле Божией нередко проявляют неземную силу: 1 Цар. 5:4-7; 2 Цар, 6:6, 7; Чис. 21:8-9. Чествование идолов всегда действовало развращающим образом на идолопоклонников, так как в честь идолов они совершали детоубийство, блудодеяния и всякую скверну: Рим. 1:24- 32; 4 Цар. 23:7; Пс. 105:35-39; Прем. 14:22-29; Иерем. 19, 5. Между тем как смиренная молитва человека в храме, который наполнен был изображениями херувимов на дверях, на стенах, над Ковчегом завета (3 Цар. 6:23-35), производила и всегда производит успокоение совести и исправление человека: Пс. 26:4-6; 83, 2—5; 3 Цар. 8:37-40; 2 Парал. 7, 12—15. Нельзя забывать той несоизмеримости понятий „идол* и „кумир*, которые — ничтожество: 1 Кор. 8:4; 10, 19, с понятием „икона* — „образ* или изображение действительно существующаго лица, события: ср. Мф. 22:20. „Христос есть образ Бога невидимаго": 2 Кор. 4:4; Кол. 3:10. Икона есть : Исх. 30:29; 40, 9. После этого сравнивать идолов или кумиров без разбору с св. иконами, значит быть полным невеждою относительно Божия Писания: 2 Пет. 3:16; Притч. 19:3.

Если рассмотреть обряды этого богопочтения, то сколько найдем мы смешного, сколько достойного жалости. Жрецы ваши некоторые ходят нагими в жестокий холод, а другие надевши одни шапки носят на себе древние щиты, режут себе кожу прося милостыню, и ходят с богами по деревням. В одни капища можно входить однажды в год, а другие совсем запрещено видеть. Одно капище для мужчины, другое для женщины; при некоторых церемониях присутствие раба – ужасное преступление; на одни статуи возлагает венки женщина одномужняя, на других – бывшая за несколькими мужьями, и с большим старанием изыскивают такую, которая могла бы насчитать у себя больше прелюбодеяний. Но это еще не все. Иной делает возлияния своею собственною кровию и умоляет бога ранами, которые наносит самому себе. Не лучше ли бы ему быть совершенным нечестивцем, чем религиозным в таком роде? А тот, кто решился оскопить себя, не оскорбляет ли Бога, Которого думает, таким образом, умилостивить? Ибо если бы Богу были угодны скопцы, Он Сам создал бы их. Кто не понимает, что эти люди больные, не имеющие здравого рассудка, находятся в гибельном заблуждении и доставляют себе опору во множестве увлеченных заблуждением? Ибо обыкновенная защита заблуждения – во множестве заблуждающихся.

В следующей картине описывается беспомощное состояние изготовленного идола, помещенного в капище (стихи 16–54). Там в глаза ему набивают пыль от ног посетителей, его охраняют от воров жрецы за запорами и засовами, зажигают пред ним множество светильников, хотя идол не видит ни одного из них. Деревянные части идола точат черви, одежду истребляет моль, на лицо садится копоть, по телу карабкаются кошки и прочая живность, но идол ничего не чувствует. Хотя идолы приобретаются за высокую плату, сами они не имеют в себе жизни и движения: их носят на своих плечах люди, при падении сами они не могут подняться. Они бесчувственно переносят творимые над ними и вокруг их безобразия жрецов и женщин; дли них не существует добра и зла; они подобны камню. Сами халдеи обращаются с ними без должного благоговения, а женщины служат им гнусным распутством. Идолы абсолютно бессильны, чему приводится множество примеров.