Книга Товита, Глава 12, стих 8. Толкования стиха

Как бдение, начиная с библейских времен, тесно связано с молитвой, то же самое можно сказать и о другом телесном усилии — посте, о котором ни в коем случае не следует забывать, тем более что с древности он всегда был связан с определенным временем. Однако на Западе в настоящее время он известен большинству людей только в секуляризированной форме «лечебного поста». Великий пост, например, который предшествует Пасхе, в повседневной жизни даже практикующих христиан в сущности не меняет ничего. Но, как мы уже сказали, от начала не было так, да и на христианском Востоке время поста и сегодня протекает совершенно иначе.

* * *

Молитва и пост с самых ранних времен были столь тесно связаны между собой, что в Священном Писании часто упоминались вместе, потому что доброе дело — молитва с постом (Тов. 12:8). Старая пророчица Анна не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь (Лк. 2:37). Подобным образом поступал апостол ПавелСм. 2 Кор. 6:5, ср. 11:27. и первохристианская общинаСм. Деян. 13:3.193. Этот обычай был столь глубоко укоренен в древнехристианской традиции, что некоторые переписчики к слову «молитва» непроизвольно добавляли слово «пост» даже и там, где, по всей вероятности, его не было, как в Мф. 17:21, Мк. 9:29,1 Кор. 7:5.

На первый взгляд может показаться, что древняя христианская практика поста не опирается на Слово Божие и на пример Христа и даже прямо им противоречит. Конечно,

Христос постился сорок дней и сорок ночей в пустынеМф. 4:2 par., но в остальное время Он представал перед другими скорее как человек, который любит есть и пить вино (Мф. 11:19), потому что не боялся есть с «мытарями и грешниками», что иногда даже вызывало вопросы: почему ученики Иоанновы постятся часто и молитвы творят, также и фарисейские, а Твои едят и пьют? (Лк. 5:33) Стало быть, апостол Павел и раннехристианская община неправильно поняли Христа, подражая в своем поведении не Ему, а ученикам Иоанновым и ученикам фарисеевым?

Конечно же нет, ибо Христос не отвергал поста, как не отвергал и молитвы. Но в обоих случаях Он хотел оградить Своих учеников от всякого вида лицемерия и тщеславной демонстрации своего благочестия.

Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры; ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое. Чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцем твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6:16–18).

С постом дело обстоит так же, как и с молитвой: конечно, и ученики Христовы постятся, но делают они это исключительно ради любви к Богу, а не для того, чтобы их видели и хвалили. То же самое относится и к милостыне, и в конечном счете к каждому доброму поступку. Отцы, которые были, конечно, великими постниками, придавали этому огромное значение. Более чем к чему-либо иному это относится к посту, который «благоухание наших аскетических усилий должен запечатать безмолвием»:

«Как ты скрываешь свои грехи перед людьми, так скрывай и свои труды перед ними!»Evagrios, Ad Eulogium 14 (PG 79,1112 В).

А потому отцы были очень далеки от того, чтобы переоценивать значение телесных трудов, а стало быть, и поста.

«Спросили у старца: „Как можно обрести Бога“. Он ответил: „Путем поста, бдений, трудов, милосердия, но прежде всех этих дел умением различать. Говорю, что многие терзают плоть свою без различения и уходят в пустыню, не накопив ничего. Рот наш провонял от поста, Писание мы знаем на память, прочли всего Давида то есть Псалтырь и не имеем того, что ищет Бог, то есть любви и смирения“Nau 222.».

* * *

У Христа было весьма конкретное основание не придерживаться обычаев, связанных с постом, коим следовали «благочестивые Израиля», и освобождать от этих обычаев Своих учеников — присутствие «жениха» (Мф. 9:14). В это краткое, особо отмеченное время Его присутствия важно было совершенно другое: приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие (Мк. 1:15). Общая трапеза была для Христа излюбленным моментом, чтобы нести Свою весть о примирении и призывать к обращению видных фарисеевСм. Лк. 7:36 и след., начальников мытарейСм. Лк. 19:2 и след. и всяких грешниковСм. Мф. 9:10 и след. И во многих других местах.. Общая трапеза как знак примирения, и это указание было глубоко воспринято отцами-пустынниками.

«Если раздражает тебя брат твой,

введи его в жилище свое

и не медли войти к нему

есть свой кусок с ним.

Это станет

избавлением для души твоей,

и она уже не будет соблазняться

во время молитвы»Евагрий. Зерцало иноков и инокинь. I. К монахам, живущим в киновиях и общинах, 15 (Цит. изд. С. 130)..

Повсеместно считается, что подарок тайный потушает гнев (Притч. 21:19), как говорил уже премудрый Соломон. Но отцы-пустынники не имели почти ничего, что могли бы дарить. «Но мы, бедные, можем исполнить потребное трапезой»Евагрий. Слово о духовном делании, 26 (Цит. изд. С. 100)., — советует Евагрий. И потому «пост, конечно, полезен и необходим, но зависит от нашего свободного выбора»Cassian 1.

Иначе обстоит дело с божественной заповедью о любви: она отменяет все человеческие установления, даже и самые полезные. Так, заповедь гостеприимства отменяет правила поста, даже если приходится накрывать стол шесть раз в деньCassian 2…

«Однажды два брата направились к некоему старцу. Старец этот имел обычай есть не каждый день. Но как только он увидел братьев, он возрадовался и сказал: „Пост имеет свою награду. С другой стороны, кто совершает трапезу из любви, исполняет две заповеди, ибо отрекается от своей воли и следует заповеди любви “. И он накормил братьев»Nau 288..

* * *

Всегда памятуя об этой заповеди любви, ученики Христовы, «после того как отнят был от них жених», ни в чем, что касается поста, не уступали ученикам фарисеевым и ученикам Иоанна КрестителяСм. Мф. 9:15., хотя с самого начала они постились, в отличие от евреев, не в понедельник и четверг, а в среду и пятницуУчение двенадцати апостолов, гл. VIII (Цит. изд. С. 20)..

Поскольку пост неотделим от покаяния, то само собой разумеется, что с древности в него не включались дни, когда христиане вспоминали возвращение «жениха» Христа.

«Еще надобно заметить, что египетские монахи не преклоняют колен и не постятся с вечера субботнего, кануна дня Господня, до следующего вечера, равно как и все время до Пятидесятницы между Пасхой и Троицей. В это время не соблюдаются и правила поста»Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. О постановлениях киновитян. Книга вторая (Цит. по изд.: Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин Писания. Репринтное изд. Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 1993. Гл. 18, с. 22)..

Если же пост, как и все прочие телесные «лишения» этого типа, имеет только сравнительную ценность, то какой же в нем смысл? Первую причину упоминает уже псалмопевец: пост изнуряет душу (Пс. 34:13) в противоположность пиршествам, которые ее утучняют до такой степени, что она может даже отпасть от БогаСр. Втор. 8:12 и след. 32:15 и во многих других местах..

Ибо пост телесный самым ощутимым образом напоминает людям, что «не хлебом единым жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих». И человек остается должником Бога и за тот хлеб, который необходим ему для жизни. И именно ради понимания этого Бог смирял и томил голодом (Втор. 8:3) израильский народ в пустыне.

Духовный смысл поста заключается прежде всего в том, чтобы сделать смиренной душу. «Поистине ничто так не смиряет душу, как пост»Evagrios, In Ps. 34,13 j., потому что он дает возможность самым простым образом почувствовать нашу полную зависимость от Бога.

На пути к этому смирению сердца стоят многие наши «страсти», те «болезни души», которые не позволяют ей вести себя «естественно», то есть в соответствии с замыслом Бога о ней. Пост — это лишь наиболее эффективное средство для «покрытия» этих страстей, как говорит Евагрий, аллегорически поясняя стих Псалма:

«Пост — это покров души, что скрывает ее страсти, то есть гнусные вожделения и неразумный гнев. Кто не постится, тот бесстыдно обнажается»Там же, 68,11 и, как пьяный НойСм. Быт. 9:21., на которого Евагрий здесь ссылается. Таким образом, смысл телесного поста — в очищении души от гнусных пороков и в воспитании смиренного духа. Без этой чистоты сердца даже мысль об истинной молитве была бы святотатством.

«Одержимый грехами и гневом, но бесстыдно дерзающий простираться к ведению божественных вещей и приступать к нематериальной молитве пусть услышит апостольское запрещение, гласящее, что небезопасно ему молиться с обнаженной и непокрытой головой. Ибо таковая душа, говорит апостол, должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов1 Кор. 11:5-11., облачившись в стыд и подобающее смиренномудрие»Евагрий. Слово о молитве, 145 (Цит. изд. С. 92)..

* * *

Помимо этого, пост имеет еще и весьма практический смысл:

«Желудок, терпящий лишения,

способствует молитвенному бдению,

полный же, напротив,

вызывает обильный сон»Evagrios, De Octo Spiritibus Malitiae, 1,12..

И это практическое преимущество имеет, в свою очередь, духовную цель, которая в конечном счете только и имеет значение:

«Грязное зеркало

не дает ясного отражения лица,

смотрящегося в него,

так и дух, оглушенный сытостью,

не способен к познанию БогаТам же, 1,17..

Молитва постящегося —

это высоко летающий орленок,

молитва же набившего себе брюхо

тащится понизуТам же, 1,14..

Ум постящегося —

как звезда, сияющая в ясном небе,

но ум обжоры

остается сокрытым в безлунной ночи»Там же, 1,15..

Иными словами, как бдение, так и пост подготавливают дух молящегося к созерцанию божественных тайн.

Коль скоро для того, кто хочет «молиться истинным образом», пост столь же необходим, как и бдение, то, как и все в духовной жизни, он должен совершаться «в подобающее время и в надлежащей мере», ибо для каждого существует своя мера, зависящая от его сил, возраста и жизненных условий.

«Ибо случающееся без соблюдения меры и не вовремя — непродолжительно, а то, что непродолжительно, — вредно и неполезно»Евагрий. Слово о духовном делании, 15 (Цит. изд. С. 99)..

PRETEXTS NOT TO HELP THE POOR. GAUDENTIUS OF BRESCIA: It is written that fasting with almsgiving is a good thing. It was necessary to do both, to mitigate the Lord’s indignation. Perhaps you cannot fast, and you cannot because you do not want to—at least give food to someone who is hungry. You who cannot stand to fast for three hours past the usual hour can certainly understand what someone would suffer who unwillingly goes hungry because of his poverty. Your cruelty forces him to fast, you who, fattened by sumptuous banquets, do not think to relieve the poor person’s hunger with even a little food. You point to the possibility of famine, you pretend to be in need, you complain of unfavorable circumstances. You beg more shamefully than that poor person—indeed, you behave toward God like an ingrate with your false complaining. But what if there was a famine? Would you perhaps be the only one to feel it, and not that poor person? How is it that every day you lay out new silver, beautify your houses with marble, buy silk garments, trade necklaces adorned with gold and gems? It is shameful to mention and painful even to think of the number of peasants who, living on the lands of people who live in the luxury we have described, have died of hunger or been supported by the alms of the church. SERMONS 13.21-23.

ALMS ARE A TREASURE IN HEAVEN. GAUDENTIUS OF BRESCIA: Perhaps some rich person might object, “Therefore it must have been with malice that God gave us wealth, if because of it the rich are tormented.” Such people, in fact, advance the wrong-headed idea that God wants to see human beings make mistakes and therefore provides not only the mode of sin but also the reason for it. Not out of malice but out of providence has God made you rich. He intended that through your works of mercy you would again find medicine to treat the wounds of your sins. “Certainly alms freely given preserve one from death and purify from every sin.” The rich man was not tormented because he was rich but because Lazarus suffered hunger while he banqueted. Although holy Abraham had been a rich man, he was a servant of the poor and indigent. Also, holy Job possessed the kingdom of Arabia, but, as it is written, no one was deprived, no poor person left his house empty-handed. And then, when he came to find himself in pain, he was excoriated by his wife for his works of mercy that she implied he had kept working at in vain. “And now,” she says, “here you are suffering.” Whew! See how astutely this poisonous snake offers her venom! Since she could not make him recede from the good works he was doing as a servant of God, she was given to make him repent of the good he had accomplished because he lost the fruit of his goodness. The rich, therefore, should beware of the terrible example of those who enrich themselves at the expense of mercy so that they do not undergo similar tortures. Rather, they should practice almsgiving with generosity, frequency and joy; “God in fact loves one who gives with joy.” They distribute their wealth to the poor, acquiring “treasures in heaven where neither rust nor moth destroy or thieves dig and steal.” Thus, leaving this world, they will be able to find rest in the truly rich bosom of Abraham. TO BENIVOLUS 21-27.