Книга Судей Израилевых, Глава 11, стих 36. Толкования стиха

Примeр дочери Иеффая и славнeе и древнeе того, который считается замeчательным у философов. (именно, примeра) двух пифагорейцев¹. (Вот эта история). Один из пифагорейцев тиранном Дионисием был осужден на смерть; послe того как уже назначен был день смерти, он попросил отпустить его домой, чтобы устроить (судьбу) своих (близких) (quo commendaret suos); (при этом), дабы увeрить (тирана) в том, что он вернется ко дню казни, этот пифагореец оставил за себя поручителем (своего друга) с тeм условием, что, если он не возвратится к назначенному сроку, то за него должен быть казнен его поручитель. Послeдний не отказался от такого условия и спокойно стал ждать дня смерти. И вот он не уклонился (от обязательства), а другой (постарался) вернуться в свое время. Это было столь удивительным, что тиран, угрожавший им смертию, стал просить их принять его в свое содружество (in amicitiam adscissceret). То, что в славных и ученых мужах было удивительным, это в гораздо большей степени просияло (multo magnificentius multoque illustrius) в дeвe, сказавшей вздыхавшему (о ней) отцу: «Сдeлай со мною (согласно с тeм), как (это) изошло из уст твоих»². Она попросила только для себя двухмeсячной отсрочки, чтобы вмeстe с своими подругами она обреченная на смерть могла оплакать в горах свое дeвство достойным образом (pio affectu). Ее не тронул плач подруг, не поколебала скорбь, и стенания не помeшали ей явиться в назначенный день и час. Она возвратилась к отцу, точно шла на свадьбу (votum) и, когда тот медлил, она сама побуждала его, (а главное) она дeлала (все это) совершенно добровольно. Таким образом то, что было (собственно) дeлом (fortuitum) нечестия, это сдeлалось жертвой благочестивой (настроенности).
*** А какова сила родительских обетов, вас должна научить дочь Иеффая галаадскаго; она, дабы обет родительский не оказался напрасным, принесла в жертву даже свою жизнь. Ведь обезпокоенный неблагоприятным течением военных действий, (Иеффай) дал обет, в случае удачнаго исхода сражения, принести в жертву Богу то, что́, при его возвращении домой, прежде всего ему попадется навстречу. И вот когда победа была одержана, к нему выходит навстречу дочь, которая более, чем другие, прониклась радостным ликованием по случаю победы и по долгу любви (к отцу). Отец зарыдал и забыл все свои чувства, когда вспомнил о (своем) обете. Дочь спросила его о причине (такого состояния), и он рассказал ей, что́ он обещал Господу. Тогда дочь стала убеждать его, чтобы он исполнил данный им Господу обет. И таким образом она искупила неосторожный обет отца своею кровию.

Рассказ о дочери Иеффая выразительнее и древнее, чем тот, который упоминается многими философами: о двух пифагорейцах Рассказ о Дамоне и Финтии см. у Цицерона: off. 3:45; nat. deor. 3:83. Свт. Амвросий повторяет этот рассказ в uirgb. 2:34–35 , из которых один был приговорен к смертной казни тираном Дионисием, и день казни был уже назначен. Тогда он попросил дать ему возможность вернуться домой и позаботиться о близких, а взамен – чтобы не было сомнения в его возвращении – он предъявил заложника на том условии, что, если сам не вернется в назначенный день, тот будет казнен вместо него. Заложник не отказался от предложенных ему условий и, оставаясь тверд духом, ожидал дня казни. И вот один не уклонился, а другой вернулся в срок. Это было до такой степени удивительным, что тиран назвал своими друзьями тех, кого собирался казнить. 
 Удивительное в выдающихся и ученых мужах проявилось намного великолепнее и славнее у девы, сказавшей рыдающему отцу: Делай со мною то, что произнесли уста твои (Суд. 11:36).

Новую жертву Богу принес Иеффай — не познавшую мужа дочь, подобно агнице; она же мужественно представляя образ плоти Твоей, Блаженный, громко взывала:    Для Тебя, Жених, я девствую и проч. Пир десяти дев. Арета

делай со мною то, что произнесли уста твои. Т.е. "принеси меня в жертву" (ст. 30,31).

И прочие жертвы, которые символизируют эти законные жертвы, сродни этой жертве. И прочие жертвы, сродные этой жертве, как мне кажется, суть излияния крови доблестных мучеников. И не случайно ученик Иоанн видел их стоящими у небесного жертвенника (Откр. 6:9). Кто мудр, чтобы разуметь это? кто разумен, чтобы познать это (Ос. 14:10)? И следует более умозрительно постичь, - насколько можно воспринять слово о таких жертвах, очищающих тех, за кого они приносятся, - смысл всесожжигаемой жертвы дочери Иеффая, который благодаря этому обету победил сыновей Аммона. Всесожжигаемая словно жертва, она согласилась с этим обетом, и, когда ее отец сказал: Я отверз о тебе уста мои пред Господом , она ответила: Если ты отверз уста твои обо мне пред Господом, твори со мною обет твой. Итак, этими словами приписывается видимость великой жестокости Богу, Которому приносятся такие жертвы ради спасения людей. И нам необходим возвышенный и проницательный ум, дабы опровергнуть возводимое на промысел и вместе с тем оправдаться за все жертвы, поскольку они невыразимы и превосходят человеческую природу.

И прочие жертвы, которые символизируют эти законные жертвы, сродни этой жертве. И прочие жертвы, сродные этой жертве, как мне кажется, суть излияния крови доблестных мучеников. И не случайно ученик Иоанн видел их стоящими у небесного жертвенника. Кто мудр, чтобы разуметь это? кто разумен, чтобы познать это (Ос. 14:10)? И следует более умозрительно постичь, − насколько можно воспринять слово о таких жертвах, очищающих тех, за кого они приносятся, − смысл всесожжигаемой жертвы дочери Иеффая, который благодаря этому обету победил сыновей Аммона. Всесожжигаемая словно жертва, она согласилась с этим обетом, и, когда ее отец сказал: Я отверз о тебе уста мои пред Господом (Суд. 11:35), она ответила: Если ты отверз уста твои обо мне пред Господом, твори со мною обет твой (Суд. 11:36). Итак, этими словами приписывается видимость великой жестокости Богу, Которому приносятся такие жертвы ради спасения людей. И нам необходим возвышенный и проницательный ум, дабы опровергнуть возводимое на промысел и вместе с тем оправдаться за все жертвы, поскольку они невыразимы и превосходят человеческую природу.

Возвратившись после поражения аммонитян, Иеффай исполнил обет свой, данный Богу. О способе исполнения обета Иеффаева думают различно. Многие древние толкователи утверждали, что Иеффай в самом деле принес свою дочь, вышедшую к нему первой на встречу после победы над аммонитянами, во всесожжение (ср. Св. И. Злат., Обозрение Книги Судей, Твор. св. И, Злат., т. 6, с. 637; Бес. к антиох. нар. (XIV) т. 2, с. 160-161). Другие же, особенно позднейшие (Генгстенберг, Рейнке, Кассель, Келер и др.), полагают, что дочь Иеффая осталась в девстве и была посвящена скинии для некоторого служения, сообразного с ее полом. Св. Ап. Павел видит в Иеффае пример лиц, победивших своей верой (Евр. 11:32).

Но гораздо совершеннее дочь его. Ибо говорит: «аще отверзл еси о мне уста твоя ко Господу, сотвори мне, якоже изыде изо уст твоих, занеже сотвори тебе Господь месть врагом твоим, от сынов Аммоних».